- Эй, вы, макаронники свинячьи!
Парни у "Линкольна" смотрят вверх.
О'Боп поджигает тряпку и вопит:
- Вот, запейте нашу пиццу! - и длинной ленивой дугой запускает бутылку в "Линкольн".
- Какого хрена...
Это бормочет Персик, он нажимает кнопку, опуская стекло, и видит факел, летящий с небес прямо на него. Он рвет дверцу и вываливается из машины, успевая как раз вовремя, потому что О'Боп хорошо прицелился: бутылка разбивается о крышу "Линкольна", и пламя мгновенно разливается по ней.
- Тачка-то совсем новенькая, ты, ублюдок! - ревет Персик в сторону пожарной лестницы.
Он бесится всерьез, ведь у него даже возможности нет пристрелить этого недоумка: сбивается толпа зевак, а следом раздается завывание сирен и всякое такое, и уже через пару минут весь квартал наводнен ирландцами-копами и ирландцами-пожарными. Пожарные поливают из шлангов водой то, что осталось от "Линкольна".
Копы, пожарники и тысяч пятнадцать дерьмовых голубых в женских платьях с Девятой авеню, которые визжат, пританцовывают и улюлюкают, - все сгрудились вокруг Персика. Он посылает Персика Маленького к телефону на углу - пусть позвонит, чтоб прислали новые колеса, а потом чувствует металл, прижатый к его левой почке, и слышит шепот:
- Мистер Пиккони, повернитесь, пожалуйста, но очень медленно.
Но уважительно так, а это Персик всегда ценил.
Он оборачивается и видит ирландского парнишку - не того рыжего засранца с волосами будто проволочная мочалка, который швырнул бутылку, а высокого, темноволосого. В одной руке он держит пистолет, обернутый коричневым бумажным пакетом, а в другой...
Это еще что за дерьмо у него? - думает Персик.
А потом до него доходит.
Это же маленький черный блокнот Мэтти Шихэна.
- Нам надо поговорить, - заявляет парнишка.
- Ну что ж, - соглашается Персик.
Итак, они в сыром холодном подвале заброшенного дома на Двенадцатой, и можно было бы назвать происходящее мексиканской ничьей, только никаких мексиканцев тут нет.
А есть итало-ирландская встреча, и сцена такова: Кэллан и О'Боп стоят в одном конце, вжавшись спинами в стену. Кэллан похож на бандита с большой дороги: у него в каждой руке по пистолету. О'Боп держит обрез, прижимая к поясу. А у двери - братья Пиккони. Итальянцы оружия не вынули. Они стоят в своих шикарных костюмах, такие все из себя хладнокровные и крутые.
О'Боп очень даже хорошо просекает ситуацию. Макаронники уже оплошали раз сегодня вечером - даже если не считать гибель "Линкольна" - и не хотят снова терять лицо, показывая, что их хоть чуточку заботят эти два придурка, наставившие на них целый арсенал. Держатся с настоящим мафиозным шиком, и О'Боп проникается уважением.
А Кэллану на всякий такой шик начхать, хвоста крысиного он не стоит.
Он намерен, если что не так, нажать на курок, а там видно будет, что из этого выйдет.
- Сколько вам лет-то, ребятишки? - спрашивает Персик.
- Двадцать, - врет О'Боп.
- Двадцать один, - добавляет Кэллан.
- Крутенькие вы сосунки, мое вам слово, - говорит Персик. - В общем, нам нужно сначала разобраться с этим дельцем насчет Эдди Фрила.
Вот оно, начинается, мелькает у Кэллана. Он на волосок от того, чтобы начать стрелять.
- Терпеть не могу всякие тошнотворные извращения, - продолжает Персик. - Писать парню в рот? Ну что это такое? Сколько раз вы в него выстрелили? Восемь вроде? Хорошо поработали.
Он хохочет. Персик Маленький вторит ему.
И О'Боп тоже смеется.
А Кэллан - нет. Он напряжен и готов к стрельбе.
- Извини за машину, - выговаривает сквозь смех О'Боп.
- Угу, - отзывается Персик. - В следующий раз, как захочешь поговорить, пользуйся телефоном, ладно?
И опять все хохочут. Кроме Кэллана.
- Да я говорил Джонни Бою, - продолжает Персик. - Какого хрена, говорю, ты заслал меня в Вестсайд к зулусам, пуэрториканцам и бешеным ирландцам? И какого черта я тут должен делать? Тут бутылками с зажигательной смесью швыряются, и теперь мне придется покупать новую машину. Бешеные козлы-ирландцы. А вы в эту черную книженцию заглядывали?
- А ты как думаешь? - задает встречный вопрос О'Боп.
- Думаю, да. И что там углядели?
- Это зависит...
- От чего же?
- От того, как мы договоримся.
- Так подскажите, о чем будем договариваться.
Кэллан слышит, как О'Боп шумно сглатывает. Понимает, что тот до смерти боится, но все равно пойдет до конца. Давай же, Стиви, играй, блефуй, мысленно подталкивает Кэллан.
- Перво-наперво, - заявляет О'Боп, - блокнота при нас нет.
- Эй, Мочалка, - отзывается Персик. - Как начнем обрабатывать вас, вы живо выложите, где он. Эй, полегче там с курком. - Теперь он смотрит на Кэллана. - Мы ведь просто разговариваем.
- Мы знаем, - говорит О'Боп, - где Шихэн берет каждый пенни на улице.
- Без шуток - он ведь землю перевернет, только б заполучить эту книжицу обратно.
- Ну и хрен с ним, - откликается О'Боп. - Не получит он блокнот - тогда и ты не должен ему ни гроша.
- Точно, что ль?
- Наше слово - верняк, - подтверждает О'Боп. - И Эдди Фрил по-другому не скажет.
О'Боп видит облегчение на лице Персика и поддает жару:
- В этом блокноте и копы есть. И профсоюзники. На улице гуляет пара миллионов долларов.
- Мэтти Шихэн - богатый человек, - роняет Персик.
- А чего он-то? - говорит О'Боп. - Почему не мы? Почему не ты?
Они следят, как ворочаются мысли Персика. Караулят, как он обмозговывает выгоду, взвешивает риск. Через минуту он говорит нерешительно:
- Но Шихэн оказывает услуги моему боссу.
- Заполучи блокнот, - возражает О'Боп, - и сам сможешь оказывать ему такие же.
Кэллан спохватывается, что перестарался, держа пистолеты на изготовку. Руки у него устали и дрожат. Ему охота опустить пистолеты, но нельзя расслабляться. И еще он боится, если они не договорятся с Персиком, ему не суметь попасть в цель даже с такого расстояния, так трясутся у него руки.
- А вы кому-нибудь говорили, - наконец спрашивает Персик, - что видали мое имя в книжке?
О'Боп мгновенно выпаливает "нет!", и скорость его реакции подсказывает Кэллану: этот вопрос - очень важный. А еще ему интересно, зачем Персик занял деньги и на что потратил.
- Бешеный ирландец, - бормочет себе под нос Персик. Потом говорит: - Вы затаитесь пока что. Постарайтесь не убивать никого хоть денек-другой, ага? Я с вами еще встречусь по этому делу.
После чего разворачивается и поднимается по лестнице, ведущей из подвала; брат тянется за ним.
- Господи! - выдыхает Кэллан. И плюхается на пол.
Руки у него ходят ходуном.
Персик звонит в дверь дома Мэтта Шихэна.
Дверь открывает здоровущий ирлашка. Персик слышит, Шихэн кричит из комнаты: "Кто это там?"
Голос испуганный.
- Да это Джимми Персик, - отвечает бугай, впуская Персика. - Он у себя в кабинете.
- Спасибо.
Персик проходит по коридору и сворачивает налево, в комнату Мэтта.
Комната оклеена тошнотворно-зелеными обоями. Трилистники и всякое такое дерьмо понатыканы по всей комнате. Большой портрет Джона Кэннеди. Рядом - портрет Бобби. Фотография Папы Римского. У парня тут есть все, разве что лепрекон на табурете не сидит.
Из кресла Мэтт все-таки встает - Персику нравятся проявления уважения - и улыбается показной широкой улыбкой, какая в ходу у ирландских политиков.
- Джеймс, рад тебя видеть. Ну как, удалось уладить ту маленькую неприятность за время моего отсутствия?
- Угу.
- Нашел этих ублюдков?
- Эге.
- И?..
Нож входит в него как в масло, не успевает Мэтт выговорить "Что за черт!" ни по-английски, ни по-ирландски. Персик профессионально попадает между ребрами под левой грудной мышцей, резко дергает лезвие вверх и проворачивает его, чтобы в госпитале не возникло этических проблем.
Чертов нож застревает, и Джимми приходится упереться в широкую грудь Мэтта ногой, чтобы выдернуть его. Шихэн с такой силой грохается на пол, что подскакивают все портреты на стенах.
Впустивший Персика громила остолбенело застыл в дверях.
И непохоже, чтоб он рвался что-то предпринять.
- А ты сколько ему должен? - спрашивает Персик.
- Семьдесят пять.
- Нет Мэтта - нет долга.
Вдвоем они разрубают тело, отвозят на Уордс-Айленд и сбрасывают в канализационный люк.
На обратном пути Персик распевает:
Видал кто моего приятеля Мэтти...
Можете сказать мне, куда ж он исчез?..
Через месяц после наступления того, что стало называться в Адской Кухне "Наводнение Лунной Реки", жизнь Кэллана переменилась. Он не только жив, что сюрприз для него, но к тому же еще и герой квартала.
Потому что пока Персик спускал Шихэна в канализацию, они с О'Бопом поработали черным фломастером в блокноте Мэтти и списали некоторые долги. Они развлекались от души: какие-то цифры замазывали, сокращали, другие оставляли нетронутыми - те, которые, как они рассчитывали, сделают их состоятельными людьми.
Денежные времена настали в Адской Кухне.
Кэллан с О'Бопом обосновались в пабе Лиффи, будто владели им, что, в общем, если внимательно изучить черный блокнот, было близко к истине. Люди, заходившие туда, чуть ли не кланялись им: одни из благодарности, что их сняли с крючка у Мэтта, другие из страха, что попали в новую кабалу к парням, которые замочили Эдди Фрила, Джимми Бойлана, а вполне вероятно, и самого Мэтти Шихэна.
И еще кое-кого заодно.
Ларри Моретти.
Кэллан переживал только из-за этого убийства. Эдди Мясник, да и Джимми Бойлан, а уж тем более Мэтти Шихэн - это была необходимость. Но Ларри Моретти они убили из мести, за то, что он помог Эдди изувечить труп Майкла Мэрфи.
- От нас этого ждут, - убеждал О'Боп. - Иначе нас не будут уважать.
Моретти догадывался о своей судьбе. Он затаился в своей норе на Сто четвертой улице, рядом с Бродвеем, и пил по-черному. За две недели он ни разу не вышел из дому: просто ходить не мог, так что стал легкой добычей для Кэллана и О'Бопа, когда они ворвались в дверь.
Моретти валялся на полу с бутылкой в обнимку. Сунул голову между стереоколонками и слушал какой-то дерьмовый диск, басы ухали, точно канонада тяжелой артиллерии. На секунду Ларри приоткрыл глаза и взглянул на приятелей, которые застыли с нацеленными на него пистолетами, а потом снова закрыл. О'Боп завопил:
- Это тебе за Майки! - и давай палить. Кэллану ничего не оставалось, только присоединиться, но как же погано стрелять в лежачего.
Теперь надо было разрубить тело. О'Боп, оказывается, подготовил все заранее. Они закатили Моретти на лист толстого пластика, и Кэллан только теперь понял, каким же сильным был Эдди Фрил, если рубил мясо. Работа до хренища тяжелая, к тому же Кэллан пару раз мотался в ванную: его рвало. Но наконец они все-таки справились, распихали куски по мусорным мешкам, а потом отвезли на Уордс-Айленд. О'Боп считал, что им нужно засунуть "штуковину" Моретти в картонку из-под молока и походить с ней по кварталу, но Кэллан твердо сказал - нет.
Им такое дерьмо ни к чему. Слухами земля полнится, и уже на следующий день многие заходили к Лиффи выразить восхищение. А вот Бобби Ремингтон не пришел. Кэллан понимает, Бобби боится, вдруг они думают, что он сдал их Мэтти, но Кэллан точно знает, что это не Бобби.
Это подсуетилась Бэт.
- Ты только старалась защитить брата, - говорит ей Кэллан, когда она появляется в его новой квартире. - Я понимаю.
Девушка уставилась в пол. Она постаралась: длинные волосы расчесаны, блестят, на ней красивое платье. Черное, с низким вырезом.
Кэллан все понимает. Она на все готова, чтобы спасти свою жизнь и жизнь брата.
- А Стиви это понимает? - спрашивает Бэт.
- Я ему растолкую.
- Бобби так плохо, - говорит она.
- Да все в порядке...
- Ему нужна работа, а он не может получить профсоюзную карточку...
Кэллан испытывает странные ощущения от этих слов, обращенных к нему. За подобной услугой люди обычно шли к Мэтти.
- Ладно, это мы сумеем устроить, - обещает Кэллан. У него теперь есть незаполненные бланки, карточки, подписанные начальниками профсоюзов водителей, строителей и всяких других. - Скажи ему, пускай зайдет. Мы же с ним друзья.
- А мы с тобой друзья? - спрашивает девушка.
Он хочет ее. Черт! Он бы с превеликим удовольствием ее отымел. Но получится не то. Вроде только потому, что у него сейчас есть власть над ней.
И он говорит:
- Ну да, конечно, мы друзья.
Дает ей понять, что все в порядке, все в норме, она не обязана спать с ним.
- И все? Только друзья?
- Да, Бэт. И все.
Ему не по себе, ведь она вырядилась, накрасилась и все такое, но ему больше не хочется спать с ней.
И оттого ему грустно.
В общем, Бобби заходит, они подцепляют его на крючок, устроив на работу, и его новый босс сразу зачисляет его в бездельники - и Бобби в этом отношении не подводит. Люди приходят: кто платить проценты, кто просить какого-то одолжения, и где-то с месяц они изображают из себя маленьких крестных отцов в кабинке паба Лиффи.
Пока их не одергивает настоящий Крестный Отец.
Большой Поли Калабрезе присылает гонца и требует, чтобы они приехали в Квинс и объяснили ему лично, отчего, первое, они не мертвы и, второе, отчего мертв его друг и партнер Мэтти Шихэн.
- Я сказал, - объясняет Персик, - что это вы, парни, замочили Шихэна.
Они сидят в кабинке таверны "Лэндмарк", и Персик пытается проглотить гадостную баранью котлетку с картошкой, политую жирным коричневым соусом. По крайней мере на встрече с Большим Поли их угостят приличной едой.
Может, эта еда будет последней в их жизни, но хотя бы вкусной.
- Господи! Зачем? - удивляется Кэллан.
- У него были причины, - вмешивается О'Боп.
- Отлично, - говорит Кэллан, - какие?
- Скажи я ему правду, он с ходу убил бы меня, без вопросов, - старательно объясняет Персик.
- Шикарная причина, - кидает Кэллан О'Бопу и снова поворачивается к Персику. - Зато теперь он прикончит нас.
- Ну, не обязательно, - тянет Персик.
- Не обязательно, значит?
- Нет, - пускается вновь в объяснения Персик. - Вы, парни, не в Семье. Вы не мафиози. Не подчиняетесь нашей дисциплине. Понимаете, мне следовало бы спросить разрешения Калабрезе убить Мэтта, а он его ни за что бы не дал. Так что с этим убийством я влип бы по-крупному.
- Да, новость просто отличная, - говорит Кэллан.
- Но вам-то, парни, разрешения не требуется, - продолжает Персик. - Вам нужна только основательная причина. Ну и правильное отношение.
- Какое еще отношение?
- К будущему. Дружелюбное. Сотрудничество и братство.
О'Боп возбудился не на шутку. Будто у него на глазах сбывается мечта.
- Калабрезе хочет нанять нас? - О'Боп чуть не падает со стула.
- Не знаю, - говорит Кэллан, - хочу ли я, чтоб меня нанимали.
- Но это ж наш шанс! - вопит О'Боп. - Это ж Семья Чимино! И они хотят с нами работать!
- Есть еще кое-что, - замечает Персик.
- Ну-ну, - откликается Кэллан. - А то я было расстроился, что все радостные новости закончились...
- Блокнот, - рубит Персик.
- И что?
- Запись про меня. Сто тысяч. Калабрезе ни за что не должен узнать про долг. Если узнает, я покойник.
- С чего это? - удивляется Кэллан.
- Эти деньги - его, - объясняет Персик. - Шихэн утаил пару сотен от Поли. Я их у Мэтта занял.
- Значит, ты обдирал Поли Калабрезе, - делает вывод Кэллан.
- Мы, - поправляет Персик.
- О господи боже!
Даже О'Боп чуть подувял.
- Ну, не знаю, Джимми, - тянет он.
- Какого хрена? - вопрошает Персик. - Чего ты там еще не знаешь? Мне был приказ шлепнуть вас, ребята. А я его не выполнил. Меня только за одно это могут убить. Я спас ваши поганые шкуры. Два раза. Сначала не убил вас, а потом убрал Мэтти Шихэна за вас. А ты еще чего-то там не знаешь?
Кэллан уставился на него.
- Значит, эта встреча, - говорит он, - сделает нас или богатыми, или мертвыми.
- Ну, что-то в этом роде, - соглашается Персик.
- Вот так хрен! - заключает Кэллан.
Богатый или мертвый.
Что ж, бывает выбор и похуже.
Встреча назначена в задней комнате ресторана в Бэнсонхерсте.
- Гнездо мафии, - комментирует Кэллан.
Да, очень удобно. Если Калабрезе решил убить их, ему только и требуется выйти и захлопнуть за собой дверь. Он выйдет через парадную дверь, а наши тела вынесут через черный ход, думает Кэллан, пока перед зеркалом пытается соорудить узел галстука.
- Ты вообще когда-нибудь раньше надевал галстук? - спрашивает О'Боп. Голос у него прерывается, ладони вспотели.
- А то. На первое причастие.
- Тьфу, дерьмо! - О'Боп пытается помочь и просит: - Ты повернись. Я так не могу завязывать, со спины.
- У тебя руки дрожат.
- Да еще как!
На встречу они идут "голенькими". Стволы полагаются только людям босса. А значит, прикончить их будет еще легче.
Не то чтобы они собираются отправиться на встречу совсем уж беззащитными. Прихватывают с собой Бобби Ремингтона и Толстяка Тима Хили. А еще одному парню из квартала, Биллу Боэну, приказано патрулировать на машине около ресторана.
О'Боп раздает четкие и ясные инструкции:
- Если из парадной двери первым выйдет кто-то другой, не мы - убейте их.
И еще одна предосторожность: Бэт и ее подружка Мойра закажут столик в общем зале ресторана. В сумочках у них будут пистолеты: у одной двадцать второго калибра, у другой сорок четвертого. Так, на всякий случай, если дельце стухнет, а у парней появится шанс выскочить из задней комнаты.
Как выражается О'Боп:
- Если мне суждено отправиться в ад, я хочу уехать туда в битком набитом автобусе.
До Квинса они добираются на метро, потому что О'Боп заявляет, что не желает после удачной встречи сесть в свою машину и вместе с ней отправиться на небеса.
- Итальянцы не пользуются бомбами, - старается убедить его Персик. - Это все ирландские фокусы.
О'Боп напоминает Персику о своем ирландском происхождении и отправляется на метро. Они с Кэлланом выходят в Бэнсонхерсте и шагают к ресторану, а когда заворачивают за угол, О'Боп бормочет:
- Да чтоб тебя. Вот дерьмо!
- Что такое?
Перед рестораном топчутся четверо или пятеро мафиози. Кэллан роняет что-то вроде: "Ну и что с того? Перед мафиозными ресторанами всегда толкутся ребятишки. У них работа такая".
- Да тут Сол Скэки! - говорит О'Боп.