- Почему не здесь? Ты от меня скрываешь что-то очень важное. - Я приблизил лицо к щеке Музыканта, однако мой друг торопливо опустил глаза, только легкое подрагивание ресниц выдавало его волнение.
- В Москве, Алеша, в Москве! Иначе… - Он не договорил, оглянулся на лучевую трубку, злобно поблескивавшую в углу комнаты. - Ну, до счастливой встречи, товарищ Дылда! Удачи нам обоим! - Музыкант торопливо обняло меня, скользнул губами по моей щеке. Щека стала влажной. То ли друг пустил скупую мужскую щеку, то ли я расчувствовался, теряя единственную родственную душу. Будто огнем опалило: показалось, мы прощаемся навсегда. Никогда больше я не увижу своей холостяцкой квартиры, не увижу любимой родины. Обычно мой внутренний голос всегда бдит, ни разу еще не подвел, но как будет на сей раз? Об этом голос мне так и не шепнул. Оставалось ждать развязки и глядеть на дверь, которую прикрыл, уходя, Музыкант…
* * *
"Н-да, как был Музыкант странным человеком там, на арктическом промысле, так и остался", - подумал я, проводив старого друга взглядом. И, само собой, вспомнил наше звено зверобоев, в котором Музыкант был "белой вороной". Один капитан Зайков и я знали историю падения этого талантливого человека. Однажды, в порыве откровения, Музыкант поведал нам с Зайковым о том, как попал на судно. Жил в столице, играл на скрипке, в филармонии. Не просто играл в оркестре, был солистом, лауреатом, выступал за границей, а потом… старая, как мир история. Слава вскружила голову - цветы, аплодисменты, красивые женщины, дорогие рестораны, торжественные приемы. Друзья, а их было неисчислимое множество, льстили ему, всячески восхваляли талант, уверяли в вечной дружбе и любви. А где слава, там и вино, много вина. Незаметно для себя Музыкант пристрастился к выпивке. В ответ на постоянные укоры жены отмахивался: "Брошу в любой момент". Однако бросить так и не смог. Спился. Жена устроила его в ЛТП, на два года за решетку.
Когда вышел на свободу, то не нашел ни кола, ни двора. Жена вышла замуж за его давнего друга, в Москве прописать отказались. Сунулся к друзьям, к одному, к другому, а те даже двери не открыли. Так Музыкант очутился в команде завербованных на Дальний Восток. Записался в зверобои. О прошлой жизни вспоминать не любил, уверял меня: "Я напрочь все забыл. Настоящая жизнь только тут, во льдах, среди зверей, ибо люди, к сожалению, бывают хуже самых страшных хищников…
С думой о Музыканте я и заснул…
ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА - КРАСА КИПРА
Ольга Михайловна, поднимаясь по черной мраморной лестнице виллы господина Василаке, остановилась у резной балюстрады, густо увитой яркими цветами. Нет, мраморная лестница ее не утомила, просто нужно было придти в себя, окончательно успокоиться и, заодно, лишний раз полюбоваться великолепной панорамой. Потянулась губами к дереву, усыпанному зрелыми плодами, и, странное дело, от легкого укола о коричневую кожицу совершенно успокоилась, будто мгновенно получила дозу сильнейшего транквилизатора.
"Как говорит мой друг Василаке: "Мадам, поздравляю, вы любимы!" После этой привычной фразы она всегда ощущала прилив новых сил.
На открытой веранде, где гулял свежий ветерок, Ольга Михайловна встретилась с самим хозяином виллы и давним компаньоном - адвокатом Эдуардасом. Мужчины сидели в беседке, укрытой зарослями миндаля, и лениво потягивали из высоких фужеров вино. При появлении Ольги Михайловны встали. Василаке приобнял женщину, а более молодой адвокат лишь прикоснулся губами к ее руке. Она невольно усмехнулась: "Комическая ситуация: леди и джентльмены собрались, чтобы продумать план отражения атаки правоохранительных органов, но…, будто собрались на дружескую попойку, а не на серьезную беседу, решающую многое в их взаимоотношениях".
- Начало обнадеживающее, - улыбнулась Ольга Михайловна. - Объятия, поцелуи.
- Продолжение, надеюсь, также будет не хуже! - с легкой усмешкой подхватил Василаке. - Эдуардас выполнил нашу просьбу. С помощью своей "семьи" просветил лучше любого рентгена господина Юдина. Должен также признаться, дорогая мадам Ольга, ваша интуиция и на сей раз не подвела. Юдин и впрямь оказался совсем не тем, за кого себя выдает на острове. - Василаке многозначительно посмотрел на адвоката, Эдуардас понимающе кивнул в ответ и, словно выполняя предварительный уговор, молча придвинул Ольге Михайловне голубую папку.
Женщина, "держа марку", не сразу взялась рассматривать ее содержимое, сначала пригубила из бокала красного вина, затем оглядела убранство веранды, море, искрящееся всеми цветами радуги, и только после этого лениво раскрыла заветную папку. Но удержать равнодушный вид ей удалось ненадолго. Она стала нервно перебирать фотографии, рассматривать копии документов, перечитывала текст, сама того не замечая, нервно покусывала полные губы.
Василаке и особенно адвокат Эдуардас были довольны: "Евросемья", как всегда, оказалась на высоте. Вряд ли даже вездесущий Интерпол и его греческий филиал сумели бы так ловко и быстро "раскрутить" российского туриста по фамилии Юдин. Если считалось, что сицилийская "коза ностра" - бессмертна, то "евросемья" - всемогуща.
- А кто его спутница? - подняла глаза Ольга. Она больше не скрывала своего волнения. Не могла объяснить, почему ее больше, чем Юдин, смущала эта странная женщина.
- Ищем дополнительные сведения, - уклончиво ответил адвокат, и мадам Ольга поняла: это, действительно, самое слабое звено, если даже всемогущая "семья" не могла объяснить появление незнакомки русского. - В одном не сомневаемся: Юдин всюду выдает женщину за любовницу, но…
- Но, очевидно, не спит с ней, - вставил Василаке, - и это подозрительно.
- Она - крепкий орешек, - адвокат придвинул к себе пару фотографий. - Ведет себя вполне независимо, если Юдин наведывался в местную полицию, то миссис Икс и в этом замечена не была. И живут они в гостинице в разных номерах.
- Есть ли у этого "туриста" слабости? - поинтересовалась Ольга Михайловна.
- Без слабостей один Иисус Христос! - за адвоката ответил Василаке.
- Юдин - сгусток пороков, - как ни в чем не бывало, продолжал адвокат. - Сластолюбив, сильно развращен, смотрите фото № 4 и 5, любовь втроем и прочие извращения. Корыстен, видимо, стеснен в средствах, в ресторане за обед каждый из этой пары расплачивается сам за себя. Далеко не все его слабости, видимо, отражены в этой папке, но их вполне хватит специалистам-психологам, чтобы не просто раскрыть инкогнито, но и заставить русского сотрудничать с нашими фирмами, а это - широкое поле деятельности соответствующих коммерческих служб в России. - Адвокат устало откинулся на спинку стула, давая понять мадам Ольге, что на этом его миссия закончена.
- Что ж, мне остается поблагодарить ваших друзей, дорогой Эдуардас и вас лично за оказанную помощь. Излишне напоминать, что все представленные счета детективной конторы будут незамедлительно оплачены.
- Обижаете, мадам Ольга! - притворно оскорбился адвокат. - Тем более что "евросемьей" сделана только половина поручения. Легчайшая половина. Сегодня же мы встретимся с Юдиным и, уверен, заставим сладкую парочку убраться из страны восвояси.
- Буду вашей должницей, - Ольга Михайловна встала, одарив обоих мужчин ослепительной улыбкой, машинально поправила свои удивительные платиновые волосы.
- Секундочку, мадам, - остановил женщину Василаке, - вы оплатите счет фирме, а что получу конкретно я, Василаке?
- Примите пока аванс. - Ольга поцеловала в губы хозяина дома.
- Я провожу! И, как всегда, выдам коронную фразу: "Мадам, вы любимы!" - Василаке был не просто доволен, а счастлив, что сумел помочь своей давней сподвижнице…
РУССКИЙ "ТУРИСТ". КАК ВАС ТЕПЕРЬ НАЗЫВАТЬ?
Русский турист Александр Юдин - высоченный, загорелый до черноты, прекрасно сложенный мужчина сорока двух лет, в белой тенниске с короткими рукавами, выглядел превосходно. Его спутница тоже хорошо смотрелась в белом костюме "а-ля-Маргарет", в широкополой греческой шляпе с розой, в элегантных темных очках. Пара смотрелась отлично, несмотря на разницу в росте и возрасте.
Возле стоянки такси, когда Юдин высматривал машину не очень дорогой марки, жестами отвергая предложения водителей "Мерседесов", к нему подошел молодой человек не очень примечательной наружности, спросил на чистом русском языке:
- Вы - Юдин?
- Допустим.
- В таком случае, вас приглашает на обед бывший ваш соотечественник господин Василаке.
- С незнакомыми людьми, извините, не обедаю! - отрезал турист и демонстративно отвернулся.
- Господин Юдин! Это высокая честь. У нашего босса бывают политики, министры. Не нужно осложнять себе жизнь. Садитесь! - человек Василаке распахнул дверцу роскошной автомашины.
Юдин переглянулся со своей спутницей, мгновенно просчитав в уме возможные последствия отказа. Рисковать он не имел права. И деланно махнул рукой:
- Пожалуй, стоит принять любезное приглашение, как считаешь?
Не успел докончить фразы, увидел: Анну ловко подхватила черноволосая женщина и повела к другой автомашине.
- Эй, ребята, что, собственно говоря, происходит? - Юдин рванулся к спутнице.
- Нет повода для беспокойства! - придержал Юдина незнакомец. - Вашу подругу отвезет на виллу жена господина Василаке. - Кстати, она совершенно не понимает по-русски.
Юдин постоял в нерешительности, соображая, как ему все-таки поступить. Ничего не стоило мгновенно уложить этих недоученных "шестерок", кликнуть полицию, но… С чего это он запаниковал? Ни единая душа на острове не догадывается, с какой целью они посетили Кипр.
- Будь по-вашему! - как можно спокойнее проговорил Юдин. - Поехали обедать, я сильно проголодался.
Поначалу ничто не предвещало осложнения. Как и предупредил Юдина служитель, его привезли в поражающий воображение дом господина Василаке, о чем гласила табличка перед воротами владения. Услужливые молодые люди, молчаливые, как глухонемые, провели русского туриста по мраморной лестнице на второй этаж, распахнули резные двери в овальную комнату, где, очевидно, его давно ждали трое мужчин. Хозяина виллы определить было совсем не трудно по месту во главе стола, по вальяжности, с которой он держался, а вот двое других, неуловимо похожих чем-то друг на друга, производили странное впечатление. Пожилой грек с непомерно длинными руками и шрамом, который тянулся от уха, весь напрягся при его появлении, а молодой человек с залысиной поглядел на него с открытой ненавистью.
- Здравствуйте, господа! - на плохом английском поздоровался Юдин. - Благодарю за приглашение на обед. Хотелось бы знать, с кем имею честь?
- Меня зовут Василаке! - Чуть приподнялся со своего кресла во главе стола властный черноволосый господин. - А это мои друзья - адвокат Эдуардас и предприниматель господин Папаиоану. Присаживайтесь к столу, будьте как дома. Мне очень приятно видеть вас в своем доме. Кстати, почему вы, молодой человек и ваша очаровательная спутница, остановились в дрянном отеле?
- Туристам не меняют валюту больше положенной суммы, - мило улыбнулся Юдин. - Вот и приходится экономить.
- Ну, эту несправедливость мы быстро уладим. Вы будете жить, как высокопоставленные гости.
- За какие заслуги столь трогательная забота?
- Я - ваш бывший соотечественник, - пояснил Василаке. - И не просто соотечественник. В некотором роде в далекие годы я имел несчастье быть заключенным, отбывал срок в вашем ведомстве.
- Извините, господин, я вас не совсем понимаю, - Юдин действительно мало что понимал, хотя все время был настороже, зорко оглядывая то Василаке, то адвоката, то Папаиоану. - Какой срок? В каком ведомстве?
- Имейте терпение, мой друг. Все раскроется со временем, - натужно засмеялся старый Папаиоану. - На Кипре, как и на Востоке, серьезный разговор не начинают, пока не осведомятся о погоде, пока не откушают чая. Лично у меня сегодня зверский аппетит. Предлагаю закусить с согласия хозяина.
- Гениальная мысль и вовремя сказанная! - с готовностью поддакнул адвокат.
Обед в доме гостеприимного Василаке был обильным не по-кипрски. Слуги действовали четко, бесшумно скользя по столовой, убирая тарелки и тотчас заполняя стол новыми яствами. Юдин всегда отличался хорошим аппетитом, но сегодня кусок не лез в горло. Внешне же он казался совершенно невозмутимым. Поглядывая на него, Василаке даже стал в душе сомневаться: правильны ли сведения, полученные на этого русского детективами "евросемьи"? Звучали обычные в подобных случаях тосты за мир и дружбу, вино, как говорят, лилось рекой.
Однако Юдин прекрасно понимал: в беседе заложена бомба замедленного действия. Напряжение проскальзывало и на лицах хозяев, задушевность с трудом давалась всем, кроме Василаке. Кажется, один этот человек был искренне рад встрече с бывшим соотечественником.
Первым не выдержал адвокат. В самый разгар обеда он вдруг отложил в сторону вилку, вытер салфеткой губы, сказал, глядя в стальные глаза Юдина:
- Кто такой господин Василаке, видно из визитной карточки, а в прошлом он был заключенным в "Сиблаге".
Юдин хотел, было, изобразить удивление и недоумение, но промолчал.
- В свою очередь нам тоже хотелось бы узнать, с какой целью вы прибыли со своей спутницей в наши края?
- Это - праздное любопытство или…
- Скорее всего "или"! - нетерпеливо подхватил Папаиоану. И тут неожиданно встал из-за стола Василаке, извинился, что дела вынуждают ненадолго покинуть компанию, вышел из столовой, видимо, считая неуместным свое присутствие во время разговора.
- Прошу, продолжайте, но прежде скажите, где находится в настоящий момент моя спутница?
- Анна, или как там ее еще зовут? - адвокат перешел на более жесткий тон. - Пока мы с вами не договоримся, эта женщина останется в гостях.
- Разговор или договор вы предлагаете? - Юдин еще раз цепко оглядел овальную столовую, оценивая экспозицию для нанесения удара первым. Пока еще он до конца не выяснил, насколько серьезна ситуация. И это его откровенно забавляло.
- Я закончу мысль, - адвокат нацепил на нос очки и стал похож на знакомого Юдина - следователя-либерала. - Вы не совсем турист и совсем не Юдин. Вы - один из самых толковых генералов внутренних войск. России. Мы знаем и вашу настоящую фамилию.
- Очень интересные сведения. Откуда они у вас? - попробовал перехватить инициативу генерал. - Зачем же я по вашему прибыл на Кипр?
- Вы у меня спрашиваете? Я жду ответа от вас, генерал.
- Вы правы, - вынужден был согласиться тот, кого называли здесь Юдиным. - Я нахожусь в служебной командировке.
- Цель?
- Почему я должен отвечать? Кого вы, собственно говоря, представляете? - Наверняка знал: ни адвокат, ни Папаиоану ответа на вопрос не дадут, а если дадут, то либо соврут, либо ответят обтекаемо. - Я не обязан отчитываться перед каждым встречным, тем более в качестве платы за обед.
- Зря вы горячитесь, мы не первые встречные, - адвокат сделал паузу. - Мы - крупная и очень влиятельная европейская организация, которая волею обстоятельств столкнулась с вами. Для разрешения конфликта, который не пойдет на пользу ни вам лично, ни моим клиентам, предлагаем разобраться, устроить, как говорят у вас в милиции, "толковище". Скажу сразу: мы знаем о вас все, ну, почти все. Если откроем карты, то именно мы дадим вам возможность выйти живым и невредимым из ловушки, в которую вы, такой профессионал, угодили. И чтобы у вас отпали все сомнения в наших возможностях, добавлю: вы не Юдин, вы-генерал Вольф, по немецки это означает слово "волк". Здорово! Русский волк в нащих краях, а мы все еще не оградили ему путь красными флажками. которого не очень то любят в управлении да и в управлении собственной безопасности. Как вы думаете, почему мы мило и почти по-братски беседуем с вами.
- Юдин, он же генерал Вольф, который, будучи в спецкомандировке на Кипре, неожиданно получил шифрованный приказ подключиться к неизвестному пока ему секретному делу и выяснить судьбу агента по кличке "литератор". К счастью, он так и не успел ничего выяснить и был очень этому рад… При таких возможностях этих странных богачей, нужно держать ухо востро.
- Ну, хорошо, - совершенно спокойно сказал генерал. - Допустим я, в силу служебных обстоятельств, сказал вам неправду. Приехал на остров не отдыхать, а вместе с кипрской полицией и своей сотрудницей, владеющей английским и новогреческим языками, выяснить некоторые детали криминального прошлого одного из тех, кого в России зовут "новыми русскими". Этот авторитет незаконно приобрел недвижимость на острове, укрыл от налогов большую сумму денег.
- Доверяй, но проверяй! - назидательно проговорил Папаиоану. - Если играть честно, назовите фамилию этого вашего клиента или хотя бы скажите нам, давно ли этот человек живет на острове.
- А вот этого я вам не скажу! - решительно оборвал генерал. - Сами понимаете, в целях тайны следствия, хотя одно могу сообщить: он из последней волны беглецов из России.
- Нехорошо, ой, как нехорошо темнить! - снова взял в свои руки нить разговора адвокат. - Мы к вам с открытой душой, а вы водите нас за нос. Что ж, тогда я уполномочен просветить ситуацию с вами и вашей спутницей. Вы прибыли сюда, чтобы выяснить, кто из жителей острова отправитель крупной партии валюты, часть которой пропала в лондонском аэропорту "Хитроу". Деньги направлялись на счета одной из благотворительных организаций Москвы. - Адвокат, завидев, что генерал хочет что-то сказать, предупреждающе поднял руку, но русский все же прервал его:
- Позволю себе чуточку пофантазировать, - ни один мускул не дрогнул на лице генерала. - Почему вас интересует это расследование? Вы - отправители валюты? Или у вас есть иные интересы? Выкладывайте, и тогда разговор пойдет по более доверительному руслу.
- Признаюсь: наша организация не желает, чтобы вы и ваши люди проводили это глухое расследование. Раскрыть его вам все равно не удастся, только добавите себе хлопот, коих у вас и без этого предостаточно.
- У меня есть условия.
- Извините, здесь условия будем диктовать мы! - снова нервно дернулся обезьяноподобный Папаиоану, и тонкие губы его задрожали.
- Запомните, любезный, - русский держался превосходно, то и дело одаривая хозяев обворожительной улыбкой, - мне никто и никогда не ставил условий, не навязывал правил игры. Не желаете, меня выслушать, гуд бай! я ухожу… Он встал, но заметил, как в дверях появились двое плечистых парней, сделал вид, будто ничего не произошло. - Будьте так любезны, пусть эти… оставят нас! - кивнул в сторону двери.
Папаиоану сказал что-то, и парни исчезли. Потом вопросительно глянул на адвоката.
- Итак, - адвокат, более ничего не говоря, стал извлекать из папки цветные фотографии, устилая ими стол перед генералом, на какое-то мгновение приостановился, делая паузу, видя, как каменеет лицо генерала из России. И было от чего изумляться. Перед Юдиным разворачивались кадры, которые он никак не мог ожидать: сцены в постели, причем в самых щекотливых позах, с одной, с двумя девицами, снимки его служебного удостоверения, командировочного удостоверения, шифры для секретной информации, при виде снимка, на котором он был изображен прячущим в чемодан дорогую безделушку в ювелирном магазине, генерала передернуло. "Ничего не скажешь, - с горечью подумал он, - остается одно: "руки в гору".