- Обязательно. Думаю, что он и нижегородскую мою родню под прицелом держит, то есть мать с братом. Мишка служит во внутренних войсках. Последнее письмо прислал из Армавира. Так что я попробую отвлечь на себя ковьярскую службу безопасности, - подвёл итог Гай. - А ты, Андрей, тем временем будешь выполнять основную часть нашей программы…
Понятно, что Озирский сейчас вспоминает всех женщин, в смерти которых он считал себя виновным. И совершенно не желает той же участи Оксане Бабенко. Но, несмотря на это, он пообещал Гаю поговорить со своей бывшей секретаршей. Значит, счёл это необходимым. Но всё равно, вижу, мается. Душа у него болит. Но отступать уже поздно.
- Дети у Ковьяра есть? - продолжал тем временем Андрей.
- Нет, насколько я знаю. Обожает своего бульмастифа. Это такой охранник, которого не купить. Зовут собаку Жан. Людей он, как сам признался, ненавидит и презирает - всех без исключения.
- Надо сказать, что здесь наши воззрения совпадают, - жёстко сказал Озирский. - Правда, я для некоторых людей делаю исключение. Для тебя, например, потому что об этом просил Всеволод. А ему я никогда не откажу, ибо обязан жизнью.
Озирский говорил, вроде, с усмешкой, но в глазах его плясало далёкое пламя.
- Когда я сидел под подпиской о невыезде, меня пасли не только менты, но и твои, Прохор, коллеги. Приказали бы им - посадили. А теперь вы просите меня о помощи, причём о практически безвозмездной…
Я почему-то вспомнил Оксану Бабенко с крохотной дочерью на руках. На головке ребёнка, под волосами, виднелось большое родимое пятно. В детстве от матери я слышал, что так случается, если беременная испугается пожара. Октябрину отметил не простой пожар. На глазах её матери горел "Белый Дом".
- И я согласен работать за долю малую. Только прошу никому об этом не говорить, а то встанут в очередь. А откажешь - испортишь отношения с грозным ведомством…
Андрей развалился в кресле. От него сильно пахло парфюмом "Чёрный Дракон". Видимо, графине де Боньер, его супруге, нравился этот аромат.
- Ковьяр - достойный противник, помни это. - Прохор поднял указательный палец. - Имеет обширные связи в научном мире, в силовых структурах. Группировка щедро жертвует в общаки*. Криминальный элемент это ценит, и в долгу не остаётся.
- "Дурью"* торгует? - прямо спросил Озирский.
- Нет. Это как раз исключено. Ковьяр, как я уже сказал, из староверов. Он не пьёт и не курит. Кстати, и по бабам не свистит. Из-за этого всегда сохраняет ясную голову. Заслать к нему "крота" практически невозможно. Я пробовал прикинуть так и этак - не выходит. Тогда и обратился к Всеволоду, чтобы использовать последний шанс.
- Тебе поручили его дело из-за связей группы с японцами? Что за секта? - осведомился Андрей.
- Между прочим, в России она действует легально, - удивил нас Прохор. - С милостивого благословления властей. Имеет массу времени на радио. В секте убийство - обычное дело. Они лишают жизни отступников и людей, так или иначе опасных для лидера.
- Как она называется, позволь спросить? - Озирский осуждающе качал головой.
- "Аум синрикё". В неё входят многие террористы. Некоторые из них прошли, по слухам, спецподготовку в центрах Министерства обороны и бывшего КГБ. Вот в этом, судя по всему, сектантам и помогает Ковьяр. И боевики секты его охраняют. Оказывают и другие "любезности" - сам понимаешь, какие. Как и прочие секты, "Аум" завлекает граждан в свои сети. Те забывают родителей и детей, полностью отдаются в руки преподобного гуру Асахары. Их психика необратимо калечится. В семьях разыгрываются жуткие трагедии. Православная церковь, правда, с ними борется. Туда обращаются родные новообращённых сектантов. Но не о том речь…
- Монастыри - это тоже не совсем нормально, - воткнул шпильку Озирский. - У протестантов, например, их нет. Тоже забывают родных и близких. Разве что терактов не проводят.
- С членами "Аум" всё гораздо страшнее, - возразил Прохор. - Их накачивают наркотиками, психотропными препаратами. Угрожают им и семьям. Если надо, убивают. Но меня интересует именно связь их с Ковьяром. Может, и не на элитных базах, а где-то в России боевики тренируются. В том числе - и на средства Никиты Зосимовича. А подобные дружки - сила грозная. По данным агентуры, они располагают химическим оружием - типа "зарин". И биологическим - бациллами ботулизма. Но это - проблема властей исторической родины моего папы. Нас же Ковьяр интересует в связи с другим делом…
- Организацию "Аум" привлекать, вроде, и не за что, - заметил я. - Им дали время на телевизионном канале "2х2" и на радио "Маяк". Одноразовые шприцы они жертвовали, типографское оборудование. Компьютерные классы открывали. В спорткомплексе "Олимпийский" устраивали концерты астральной музыки. На всё имели разрешения.
- Это - смешанная, буддийско-индуистская секта, - пояснил Гай. - Они поклоняются Шиве. И слово "Аум" - заклинание, известное как "Ом". Занимаются йогой и медитацией. Но, повторяю, это ещё - не самое главное.
- Свои боевики, не аумовские, у Ковьяра есть? - Андрей снова закурил и посмотрел на часы.
Видимо, поначалу он не собирался так долго здесь засиживаться.
- Конечно, есть. Причём, не только гоблины Эдика Косарева, но и интеллектуальные преступники. Из-за них Ковьяром и занялся Интерпол. Многие члены банды имеют высшее образование. Когда закон нарушают умные люди, схватка получается жестокой и исключительно трудной. Их нужно не столько перегнать и перестрелять, но и передумать. В первую очередь, необходимо знать, где и в какой момент находится сам Никита Зосимович, а также его верный страж Косарев. Этих данных нам очень недостаёт. Мы постоянно теряем банду из виду. Не имеем возможности отслеживать те действия, которые предпринимает группировка. Поэтому я хочу поставить "маячок", чтобы знать о них если не всё, то многое.
- Держать объект под постоянным наблюдением - уже половина успеха, если не две трети, - согласился Андрей.
- Экипирована банда по последнему слову техники, - добавил Гай. - Лично я только на выставках такое оборудование видел. Вот, например…
Прохор открыл сейф и достал оттуда вполне обычную кожаную папку.
- Вроде бы, безобидная вещь, сугубо мирная. А на самом деле - чует огнестрельное оружие, даже сквозь свинец - на расстоянии метра. Вибрирует, если у твоего визави "ствол" в кармане или под мышкой. Держи, Андрей.
- Что, даришь? - Озирский рад такому презенту. - Что ж, меня подарки часто выручают…
- Всеволод, как только достану ещё одну - подарю и тебе, - сразу же пообещал Гай. - Вот сюда кладёшь палец и ощущаешь вибрацию. Пока таких папок очень мало, а то бы я побольше захватил.
- Ничего, подожду, - милостиво согласился я.
- Теперь что касается Эдуарда Косарева, - степенно продолжал Гай. - Следует за шефом, как тень. Отсюда и идея - прицепить "маячок" именно на него. Это примерно то же, как если бы сигналы шли от самого Ковьяра. Никита и Эдуард нашли друг друга по протекции одного из крупных фальшивомонетчиков. Он тоннами сбывал рубли, изготовленные на Кавказе. Попался этот дядя на "живца". Один наш товарищ выдал себя за сообщника инкассатора, который должен был пристроить "фальшак" в хранилище банка. Меняли их в пропорции два к одному. Например, пять фальшивых миллионов на два с половиной настоящих. Вот у этого мастера и был в охране Косарев. Когда первого хозяина отправили по этапу, Эдик остался у Ковьяра.
- На Ковьяра есть что-нибудь? - безнадёжно спросил Озирский. - Или он чист, аки херувим?
- Очень мало, - признался Прохор. - Говорю, осторожный, как лис. Все следы хвостом заметает. На него в любом паспортном столе кто-то работает. После долгих поисков я узнал об убийстве авторитета-абхазца. Его "Линкольн" обстреляли из "ТТ" из автомата два киллера в резиновых перчатках. Водитель и пассажир погибли на месте. По вполне достоверным сведениям, этих убийц послал Ковьяр. Чем ему не угодил абхазец, я так и не дознался.
Прохор приглушил мелодию на ручных часах встал с циновки. Мы с Озирским тоже поднялись, понимая, что за один раз всего не расскажешь.
- Пойдёмте, закусим немного. Кажется, дождь уже прошёл. - Гай отправился на кухню. - И не думайте, что я вас голодных отпущу. Кстати, Ковьяр не брезгует и хакерством - компьютерным пиратством. При правильном подходе это - золотое дно. Зачем кого-то на гоп-стоп брать, если можно, пробравшись в секретные файлы, снять копии с номеров счетов нескольких десятков тысяч кредитных карт? Проще говоря, обчистить массу банков и корпораций. Лучшие программисты в его фирмах трудятся - весь цвет, так сказать. Кушать-то всем хочется, а зарплату многим по полгода не выдают. Но потом одного "медвежатника" взяли в Штатах, и через него вышли на Ковьяра. Их Сити обнесли на астрономическую сумму.
- Ты говорил, что Ковьяр кому-то и атомную бомбу обещал продать, - напомнил я. - Специальность вполне позволяет.
- Говорю - долго можно байки травить. Но мы лучше червячка заморим. Вира тут много чего наготовила - вам угодить хотела. Так что не побрезгуйте, гости дорогие.
- Очень кстати! - Андрей, вымыв руки, первым уселся за стол.
Прохор тем временем разогревал обед. В клеенчатом фартучке он был бы похож на коротко стриженую девушку - если бы не усы.
Я тоже присел за стол. И вспомнил, что уже давно как следует не ел. С тех пор, как не стало Лилии.
Разумеется, в тот день Озирский уже не смог сделать все визиты. Поздно вечером Прохор Гай вызвал автомобиль, и молчаливый водитель развёз нас по адресам. Меня доставил на Осеннюю улицу, к родственнице мачехи, а Андрея - на Звенигородку.
Мы ехали по столице, как по огромному ресторану. В темноте мелькали бесчисленные огни, слышались лязг и грохот, кругом мелькали люди с сигаретами в зубах, и очень часто пьяные. Асфальт блестел после недавнего дождя.
В машине мы молчали, но думали об одном и том же. Я вспоминал, что говорил Прохор за столом, и тщательно обдумывал каждое его слово. Андрей, похоже, занимался тем же самым. Ведь теперь именно на нём лежала вся ответственность за дальнейшее. Не так-то просто отправить на "погружение" мать грудного ребёнка…
- У Эдуарда и Дайаны Косаревых общий отец. Похоже, что он любил вычурные имена, - говорил нам Гай, поглощая огромную порцию риса "Анкл Бенс" с острым соусом и креветками. - Андрей, я тебе кассету дам - обязательно ознакомься. Там всё о Дайане Косаревой. Будешь готовить дублёршу - пригодится.
- Любил? - сразу же вскинулся Озирский. - Он, как говорится, не живёт больше?
- Вместе со второй женой, матерью Дайаны, он погиб в автомобильной катастрофе. Это было 31 июля нынешнего года. Они возвращались на машине из Финляндии. Ещё не добрались до Питера, как иномарка врезалась в столб. Жена Косарева-старшего погибла на месте, он скончался в больнице. Дайана осталась одна. Родственников, кроме Эдуарда, у неё нет. Эдик при разводе остался с матерью. Они жили в Новосибирском Академгородке. Сводную сестру парень видел один раз - ещё ребёнком. Мать Эдуарда вторично вышла замуж - за геолога. Он с пасынком не поладил. После неудачного поступления в ВУЗ Эдуард пошёл в армию - в ВДВ*. Там он приобрёл полезные для будущих занятий навыки. В Новосибирск Эдуард не вернулся. После дембеля отправилась в Абхазию, на сбор мандаринов. Там и познакомился с первым хозяином. Прослужил у него без малого пять лет. Ему, как и Ковьяру, тридцать один год. Дайане - семнадцать.
- Значит, брат с сестрой практически не встречались за столь долгое время, - удовлетворённо сказал Андрей. Он завернул в салфетку рыбьи кости и отодвинул тарелку. - Здесь есть, где разгуляться.
- Вот именно. Когда Дайана окончила школу, папа хотел составить ей протекцию в "Плешке". А конкретно - выучить на делопроизводителя для работы в правительственных учреждениях. Но летом родители погибли, и девчонка осталась беспризорной. Со своим отцом Эдуард был в хороших отношениях. Но общались они большей частью по телефону. Встречались и в Москве, и в Новосибирске. С мачехой Эдик знаться не хотел. Отец показывал ему фотографии сводной сестры, но встречу организовать так и не сумел. Минутку…
Прохор встал из-за стола, сходил в свою тёмную комнату и вернулся с тремя снимками.
- Вот семейство Косаревых - отец, мать, дочь.
Фотки пошли по кругу. Я посмотрел на румяного лысоватого дядьку в замшевой куртке и жалел, что он погиб. Возможно, Эдуард потому и свихнулся, что остался без отца в самом критическом возрасте. Мачеха оказалась крашеной блондинкой с жёстким ртом и тяжёлыми веками. Она была загорелая и ухоженная. На шее носила жемчуг - в три ряда.
Папаша, несомненно, был под её каблуком, и Эдику с такой мегерой общаться не хотелось. Сам парень оказался громилой - в камуфляже, с крестом на шее. Голубые глаза, низкие тёмные брови, круглое розовое лицо, выгоревшие волосы ёжиком. Глаза пустые, как у всех бандитов. Такой и маму родную убьёт, если сочтёт нужным. А щёчки у Эдика толстоваты. Мужик сухощавым должен быть - чтобы желваки по лицу катались. Может, теперь похудел.
- Эдуард знал от папы, что Дайана - девица ветреная, - продолжал Гай. - Если останется беспризорной, обязательно свихнётся. Сын виделся с отцом незадолго до аварии в Комарово. Косарев-старший всё-таки решил свести Дайану с братом, чтобы тот повлиял на егозу. Теперь Эдик решил выполнить последнюю волю отца.
- Понятно. - Андрей отставил пиалу с каким-то экзотическим напитком, промокнул губы салфеткой.
- Косарев переговорил с Ковьяром. Тот разрешил взять сестру к ним. Может быть, удастся выдать её замуж и сбыть с рук. И моему начальству очень хочется, чтобы рядом с "клиентами" оказалась не законченная наркоманка, а совсем другая девушка. И, как на заказ, такая подвернулась. Невероятно - практически копия Дайаны! Никакой "пластики" не надо. Для Эдуарда сестра столь же чужой человек, как любая другая "тёлка". Всё равно им придётся знакомиться заново. Лиц, которые могли бы выявить подмену, рядом с Косаревым нет - особенно на Дальнем Востоке.
- Тогда настоящую Дайану надо надёжно изолировать, - с тревогой сказал Озирский. - И - надолго. На всё то время, что Оксана будет выполнять задание. Это вы можете организовать?
- Мы всё можем, - просто ответил Гай. - Её никто не увидит. Да и девчонке полезно - с "торчками" не будет общаться. Может, удастся её реабилитировать.
Андрей говорил о "погружении" Оксаны, как о решённом деле, хоть ещё и не советовался с ней. Видимо, не сомневался в том, что та даст согласие. Ведь Озирский теперь в своём агентстве - царь и бог.
- Не знаю уж, чего там Оксанка добьётся, куда её допустят. Но попытаться стоит. Банду необходимо взять на блесну. А где сейчас Дайана?
Озирский наблюдал за тем, как Прохор привычно убирает со стола. Я знал, что мой однокашник никогда не делил работу на мужскую и женскую. Он считал, что глава семейства должен уметь всё. И мне казалось, что Гай не может только родить.
- Она уже находится на одном из объектов нашего ведомства, под усиленной охраной.
- Какое "ширялово"* предпочитает? - со знанием дела спросил Андрей.
- В основном, эфедрон и солутан. Кстати, Эдик об этом ничего не знает. Отец тщательно скрывал, что дочка сидит на "колёсах" и колется. Девочке уже требуются лошадиные дозы этих препаратов. И она готова вступить в сделку хоть с Дьяволом, не что с ФСК. Натура примитивная, так что вжиться в её образ может каждый. Абсолютно никакой индивидуальности, "изюминки". Таких истасканных девиц сейчас полно на улицах любого города. Словарный запас крайне скудный. Тут скорее можно выдать себя наличием в лексиконе более тридцати слов. Но Эдик-то совершенно не знает, какой должна быть Дайана. После гибели родителей она и "коку" стала нюхать, уже много вещей из квартиры спустила…
- Наверное, там есть, что продать, - предположил Андрей.
- Да, они не бедствовали, - согласился Прохор. - Мать была главой фармацевтической фирмы. Отец преподавал в московской экономической школе. Они там учат по системе Ховарда. А собственную дочь папа не смог научить нормально говорить даже по-русски. Не знаю, умеет ли Дайана писать. Все мысли только о шмали*. Помнит наперечёт все точки в Москве, где торгуют наркотиками. Особенно ценит Лубянку, где берёт кокаин.
- С объекта точно не удерёт? А то я "нарков" знаю. Для них никаких преград не существует, когда кайф нужен…
Андрей взял фарфоровую чашечку кофе. Вторая досталась мне. Прохор уже успел вымыть посуду и присоединиться к нам. В их кухне была стерильная чистота. И это было заслугой именно Прохора. Близорукая, неловкая Виринея во всём полагалась на мужа.
- И не подумает, - заверил Гай. - Дайана говорит, что её убить могут. Приятеля-то уже порезали. В их среде жить - копейка. "Наркам" это просто - зарезал и забыл. Между прочим, всё в Питере было.
- Её дружка не Антоном Авериным звали? - на всякий случай спросил Андрей, смакуя кофе.
- Надо спросить. Но слова наркоманки трудно полагаться. Она языком метёт, как помелом. И много что ей просто кажется. Вчера, например, на полном серьёзе сказала, что еле вырвалась от убийцы. А ведь уже находилась под охраной, и ничего такого быть не могло. Говори, сосед с собакой вышел, и нападавший убежал. Может, когда-то такое и было, но только не вчера. И я поддерживаю в ней это чувство тревоги - чтобы не думала бежать. Приходится, конечно, давать ей солутан и эфедрон. Кокаин, конечно, не даю. И первого достаточно, чтобы выгнать меня из ФСК к такой-то матери. Но мне надо влезать к девчонке в доверие. Убедить, что только я могу её спасти.
- Значит, знакомство с братом ей пришлось бы начинать с чистого листа? - Я налил себе вторую чашечку кофе. - Никаких слов, тайн, знаков, воспоминаний у них нет?
- Да у неё, думаю, и с родителями ничего такого не было! - махнул рукой Прохор. - Те её только кормили и одевали. В семейные дела Дайана принципиально не вмешивалась. Она вообще не от мира сего. Согласна тут же раздеться за "дозу".
Я опять вспомнил лицо Дайаны на фотографии. Девка красивая, но кожа уже с тухлой зеленцой. Волосы, наверное, были густые, кудрявые. Но теперь они осеклись и поредели. Чтобы Оксану Бабенко довести до такой кондиции, её нужно долго морить голодом и не выпускать на улицу. И как быть с трёхмесячным ребёнком? Девочка ведь на естественном вскармливании. Но даже это не главное. Самое ужасное - оставить её сиротой.
А куда девать сестру и братьев? Они ведь одни жить не смогут. Если, не дай Бог, дело плохо кончится, придётся Андрею заботиться об этом семействе ещё очень долго. Я бы на его месте тысячу раз подумал, стоит ли влезать в эту авантюру…
- Да, Андрей, - вспомнил Прохор. - Ты говорил, что у твоей кандидатки есть ребёнок. Она замужем?
- Нет. Это был обычный служебный роман - без всяких обязательств, - спокойно ответил Озирский.
- С кем младенец останется? - встревожился Прохор. - Там ведь, как понял, и взрослых-то больше нет…
- Не твоя забота! - отрезал Озирский. - А мы все на что? Не тебе рассказывать, что такое боевое братство.
- Ты ей только объясни, как всё серьёзно, - попросил Гай. - А то решит, что от неё какой-то пустяк требуется.