- Да и сам с ней не раз встретишься. Получишь возможность оценить, годится ли. А если с Оксаной не выйдет, я другую девицу подберу. Раз обещал - исполню. Но, чует моё сердце, что это будет всё-таки моя бывшая секретарша. Она давно хотела попасть на оперативную работу. Сейчас занята наружным наблюдением за "клиентами" агентства. При встречах постоянно просит "настоящее дело". Обижается, что я ей не доверяю полностью.
- Похоже, что она - человек интересный, отличие от Дайаны, - решил Прохор.
- Да уж! Загадочна, как текучая вода, как лесное болото. Никогда не поймёшь, о чём она думает, чем дышит. Оксана - слишком молодая мать. Как правило, в этом возрасте с ребёнком играют, как с куклой. Настоящие, глубокие чувства приходят позже. Короче, дай мне три дня на это дело. Потом я уеду в Питер - там полный завал. Клиент прёт, а работать некому. Нам ведь нельзя бесконтрольно расширять штат. Тридцать человек - и баста. Да, ещё немаловажный штрих… У Дайаны Косаревой такой тембр голоса?
- Меццо-сопрано. Говорит с заметной хрипотцой. Кстати, неплохо поёт под гитару - когда не торчит.
Прохор теперь собирал кофейную посуду. Он уже тогда предложил развезти нас по адресам на служебном автомобиле.
- И это совпадает, - обрадовался Андрей. - Кстати, Ксюха и под гитару поёт, и классику может исполнить.
- Дайана и сама песни пишет. Пусть Оксана выучит несколько, чтобы убедительнее выглядеть, - решил Гай.
- Неплохо бы девчонок познакомить, - предложил Озирский. - Живой контакт никогда не помешает. Получается, Дайане наплевать, что под её брата копают гебисты?
- Ей на всё наплевать, кроме наркоты, - проворчал Гай.
- Уж ты-то, Андрей, должен помнить, как сам таким был. - Я тоже закончил трапезу.
- Помню, Севыч. - Озирский ничуть не обиделся. - Такое не забывается. Так что, Прохор, будем на связи. Кстати, откуда у твоей жены такое странное имя?
- Её мать назвала в честь героини Лидии Сейфуллиной. Она тогда была учительницей литературы в школе.
- Ясно. - Озирский вышел в переднюю. - А ты когда у Дайаны будешь?
- Завтра утром. Проблем с ней немеряно. Её не только от наркомании, но и от других всяких хворей надо лечить. А нет ни денег, ни времени. Ведь девчонка уже и вешалась, и вены резала. Тяжёлый случай, а деваться некуда.
- Покажи ей вот это. - Андрей развернул носовой платок. Там блеснуло что-то голубое. - Такими стразами украшают женские джемперы и жакеты, а также - вечерние платья. Интересно, откуда у него эта штучка? Скорее всего, это вещественное доказательство.
- Давай, покажу. Думаешь, Дайана может что-то знать об этом?
- Чем чёрт не шутит! Нашли эту штуковину около трупа парня, которого я знаю как злостного наркомана. Дайана говорит, что её приятеля порезали в Питере. И у этого - тринадцать ударов ножом. Вот я и хочу узнать, не связаны ли эти события. Может быть, она вспомнит, кто из знакомых девиц носил такие. Конечно, если это окажется именно тот парень.
- Антон Аверин - я запомнил. - Гай спрятал вещдок в сейф. - А пока ты агитируешь Оксану, я успею на недельку слетать к отцу. Теперь же все - выездные; даже сотрудники ФСК.
- Да, совсем забыл спросить… - вскинулся Андрей. - Срослось у вас с родителем? Или как у меня - ни Богу свечка, ни чёрту кочерга?
- Мы же ещё лично не виделись. Но вмешались обстоятельства. Недавно скончался его единственный законный сын. Именно он больше всего пострадал от последствий атомной бомбардировки. Детей у сына не было. Таким образом, я остался единственным наследником Хироси Эндо. Конечно, нужно пройти экспертизу. Потом решать вопрос через суд. Но главное - не возможность что-то получить. Всеволод, ты мои проблемы знаешь…
Гай смотрел на меня в упор, словно просил как-то подтвердить свои слова.
- Всю жизнь я мечтал иметь отца, чтобы не считаться подзаборником. И в тридцать семь лет это желание по-прежнему со мной. Я ненавижу выражение "незаконный ребёнок". Говорю на французский манер - "натуральный". Хироси Эндо сказал, что обязательно пройдёт тесты. А раздумает - так и не надо. Важно, что я его увижу. Может быть, мы вместе сфотографируемся. И дети узнают своего деда - чем плохо?
- Очень даже хорошо, - расплылся в улыбке Озирский. - Да и наследство тебе не помешает. Семья большая, потребляет много. Кстати, насчёт той штучки, что нужно Косаревой показать. Я рассматривал её в лупу, и увидел волокна шерсти. Похоже, что раньше это стёклышко украшало кофту или джемпер, а потом было оторвано. Если тот убитый - Антон Аверин, пусть девчонка расскажет всё, что знает. До самых мельчайших подробностей. Ради этих показаний я и "коку" достал бы. Всё равно нюхать будет - с нами или без нас. А так хоть польза.
- "Коку" лучше не надо, - предупредил Гай. - Поймают - греха не оберёшься. Ну, всё, не буду тебя больше задерживать. Скоро придёт машина, подождите минут двадцать. Значит, очередное дело в Москве кончаете?
Озирский кивнул, по обыкновению выпятив губу.
- Представляете, ребята, что они придумали? В ветвях каштана подвесили взрывное устройство. И всех троих конкурентов - насмерть. Оставшиеся в живых после того барбекю обратились к нам в агентство. Теперь уже кончаем их разрабатывать. На днях наступит развязка. Оксана как раз по этому делу и работает. Вот освободится - и поговорим. Девица она железная - уж ты мне поверь. Обожает ходить по краю. Предпочитает всё острое и горячее. Когда вернёшься из Калифорнии, приступите к тренировкам. А я уже в Питер уеду…
- Что это за группировка? Те, что бомбу на каштан повесили? - заинтересовался я. - На Литейном про таких и не слышали.
- Всё случилось в Подмосковье, - объяснил Андрей. - А к нам обратились по рекомендации. Банда эта связана с аэропортом "Домодедово" и с уральской мафией. Брать их трудно. Так что ругайте меня, на чём свет стоит…
Озирский прошёл в комнату Прохора, взял с тахты гитару. Пока не пришла машина, нужно было чем-то занять время. Он ударил по струнам, чудом их не порвав, и запел с нарочитой хрипотцой.
Моя мёртвая мамка вчера
Ко мне пришла.
Всё грозила кулаком,
Называла дураком…
Я и не знал, что Андрей так здорово знает творчество Егора Летова. Вообще, рок он пел классно. И эти слова про мёртвую мамку - даже мороз по коже!
- Прохор, машина не пришла ещё?
Озирский на минуту прекратил бренчать. Он стоял в прихожей, прислонившись к дверце гардероба.
- Потерпи немного. - Гай тоже с интересом слушал ту же самую песню, которую начал петь сам.
А сегодня я воздушных шариков купил,
Полечу на них над расчудесной страной…
- Приехали за вами, - сообщил Прохор. Он стоял у окна на кухне и смотрел во двор.
- Отлично! - Андрей отбросил гитару.
Открыл стенной шкаф, он надел серый плащ, такую же шляпу. Я поспешно натянул отцовское кожаное пальто. Гай своей маленькой рукой так стиснул мои пальцы, что до макушки пронзила острая боль. А искалеченной ладони Андрей пришлось, наверное, ещё хуже.
Чёрный блестящий автомобиль с тонированными стёклами подъехал не под номерной знак дома, а прямо к дверям. Мы схватили свои кейсы и быстро сбежали по лестнице, нырнули в салон. Через минуту с визгом тормозов лихо вывернули на Комсомольский проспект.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Оксана Бабенко
11 сентября 1994 года. Сегодня воскресенье - и мокрое, и солнечное. Даже на нашей жуткой Звенигородке стало чуть потише. Моя Отка всю ночь не спала - орала. У неё опять кишечные колики. Она так страшно корчится, что я выпадаю в осадок. Но в поликлинике сказали, что у грудных это бывает. Правда, если настоящие судороги начнутся, надо срочно вызывать "неотложку".
Моя дочка - естественница, берёт только грудь. С чего бы проблемы кишечника? Правда, я даю ей разные соки. Специально выжимаю из свежих овощей и фруктов. Но от некоторых моя красавица покрывается сыпью, и опять вопит. Да ещё так вертит головой, что совсем облысела. Теперь болтаются жалкие клочья, и видно родимое пятно. Хоть бы оно заросло скорее! Одни бабки говорят, что я испугалась пожара, и это сказалось на дочери. Другие уверяют, что Октябрина будет очень счастливой.
Сейчас я хожу по квартире полусонная, в мятом фланелевом халате. Между прочим, до обеда не удосужилась причесаться. В голове такой туман, что я отрешена от всего мира. Сестра Олимпиада отправилась гулять - с Откой и братьями. А я, не умывшись, не почистив зубы, разрезала гранат и стала выедать по зёрнышку. Невероятно хочется спать. Истома разливается по всему телу. Я чувствую себя пылинкой, танцующей в солнечном луче.
У нас сегодня выходной, и на Дружинниковской улице дежурят другие люди Озирского. Зато завтра, в понедельник, ожидается развязка. Наверное, бандитов возьмут, и мы поживём спокойно. Саша Николаев обещал встретить Липку с ребятами на перекрёстке. В парк "Красная Пресня" они пойдут вместе. Конечно, дальше двора детей нельзя отпускать одних. Липке четырнадцать, но всё же она - ребёнок. И доверять ей других детей на дороге никак нельзя.
А так я не волнуюсь. Саша - человек надёжный, ответственный. Баловаться мелкоте не разрешит. И Липке с коляской поможет. Сегодня мы ночевали без него. Сашу пригласили в гости какие-то родственники.
Я подошла к окну в кухне и увидела соседку с третьего этажа. Она опять гуляла со своими пуделями - белым и чёрным. Пудели разные - карликовый и очень большой. Маленького, чёрного зовут Микки. Большого, белого - Рокко. Оба - кобели, и к ним на случки всё время водят сук соответствующей породы. Эта Мария давно торгует щенками. Да ещё палёной водкой, из-за чего на лестнице всё время гудят алкаши. Ещё мама говорила, что разводят они с любовником это пойло в области, прямо в грязной ванне.
Зато у Марии итальянские сапоги с вязаными голенищами за двести баксов*, кожаная куртка "Анжелика". Точно также она гуляла здесь и год назад, в субботу. И я стояла около окна, смотрела на неё. Думала, о том, что произошло четыре дня назад. И как прореагирует мама, когда узнает об этом. А ведь я уже залетела, только ещё не знала об этом…
Так мама ничего и не узнала - ни о моём падении, ни о внучке. Разве только с того света нас видит. Стерва я последняя - на кладбище давно не была. А когда ехать, если времени совершенно нет? Вот разберёмся с бандитами, тогда и навестим моих родителей.
А год назад у нас была большая стирка. Машина грохотала чуть не целый день. Мы втроём орудовали в ванной, а потом развешивали белье - в том числе и на балконе. Мама в те дни часто дежурила в буфете. Я тоже ночевала в "Белом Доме". Все уже знали, что готовится разгон. Хозяйство мы забросили. И только в субботу бросились находить порядок. Стирали все вместе в последний раз. Вот так же солнышко светило, и деревья желтели прядями. И Мария гуляла с собаками. А как началась на Пресне заваруха, уехала в тур, на Кипр.
Я чувствую себя неважно. Грудь болит, живот. Наверное, не надо было коляску одной тащить на шестой этаж. Лифт стоял сломанный целую неделю - только вчера починили. Ладно, Саша сейчас помогает. Заругал меня, что его не дождалась, тяжести поднимала. А я уже привыкла - год почти, как старшая в семье. Иногда так обидно, что слёзы льются сами. Рано всё на меня свалилось! Другие до пенсии под опекой, а тут всего девятнадцать лет…
Но надо крепиться, держаться. Ещё только моего нытья и не хватало. У меня есть Октябрина, и этого достаточно для счастья. Человечек мой родной, такой любимый! Как взгляну на неё, сердце прыгает в горло. В ней собралось всё, что мне дорого. И мамина кровь, и папина, и моя, и… Стоп! Об этом не надо думать. Так больно вспоминать всё это, и вместе с тем сладко.
Онмне ничего не обещал. Всё сразу было ясно. Сейчас, кажется, на родину к себе уехал. Нетегов Москве. А я всё хожу под окна с коляской, когда вырываюсь на прогулку одна. На Садовом кольце воздух плохой, конечно. Но, если углубиться в арбатские переулки, становится лучше. Я гуляю под окнамиегодома и надеюсь, что оттуда нас видно. Семья-то ничего не поймёт, а вот Откин отец обо всём догадается…
Особенно люблю там бывать вечерами, когда прощальное солнце горит в сплошных стёклах окон. Обязательно проезжаем и мимо бывшего приюта Лены Косулиной. Она прятала нас год назад, когда меня хотели арестовать, и Андрея тоже. А потом её убили бандиты, и приют разогнали. Теперь там продовольственный склад.
Странно ещё, что у меня молоко есть. Столько всего пережила, так много ревела! Но это только если оставалась одна. При детях нельзя - испугаются, сами расплачутся. Конечно, Андрей Озирский очень нам помог. Зиму мы пережили у него в агентстве, в Питере. Но ведь мальчишек нужно было в школу отдавать, Отку регистрировать - и мы вернулись. Всё это время жили, как на войне - никаких поблажек. Я на них, конечно, не претендую, но иногда становится грустно.
Я вообще не была в декрете - ни до родов, ни после. Сидела в приёмной даже утром тридцать первого мая. Уже схватки начались, а я могла только по приёмной туда-сюда бегать. Андрей уехал на задание, другие ребята - тоже, и я осталась в офисе за старшего. Со мной - только Липка и братья, от которых никого толку. Хорошо, что Саша Николаев приехал. Так ведь он - чужой мужчина; при нём не разродишься.
Кончилось тем, что я буквально взвыла. Оставила Сашу на хозяйстве, а сама позвонила Арине Скресановой. Это - доктор, которая вела меня на протяжении нескольких месяцев. Она первая и взяла на руки мою дочку. Всё произошло в ванной комнате жилой квартиры. А Арина мне ещё и завидовала, потому что самой ей пришлось рожать в чужом дачном домике.
После родов я вернулась в приёмную через неделю - как после ОРЗ. Понятно, "Брянский лес". Партизанам некогда разлёживаться. Каждые три часа бегала кормить ребёнка. Так ведь в приёмной ещё самая лёгкая работа. Другим сотрудникам Андрей вообще спуску не даёт.
Пока Арина сидела рядом со мной в ванной, рассказывала всякие истории из своей практики. Я ведь "в воду" рожала - по методу Чарковского. Во-первых, Арина хотела проверить действенность этого метода. Она ведь педиатр. И молодые мамаши часто спрашивают, полезен этот метод или вреден. Во-вторых, я в Питере не прописана, на учёте в консультации не стояла, и с роддомом могли выйти сложности. Начнут там спрашивать, что да как - ну их в баню. Решили обойтись своими силами, и не ошиблись.
Так вот, Арина один потрясающий случай вспомнила. При ней "в воду" рожала очень странная женщина. Рассказывала, что во время беременности ежесекундно испытывала неизъяснимое блаженство. Все девять месяцев она чувствовала такое счастье, какое невозможно описать. Вернее, это чувство правильнее назвать благостью.
Роды прошли нормально, но мальчик прожил всего четыре дня. И умер он непонятно от чего. Он отдал матери всю любовь, всю нежность сразу, а потом ушёл. Арина назвала это "синдромом внезапной смерти". Ребёнку не понравился этот мир. Конечно, что в нём может понравиться сейчас?
А вот мою Октябрину, видимо, всё устраивало. Она так торопилась "на выход", что мы обе чуть не погибли. Дочь пошла плечиком. Пришлось "рожать её обратно". Удовольствие ещё то. Хорошо, что я занималась гимнастикой - до шестнадцати лет. Пришлось выскакивать из ванны и срочно вставать на голову. А то бы кранты - и "скорая" не успела приехать.
По крайней мере, Отку бы я потеряла. А это и мой конец. Где я ещё такую же возьму? Арина умница, сообразила, что в положении "на голове" плод провалится обратно - под действием силы тяжести. Я плохо помню, как это происходило. Растрёпанная, голая, вся в крови… Потом нас с Ариной крупный озноб бил три дня кряду. Интересно, почему сегодня только плохое вспоминается?
Я опять вернулась окну - со стаканом морковного сока. Попивая его мелкими глотками, стала наблюдать уже за другой соседкой - Антониной Петровной. Вот, идёт из ближайшего магазина. Как всегда, в сумке полбулки хлеба, батон и пакет молока. На бабушке - рыжее, с искрой, пальто. И год назад она точно так же пересекала двор, жмурясь от солнца.
Пятого октября она вернулась с дачного участка. И очень удивилась, что "Белый Дом" стоит сожжённый. Так заработалась на огороде, что ничего не слышала. И до сих пор не понимает, что там такое случилось. Везучая она - мне бы такой дурой быть! И ведь не старая - шестьдесят пять лет всего.
Я боюсь дня годовщины. Мне кажется, что опять произойдёт трагедия. Со мной, с Откой, с кем-то из детей… И зажмуриваюсь, чтобы не видеть тихой солнечной осени. Лишь бы Саша не застал меня с распухшим лицом и красными глазами! Ведь у него, вроде бы, есть ко мне какие-то чувства. Хоть и женился, а всё равно есть - я же не слепая. Жалко его очень. Видно, что одинок и неустроен. Брак с Инессой долговечным не будет - ежу понятно. Ей была нужна только квартира.
Но ничего, потом Саша поймёт, что такое женская любовь - бескорыстная, жертвенная. Да, у меня есть ребёнок от другого мужчины. И что? Теперь мне ни на кого и посмотреть нельзя? Тот, другой, точно не встанет у Саши на пути, не разобьёт семейное счастье. И почему он такой нерешительный, боязливый? А ведь на самом деле - герой. Столько раз ранен был, и вешали его в мафиозной шайке, и голым выбрасывали на мороз. Так неужели, выдержав всё это, Саша побоялся сделать мне предложение? Я ведь не прошу удочерить Отку…
Ё-моё, о чём я? Откуда взяла, что Саша мог бы так поступить? Да, он всегда говорил со мной ласково, нежно. Подолгу молчал, тяжело вздыхал. А мне казалось, что до заветных слов остаются какие-то секунды. Тогда Саше не пришлось бы удирать из дома в командировки. Я ведь верная, преданная - как собака. И Саша это прекрасно знает.
Я знаю, что Андрей услал сюда Сашу по просьбе Инессы. Зря она так, зря… Я понимаю, что со своей нынешней женой Саша познакомился давно. Я же свалилась, как ком с горы. Но не во времени дело, а в людях. Наверное, меня ревность и зависть мучает; поэтому и думаю об Инессе плохо. Но ведь она была без жилья, а у Саши - отличная квартира в центре Петербурга.
Когда не любишь, а замуж идёшь, значит, преследуешь иные цели. За квадратные метры убивают сейчас, так отчего штамп в паспорт не тиснуть? Потом она подаст на развод, и половину площади - себе. Но ничего, я Сашу в Москву пропишу, если он захочет. Перебесится, глупенький, и оценит меня.
Эх, нельзя мне пить, а то бы приложилась к бутылке. Я бросилась на незастеленную кровать. Под бок попала пачка памперсов. Я никак не могла поднять руку, чтобы вытащить их из-под себя. Передо мной всплыло Сашино лицо - встревоженное, бледное. Он переживал, когда рожала, что прямо не находил себе места. Ходил взад-вперёд по приёмной, кусал губы - будто ребёнок был от него. Оказывается, мы с Ариной так кричали и ревели, что Саша подумал о самом плохом и едва не вызвал "скорую помощь".
Ну вот, опять под душ не успела! Щёлкнули замки на двери. Вроде бы, послышался Сашин голос. Сколько они гуляли? Два часа! А я и не заметила. Всё, застёгиваю халат, несколько раз провожу массажной щёткой по волосам, пудрю нос - и бегу встречать свою семью.