Глава 6 ТО, ЧТО ЗА ВСЕМ ЭТИМ ПОСЛЕДОВАЛО
Александра пришла минут через пятнадцать после того, как Алексей с Сережкой затеяли игру в карты. Она как-то шумно вздыхала, ее милое лицо было каким-то странным, не то испуганным, не то задумчивым. Сашенька прижимала к груди пакет с едой, добытой в боковой комнате, в которой еще сохранился основательный продуктовый запас.
- Ты чего? - поинтересовался Леонидов. - Замутило, что ли?
- Нет, просто не по себе. Леша, нам, наверное, обедать не придется? Сейчас милиция приедет и будет всех допрашивать, сказали, нельзя никуда выходить.
- Кто тебе сказал, что выходить нельзя?
- Барышевы говорят, а что, неправда? Мы с Аней раздобыли продукты, давай поедим? Сережа, ты голодный?
- Угу.
- А ты, Леша?
- На меня, наверное, влияет чужая беременность, немного мутит. С утра плохо, сам не пойму, с чего такая ерунда приключилась, вроде не больной… Может, от вчерашнего избытка физических нагрузок?
- От голода тоже может тошнить.
Саша развернула пакет. В нем оказались все та же поднадоевшая красная рыба с остатками черствого хлеба, баночка оливок без косточек, пачка дорогого печенья, пара яблок, с полкило мандаринов.
- Что же ты паштета какого-нибудь не прихватила? Я видел, там полно этих коробок.
- Хлеба осталось мало, мазать не на что. Да и ножа нет. Зато пакет сока раздобыла, Барышев мне его даже открыл.
- Не иначе как зубами, сцена из фильма "Челюсти". Добрый Барышев!
- Вы поссорились?
- С чего ты взяла?
- Не ходите друг за другом, как в то утро, - когда Сергеева нашли.
- Знаешь, людям свойственно иногда друг от друга уставать.
- Ко мне это тоже относится?
- Да не цепляйся ты, Сашка. Кстати, как наши об- Щие друзья прореагировали на преждевременную кончину господина управляющего?
- Разве ты Сергея не видел с утра?
- Ну, меня интересует не та реакция, которая рождается в моем присутствии. Что тебе-то Серега сейчас сказал?
- Соображаешь, куда клонишь? Что, и друзей уже начал подозревать? Не заигрался ли в частного сыщика, Алексей?
- Я уже закончил начатое. Просто интересно, о чем вы там без меня болтали.
- Мы с Анечкой обсуждали выкройку платья, которое она задумала сшить. Устраивает?
- Не хочешь говорить, не надо. Кстати, вчера ты долго оставалась в холле, когда я отключился и потерял ориентацию?
- Ты что, совсем ничего не помнишь?
- А. что было?
- Я же вместе с тобой пошла, все спрашивала: "Леша, Леша, что с тобой?" А ты бормотал что-то, бормотал… По-моему, ты чем-то отравился, только почему сразу уснул, непонятно. Странно.
- Да? Сколько непонятного вокруг происходит. А ты что, тоже спать легла?
- Нет, вернулась, посидела немного, пока Сережка не набегался. Не могла же я его одного оставить? Потом, когда уложила, сразу легла. А что?
- Да ничего. Сережка, хватит трескать одно печенье, - поспешил Алексей перевести разговор.
- Вкусно!
- Ешь лучше рыбу.
- Соленая!
- Зато дорогая, мы такую дома не покупаем, поэтому надо пользоваться моментом.
- Леша, чему ты ребенка учишь?
- Жизни.
- Знаешь, ты иногда бываешь таким циничным, просто неприятно. Чего злишься? Ты считаешь, что один такой умный, но, может, все-таки окружающие вовсе не такие уж дураки?
- Так, намек. понят. Значит, ты тоже против меня? Тоже возненавидела плохого мальчика Валеру Иванова? Саша, мужчина тем и отличается от глупой женщины, что ему не так просто навязать чужое мнение. Ты впечатлительна, эмоциональна, добра…
- И глупа,
- Этого я не говорил.
__Намекнул. Твоя проблема не нова в этом мире.
"Горе от ума" я своим детям уже восемь лет преподаю.
__Послушай, ты знаешь, как я отношусь к твоей литературе. Она вся высосана из пальца. Ее даже в школе скоро сделают предметом второстепенным.
- Я так поняла, что ты совсем меня не уважаешь.
- Как вы, женщины, любите все обобщать! Уважаю я тебя, уважаю. Только это не значит, что я обязан жить твоим мнением и твоими интересами.
- Леша, послушай, что ты говоришь! Получается какой-то абсурд. Что же ты во мне тогда любишь, если не мою суть? Тело?
- Тише ты. Про ребенка забыла?
Сережка действительно давно уже оторвался от еды и круглыми глазами следил за перепалкой между матерью и отчимом. Уловив, что о нем вспомнили, он жалобно проканючил:
- Ну не надо ругаться. Противно вы ругаетесь. Саша поспешно кинулась к нему:
- Мы не ругаемся, просто громко разговариваем, Сереженька.
- Да, действительно хватит, - решил Леонидов, делая себе очередной бутерброд. - Все эти выяснения отношений ни к чему не приводят.
- Зачем же мы тогда их время от времени устраиваем?
- Для разрядки. Когда человек кричит, из него стресс выходит. Зато потом так сладостно чувство примирения!
- Ну сегодня я тебе этого сладостного чувства не доставлю. Я не батарейка, чтобы от меня энергией заряжаться.
- Сразу видно, что ты физику плохо учила. Как же можно зарядиться от батарейки? В ней мощности маловато. Не сравнивай меня с карманным фонариком.
- Какая разница? Слышишь, в коридоре какой-то шум? Беги быстрее, там твои трезвомыслящие коллеги прибыли. Общайся с братьями по интеллекту.
За дверью действительно звучали громкие незнакомые голоса и топот обутых в тяжелую обувь ног. Алексей порадовался окончанию глупого спора и метнулся за курткой.
- Я тебя не простила, - крикнула вслед Саша, но Леонидов только махнул рукой и аккуратно закрыл за собой дверь.
В холле и в самом деле уже толпились сотрудники местного уголовного розыска во главе со знакомым Алексею амбициозным старшим лейтенантом Семеркиным. Увидев Леонидова, он даже позеленел от ярости и кинулся на него, словно собака Баскервилей на очередную жертву:
- Как же это? Что это у вас тут происходит?
- А что такое? Ну, труп.
- Опять?
- Не опять, а снова.
- Как же вы тут, в погонах, а допускаете?
- Ну, во-первых, я не в форме, в смысле милицейской. Во-вторых, ничего я не допускал, все само по себе произошло.
- Как похоже на предыдущий несчастный случай! А?
- Не многовато ли несчастных случаев на площади одного не слишком большого санатория?
- Вы что, сомневаетесь?
- Видите ли, Вячеслав Олегович, - с трудом вспомнил, а тем более выговорил имя-отчество лейтенанта Леонидов, - давайте поговорим отдельно и спокойно.
Интимно прижав к боку локоток возмущенного опера, Алексей утянул его подальше от навостривших уши отдыхающих.
- Видите ли, уважаемый старший лейтенант, дело в том, что я спал. А они, проклятые, воспользовались отсутствием у меня бдительности и совершили.
- Что?
- Преступление, разумеется.
- Кто?
- Преступники. Один или несколько.
- Так вы считаете, что это не несчастный случай?
- Вот именно.
- Что, надо кого-то задержать?
- Ну, выберите подходящего. Все они тут…
- Так надо людей допрашивать?..
- Непременно. Кто-нибудь обязательно сознается. Главное, вы с ними пожестче, построже. Пусть они повертятся, как гадюки на сковородке. Особенно обратите внимание на одного человека: есть у них тут один огромный, ого-го! Ручищи как саперные лопатки. Он точно чего-то знает.
- А вы?
- Спал. Ну, не повезло. Жена подтвердит и еще куча народа. Так что ничем не могу. Извините. Рад бы, да не могу. Вы вот что, лейтенант… Вы приходите потом ко мне, посидим, обсудим. Накроем всю. эту шайку.
- Вместе? - подозрительно посмотрел Семеркин.
- Нет, я вообще здесь ни при чем. Территория-то ваша, вам и лавры пожинать. Ну, договорились, старший лейтенант Вячеслав Олегович?
- Ладно. Значит, всех вызывать?
- Действуйте.
Семеркин направился в боковую комнату и первую вызвал Ирину Сергеевну Серебрякову. Алексей воспользовался моментом и подрулил к эксперту-криминалисту. Им оказался молодой человек в круглых очках. Он топтался у тела, как антилопа у водопоя, то и дело оглядываясь в поисках затаившегося где-то поблизости льва.
- Недавно работаете? - поинтересовался Алексей, наблюдая за неуверенными движениями юноши. Тот вздрогнул:
- Что?
- Давно после института?
- Не очень, - отозвался новоиспеченный эксперт-криминалист.
- Ясно. И что думаете по поводу этого? - Леонидов кивнул на тело Иванова.
- А вы кто?
- Сотрудник Московского уголовного розыска. Капитан Леонидов. Алексей Алексеевич.
- А что вы здесь делаете? - округлил глаза моло-. дой эксперт.
- Отдыхаю. Санаторий все-таки. Тебя как зовут?
- Николай.
- И какое твое заключение, Николай?
- Ну, смерть наступила предположительно в районе двенадцати часов ночи от удара о тупой предмет в правую височную область головы.
- О тупой предмет или тупым предметом?
- А разница есть?
- А ты не улавливаешь? Может, его сначала ударили чем-то в висок, а потом подложили к этому столу?
- Угол в крови, к ране прилипла крошечная щепочка. Вы в лупу гляньте.
- Я-то гляну. Только два дня назад здесь тоже лежало тело. И тот человек погиб именно от удара о тупой предмет. Рана на виске было немножко другая.
Молодой человек залился краской:
- Чем же она была другой?
- А тем, что на этот висок, - Леонидов кивнул на лежащее рядом тело, - пришлось два удара.
- Надо делать вскрытие.
- Надо. Что еще можете сказать?
- Ну, сильное алкогольное опьянение.
- Когда же он успел напиться? Около одиннадцати часов я оставил Валерия Иванова в номере люкс абсолютно трезвым. Да, при вскрытии на наличие снотворного в организме обратите внимание. Кто-то этим здесь балуется. Синяки, ссадины у трупа есть?
- Гематома в области шеи. Наверное, ударился при падении.
- Или слегка придушили.
- Да вы и так все знаете. Я-то вам зачем?
- Затем, юноша, что я лицо неофициальное. И предполагаю, основываясь только на собственных домыслах. А ваше дело все это грамотно оформить и записать. Вы трупов-то много до сегодняшнего дня видели?
- Много… В анатомичке.
- А здесь вам не лаборатория, а настоящая рабочая обстановка. Вот и работайте.
Леонидов вздохнул, вспомнив опытных экспертов, с которыми выезжал на такие происшествия, будучи оперуполномоченным. Эти зубры сами его тыкали, как щенка, во все, что, казалось, лежало на поверхности, а этот юный Склифосовский… Алексей вздохнул еще раз, поморщился и пошел потолкаться среди народа.
Сегодня его уже не сторонились. Наоборот, предельная любезность граждан отдыхающих перла изо всех щелей, словно буйная травка после дождичка в четверг. Видно, слухи здесь разносились быстро. Он ходил, слушал, принюхивался, заглядывал во все подозрительные места, пока его терзания не прервала жена Александра. Она неслышно подошла сзади и сухим тоном заявила:
- Посидите, пожалуйста, с моим сыном, Алексей Алексеевич, меня вызывает ваш коллега для дачи показаний.
- С удовольствием окажу вам эту любезность, Александра Викторовна. - Леонидов тоже не собирался быстро сдаваться.
- Проследите, чтобы он не выходил в коридор.
- Всенепременно.
Саша, гордо вскинув голову, проплыла в комнату номер двадцать один.
В своем номере Леонидов молча добрел до кровати, рухнул на нее и закрыл глаза.
- А в карты? - дернул его за штанину Сережка.
- Ты поиграй пока сам, а я полежу немного, устал.
- Ну лежи, лежи, - похлопал Алексея по ноге Сережка и занялся своими цветными кубиками из "Волшебного сундучка".
Алексей попробовал было задремать, но не получалось. Мысли его продолжали крутиться вокруг событий вчерашнего вечера.
Господи, неужели Барышев? Что он мне сказал вчера под занавес, после того как напоил этим подозрительным чаем? Нет, наоборот, я посоветовал ему самостоятельно что-то предпринять. Дурак, получается, сам подтолкнул. А ручищи какие у него огромные. Он работает в охране, говорил, что бывший десантник, да еще эта Чечня. Далась тебе эта Чечня. Интересно, он уже убивал? Почему - уже? Потому что Серега тебе симпатичен и ты боишься. Пашу-то точно не он. А почему эти два убийства должны быть связаны? Сначала некто разделался с коммерческим директором. Потом еще один некто со своим собственным врагом - управляющим Ивановым. Просто нет никакой логики: Валера был главным подозреваемым, зачем его убивать, если можно засадить в тюрьму? Это-то вчера сослуживцы и пытались активно сделать. Несчастный случай устраивал только старшего лейтенанта Семеркина, когда не получилось, был придуман другой вариант. Но какой? В тюрьму, кажется, никто из них не собирается. В любом случае в этом спектакле блестящий режиссер.
Нет, так можно и с ума сойти. Все об одном и том же! Саша обиделась, вот о чем надо думать. Зачем я ей иногда такое говорю? Мало ей досталось от первого мужа. Клялся ведь защищать, оберегать, скотина. И я скотина, конечно. Опять плохо думаю. Все плохо. Надо о чем-то приятном. Но о чем, если сегодня такой гнусный день? Уехать отсюда к черту.
Он все-таки забылся, погрузившись в состояние чуткой полудремоты, когда любой посторонний звук может оглушительно ударить по мозгам. И такой звук не заставил себя ждать. В комнату стремительно вбежала - Александра.
- Лешка, дрыхнешь? Нам разрешено пойти на обед. Без десяти час, вставай быстренько, а то кормить не будут. Они только до половины второго принимают!
Леонидов очнулся и почувствовал себя страшно разбитым, старым и больным.
- Принимают! Тоже мне, не столовая, а кабинет премьер-министра. Может, существует и предварительная запись? Кстати, родная, а как же "холодная война", в которой мы пребывали последние полчаса?
- Объявляю перемирие. Но это не значит, что я тебя простила.
- А что это значит?
- Просто не хочу, чтобы ты нажил гастрит и ежедневно требовал у меня морковные котлетки и манную кашку.
- Вот! Я всегда говорил, что в основе любого прекрасного побуждения лежит собственная маленькая корысть.
- Судя по отсутствию у тебя этих самых побуждений, ты у нас - сама невинность. Сережа, одевайся. Пойдем поедим чего-нибудь горячего.
- А как же тот, в коридоре, - кивнул на дверь Алексей.
- Его простыней накрыли. Мы быстренько пробежим, и все, а когда вернемся, его уже уберут.
- Ладно, есть мне не очень хочется, но подышать свежим воздухом не откажусь. - Леонидов лениво поднялся с кровати.
Труп Валерия Иванова действительно уже накрыли белой простыней и готовили на вынос. Никого уже не мутило, молоденький Коля даже что-то торопливо жевал, прихлебывая из бутылки пиво. Народ в холле раз. - бивался на кучки, потом эти кучки смешивались, кочевали из одного конца помещения в другой, выбрасывая и принимая новых людей, открывавших дверь боковой комнаты. Вся эта суета вызывала у Леонидова тоску.
Алексей быстро провел Сережку к выходу. Саша поспешила за ними.
На улице оба облегченно вздохнули, плотнее запахивая куртки и натягивая шапочки на самые уши: ветер был сильный и ледяной. Явно тянуло на перемену погоды. Тучи неслись по серому небу, как стада взбесившихся овец. Алексей глотнул сырого холодного воздуха и закашлялся.
- Тише ты, еще ангину не хватало на этом отдыхе получить, - дернула его за рукав Александра.
- Да, конечно, два трупа - это пустяки, главное, не получить ангину, - не удержавшись, съязвил Леонидов.
- Да успокоишься ты сегодня или нет, - снова разозлилась жена.
- Молчу, молчу.
- Вот и молчи, горло целее будет.
- Ты ведь не обо мне заботишься, а о том, что я буду лежать у тебя под носом больной и просить кружку воды, отрывая от любимых тетрадок и книжек. Такая твоя маленькая корысть, любимая?
Саша изо всей силы пихнула Леонидова в сугроб. Сережка, оглушительно завизжав, шлепнулся туда же, вминая отчима в снежное крошево. Саша для верности подтолкнула сына, чтобы он поплотнее уселся на Алексее.
- Так его, так, пусть не говорит всякие гадости.
- Не буду больше, пустите, - взмолился Леонидов, барахтаясь в липком снегу. - Руку хоть дай.
- Ну да, я тебе - руку, а ты меня к себе в сугроб. Разве можно доверять такому коварному человеку?
- Да не трону, не трону, честное милицейское.
- Вот какой же ты все-таки вредный, Леонидов, - вздохнула Саша, подавая ему руку. - Я давно уже успокоилась, а ты так и будешь покусывать. Зудеть, зудеть, докапываться.
- Характер такой.
- Это не характер, а вредность. Как с этим делом - все давно успокоились, а тебя распирает.
- Слушай, народ-то как возле нашего коттеджа толпится, - перевел разговор Леонидов, чтобы не ввязываться в бесполезную дискуссию.
Отдаленный уголок территории санатория, где расположился их коттедж, и впрямь стал местом паломничества отдыхающих. Маленькие группки людей кружили на безопасном расстоянии от здания, пытаясь разглядеть, что же происходит в проклятом доме. Второе за трое суток убийство поразило умы и чувства местного контингента. Подумать только, в ста метрах - и такое творится! И в кино не надо ходить.
Когда Леонидовы вышли из злосчастного коттеджа и зашагали в сторону столовой, собравшиеся поблизости люди стали их разглядывать, как прилетевших на Землю марсиан.
- Леш, чего это они на нас пялятся? - не выдержала Александра.
- Подойди да спроси. Может, это мы всех порешили. Ка, ждый норовит поиграть в детектива, всем почему-то кажется, что на убийце стоит клеймо, чтобы легко было догадаться о его садистских наклонностях.
- А что, разве убийца ничем себя не выдает?
- А зачем ему это? Вот ты на кого бы сегодня подумала?
- Ну, знаешь, мне только Иванов был как-то несимпатичен.
- Вот-вот, а он-то и стал трупом. Увы, жизнь сама по себе не логична, а преступление тем более. Окружающим всегда кажется, что был какой-то другой выход для решения проблемы, кроме убийства. Однако убийца почему-то выбирает только самый радикальный.
- Ладно, Лешка, кончай со своей философией, уже пришли.
- Интересно, чем сегодня порадует меню.
Меню не порадовало. Скромная порция непонятного салата, анемичные щи, порция макарон с мясной подливкой.
- Почему это еда во всех столовых одинакова на запах, цвет и вкус? - посетовал Алексей, путешествуя ложкой в тарелке со щами.
- Принцип один: чем меньше в кастрюлю, тем больше в карман. Знаешь, какой у них штат? И всем надо.
- А если, допустим, один человек готовит, много он может себе в карман положить?
- Ты это о чем?
- Да так, вспомнил скандал покойного коммерческого директора с поварихой. Я эту даму тоже поначалу подозревал, но потом все в Валеру уперлось. Интересно, а он как на это дело смотрел?
- Ты опять?
- Извини. Знаешь, Саша, я что-то не хочу обратно в коттедж возвращаться.
- Ну и не надо.
- Давай в бильярдную, что ли, зайдем после обеда.
- А я и не знала, что ты увлекаешься бильярдом.
- Какой же мужчина не любит бильярд? И если на деле не пробовал, то наверняка втайне грезит.
- Наблюдательный ты мой. Тоже грезишь?
- Играл когда-то.