Гуэро опускает правое заднее окошко, устанавливает "АК" и переключает на шквальную стрельбу, готовясь отправить Рауля из этого мира в вечное путешествие.
Коп-водитель опускает стекло и спрашивает:
- Какая-то проблема?
Да, очевидно, проблема имеется, потому что comandante federale засекает уголком глаза Рауля и кладет палец на курок "М-16".
Кэллан стреляет с колена.
Две пули угодили comandante в лоб.
Громко ударяется об асфальт "М-16", секундой следом и сам comandante.
Копы штата Баха на переднем сиденье палят через ветровое стекло, Рауль сидит сзади, пули пронзительно свистят мимо ушей его двух парней впереди, и он вопит и стреляет очередями с обеих рук - если уж это его последний arriba, то уйти он желает с шиком. Он так уйдет из этого мира, что narcocorridos будут слагать о нем песни еще много лет.
Но только сейчас Рауль не уходит.
Ярко-красный "сабербан" Гуэро увидел, но не заметил, что неприметный "форд-аэростар" и "фольксваген-джетта" ползут за ним в квартале позади, и теперь эти две машины, тоже ворованные, с ревом подлетают и запирают federales в ловушку.
Из "аэростара" выскакивает Фабиан и прошивает federale пулями из "АК". Раненый federale пытается отползти под прикрытие черного "сабербана", но его напарник, увидев, что перевес не на их стороне, стараясь выжить, тут же с ходу переметнулся на сторону противника: вскидывает "М-16", и пока человек молит о пощаде, всаживает смертельный заряд в лицо своего приятеля и оглядывается на Фабиана, ища одобрения.
Фабиан посылает ему две пули в голову.
Кому нужен такой трус?
Кэллан силой тянет Рауля на сиденье, кричит:
- Нам нужно скорее смываться отсюда, на хрен!
Распахнув дверцу, Кэллан выкатывается на тротуар и стреляет из-под машины во все черные штаны, а Рауль переползает через них, и оба бешеной стрельбой прокладывают себе путь к главному бульвару.
Вот так чертовщина, думает Кэллан. Заварилась каша!
Копы появляются со всех сторон на машинах, на мотоциклах и просто бегом. Федеральные копы, копы штата, городские копы Тихуаны, только никак не разберут, кто тут есть кто - все смешалось, на хрен.
Каждый пытается разобраться, в кого стрелять, одновременно стараясь, чтобы не подстрелили его самого. Стрелки Фабиана, однако, точно знают, в кого стрелять, и методично поливают огнем federales, преграждающих им путь. Но и те ребята не промах, они бешено отстреливаются. Во всех направлениях прочерчивают траектории пули, а через дорогу, на другой стороне улицы, остановился какой-то слабоумный с "Сони" и старается заснять на видеокамеру всю заваруху. И он даже - идиотам и пьяницам всегда везет - уцелел во время этой десятиминутной баталии. Но многие - нет.
Убиты трое federales, и еще трое ранены. Двое sicarios Баррера и один полисмен штата Бахи - убиты, а двое других и семеро прохожих серьезно пострадали. И в какой-то сюрреалистический момент - такие выпадают, наверно, только в Мексике - появляется епископ Тихуаны, он случайно оказался в этом квартале, и теперь он ходит от трупа к трупу, совершая последний обряд над мертвыми и давая духовное утешение выжившим. Подъезжают "скорые", полицейские машины и автофургоны телевизионщиков. Тут все, только что лилипутов, вываливающихся из мини-машины, не хватает.
А клоун больше не хохочет.
Улыбку стерли в буквальном смысле с его лица, красный нос изрыт черными метками пуль, и новые дырки появились внизу зрачков, так что теперь клоун взирает на сцену внизу косящими глазами.
Гуэро удрал - он большую часть перестрелки пролежал на полу своего "сабербана", а потом скользнул к противоположной дверце машины и слинял.
Однако многие видели Рауля. Они с Кэлланом отступали по улице плечом к плечу, Рауль поливал огнем из "АК", Кэллан расстрелял две полные обоймы из пистолета двадцать второго калибра.
Кэллан видит, как Фабиан запрыгивает в "аэростар" и гонит задним ходом по улице, шины у него прострелены, он мчится на ободах - только искры летят; поравнявшись с Кэлланом и Раулем, Фабиан вопит:
- Прыгайте!
Лично я, думает Кэллан, ничуть не возражаю. Только успел нырнуть в дверь, как Фабиан дает газу, они задом летят по улице и врезаются в другой хренов "сабербан", блокирующий перекресток. Машину окружают детективы в штатском с оружием наготове.
Кэллан чувствует облегчение, когда Рауль бросает автомат, поднимает руки и ухмыляется.
Между тем Антонио Рамос и его ребята примчались на перестрелку, готовые разодрать чужие задницы, да только одни задницы уже истекают кровью на тротуаре, другие давно смылись. Улица гудит, жужжит людским многоголосьем в ушах Рамоса, он слышит, что полиция арестовала одного из Баррера.
Адана.
Нет, Рауля.
Какого же из чертовых Баррера, думает Рамос, копы все-таки арестовали и куда его повезли? Что немаловажно, потому что если это federales, то они, скорее всего, умчат его на свалку, где и пристрелят. Ну а если это копы штата, то эти, возможно, отвезут на тайную базу; если же это городские копы, то у Рамоса еще, может, есть шанс отбить у них Барреру.
Очень здорово, если б это оказался Адан.
Но если Рауль, тоже неплохо.
Рамос хватает одного очевидца за другим, но наконец к нему подходит коп в форме и сообщает, что городские детективы из отдела убийств схватили одного из Баррера и еще двоих с ним и уехали.
Рамос мчится в участок.
В зубах у него зажата сигара. На бедре - его Эспоза. Бурей ворвавшись в отдел убийств, он успевает увидеть только затылок Рауля, исчезающего через черный ход. Рамос вскидывает винтовку послать пулю вдогон, но детектив хватается за ствол.
- Полегче, - говорит он.
- Кто это, мать твою, был?
- Кто, мать твою, кто?
- Тот парень, который только что уложил с десяток копов! - рявкает Рамос. - Или тебе плевать?
По-видимому, плевать, потому что ребята из отдела убийств как-то скучились в дверях, позволяя беспрепятственно смыться Раулю, Фабиану и Кэллану, и если им и стыдно за себя, то по их лицам Рамос этого не замечает.
Адан эти новости узнает по телевизору.
Синалоанская барахолка мелькает на всех каналах.
Адан слышит, как репортеры с придыханием сообщают, что его арестовали. Или его брата, в зависимости от того, какой канал он смотрит. Но все телеведущие заявляют, что во второй раз за несколько недель ни в чем не повинные граждане попадают под перекрестный огонь между соперничающими наркобандами в самом центре большого города. И что требуется предпринять какие-то действия, положить конец войне между соперничающими картелями Бахи.
Это произойдет довольно скоро, думает Адан. Нам повезло, что мы уцелели после последних двух нападений, но долго ли еще будет улыбаться нам удача?
Он понимает: с Баррера кончено.
И когда погибну я, Гуэро выследит Люсию и Глорию и зверски расправится с ними. Если только я не сумею найти и перекрыть источник новообретенной власти Гуэро.
Откуда же он ее черпает?
Рамос и его люди тщательно обыскивают склад рядом с границей. Наводка оказалась верной, они находят штабеля кокаина в вакуумных упаковках. С десяток рабочих Гуэро Мендеса связаны. Рамос замечает, что все они воровато поглядывают на автопогрузчик, стоящий в углу.
- Где ключи? - спрашивает он менеджера склада.
- В верхнем ящике стола.
Рамос достает ключи, прыгает в погрузчик, откатывает его. И не верит своим глазам.
Вход в тоннель!
- Вы дурачите меня? - вслух спрашивает Рамос.
Спрыгнув с погрузчика, он хватает менеджера и приподнимает его над полом.
- Там люди? - рычит он. - Ловушка?
- Нет.
- Если врешь, я вернусь и убью тебя!
- Клянусь.
- Внизу есть свет?
- Si.
- Включи!
Через пять минут Рамос с Эспозой в одной руке хватается другой за лестницу, привинченную сбоку у спуска в тоннель.
Шестьдесят пять ступеней вниз.
Шахта примерно в шесть футов глубиной и четыре фута в ширину с полом и стенами из армированного бетона. На потолке флуоресцентные лампы. Система кондиционирования гонит воздух по тоннелю. По полу проложена узкоколейка, на рельсах стоят тележки.
Господи, хоть локомотива нет, думает Рамос. Пока что...
Он шагает по тоннелю на север в направлении США. Тут ему приходит в голову, что, пожалуй, следует связаться с кем-то по другую сторону границы, прежде чем он пересечет ее, хотя бы и под землей. Рамос возвращается, делает несколько телефонных звонков. Через два часа он снова спускается по лестнице, теперь следом за ним спускается и Арт Келлер. А позади них солдаты Специальной оперативной группы и несколько агентов наркоуправления.
На американской стороне, на выходе из тоннеля, целая армия: Управление по борьбе с наркотиками, СИН , БАТОО , ФБР и таможенники. Все наготове, ждут сигнала, чтобы рвануться вниз.
- У-у, вот так хреновина, - заметил Шэг Уоллес, когда они спустились. - Кто-то вгрохал сюда кучу денег.
- Кто-то огребает кучу денег, - откликается Арт. И поворачивается к Рамосу: - Точно известно, что это Мендес, а не Баррера?
- Да, это собственность Гуэро, - подтверждает Рамос.
- Это что ж, кто-то показал ему "Великий побег"? - спрашивает Шэг.
- Скажи, когда мы пересечем границу, - поворачивается Рамос к Арту.
- Могу только догадаться. Господи, насколько же тянется этот чертов тоннель?
Примерно на сто сорок футов - вот сколько они намерили, пока дошагали до второй вертикальной шахты. Железная лестница, прикрепленная к бетонным стенам, утыкается в запертый люк.
Арт связывается с поверхностью по спутниковой связи.
Отряды сейчас подойдут.
Он смотрит на засов.
- Итак, - спрашивает Арт, - кто желает выйти первым?
- Мы в твоем подчинении, - отвечает Рамос.
Арт одолевает последние ступени, Шэг неотступно следует за ним, они вдвоем наваливаются на люк.
Нелегкое, наверное, дело, думает Арт, поднимать наркотик из шахты тоннеля. Скорее всего, его передавали по цепочке рабочих, расставленных на ступенях лестницы. Может, даже планировалось соорудить тут лифт.
Крышка люка откинулась, и в шахту хлынул яркий свет.
Арт, крепко сжимая пистолет, выпрыгивает.
Хаос.
Кругом мечутся, точно тараканы при вспыхнувшем свете, люди. Парни из спецотряда в синих куртках сгоняют их в одно место, сажают на пол и связывают руки за спинами пластиковым телефонным шнуром.
Да тут настоящий консервный завод, отмечает Арт.
Три аккуратных конвейерных ленты, груды пустых консервных банок, закатывающие машины, приспособления для наклейки ярлыков. Арт читает наклейку "Чилийский перец Калиенте". Тут и вправду громоздятся высокие горы красного чилийского перца, готовые для погрузки на ленту конвейера.
И брикеты кокаина.
И Арт думает, что "кокс" они запечатывали вручную.
К нему подходит Расс Денцлер:
- Гуэро Мендес - настоящий Уилли Уонка . Фанатик "конфеток" для носа.
- Кому принадлежит здание? - интересуется Арт.
- Готовься удивляться. Братьям Фуэнтес.
- Не шутишь?
- Какие уж тут шутки!
Три брата - поставщики продуктов, думает Арт, - заметные фигуры в мексикано-американском обществе. Крупные дельцы в южной Калифорнии и главные спонсоры Демократической партии. Грузовики Фуэнтес курсируют по всей стране, загружаясь на консервных заводах и складах в Сан-Диего и Лос-Анджелесе.
Готовая система распространения кокаина Гуэро Мендеса.
- Гений, правда? - высказывается Денцлер. - Кокаин доставляют через тоннель, упаковывают в консервные банки под видом чилийского перца и везут, куда им хочется. Интересно, они хоть разок лопухнулись - ну, то есть кто-нибудь в Детройте открывает банку перца, а там - двенадцать унций порошка? В таком случае дайте-ка и мне баночку такого чили. Понятно, про что я? Так что ты намерен делать с этими братьями Фуэнтес?
- Посетить их с обыском.
Что будет интересно, думает Арт. Ведь Фуэнтесы - главные спонсоры не только Демократической партии, но и предвыборной президентской кампании Луиса Доналдо Колосио.
Уже через тридцать семь секунд новость долетела до Адана.
Теперь понятно, как Мендес переправлял кокаин через Ла-Пласу, думает Адан. Провозил его под ней. Источник его власти в Мехико тоже ясен. Он купил самого многообещающего кандидата в президенты, Колосио.
Вот так вот.
Гуэро купил Лос-Пинос, то есть президента, и нам конец.
Тут зазвонил телефон.
Сол Скэки предлагает помощь.
Когда Сол объясняет, в чем заключается его предложение, Адан, не раздумывая, отвечает - нет. Твердое, непоколебимое, категорическое - нет.
Это немыслимо.
Если только не...
Адан сообщает, что хочет взамен.
Услуга за услугу.
Потребовалось несколько дней переговоров, и наконец Скэки уступает.
Однако от Адана требуется действовать быстро.
Ну и прекрасно, думает Адан.
Но нам понадобятся для этого дела люди.
Молодые ребята. Подростки.
На них Шон Кэллан сейчас и смотрит - на подростков.
Он сидит на первом этаже дома в Гвадалахаре. Местечко - ну тебе чертов настоящий арсенал. Дом напичкан оружием, и это не какие-то там обычные автоматы и винтовки. Тут и пулеметы, гранатометы, бронежилеты из кевлара . Кэллан, сидя на металлическом стуле, разглядывает группку юнцов-отморозков, чиканос из Сан-Диего, а те наблюдают, как Рауль Баррера прикрепляет фото на доску.
- Запомните это лицо, - наставляет их Рауль. - Это Гуэро Мендес.
Подросткам все это нравится, они просто балдеют, особенно когда Рауль медленно, эффектно вынимает пачки наличных из пакета и раскладывает их на столе.
- Тут пятьдесят тысяч американских долларов, - объясняет Рауль. - Наличными. И их получит тот из вас, кто первым... - Он выдерживает драматическую паузу, - всадит смертельную пулю в Гуэро Мендеса.
Ребята отправятся "на охоту за Гуэро", объявляет Рауль. Будут ездить группами в нескольких бронемашинах, пока не разыщут Мендеса, и тогда все стреляют разом и отправляют его в ад, куда ему и дорога.
- Есть вопросы? - спрашивает Рауль.
А как же, пара-тройка найдется, думает Кэллан. Начать с того, как, черт дери, ты намереваешься справиться с профессиональными охранниками Гуэро при помощи этого мальчишеского корпуса? У нас что, только малолетки остались? Это лучшее, что pasador Баррера со всеми своими деньгами и властью могут выставить? Кучку хулиганов из Сан-Диего?
Да одни их кликухи - и то смехота. Снаряд, Мечтатель, Крышечка и - ну честное слово - Ковшик Грязи. Фабиан набрал их в баррио, утверждая, что все они отчаянные головорезы и все уже доказали свою храбрость.
Хм, может, и так, думает Кэллан. Но одно дело - пристрелить из машины одного-другого юнца-отморозка, курящего "косячок" на крыльце, и совсем другое - схватиться с группой профессиональных киллеров.
Кучка малолеток для опасного убийства? Они будут слишком заняты, писая в штаны и стреляя друг в дружку - надеюсь, хоть не в меня, - когда запаникуют и начнут палить во все, что мелькнет сбоку. Нет. Кэллан все-таки никак не может врубиться: какого хрена, где у Рауля голова? Только и получится, что чудовищная неразбериха. И Кэллан надеется только на то, что в этом хаосе он сумет отыскать Мендеса и убрать его, как пешку с доски, и что успеет это сделать прежде, чем кто-то из юных отморозков не пристрелит по ошибке его самого.
Тут он вспоминает, что ему самому-то было всего семнадцать, когда он замочил Эдди Фрила в Адской Кухне. Да, но то было совсем другое. И ты был другой. Эти сосунки ну никак на киллеров не тянут.
Так что он желает задать Раулю такой вот вопрос: ты что, пьян? Или с катушек слетел, на хрен? Но ничего такого не спрашивает. А интересуется он вещами более практическими:
- С чего ты взял, что Мендес вообще в Гвадалахаре?
Да с того, что приехать в Гвадалахару Мендеса попросил Парада.
А он сделал это по просьбе Адана.
- Я хочу остановить насилие, - заявил Адан старому священнику.
- Это просто, - ответил Парада. - Останови его.
- Нет, это совсем не так просто, - возразил Адан. - Потому-то я и прошу твоей помощи.
- Моей? Что же я могу сделать?
- Установить мир с Гуэро.
Адан не сомневается, он потянул за нужную ниточку: перед этим не сможет устоять ни один священник.
Конечно, перед Парадой нелегкий выбор. Он отнюдь не наивный болван с головой в облаках. Он прекрасно понимает, что если вопреки всему он добьется успеха и восстановит мир между Баррера и Мендесом, то будет способствовать и созданию более благоприятной обстановки для махинаций наркокартелей. Таким образом, он поможет увеличению зла, чего, как священник, он присягал не делать. С другой стороны, он также присягал использовать любую возможность для уменьшения зла, а мир между двумя воюющими картелями предотвратит новые убийства, а только Богу ведомо, сколько их еще может случиться. И если он вынужден выбирать между злом наркоторговли и убийствами, то приходится признать, что убийства - зло более тяжкое, и потому он спросил:
- То есть ты хочешь сесть за стол и обсудить все с Гуэро?
- Да, - ответил Адан. - Но где? В Тихуану Гуэро, само собой, не приедет, а я не поеду в Кульякан.
- А в Гвадалахару поедешь?
- Если ты гарантируешь мою безопасность.
- А ты гарантируешь безопасность Гуэро?
- Да. Но моей гарантии он не примет, так же как и я не приму его.
- Я не про то, - нетерпеливо перебил Парада. - Я спрашиваю: обещаешь ли ты не причинять Гуэро вреда?
- Клянусь своей душой.
- Твоя душа, Адан, чернее ада.
- Ну, отец, я исправляюсь.
Парада задумывается. Если ты можешь пролить лучик света в темноту, то случается, что узкий клинышек увеличивается, разрастается и освещает бездну. Не верь я в такое, думает кардинал, даже для этого многократного убийцы, мне незачем было бы вставать по утрам. Так что если этот человек просит об одном луче света, едва ли я имею право отказать ему.