Через миг перед Энрико стоял графинчик и стакан, из которого тянулась едва заметная сизая дымка, ибо на дне были кубики льда. На небольшой голубой тарелочке лежало мясо, нарезанное аккуратными кусочками. Официант налил из графина виски так ловко и грациозно, что Энрико диву дался.
Он поймал себя на мысли, что раньше на действия такого толка не обращал внимания. Да и официант существовал для него лишь как человек, и все. А ведь у него, официанта, тоже была своя личная жизнь… И этот коренастый блондин наверняка имеет семью.
- Ты женат, парень? - спросил он, когда официант снова подошел к столику.
- Да, сеньор. А что? - удивился тот.
- Ничего. Я так спросил… Сядь со мной.
- Нет, нет, сеньор нам нельзя, - затараторил официант.
- Ну да, я забыл… Как тебя зовут, парень? - Энрико подцепил вилкой кусок мяса.
- Андре Санти, сеньор.
- Итальянец?
- Да, сеньор.
- Все итальянцы дураки! Я тоже итальянец, значит, и я дурак! - усмехнулся Энрико.
Официант стоял, как воды в рот набравши.
- Однако, братец, ты не говорун, что среди итальянцев случается крайне редко, - Энрико снова налил себе виски.
- Но… сеньор… мне надо идти, - вымученно произнес официант.
- Ну, иди. Иди! Иди! - великодушно разрешил Энрико. В ход пошла очередная порция виски.
Вдруг он снова вспомнил о Дорис. Теперь она представлялась ему особенно обаятельной. И отнюдь не дикаркой. Он подумал, что надо еще выпить, но вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Энрико оглянулся. Посетителей было много, и все на один манер. За столиком на довольно приличном расстоянии сидела Патриция и смотрела на него. Рядом высокий смуглый красавец с изящными холеными усиками.
"Когда они пришли?" - подумал Энрико. А Патриция смущенно улыбнулась Энрико. "Стерва! Ну, хватит!" - подумал Энрико и подозвал официанта.
- Здравствуй, милый! Ты уже уходишь? - чья-то рука коснулась его плеча.
Энрико поднял голову. Рядом стояла Патриция и улыбалась.
- Можно, я присяду? - нежно произнесла она.
Он утвердительно кивнул ей в ответ. Патриция села и поправила волосы.
- Что желаете? - спросил официант.
- Мартини. Ты не против, милый? - быстро произнесла Патриция.
Энрико ничего не ответил.
- Ты сердишься на меня, Энрико? - она ласково прикоснулась к его руке.
- Нет, конечно. А почему я должен… - он сделал глубокую затяжку и стряхнул пепел.
- Ну… Я думаю, из-за Николаса.
- Это тот, с кем ты пришла?
- Да!
- Какие глупости, ведь ты, в конце концов, свободная женщина…
- Поверь, Энрико. Между нами ничего не было, - затараторила Патриция. - В последнее время сплошная нервотрепка… И ты ведешь себя как-то странно. Вот я и решила пойти с Николасом в ресторан, развеяться.
- Ну и что, развеялась? А теперь послушай, что я скажу, крошка: меня не интересуешь ни ты, ни то, с кем ты проводишь время, - произнес Энрико, начиная злиться.
- Ты что, распинаешься перед этим ублюдком? - здоровенный детина, держа фужер с золотистой жидкостью, опустился в кресло рядом с Патрицей.
- Николас, успокойся, успокойся, - произнесла умоляющим тоном Патриция.
Николас же свирепо уставился на Энрико. А тот молчал, затем вполне хладнокровно вытащил бумажник и, взяв оттуда несколько купюр, положил на столик. Не обращая внимания на Патрицию и ее изрядно подвыпившего спутника, он отодвинул кресло, встал и направился к выходу.
- Нет, ты так не уйдешь, подонок! - Николас подбежал к Энрико и, не замахиваясь, ударил его в пах. Но, видимо, из-за алкоголя удар не произвел желаемого эффекта. Энрико лишь слегка пошатнулся, и в следующий момент его кулак угодил в скулу противника. Удар был достаточно силен, и Николас, опрокидывая соседний столик, грохнулся на пол. Затем он поднялся и на непослушных ногах стал приближаться к Энрико.
Тот смотрел на приближающегося врага. Улыбочка на его губах явно говорила, что он и в грош не ставит этого парня. Так думала и публика, с интересом наблюдающая за поединком. Но Энрико просчитался. Николас медленно надвигался; очевидно, он быстро оправился от удара. Походка стала твердой, жесты осмысленными, да и видно было, что слепая злоба уступила место рассудку. Он приблизился к Энрико и сделал шаг влево. Энрико защитился от удара правой рукой. Но в подбородок Энрико последовал мощный удар, которому наверняка позавидовал бы профессионал. Энрико как подкошенный упал на пол. Николас начал избивать его ногами. Тот лежал, скорчившись и прикрыв лицо руками.
- Помогите! - закричала Патриция и схватила Николаса за руку. Тот отшвырнул ее, как котенка.
- Полиция! - закричал кто-то высоким голосом.
Только тогда Николас оставил поверженную жертву, подошел к столику, налил виски и залпом осушил фужер. Он направился к выходу, но тут появились полицейские.
- Оставайтесь на своих местах! - скомандовал один из них, затем подошел к Энрико и помог ему подняться. - Что тут произошло? - спросил он.
Энрико молчал.
- Этот сеньор сидел вон там, - официант указал на столик, за которым сидел Энрико. - А этот сеньор к нему подсел, - он показал на Николаса. - Затем они подрались.
- Ваши документы! - произнес полицейский, подойдя к Николасу. Тот молча протянул удостоверение. Офицер раскрыл синюю книжицу. - Что произошло, сеньор Казари? - он вернул удостоверение Николасу.
- Этот мерзавец пьян! Он оскорбил женщину! - Николас указал пальцем на Энрико.
- Неправда! - женский голос прервал тишину в зале. Патриция подбежала к Энрико и белоснежным платочком утерла кровь на его лице.
- Разберемся! - коротко бросил полицейский и, обернувшись к Николасу, произнес: - Капитан Казари, этот подонок не знал, что вы служите в полиции?
- Видимо, нет. Иначе он бы не посмел связываться со мной.
- Ребята, возьмите-ка его и отведите в участок.
Двое полицейских, отстранив Патрицию, заломили за спину руки Энрико и повели его к выходу. Николас в это время крепко сжимал руку Патриции.
- Ха-ха! Этот мерзавец и думать не думал, что проведет ночь в тюряге.
- Пусти! Пусти! Я тебя ненавижу! - Патриция вырвала руку и разрыдалась.
- Тебе… Тебе жаль его? Этот подонок унижал тебя, а ты жалеешь его! Ты спала с ним? Спала? Шлюха!
Патриции наконец удалось вырваться. Она машинально влепила пощечину капитану, а тот даже не шелохнулся, лишь заходили желваки.
- Дура! Дура! - только и вырвалось у него.
Патриция бросилась к двери, а Николас даже и не думал задержать ее. Через несколько минут она зашла в телефонную будку и набрала нужный номер:
- Это квартира сеньора Галло? - спросила она, когда на другом конце провода подняли трубку.
- Да, - ответил приятный женский голос.
- Мне сеньора Галло, если можно?
- Сеньора Энрико Гало в настоящий момент нет дома.
- Нет, мне сеньора Гало… Она старалась вспомнить имя отца Энрико.
- Но вы позвонили по номеру Энрико Галло.
- Нет, нет. Мне нужен его отец.
- Отец? Дон Винченцо? Как мне доложить?
- Звонит приятельница его сына по очень, очень неотложному делу. Это касается его сына.
- Хорошо, сеньора. Я вас сейчас соединю.
В трубке что-то щелкнуло.
- Я вас слушаю, - хриплый голос был лишен всяких эмоций.
- Я… я хочу сказать, - она очень волновалась, - Энрико забрали в полицию! - выпалила она.
- За что? - воскликнул дон Винченцо.
- Он подрался. Это случилось в "Насионале", - растеряно произнесла Патриция.
- А вы кто? - по тону было видно, что дон Винченцо сильно озабочен.
- Я… я его приятельница.
- А как вас зовут?
- Патриция Коэн, сеньор Галло.
- Спасибо, Патриция, что вы мне позвонили. Вы за него не беспокойтесь, я тотчас приму меры, - в трубке послышались частые гудки.
Глава 21
Прошло несколько недель. В доме Пересов жизнь текла своим чередом. И если до приезда мальчика каждый обитатель дома чувствовал себя обособленно, то теперь чрезвычайно подвижный и общительный Джонни как бы сглаживал, отодвигал на второй план натянутые отношения между Дорис и Шарлотой. Везде звучали его звонкий голос и смех. В саду он часто прятался от Дорис или же устраивал засаду, размалевав лицо, совсем как вождь индейцев. К удивлению домочадцев, он теперь почти не заглядывал в свой кубрик, и белоснежный капитанский китель тоскливо ждал своего владельца.
Дорис была всегда рада, когда мальчик звал ее играть. Любимой игрой мальчика, конечно же, были прятки. В этой игре мальчик был весьма и весьма искусен, и Дорис очень редко находила его.
С приездом мальчика жизнь Дорис стала более разнообразной. Она редко покидала пределы виллы. Городская суматоха просто пугала ее. И если учитывать затворническую жизнь девушки, то следует признать, что встреча ее с молодым человеком не могла не оставить след в одинокой душе. К тому же этот обаятельный молодой человек являлся героем ее необычных сновидений, которые (она была убеждена в этом) посланы свыше. Очевидно, что молодой человек как-то связан с ее судьбой, и от этого никуда не деться, Дорис это поняла сразу, в момент их первой встречи. Она не давала ему повода считать, что он нравится ей, тем более, что еще сама не разобралась в этом. Но Дорис вспоминала о нем, и на душе ее становилось теплее.
"Если бы не было этих странных снов, я бы думала о нем? Наверняка, нет, - размышляла она. - Может, встреча в саду, когда я не сдержалась, ухудшит наши отношения. Я вела себя глупо, как маленькая девочка… Он подумает, что я истеричка", - решила она и тут же вспомнила торжествующую улыбку на тонких губах Шарлоты.
"Вот и наша "святоша", - подумала она. Кстати, это было написано на ее лице. Дорис испугалась, что и Энрико заметит эту ехидную улыбочку мачехи и сделает неправильные выводы. Жена отца всегда унижала Дорис. Но при молодом человеке это больнее в сто раз. Она вдруг задалась вопросом: "Если бы на месте Энрико был другой человек, появление Шарлоты вызвало бы у нее шквал таких эмоций?" И решила: нет! Ей вдруг захотелось увидеть Энрико. И это чувство, ранее никогда ею не испытанное, вдруг охватило ее целиком. Она сорвала несколько роз и направилась к бассейну. Здесь в воде резвился Джонни. Он лежал на надувном красном матрасе, используя руки в качестве весел.
- Дорис, Дорис, плыви ко мне! - он направил свой плотик к бортику.
- Мне нездоровится, Джонни, - девушка присела на край бассейна и положила рядом с собой розы.
А мальчик, казалось, ничего не слышал. Джонни громко гудел, изображая теплоход и яростно работал руками. Сделав неловкое движение, он оказался в воде.
- Джонни! - закричала девушка. Она вскочила на ноги, и страх сковал ее. А мальчик тем временем отчаянно барахтался в воде, стараясь взобраться на плотик. Дорис не помнила, как очутилась в воде и поплыла к тому месту, где исчезла голова мальчика. Она нырнула, осмотрелась и никого не увидела. Ужас охватил ее, и девушка вынырнула. Недалеко от себя она увидела Джонни. Он громко смеялся и плыл как настоящий пловец. И тут до нее дошло, что это проделки малыша. Она сильно возмутилась и через минуту, сидя на бортике и тяжело дыша, выговаривала Джонни. Он присел рядом с сестрой и глядел ей в глаза:
- Прости, прости, Дорис, - шептал он.
- А я и не знала, что ты так хорошо плаваешь. Где ты научился? - мало-помалу девушка начала успокаиваться.
- В больнице. Мы там плавали с Сандрой.
- С Сандрой? А кто она?
- Одна девочка. Мы решили пожениться, когда вырастем, - серьезно произнес мальчик.
- Пожениться? Но сколько ей лет? - прыснула Дорис.
- Как и мне, десять. Мы с ней целовались.
- Ого! - Дорис открыла рот от изумления.
- Тебе еще рано думать о женитьбе, малыш, - она слегка нажала пальцем на носик братика. - Только плохие мальчики и девочки целуются. Ты понял, дурачок?
- А ты когда-нибудь целовалась? - засмеялся Джонни, беззаботно болтая ногой.
Дорис покраснела. Она не знала, что ответить.
- Ты еще ничего не понимаешь, - наконец выдавила она.
- Ты много понимаешь! - буркнул Джонни и плюхнулся в воду.
Дорис видела, как уверенно он плыл, как ловко взобрался на плотик. Затем встала и пошла в дом. Там она поставила розы в изящную вазу и взяла книгу. Однако чтение не увлекло девушку. С трудом осилив дюжину страниц, она заложила в книгу открытку, которая служила закладкой, и захлопнула ее.
"Действительно, Джонни задал интересный вопрос. Уже интересуется противоположным полом. Не рано ли? Скорее, это инстинкт. А любовь - это другое. Девятнадцать - и ничего, похожего на любовь. Теперь этот Энрико… Неужели я влюбилась? - удивилась она и усмехнулась. - Не для того были эти встречи, чтобы они потом позабылись. Интересно, как он относится ко мне", - она подумала, что ей это не безразлично. Дорис не прочь была помечтать и дальше, но тут в дверь постучали.
- Войдите! - Дорис поправила кофточку. Вошла Тереза.
- Сеньорита, вас просят к телефону.
- Кто, Тереза?
- Какой-то мужчина. Он просит пригласить сеньориту Дорис.
- Хорошо, Тереза, я сейчас иду.
Она встала с кресла и быстрым шагом направилась к выходу. Служанка следовала за ней. Дорис взяла трубку:
- Я слушаю, - тихо произнесла она. Дорис ни на минуту не сомневалась, чей голос услышит.
- Здравствуй, Дорис! Это я, Энрико. Ты еще помнишь такого?
- Да, сеньор Энрико, - она сделала ударение на слове "сеньор".
- Я рад слышать тебя. Ты здорова?
Дорис подумала, что он мог начать разговор по-другому: не так избито и банально.
- Спасибо, со здоровьем ничего. А новостей нет, вот только мой брат Джонни приехал.
- Ты его очень любишь…
- Да. Пожалуй, это самый любимый мой человечек… Он долго был не с нами, и мы очень по нему тосковали.
- А почему он жил не с вами?
- Так… Проблемы со здоровьем… Но теперь все хорошо, - Дорис совсем освоилась и вела себя непринужденно.
- А у меня нет братьев, впрочем, как и сестер, - мрачным тоном произнес Энрико.
- Так ты один? - почему-то разочарованно произнесла девушка.
- Я слышу разочарование в твоем голосе…
- Да нет, прости, просто я подумала, что ты маменькин сынок.
- У меня нет матери… Она… Она умерла.
У Дорис сжалось сердце:
- Прости! Я не знала.
- А твоя мать выглядит так молодо…
- Так и есть. Ей чуть за тридцать… - засмеялась Дорис.
- Как? Как за тридцать?
- Это не моя мать, а мачеха. А свою мать я не помню. Она умерла при родах.
На другом конце трубки надолго замолчали.
- Прости! Но, надеюсь, у тебя есть друзья, подруги, - сменил тему Энрико.
- Можно сказать нет. Раньше была одна женщина, она была как мать мне, - прошептала в трубку Дорис.
- Вот что, Дорис, по телефону много не расскажешь. Нам надо встретиться. Обязательно встретиться. Ты не против?
- Нет, - тихо прошептала девушка.
- Тогда завтра в полдень я буду у вас. А теперь до свидания, Дорис.
- До свидания.
Она стояла, вслушиваясь в короткие гудки на другом конце провода.
Только теперь она увидела Терезу, которая с удивлением смотрит на нее.
"Она все слышала", - подумала девушка, и ей стало неловко.
Глава 22
Было далеко за полночь. Сержант Кемпес остановил автомобиль.
- Давай-ка пройдемся, а то я, пожалуй, усну, - бросил он напарнику Фернандо Ривасу и вылез из машины. Следом за ним вышел и Ривас. Он быстренько застегнул пуговицы полицейского мундира, ибо было прохладно.
Действительно, им необходимо было развеяться, поскольку кружка крепкого кофе из термоса уже не помогала. До конца дежурства оставалось еще несколько часов. Эта ночь выдалась на удивление спокойной, что бывает редко, и поэтому у полицейских было неплохое настроение.
- Надоела пищалка, - Ривас выключил рацию, и сразу стало необычно тихо.
- Что ты делаешь завтра, Пепе? - он осторожно тронул Кемпеса за рукав.
- Сначала отосплюсь, а дальше - не знаю. Видно будет.
- А не взять ли нам женщин и не махнуть на Парана-бич, на беленький песочек? - Ривас даже зажмурился, предвкушая удовольствие.
- Тебе хорошо, ты холостяк. Взял и трахайся сколько хочешь. А мне надо всегда выдумывать. Я своей уже столько лапши навешал! Порой мне кажется, она давно меня раскусила, - захихикал Кемпес.
- Может, она платит тебе той же монетой? Видишь, поэтому я и не женился до сих пор.
- Ну… Я совсем не против, что она имеет кого-то на стороне. Значит, она еще достаточно привлекательна, - он захохотал еще громче.
Они прошли еще ярдов сто по пустынной ночной улице, где мерцали сполохи иллюминации, заглянули на небольшую стоянку, на которой мирно спали автомобили, и двинулись назад к полицейскому "форду".
- Смотри, смотри, что это там? - шедший чуть впереди Ривас указал пальцем на темные окна коттеджа справа от них.
- Где? Я ничего не вижу.
- Может, мне показалось… - неуверенно произнес Ривас.
- Но что ты видел? - спросил Кемпес, не спуская глаз с окон.
Ривас молчал. Вдруг он вцепился в руку напарника, но тот и сам увидел едва заметный огонек в окне, словно кто-то шарил с фонариком по комнате.
- Ну а что, хозяину запрещено пользоваться фонариком? - произнес Кемпес и подумал, что дело это выеденного яйца не стоит.
- Конечно, не запрещено, но давай посмотрим, спешить нам некуда, - проворчал напарник.
- Давай! - неохотно согласился Кемпес. Он глянул на небо. На западе сквозь облака светила луна. Было призрачно и туманно. "Утром пойдет дождь", - подумал сержант. Он перевел взгляд на темный коттедж и увидел, что загадочный огонек переместился в другое окно. Сквозь шторы было видно, что там внутри кто-то что-то ищет: размытый свет фонаря то уменьшался, то становился ярче, а то вдруг на долгое время исчезал. И это было действительно подозрительно. "Может, в доме отключили свет?" - подумал сержант.
- Что будем делать? - уловил настроение напарника Ривас.
Кемпес задумался:
- Ему не убудет, если мы его немножко потревожим, - произнес Кемпес, имея в виду владельца фонарика. Двое полицейских подошли к калитке, чуть-чуть повозились с нехитрым запором. Затем они углубились по аллейке в темный сад и подошли к темной двери, за которой вполне мог находиться посторонний. Только теперь Ривас включил фонарик, и из уст его вырвался сдавленный крик. Дверь была опечатана. Еще не соображая ничего, он потянул за ручку двери. "Заперта!" - он автоматически включил рацию.
- Луис! Мы на восьмой линии. Здесь в коттедже как будто "ночные гости".
- Да? Я вышлю бригаду! Где это?
- Восьмая линия, дом 19.
- А где хозяин дома?
- Не знаем, дверь опечатана, но внутри кто-то есть.
- Подождите. По компьютеру я узнаю имя владельца дома.
И рация замолчала. Но через минуту донесся голос Луиса:
- Хорошенькое дельце. Это дом Хуго Санчеса.
Имя владельца дома ничего не говорило полицейским.
- Ну и что? - Спросил Кемпес.
- Так он наложил на себя руки неделю назад!
- Да?! И кто там теперь живет?
- Никто! Смотрите за домом, я высылаю бригаду. Ждите!