- Ты в порядке?
Я не ответил. Я злился на них обоих, думая, что ничего не произошло бы, если бы они не заставили меня лезть в этот самолет.
Самолет был таким маленьким, что по нему даже нельзя было передвигаться в полный рост. Поэтому я, немного нагнувшись, пошел к кабине пилота.
Я слышал, как Луи тихо произнес:
- Как ты думаешь, птицы переносят бешенство?
Джекоб ничего не ответил.
Пилот оказался худым мужчиной, был одет в джинсы и фланелевую рубашку. На вид он был совсем молодой, наверное, ему было около двадцати. Я подошел к парню сзади, положил руку ему на плечо и шепотом спросил:
- Ты жив?
Руки бедняги безвольно свисали вниз, кончиками пальцев, которые были немного загнуты внутрь, как будто он пытался сжать их в кулак, он почти касался пола. Его руки опухли и казались неестественно большими, как будто на них были надеты огромные резиновые перчатки. Рукава на рубашке пилота были подвернуты, так что я даже разглядел волосы на его руках, которые на фоне неестественно бледной кожи казались очень темными.
Я потянул его за плечи, приподнял с панели управления и откинул на кресло. Увидев его лицо, я вздрогнул, по инерции распрямился и сильно ударился головой о железный потолок.
Зрелище действительно оказалось не из приятных - глаза пилота были выклеваны. Голова его склонилась в мою сторону, так что пустые черные глазницы смотрели прямо на меня. Плоти вокруг его глаз почти не осталось, даже была видна скуловая кость, белая, как будто даже немного прозрачная, совсем как пластмассовая. Несколько кровавых сосулек свисало из его носа до самого подбородка.
Я сделал шаг назад, еле сдерживая приступ тошноты. Только вот в следующий момент я почувствовал, что какая-то необъяснимая сила толкает меня вперед. Это было что-то вроде любопытства, наверное, только в несколько раз сильнее - я почувствовал непреодолимое желание снять перчатки и дотронуться до лица пилота. Я не мог понять, что происходит, не мог объективно объяснить этот порыв, однако я пытался сопротивляться этому желанию изо всех сил. Сделав над собой усилие, я шагнул назад. Потом еще один шаг, и еще. К тому времени, как я сделал четвертый шаг, наваждение отпустило и мое дикое желание исчезло. Теперь на его место пришло чувство отвращения. Все время, пока я двигался по направлению к двери, пилот провожал меня своим ужасным, пустым взглядом. С некоторого расстояния выражение этого жуткого лица было невыразимо печальным и жалким. На секунду он показался мне похожим на енота.
- Какого черта ты делаешь? - спросил Джекоб. Он вновь заглянул в дверь.
Я ему не ответил. В висках бешено стучало. Я ничего не понимал, не мог поверить, что все это происходит со мной. Вдруг неожиданно я споткнулся о довольно большой мешок. Я осторожно взял его и потащил к двери. Мешок был ужасно тяжелым, как будто был набит землей. От этой тяжести ко мне вернулся приступ тошноты.
- Что случилось? - поинтересовался Джекоб. Вместо ответа я шикнул на него, подтаскивая мешок к двери. Джекоб убрал голову и отошел, уступая мне дорогу.
Подойдя к двери, я навалился на нее плечом и приоткрыл еще дюйма на три. Джекоб и Луи с интересом наблюдали за мной. Судя по выражению их лиц, они были заинтересованы, но явно чего-то опасались. После полутьмы самолета мне показалось, что на улице стало светлее и как-то ярче, чем было раньше. Я протиснул мешок в дверь и скинул его на снег.
- Хэнк, ты весь в крови, - сказал Джекоб. Он поднял руку, коснулся своего лба, показывая мне, где кровь, и повернулся к Луи, - Это птица его так клюнула. - добавил он.
Луи внимательно посмотрел на мой лоб. Я действительно чувствовал, как по лбу сочится подмерзшая струйка крови, которая уже доползла до брови.
- Она выклевала ему глаза, - сообщил я.
Джекоб и Луи молча уставились на меня.
- Птица. Она сидела на коленях у пилота… и выклевала его глаза.
Лицо Джекоба исказилось брезгливой гримасой. Луи смотрел на меня довольно скептически.
- Даже череп видно, - заметил я. - Я видел кость.
Я наклонился, взял в руку немного снега и приложил его ко лбу.
Поднялся ветер. Яблони раскачивались на ветру, скрипя ветвями, словно крыльями. Теперь, чтобы удерживать равновесие, птицам приходилось держаться когтями крепче.
Тем временем стало темнеть. Вместе с заходом солнца похолодало.
Я убрал снег от ушибленного места, он стал светло-коричневым от крови. Сняв перчатку, я осторожно прикоснулся ко лбу. От снега он был совсем холодный и почему-то мягкий. Кажется, у меня начинала вскакивать шишка, под кожей появился как будто небольшой овальный шарик. Джекоб это заметил.
- У тебя небольшая шишка, - сказал он.
Луи склонился над мешком. Он был туго перевязан веревкой, и, чтобы развязать ее, Луи пришлось снять перчатки. Мы с Джекобом наблюдали за ним. Через некоторое время Луи удалось ослабить узел и развязать мешок.
Как только он заглянул внутрь, выражение его лица изменилось. Он был явно шокирован тем, что увидел. Глаза Луи резко расширились, и он внимательно смотрел на мешок, будто хотел получше рассмотреть, что там лежит и не верил своим глазам. Но вскоре это выражение сменилось восхищением, изумлением и радостью. Луи даже покраснел и улыбнулся, показав свои кривые зубы. Увидев его реакцию, я подумал, что не хочу смотреть на то, что лежит в мешке.
- Черт возьми, - медленно произнес Луи, запустил руку в мешок и осторожно пощупал содержимое, как будто оно было живым и могло укусить его.
- Что? - спросил Джекоб и медленно, с трудом преодолевая сугробы, подошел к Луи.
С довольно смешанным чувством я вспомнил о весе мешка и подумал, что в нем могло бы быть тело человека или его отдельные части.
- Это деньги, - сказал Луи, улыбаясь. - Смотри.
И Луи раскрыл мешок шире. Джекоб, заглянув в него, от удивления непроизвольно открыл рот. Я тоже заглянул внутрь мешка. Действительно, он был набит деньгами. Каждая пачка была аккуратно обвернута тонкими бумажными полосками.
- Купюры по сто долларов, - добавил Луи. Он достал одну пачку и поднес ее к лицу, словно хотел проверить ее на нюх.
- Не трогай, - сказал я. - Останутся твои отпечатки пальцев.
Луи недовольно взглянул на меня, положил пачку на место и надел перчатку.
- Как думаешь, сколько здесь? - спросил Джекоб.
Они оба смотрели на меня, надеясь на мои знания в области бухгалтерии.
- В каждой пачке по десять тысяч, - ответил я и посмотрел на мешок, пытаясь прикинуть, сколько пачек в нем может поместиться. - Думаю, здесь около трех миллионов долларов, - сказал я, практически наобум. Потом, немного подумав, я пришел к мысли, что этого просто не может быть. По крайней мере, я не мог поверить в это.
Луи достал другую пачку, на этот раз он был в перчатках.
- Не трогай, Луи, - повторил я, начиная злиться на этого болвана.
- Я же в перчатках.
- Полицейские будут снимать отпечатки с купюр, а ты можешь смазать те, что уже есть на них.
Луи нахмурился, но послушался меня и положил деньги обратно в мешок.
- Они настоящие? - поинтересовался Джекоб.
- Конечно, настоящие, - ответил Луи. - Что за глупый вопрос.
Джекоб не отреагировал на последнюю фразу друга.
- Как ты думаешь, это грязные деньги? Может, за наркотики? - спросил он меня.
Я пожал плечами.
- Они из банка, - сказал я и показал на мешок. - В банках деньги обычно упаковывают именно так. По сто купюр в каждой пачке.
В этот момент на другом конце поляны появился Мери Бет. Пес, перепрыгивая через сугробы, бежал к самолету. Он был явно не в самом лучшем настроении, как будто мы помешали его погоне за лисой.
Мы молча наблюдали за приближающимся псом, и никто не проронил ни слова по поводу довольно неожиданного возвращения собаки. Одна из ворон каркнула, как будто предупредила о чем-то. Этот резкий и звенящий на морозе звук на пару секунд как будто повис в воздухе.
- Этот парень, должно быть, ограбил банк, - произнес я.
Джекоб покачал головой и сказал:
- Три миллиона долларов!
Тем временем Мери Бет подбежал к самолету и остановился, виляя хвостом. Вид у пса был усталым и грустным. Джекоб присел на корточки и рассеянно похлопал питомца по голове.
- Ты, наверное, собираешься вернуть эти деньги, - спросил Луи.
Я удивленно посмотрел на него. До этого момента мне даже в голову не приходило, что у Луи могут быть совершенно другие мысли.
- А ты что, хочешь оставить их себе? - поинтересовался я.
Луи в поисках поддержки посмотрел на Джекоба, а потом снова перевел взгляд на меня.
- Почему бы нам не сделать так - каждый возьмет себе по пачке, то есть по десять тысяч долларов, а остальное вернем.
- Вообще-то это воровство.
Луи недовольно фыркнул:
- Воровство? У кого? Мы у него украдем? - сказав это, Луи махнул рукой в сторону самолета. - Да ему уже все равно.
- Здесь очень много денег, - возразил я. - Кто-то должен знать об этой пропаже, такого нельзя не заметить, и я уверен, что эти люди ищут свои деньги. Это я вам гарантирую.
- Хочешь сказать, ты меня сдашь, если я возьму немного денег? - спросил Луи, достал одну пачку из мешка и протянул ее мне.
- А мне и не придется этого делать. Тот, кто ищет эти деньги, прекрасно знает, сколько их в этом мешке. Если ты возьмешь часть денег, а потом начнешь расплачиваться в городе купюрами по сто долларов, уж поверь мне, этим людям не понадобится много времени, чтобы понять, что произошло.
Луи махнул рукой и улыбнулся Джекобу.
- Я лучше рискну.
Джекоб улыбнулся ему в ответ.
- Луи, не делайте глупостей, - сказал я уставшим и раздраженным голосом.
Луи, улыбаясь, положил пачку денег себе в куртку, потом достал вторую и протянул ее Джекобу. Джекоб взял деньги, но, казалось, был в некотором замешательстве и не понимал, что теперь с ними делать. Он все еще сидел на корточках, держа в одной руке ружье, а в другой - деньги, и молча смотрел на меня. Мери Бет катался в снегу у его ног.
- Я не думаю, что ты сдашь меня, - сказал Луи. - И я уверен, что ты не сдашь своего брата.
- Как только у меня в руках окажется телефон, твоя уверенность сразу исчезнет.
- И ты сдашь меня? - спросил он.
- Да запросто, вот так, - ответил я и попытался щелкнуть пальцами, но из-за перчаток щелчка не получилось.
- Но почему? Это же никому не повредит.
Джекоб по-прежнему стоял в недоумении, молча держа в руках пачку с деньгами.
- Положи их на место, Джекоб, - произнес я, но брат даже не пошевелился.
- Да что ты понимаешь? - тихо заметил Луи. - У тебя есть работа в продуктовом магазине, а у нас с Джекобом нет. Конечно, тебе эти деньги не так нужны, как нам. А нам они крайне необходимы.
Голос Луи странным образом изменился - он стал таким жалобным, что, признаться, слушая его, я почувствовал, что я обладаю какой-то силой. А вернее то, что от моего слова сейчас что-то зависело. Да, пожалуй, впервые за все время наших отношений у меня было право решающего голоса, я решал, что будет с деньгами.
Подумав об этом, я улыбнулся Луи:
- Если вы возьмете деньги, у меня тоже возникнут проблемы. И если вас поймают, то я буду соучастником.
Джекоб встал на пару секунд и, встряхнув ногами, снова присел на корточки.
- А почему бы нам не забрать все? - поинтересовался он, переводя взгляд то на меня, то на Луи.
- Все? - переспросил я. Эта идея показалась мне настолько нелепой, что я даже рассмеялся. Только вот от смеха рана на лбу сразу же напомнила о себе резкой болью. Я осторожно потрогал пальцем шишку. До сих пор рана немного кровоточила.
- Просто возьмем весь мешок, и все, - сказал Джекоб. - Оставим труп в самолете, ему ведь уже все равно ничем не помочь, и сделаем вид, что нас здесь не было.
Луи явно понравилась эта идея, и он кивнул, соглашаясь с предложением Джекоба.
- И разделим на троих, - добавил он.
- Нас поймают, как только мы начнем тратить эти деньги, - возразил я. - Да вы только представьте, что мы втроем в одно и то же время вдруг начинаем везде расплачиваться купюрами по сто долларов.
Джекоб покачал головой:
- Мы можем выждать время, потом уехать из этого города и начать новую жизнь.
- Только представь, - сказал Луи, - каждому по миллиону.
- Да вы не сможете покинуть город с такими деньгами, - возражал я. - Это глупо. Вас поймают.
- Хэнк, неужели ты не понимаешь? - уже повышая голос, спросил Джекоб. - Про эти деньги никто, кроме нас, не знает. Для всех их просто не существует - их нет.
- Джекоб, это три миллиона долларов. Такая сумма не может пропасть незаметно. Не может быть, чтобы их не искали.
- Если бы кто-нибудь искал их, мы бы уже узнали об этом из новостей, об этом бы везде говорили и писали в газетах.
- Это деньги, вырученные за наркотики или еще что-нибудь в этом роде, - сказал Луи. - Вряд ли эта тема открыта для обсуждения. Да и вряд ли правительство знает об этих деньгах.
- Ты не… - начал я, но Луи не дал мне договорить.
- Господи, Хэнк. Перед тобой лежат деньги. Они у тебя в руках. Это же мечта любого человека, и ты хочешь просто пройти мимо, упустить такую удачу.
- Луи, на мечту нужно честно заработать. Мечту нельзя украсть.
- Значит, это лучше, чем просто мечта.
- Зачем возвращать деньги? Ведь никто не пострадает, если мы возьмем их. Никто даже не узнает об этом.
- Это воровство, Джекоб. Разве тебе этого аргумента недостаточно?
- Это не воровство, - уверенно ответил Джекоб. - Эти деньги все равно что потерянные сокровища, как сундук с золотом, поднятый со дна моря.
Конечно, я понимал, что в том, что говорит Джекоб, есть доля правды, тем не менее у меня было ощущение, что мы что-то упустили, что-то не учли. Мери Бет капризно гавкнул, привлекая к себе внимание. Джекоб, не отводя от меня взгляда, начал гладить пса. Вороны, сгорбившись от мороза и прижав головы к тельцам, как маленькие грифы, тихо сидели на окружавших нас деревьях. Постепенно становилось все темнее и темнее.
- Ну, давай же, Хэнк, - продолжал Луи. - Решайся скорее, только смотри не упусти свой шанс.
Я молчал. Я сомневался и склонялся то к одному варианту, то к другому. Насколько сильно я был рад своей неожиданной власти над Луи и Джекобом в этот момент, настолько же сильно я не хотел делать то, что потом заставит меня пожалеть, что я не послушал их. Наконец, надо признаться, не до конца осознав свой выбор, даже не отдавая себе отчет в собственных действиях и мыслях, я начал придумывать, как можно незаметно унести деньги. Теперь все происходящее казалось мне каким-то чудом, как будто эти деньги были подарком небес. После недолгих размышлений мне пришла в голову идея, а вернее совершенно простой план, как забрать деньги так, чтобы никто не поймал нас.
Я бы мог спрятать их до тех пор, пока не найдут самолет. И если при обнаружении самолета здесь не будет денег, то никто и не догадается, что они вообще существовали. И только после этого я мог бы отдать равные части Луи и Джекобу, и на этом наши пути наконец разошлись бы. Но с другой стороны, если кто-нибудь знает о том, что эти деньги существуют, и если кто-то ищет их… тогда… тогда я сожгу их. И тогда только мешок и обертки от пачек будут единственными уликами, указывающими на меня. А пока я не отдам Джекобу и Луи их доли, деньги будут находиться у меня. И вообще все будет только под моим контролем. При возникновении малейшей опасности я смогу уничтожить все следы преступления.
Теперь, по прошествии времени, я оглядываюсь назад, и все это кажется мне абсолютным сумасшествием. Я даже представить не могу зачем - а главное почему - я выбрал этот путь. Пожалуй, решение пришло ко мне всего за несколько мгновений, и план был готов уже секунд через двадцать. Да, с одной стороны, в тот момент я абсолютно контролировал себя, я понимал, что беру на себя ответственность за деньги, за Луи, Джекоба, за себя самого, и одновременно с этим я даже не чувствовал важности и значимости моего решения. Я даже не мог представить, как я, всего за несколько быстротечных секунд, изменю наши жизни. Тогда мой план казался мне абсолютно совершенным. Я думал, что если бы я сразу сдал деньги в полицию, мы бы навсегда их лишились и даже не узнали, правильно это было бы или нет. А вот благодаря моему плану у нас было время, за которое мы бы получили дополнительную информацию. Кроме того, если решение взять деньги было бы ошибочным, я всегда мог это исправить. Так что получалось, что решение принято, но при возникновении непредвиденных обстоятельств все можно будет исправить.
- Хорошо, - наконец сказал я, - положите деньги обратно.
Ни Луи, ни Джекоб не пошевелились.
- Мы возьмем их? - тихо спросил Луи.
- Я их заберу.
- Ты? - переспросил Джекоб. - В смысле? Как это ты?
- Мы поступим так: деньги будут храниться у меня шесть месяцев. Если за это время не объявится их владелец или тот, кто знает о пропаже, мы их разделим.
Некоторое время Джекоб и Луи молча смотрели на меня, пытаясь понять мое предложение.
- А почему деньги будут у тебя? - спросил Луи.
- Так будет безопаснее. У меня семья, работа… так что вряд ли кто-то может заподозрить такого человека, как я.
- А почему бы нам не разделить деньги прямо сейчас? И каждый по отдельности будет хранить свою долю.
Я покачал головой.
- Мы либо сделаем так, как я говорю, либо оставляем деньги. Выбирайте.
- Ты нам не доверяешь? - спросил Джекоб.
- Нет, - спокойно ответил я. - Скорее нет, чем да.
Джекоб кивнул, но ничего говорить не стал.
- За полгода самолет обнаружат, - сказал Луи. - Наступит весна, и кто-нибудь точно его найдет.
- Тогда мы и узнаем, в курсе ли кто-нибудь, что в самолете были деньги.
- А если да? Если кто-то знает о деньгах? - поинтересовался Джекоб.
- Тогда я сожгу их. Мы оставим и разделим деньги только при условии абсолютной уверенности в том, что нас никто не заподозрит. А при возникновении какой-либо опасности я избавлюсь от денег, и никто не сможет нас ни в чем обвинить.
- Сожжешь? - возмущенно переспросил Луи.
- Да, сожгу. От первой до последней купюры.
Теперь все молча смотрели на мешок с деньгами.
- Мы никому ничего не скажем, - сказал я после некоторой паузы. И, посмотрев на Луи, добавил. - Даже Нэнси.
Нэнси - это женщина, с которой жил Луи. Она работала в салоне красоты в Сильвании.
- Но рано или поздно она должна узнать. Она же спросит, откуда у меня деньги.
- Ты сможешь ей рассказать только после того, как мы убедимся, что никто эти деньги не ищет и мы в полной безопасности. Не раньше.
- Тогда и Сара тоже ничего не должна знать, - заметил Луи.
Я кивнул в знак того, что это и так понятно и этого можно было не говорить.
- А пока мы будем жить, как раньше. Я всего-навсего прошу вас потерпеть шесть месяцев. За это время деньги никуда не денутся. Вы можете быть уверены, что они будут в полной безопасности.
Луи и Джекоб молчали, обдумывая мой план.
- Ну так что, согласны? - спросил я и сначала посмотрел на Луи, потом на Джекоба.