Он стоит за углом на Третьей авеню, дожидается приказа начать действовать. Видит, как подъезжают лимузины, лавируя в густом потоке праздничного часа пик, как сворачивают на Сорок шестую улицу к "Спарксу", и догадывается, что Джонни Бой, Пиккони и О'Боп прибыли на гулянку.
Он смотрит на часы.
5:30 - минута в минуту.
В зале их приветствует Скэки, каждого гангстера и его девушку по очереди. Все правильно, он хозяин, это он организовал вечеринку. Он даже (запустив украдкой глаза за вырез) целует Норе ручку.
- Рад видеть, - говорит он. Понятно теперь, почему Персик требовал именно эту для своей последней гулянки. Отпадная красотка. Они и все хороши, но эта...
Джонни Бой берет Скэки под руку.
- Сол, - зовет он, - на минутку. Хочу поблагодарить тебя за то, что ты устроил встречу. Я понимаю, тут потребовалось дипломатическое умение, нужно было уладить множество разных деталей. Если сегодня вечером достигнем результата, на какой надеемся, то, может, в Семье наступит мир.
- Только этого, Джонни, я и хочу.
- И места для себя за столом.
- Этого я не добиваюсь, - возражает Скэки. - Я просто, Джонни, люблю свою Семью. Люблю наше дело. И хочу, чтобы оно оставалось крепким, единым.
- Этого хотим и мы, Солли.
- Мне надо выйти, проверить кое-что, - говорит Скэки.
- Конечно, - соглашается Джонни Бой. - Теперь можешь позвонить, сказать королю, что он может входить. Подданные уже собрались.
- Слушай-ка, такое отношение...
Джонни Бой хохочет:
- Веселого тебе Рождества, Сол.
Они обнимаются и целуются.
- И тебе, Джонни. - Сол набрасывает на плечи пальто и идет к выходу. - А кстати, Джонни...
- Да?
- И счастливого Нового года!
Сол выходит под козырек. Погода препаршивая. Поливает ледяной дождь. Поездка обратно в Бруклин будет поганой.
Сол, достав из кармана пальто маленькую рацию, подносит к самому рту:
- Ты там?
- Угу, - отзывается Кэллан.
- Сейчас звоню боссу, чтоб приезжал. Так что время пошло.
- Все в порядке?
- Все как мы планировали. У тебя, приятель, десять минут.
Кэллан, подойдя к мусорному баку, швыряет туда коробку, сует пистолет-пулемет под куртку и шагает по Сорок шестой улице.
Под проливным дождем.
Пенясь, шампанское льется через края бокала.
Под смех и хихиканье.
- Какого черта! - восклицает Персик. - Шампанского полно!
И наполняет все бокалы.
Нора поднимает свой. Она не пьет, только чуть смачивает губы при каждом тосте. Ей нравится, как пузырьки щекочут в носу.
- Эй! Тост! - провозглашает Персик. - В жизни, конечно, есть и плохое. Но хорошего больше. Так что пускай никто не грустит в этот праздник. Жизнь прекрасна!
В этот сезон надежды, мысленно добавляет Нора.
И тут словно все дьяволы ада срываются с цепи.
Распахнув куртку, Кэллан выхватывает пистолет, передергивает затвор, целясь сквозь завесу дождя.
Первым его замечает Беллавиа. Он только, что открыл дверцу машины для мистера Калабрезе и тут увидел Кэллана. В его поросячьих глазках мелькает "А, это ты", а потом возникает тревога. Он начал было спрашивать: "Что это ты тут делаешь!", но мигом догадался и дернулся за своим пистолетом под куртку.
Но слишком поздно.
Руку ему отрывает, когда пули девятого калибра дырявят ему грудь. Беллавиа отлетает на открытую дверцу черного "Линкольн-континенталя" и оседает на тротуар.
Кэллан переводит пистолет на Калабрезе.
Глаза их на полсекунды встречаются, и Кэллан нажимает курок. Старик пошатнулся, а потом словно бы растекся лужицей, смешавшись со струями дождя.
Подойдя, Кэллан приставляет дуло к голове Беллавиа и дважды стреляет. Голова подскакивает на мокром асфальте. Кэллан приставляет дуло к виску Калабрезе и спускает курок.
Бросает пистолет, поворачивается и поспешно уходит в сторону Второй авеню.
За ним вдоль бровки тротуара бежит кровавый ручеек.
Нора слышит визг.
Дверь распахивается, стукается о стену.
Врывается метрдотель с криком: "На улице кого-то убили!" Все вскакивают, сами не понимая почему. Не зная, то ли мчаться на улицу, то ли растянуться на полу, прикрыв голову.
Тут входит Сол Скэки.
- Всем оставаться на местах, - приказывает он. - Убили босса.
Нора в недоумении. Какого такого босса? Кто это?
Раздается пронзительный вой сирен, и Нора вздрагивает, когда слышит - чпок!
Сердце у нее замирает. Пугаются все. Но это Джонни Бойон один по-прежнему сидит-открыл бутылку шампанского и наполняет себе бокал.
Машина ждет на углу.
Распахивается задняя дверца, и Кэллан влетает внутрь. Машина поворачивает к Сорок седьмой улице и едет к шоссе ФДР , потом дальше, к окраине. Сзади лежит приготовленная чистая одежда. Кэллан стягивает свою и влезает в новую. Все это время водитель не проронил ни слова, молча и ловко лавируя в плотном потоке машин.
Пока что, думает Кэллан, все идет по плану. Беллавиа и Калабрезе задумали, что они приезжают и видят сцену преступления: все их дружки зверски убиты. Они рыдают, скрипят зубами и причитают: "Мы ведь приехали, чтобы установить в Семье мир!"
Только на уме у Сола Скэки и всего остального клана было совсем другое.
"Займешься наркотиками - ты покойник". Но без них невозможно, потому что они означают деньги и власть. А если ты позволяешь, чтобы все деньги и власть захватили другие кланы, ты укорачиваешь свой жизненный путь. Таковы были доводы Скэки, абсолютно правильные.
И Калабрезе пришлось убрать со сцены.
Королем станет Джонни Бой.
- Идет смена поколений, - объяснял Сол во время их долгой прогулки по Риверсайд-парку. - Старики - на выход, приходят молодые.
Конечно, потребуется какое-то время, чтобы все успокоилось.
Джонни Бой станет отрицать свою причастность к убийству, потому что главы других Четырех Семейств, те, что уцелели, никогда не смирятся с тем, что он что-то предпринял без их разрешения, а они его ни за что бы не дали. "Ни один король, - наставлял его Скэки, - никогда не даст санкцию на убийство другого короля".
А значит, Джонни Бой вынужден будет провести расследование, что за сукины дети наркодельцы замочили его босса. Потом придется отправить еще несколько упрямцев, преданных Калабрезе, вслед за их боссом в мир иной, но в конце концов все утрясется.
И Джонни Бой, как бы с неохотой, позволит избрать себя новым боссом.
И другие боссы примут его.
И снова потечет наркота.
Непрерывным потоком из Колумбии в Гондурас, в Мексику.
И в Нью-Йорк.
Где в конце концов наступит белое от порошочка Рождество.
Но меня тут уже не будет, думает Кэллан, и я не увижу этого.
Он открывает пакет на полу.
Как и договорено, сто тысяч долларов наличными, паспорт, билеты на самолет. Скэки организовал все. Перелет в Южную Америку и новую жизнь.
Машина въезжает на мост Трайборо.
Кэллан смотрит в окно и даже сквозь пелену дождя видит очертания Манхэттена. Где-то там, думает он, проходила моя жизнь. Адская Кухня, "Священное Сердце", паб Лиффи, "Лэндмарк", "Глокка Мора", Гудзон. Майкл Мэрфи и Кении Мэхер. И Эдди Фрил. А еще - Джимми Бойлан, Ларри Моретти и Мэтти Шихэн.
А теперь прибавились Томми Беллавиа и Поли Калабрезе.
И призраки живые...
Джимми Персик.
И О'Боп.
А еще Шивон.
Кэллан оглядывается на Манхэттен, представляет, как она выходила из спальни, садилась к столу позавтракать. По утрам в субботу волосы у нее спутанные, лицо не подкрашено, но она все равно такая красивая. Сидит за чашкой кофе с газетой, но не столько читает ее, сколько смотрит на серый Гудзон и Джерси на другом берегу.
Кэллан вырос на легендах.
Кухулин, Эдуард Фитцджеральд, Вулф Тоун, Родди Маккорли, Патрик Пирс, Джеймс Коннели, Шон Саут, Шон Барри, Джон Кеннеди, Бобби Кеннеди, Кровавое воскресенье, Иисус Христос.
Все они приняли кровавую смерть.
Часть третья
Нафта
8
Дни безвинных
Глас в Раме слышен,
плач и рыдание и вопль великий;
Рахиль плачет о детях своих и не хочет
утешиться, ибо их нет.
Мф 2,18
Тегусигальпа, Гондурас
Сан-Диего, Калифорния
Гвадалахара, Мексика
1992
Арт, сидя на скамейке в парке, в пригороде Тегусигальпы, наблюдает, как человек в темно-бордовом адидасовском костюме переходит дорогу.
У Рамона Мэтти семь костюмов - по одному на каждый день недели. Каждый день он надевает свежий и выходит из своего особняка, готовясь к трехмильной пробежке. С флангов два телохранителя в таких же костюмах, только у них они пузырятся в необычных местах - там прячутся пистолеты "Мак-10".
Итак, Мэтти выходит каждое утро. Пробегает три мили по кругу, возвращается в особняк, принимает душ, пока один телохранитель взбивает молочно-фруктовый коктейль в блендере. Манго, папайя, грейпфрут и - тут все-таки Гондурас - бананы. Мэтти идет с коктейлем в патио и выпивает его, читая газету. Делает несколько телефонных звонков, обговаривая разные дела, а затем отправляется в личный спортзал побаловаться "железом".
Таков его обычный день.
Точно по часам. Каждый день.
Из месяца в месяц.
Но только не сегодня утром. Сегодня, когда телохранитель открывает дверь и потный, запыхавшийся Мэтти входит, его ударяют по виску рукояткой пистолета.
И он сваливается на колени перед Артом Келлером.
Его телохранитель беспомощно стоит, подняв руки: одетый в черное гондурасский полицейский секретной службы держит его под прицелом винтовки "М-16". Тут еще не меньше пятидесяти полицейских. Что очень странно, пробивается у Мэтти сквозь туман боли и головокружения мысль, ведь секретная служба принадлежит мне.
Очевидно, не принадлежит, потому что никто из них и пальцем не шевелит, когда Арт Келлер со всей силы бьет Мэтти по зубам. Встает над ним и говорит:
- Надеюсь, ты получил удовольствие от пробежки, потому что теперь тебе долгое время предстоит сидеть.
Мэтти глотает свою кровь вместо фруктового коктейля, пока Арт нахлобучивает ему на голову старый черный капюшон, крепко завязывает и конвоирует Мэтти к автофургону с тонированными окнами. Мэтти запихивают в самолет ВВС и переправляют в Доминиканскую Республику, где его отводят в американское посольство как обвиняемого в убийстве Эрни Идальго, потом сажают на другой самолет и везут в Сан-Диего, где быстро судят, отказываются отпустить под залог и сажают в камеру федеральной тюрьмы.
Все это провоцирует мятежи на улицах Тегусигальпы, где тысячи возмущенных граждан, подстрекаемые и оплачиваемые адвокатами Мэтти, сжигают американское посольство в знак протеста против действий янки. Они желают знать, как это американский коп набрался huevos заявиться в их страну да еще похитить одного из самых уважаемых граждан.
Множество народу в Вашингтоне ломают головы над тем же. Им также желательно знать, как это Арт Келлер, разжалованный, выгнанный с позором шеф-резидент из гвадалахарского отделения Управления по борьбе с наркотиками, уже закрытого, набрался наглости создать международный инцидент. И где он раздобыл деньги и людей?
Как, черт дери, такое вообще могло случиться?
Квито Фуэнтес - мелкий делец.
Таков он теперь, таким был и в 1985-м, когда вез замученного пытками Эрни Идальго на ранчо в Синалоа из Гвадалахары. Теперь он живет в Тихуане, где проворачивает небольшие сделки с американскими торговцами наркотиками, пересекающими границу, чтоб ухватить кусочек прибыли.
А когда занимаешься бизнесом такого рода, то неохота шататься налегке, не то вдруг какой мальчишка-янки вообразит себя крутым и попытается отнять у тебя наркоту да удрать за границу. Нет, на бедре должен висеть хороший ствол, а сейчас оружие Квито - это так, дерьмовый пугач.
Квито требуется оружие серьезное.
А его, вопреки расхожему мнению, очень даже трудно раздобыть в Мексике, где у federales и полиции штата будто монополия на огнестрельное оружие. К счастью для Квито, живет он в Тихуане, а она, считай, дверь в дверь с самым большим рынком оружия, Лос Эстадос Юнидос , так что Квито навостряет уши, когда Пако Мендес звонит из Чула-Виста и говорит, что у него имеется для Фуэнтеса дельце - толкнуть чистый "Мак-10"
От Квито только и требуется, что приехать и забрать его.
Но Квито совсем неохота рисковать и ехать на север от границы.
После того случая с копом-янки Идальго, нет, неохота.
Квито знает, за это в Мексике арест ему не грозит, но в США совсем другая песня. И он отвечает Пако, спасибо, но нет. А не может Пако привезти эту штуковину прямо в Тихуану? Вопрос, подсказанный скорее надеждой, чем реальностью, потому что у человека должны быть или: а) очень крепкие связи, или б) человек должен быть распоследним болваном, чтобы пытаться провезти контрабандой оружие, а уж тем более полуавтоматический пистолет, в Мексику. Если federales его поймают, то отметелят, как коврик во дворе перед праздником, а потом он огребет минимум два года в мексиканской тюрьме. А Пако известно: арестованных в мексиканских тюрьмах не кормят - это семейная проблема, а у Пако нет больше семьи в Мексике. Нет у него и крепких связей, и он не долбаный болван. А потому отвечает Квито, что приехать он вряд ли сможет.
Однако Пако требуется превратить этот пистолет в наличные, и побыстрее, и он говорит Квито:
- Дай-ка мне подумать. Я перезвоню тебе.
Положив трубку, Пако поворачивается к Арту Келлеру.
- Квито не приедет.
- Тогда у тебя большая проблема, - откликается Арт.
Да уж, куда больше - обвинение в хранении кокаина и оружия. И на всякий случай, чтобы посильнее зажать Пако в тиски, Арт добавляет:
- Дело я передам федеральному суду и попрошу судью о наказаниях, отбываемых последовательно.
- Но я же пытаюсь, - хнычет Пако.
- За попытки очки не насчитываются.
- Ты прям достаешь человека! Ну просто с ножом к горлу, знаешь это?
- Я-то знаю. А вот знаешь ли ты?
Пако бухается на стул.
- О'кей, - уступает Арт. - Хотя бы подведи его к забору.
- Да?
- Остальное доделаем мы.
И Пако снова хватается за трубку и договаривается совершить сделку у забора из проволоки вдоль каньона Койота.
Каньон - ничейная земля.
Если идете в каньон Койота ночью, то лучше прихватите с собой оружие, но даже этого может оказаться мало: у многих детей Божьих имеется оружие в каньоне Койота - этом глубоком шраме на холмистой голой местности, примыкающей к океану на границе. Каньон тянется от северной окраины Тихуаны и заходит где-то мили на две в США, и это бандитский район. Под вечер тысячи потенциальных эмигрантов начинают подтягиваться по обе стороны каньона на гребень над сухим акведуком, который и является фактической границей, а после захода солнца все опрометью бросаются через каньон, попросту сметая превосходящей численностью агентов пограничного патруля. Это закон чисел: людей, прорвавшихся через границу, больше, чем пойманных. И даже если вас схватят, то все равно наступит завтра.
Может, наступит.
Потому что в каньон пробираются настоящие бандиты и караулят в засаде, точно хищники. Нападают на слабых и раненых. Грабят, насилуют и убивают. Отнимают те скудные деньги, какие припрятаны у нелегалов, тащат их женщин в кусты, а порой, случается, и перерезают им потом горло.
Итак, если желаешь поехать собирать апельсины в Эстадос Юнидос, тебе приходится пройти через горнило каньона Койота. А посреди этого хаоса, в пыли от тысяч бегущих ног, в темноте, криках, пальбе, под аккомпанемент рева машин пограничного патруля, взлетающих на холмы и стремглав съезжающих с них, будто ковбои, пытающиеся обуздать стадо (а бегущие и есть стадо), у забора совершается немало деловых сделок.
Торгуют наркотой, сексом, оружием.
И именно этим занимается сейчас Квито, присевши у дыры, зияющей в заборе.
- Давай пистолет.
- Сначала деньги.
Квито видит "Мак-10", поблескивающий в лунном свете, а потому почти уверен, что его старый дружок Пако не собирается обжулить его. Он тянется через дыру отдать наличные Пако, и Пако хватает...
Но не деньги, а его самого за запястье.
И крепко держит.
Квито пытается вырваться, но теперь его схватили уже трое янки, и один из них говорит:
- Ты арестован за убийство Эрни Идальго.
- Вы не можете арестовать меня! - кричит Квито. - Я в Мексике!
- Не проблема! - бросает Арт.
И начинает перетаскивать его в Соединенные Штаты - попросту выдергивает его через дыру в заборе, но загнутый конец проволоки цепляется за брюки Квито. Арт все тянет, и острая проволока вонзается в зад Квито.
Квито лежит, наколотый на крючок левой ягодицей. Он визжит:
- Я застрял! Я застрял!
Арту наплевать - он упирается ногами в землю по американскую сторону забора и тянет. Проволока разрывает зад Квито, и теперь он визжит во всю глотку, потому что ему очень больно, у него течет кровь, и потому что он в Америке и янки колотят его почем зря, а потом суют кляп в рот, чтобы прекратить его визг, надевают на него наручники и тащат к джипу; Квито видит солдата пограничного патруля и пытается заорать, позвать на помощь, но migra попросту берет и поворачивается спиной, будто ничего не видит.
Про все это Квито рассказывает судье, тот сурово смотрит на Арта и спрашивает его, где произошел арест.
- Подсудимый был арестован в Соединенных Штатах, ваша честь, - отвечает Арт. - Он находился на американской территории.
- Подсудимый заявляет, что вы протащили его через дыру в заборе.