Борцы переглянулись и брезгливо поморщились. С кем работать приходится. "Голубой" курятник.
- Поверьте, я говорю правду. У меня скоро персональная выставка в Манеже, приходите. Билеты дорогие, но я оставлю вам пригла…
- Заткнись и слушай сюда, - перебил старший, одним пальцем крутанув ручку тисков. - Взяли тебя со стволом в руке и патроном в патроннике, так что статью ты уже имеешь. Ствол, между прочим, похищен полгода назад при нападении на поселковый отдел милиции под Москвой. Убито два сотрудника. Взяли еще тридцать один пистолет, четыре "калаша" и десяток гранат.
- В милиции есть гранаты?.. А зачем?
Младший вместо ответа выбил табуретку, а когда Коляныч грохнулся оземь, схватил его за отвороты пиджака и глухо, но яростно пояснил:
- Вот что, петух! Там, за стенкой, твои кореша строчат наперегонки чистосердечные признания! И про стволы, и про нападение на отдел, и про Джабраила. И если ты, пидор, через минуту не дашь расклад, я буду оказывать на тебя тяжелое психологическое и физическое давление. Пока не раздавлю. Понял?!
Разумеется, монолог дан в сокращенном виде, без метафористических оборотов, которыми оперативник владел в совершенстве. Такое не стерпела бы даже туалетная бумага. Закончив речь, он легко поднял Коляныча с пола и усадил обратно на табуретку.
- Понял, понял, - поспешил заверить тот, поправляя ворот рубашки, - сразу бы так и говорили… Зачем костюм-то портить? Шестьсот баксов, между прочим… Мне надо позвонить питерскому адвокату. Можете позвонить сами, я дам его пейджер. Только в этом случае я все расскажу. И про стволы, и про Джабраила.
- Ты нам сейчас все безо всяких условий расскажешь. Художник от слова "член"!.. Имей в виду: стволы уже поехали изымать. На Казанский вокзал. Когда их изымут, можешь своим раскладом подтереться.
"Эх, мужик, а говорил - честный фраер, советом пособишь…"
- Так давайте подождем. Раз поехали.
- Документы где твои, живописец?
- Я же сказал дежурному - отобрали ваши люди. Вместе с часами, кстати, и бумажником.
- Бумажник и часы есть, документов нет.
- Значит, потеряли. Ищите.
Допрос прервал телефонный звонок. Старший снял трубку:
- Да. Так. Так. Хорошо. Понял, понял! - Тон был показательно бодрым, оперативник не скрывал положительных эмоций. - Изымайте все, потом разберемся. - Положив трубку, он повернулся к напарнику: - Камеру вскрыли… Все пучком. - Потом посмотрел на Колю. - Ну что, Репин хренов? Дорисовался пейзажи? Кто напал на отдел? Джабраил?
- Да. - прошептал Коляныч, посмотрев искоса, низко голову наклоня.
- С кем?
- Не знаю, он не говорил. Возможно, с Вагитом. Это бывший его.
- В каком смысле "бывший"?
- Бывший? - Коляныч изобразил испуг якобы от опрометчиво сказанной фразы. - Я имел в виду… Дружили они. Потом поссорились.
Оперативники снова поморщились. Старший срочно закурил.
- Что еще за ними, кроме отдела?
- Не знаю, мне только про это рассказывали.
- Где сейчас Джабраил?
- Дома, наверное. Или на работе.
"Вроде не "оборотни"". Про нападение на отдел в Подмосковье Коляныч действительно слышал - по всем каналам показывали. До сих пор не раскрыто.
Глаза оперов светились счастьем. Победа! Какого "глухаря" подняли!.. Но продолжим, продолжим, пока человек готов каяться, пока он тепленький.
- И где он работает?
- А мужики разве не сказали?
- Сказали. Только мы тебя проверить хотим.
- А-а-а. В РУБОПе он работает. В отделе по борьбе с терроризмом. - Коляныч решил не глумиться дальше над людьми, добросовестно выполняющими свои обязанности. Может, не очень качественно, но… Как умеем, так и работаем.
Наступила минута молчания. Еще два памятника для истории. Даже сигаретный дым замер, словно на стоп-кадре. "Глухарь" вновь расправил крылья. А почетная грамота была так близко.
- Не понял, в каком РУБОПе? - каким-то тусклым голосом уточнил старший.
- В нашем, в питерском. Могу телефон дать.
- А фамилия его как?
- Обручев.
- Виталик, что ли?
- Он самый. Позвоните, скажите, что я здесь. Он, наверное, обрадуется… И вы тоже…
* * *
- Я, мать вашу, как чувствовал!!!.. Они ж…
Окончание фразы затерялось среди многочисленных афоризмов, поэтому воспроизвести ее целиком перо не повернется. Виталик, чуть не своротив замок зажигания, завел двигатель служебной "шестерки" и вырулил с милицейского двора прямо по газону. Эмоции хлестали, словно нефть из новой скважины.
- Мы вас до Дворцовой довели, тачку бросили на Мойке, а дальше пешком, к столбу. Засекли, как вы встретились, и бегом назад, к машине. А ее, блин, нет!.. Прикинь! Вообще!
- Угнали?
- Я тоже так сперва подумал. Чуть пожизненную икоту не заработал. У меня там папка с секретными бумажками осталась, да и вообще - задница! Позор и презрение! Хорошо, прохожие подсказали. Эвакуатор, сука, забрал! Под знак, видишь ли, встали! А на машине, мол, не написано, оперативная она или нет. Представляешь, уроды?! Ничего святого! За две минуты справились! Мудачье! На штрафстоянку отвезли, а там и слушать ничего не хотят - платите, тогда отдадим. Тут уж мы не выдержали - пестики повынимали, всю охрану положили, шлагбаум снесли и тачку забрали. Папка, слава Богу, на месте была, под сиденьем, но аптечку сперли!.. Выбрались, а где вас искать? Не объявлять же "Перехват"?!. А ты чего сразу этим "оружейникам" не представился?! Петухом еще прикинулся. На хрена?!
- Интересно, а кем я должен был представиться? - спокойно переспросил Коляныч. - Волшебником Изумрудного города?
Виталик не ответил.
- Стволы правда из Подмосковья? Они не врали?
- Правда, - чуть успокоился друг детства. - Я утром не успел проверить по учетам, молодому поручил, а он в запой ушел. Это у нас случается…
На проспекте Стачек машина забуксовала в пробке, и у приятелей появилось окно в напряженном графике, чтобы обсудить ситуацию.
- Я тебя до Мойки подкину, потом к себе. Надо посредника колоть, иначе все коту под хвост. А как его колоть, если ему действительно память отшибло?!
Гостя столицы забрали в РУБОП сослуживцы Виталика. На второй, специально вызванной машине. С остальными участниками сделки будут работать коллеги из "оружейного" отдела. Раз уж вписались и заварили кашу.
- Всю малину нам обосрали! - Обручев нервно нажал на сигнал клаксона, словно этим можно было вернуть ситуацию к исходной точке. - Когда они нужны, хрен найдешь, а тут… Лишь бы хапнуть, лишь бы в сводку попасть!
Речь шла о сотрудниках отдела по борьбе с хищениями оружия. Нестыковки между разными подразделениями обычное дело. Порой доходит до перестрелок. А уж если "крышу" не поделят, то и до взаимных оскорблений… Здесь, правда, не "крышный" вариант. Рабочий.
- Как они вообще там оказались? - задал наболевший вопрос Коляныч. - Никто ж не знал, что мы едем именно на Финский. А нас уже ждали за камнями!
- Погоди, Коль. Вы прямо в машине решили, что поедете туда?
- Кажется, да. - Конфидент напряг память. - Хотя не уверен. Этот Святослав сказал, что там место прикормленное. Неужели он сдал? Какой смысл? Кто они вообще такие?..
- Да пристебаи Академика. Заместители по хозяйственным вопросам. Правда, не самые приближенные. Ветераны боев за демократию. Трудовой путь начинали в бригадах, сделали карьерный рост, сейчас поднимают народное хозяйство по возможности легальными способами. Тоже, наверное, пишут диссертации. Вряд ли кто-то из них слил. Правильно говоришь - никакого резона. Но ветер из их братского коллектива дует. Не исключено, кстати, что водила.
- Какой? Из "Лексуса"?
- Ага. Как правило, такого уровня информация идет от низовых звеньев. Слишком неконкретная… "Оружейщики" сказали, что им стуканули, что на Финском состоятся ходовые испытания стволов. Мол, из Москвы привезут. Они голову ломать не стали, решили взять с поличным, закрыть по камерам и работать. Схема простенькая, но проверенная. Лучше, как говорится, синица в руках.
- Да уж, действительно простенькая. Где они такого "профи" откопали?.. Передай: пусть коньяком не поят перед работой, особенно дешевым. Амбре за версту. Придушат ведь когда-нибудь.
- Ну, чем богаты. Не всем такими, как ты, быть.
- А что ты про меня им сказал?
- Что-что… - буркнул Виталик. - То и сказал. Мол, внештатник. Был внедрен в банду, наше руководство в курсе. А как иначе? Иначе статья! Самое поганое, что эти академики, боюсь, тоже узнают. Их-то точно выпустят через пару часов. А еще поганей другое…
- Что?
- Они ведь не лохи чилийские, наверняка догадались, что их кто-то из своих слил. Искать начнут. А мужикам из "оружейного" совсем не надо, чтобы их источник во вражьих кругах накрылся. Поэтому… Они, Коль, на тебя тонко намекнут. Хотя там и без намеков понятно.
Виталик еще раз нажал на клаксон. Водитель впереди стоящей машины в ответ просигналил дважды - мол, сам застрял.
Колянычу от предположения Виталика стало совсем не кошерно. Заболел шрам на голове. Но вида, как настоящий "профи", он не показал:
- Пускай намекают. Я не мог сдать. Не я предложил на Финский ехать.
- Но тебя же отпустили. С чего бы вдруг? А уж каким образом ты ментам просигналил, разбираться не будут. Главное - просигналил. Зря ты с "оружейщиками" так. Обиделись они на твой спектакль. Хорошо, в Москву не успели позвонить, а то полными идиотами смотрелись бы. Камера хранения, Казанский вокзал. Хорошо, не Мавзолей.
- Обидчивые. Хорошенькое дело! Мне чего теперь, в подполье уходить? Или в Мексике прятаться, как Троцкому? Так ведь все равно достанут! А с этим Игорем что делать? Его шмотки, между прочим, на квартире.
- За Игоря не волнуйся. Если ничего не вспомнит, мы проведем показательный обыск, а потом посадим на пятнадцать суток за мелкое хулиганство. За две недели, надеюсь, клофелин выветрится, и память вернется. А потом москвичам его отдадим, пусть матку выворачивают и на ограбление отдела милиции колют.
- Он, кстати, тоже догадается, что я в купе не просто так объявился.
- Догадается. Или питерские партнеры подскажут.
С каждой новой репликой Виталика у Коляныча поднималось кровяное давление на два столбика и увеличивался уровень сахара в крови.
- Единственная радость, что ты нигде не засветил свои данные. Билет из вокзального компьютера я уберу, договорюсь. Питер, хоть и маленький город, но пять миллионов помещается, не найдут. Сам ничего лишнего не брякнул?
- Вроде нет, - опять обратился к воспоминаниям Коля. - Пылесосы им предлагал.
- Зачем?
- Ну… Так, заодно. Для поддержания беседы.
- О чем еще беседовали?
Коляныч по возможности точно передал содержание разговора в машине и на заливе.
- Сергею Сергеевичу звонили?! Что ж ты сразу не сказал!
- А ты его знаешь, что ли?
- Нет, конечно! Да какая разница?! Это ж реальный персонаж, раз ему звонили! Значит, и стволы где-то у него. Дело по налету на отдел на контроле у министра! Москвичи землю носом роют, а тут конкретный человек есть! Они ему не только матку, но и папку вывернут! Ха-ха-ха. Погоди-ка!
Виталик притормозил возле ближайшего телефонного автомата и кому-то позвонил. Вернувшись в машину, сообщил:
- Все, "оружейщикам" брякнул, чтоб академиков пока не выпускали и данные с их трубок переписали. Не расстраивайся, Коль. Академика, может, и не спалим, зато доброе дело сделаем. Все-таки двойное убийство, да еще сотрудников.
- Дело-то, конечно, доброе, но последствия злые. И вообще… Я, наверное, пока приторможу… с работой. Утомился.
* * *
Когда Коля возвратился в отчий дом, часы прокуковали десять вечера. Он забрался в душ и десять минут отмокал под теплыми струями. Через неделю власти отключат горячую воду, и придется греть ее в тазике, на газу. Когда отключат газ, останется электрический чайник. Когда перекроют электричество, обратимся за помощью к солнышку, а когда и оно зайдет за тучки, будем ходить грязными и вонючими, словно помоечные коты, пока не умрем от стыда и грязи.
От этих горьких рассуждений оторвал телефонный звонок. Звонила Татьяна, попросила побыть завтра с Максимом, сходить куда-нибудь. У нее какие-то важные дела.
- А он разве не в садике будет?
- Закапризничал - не пойду, и все тут!.. Я на лето дачу сняла в Солнечном, мама уже там, а Максика послезавтра отвезу.
Коля пообещал забрать сына в одиннадцать утра. Придется отказаться от запланированной демонстрации пылесоса.
До этого времени он решил посидеть в засаде возле дома Веры Павловны. Сквозное ранение сердца не желало зарастать. Наоборот - начиналось заражение крови. И единственное средство спасения от мучительной гибели - срочно лицезреть проводницу, а еще лучше - вытащить ее на переговоры без галстуков. Или сделать с ней ланч, как говорит выдающийся благотворитель Святослав Святославович. Причем желательно завтра, потом проводница уйдет в рейс, а любовь надо ковать, пока горячо.
Воображение тут же нарисовало сцену героического боя с неожиданно напавшим на Верочку хулиганом, собакой, маньяком или на худой конец торговым агентом, агрессивно предлагающим лейкопластырь. Увы, до конца дней человек верит в лучшее. Но лучшее случается, как правило, по заказу за деньги.
Вымывшись, Коля принял боевые сто граммов за окончание тяжелого трудового дня, доел матушкины котлеты и извлек из шкафа-тайника секретную тетрадь. Поставил дату и вписал шифровку. "Скорый "Москва - СПб", Игорь, пист. Ф. залив, Свят. Свят., Анд. Ант. "Лексус". Полная шиза". Без ключа шифровку никто не поймет.
Стоп! А для чего ему теперь шифроваться? Он же решил завязать. Все, тетрадь можно сдавать в архив, а лучше уничтожить методом сожжения в ведре.
Но не сжег. Спрятал обратно в тайник. Как-никак память. В старости достанет, полистает и порадуется, каким идиотом был.
Новости смотреть не стал, не хватило сил. Прилег под портрет сапрофита и больше не проснулся.
В семь утра он уже занимал боевую позицию в двадцати метрах от заветного подъезда. Занимал не пешком, а в родном, потихоньку ржавеющем "Ниссане" с тонированными стеклами. Стекла Коляныч затонировал не вчера, а сразу после покупки авто, как и положено уважающему себя внештатному сотруднику специальных служб. Так что можно было смело следить, не опасаясь быть узнанным.
В бардачке лежала новенькая сиреневая заколка для волос. На заднем сиденье медленно засыхал букет свежих роз, купленный на всякий случай на предпоследние деньги. Последние он приберег для Максима. Наверняка сынуля захочет пойти в зоопарк, а билеты туда сейчас кусаются больнее белого медведя.
Засаду скрашивало безалкогольное утреннее шоу в FM-диапазоне, но вскоре оно надоело, и Коляныч завел своего любимого Оззи Осборна.
Вера Павловна проживала в точечной высотке, возведенной перед самым крахом развитого социализма. Успели советские строители за неделю до революции положить последний кирпич. Подъезд имел "колясочную" - небольшую комнатушку, где дворники хранили баки с метлами. Офис в ней никто не снимал. Плюс два выхода, но пожарный, как принято в российском обществе, не функционировал. И это избавляло от ненужной беготни. Окна Верочкиной квартиры выходили на фасад, но разглядеть что-либо было невозможно. Пятый этаж и тюль.
На всякий случай Коля, страдавший близорукостью на левый глаз, нацепил очки, носить которые в повседневной жизни почему-то стеснялся. Но здесь никто не видит. Поднакопит денег и сделает лазерную коррекцию. (Если раньше не подкорректируют Академик со своими докторами наук.) Чуть приоткрыл окошко, иначе бы задохнулся - утро выдалось добрым, в смысле - жарким.
Никакого специального плана Коля не разрабатывал. Если Вера Павловна выйдет одна и на горизонте не окажется какого-нибудь встречающего, он выскочит из засады, вручит ей букет, заколку и пригласит на ланч, как и обещал. А если не выйдет, подарит букет самому себе в качестве компенсации за прекрасно проведенное время. В принципе, девушка не очень удивится - он же грозился сводить ее в ресторан. Хоть и с опозданием, но слово держит. Джентльмен.
Три часа мучительного ожидания прошли даром. Из подъезда никто, похожий на проводницу Верочку, так и не вышел. Если только не предположить, что она, словно Царевна-лягушка, из карги не превращалась в красавицу, надев форменный костюм.
Около десяти в окошко постучал молодой тип наркоманистого вида и, тряся перед носом Коляныча связкой автомобильных ключей, попросил денег на бензин. Хотя бы на литр. Мол, застрял. На предложение отлить в бутылку из-под "пепси" ответил отказом - лучше деньгами, а машину он до колонки дотолкает. Когда Коля попросил показать авто, тип срочно скрылся в ближайших кустах.
Без четверти одиннадцать наблюдатель покинул пост - пора забирать Максима. Хорошо хоть ехать далеко не надо. Но после свидания он вернется сюда. Цветы переложил в багажник, обернув стебли мокрым носовым платком.
Максим, как и предполагалось, захотел пойти в зоопарк. Не столько, чтобы посмотреть на животных, сколько из-за каруселей, возведенных в парке рядом со зверинцем. Катался до двух, потом попросил есть. В кафе поведал о тяжелых детсадовских буднях:
- Пап, а у нас Витька Васильев спички принес. Хотел диван поджечь.
- Зачем?
- Ну просто. Чтоб пожарные приехали. У них машина красивая такая. А я Надежде Николаевне нечаянно рассказал. Она у Витьки спички отобрала, а Витька меня стукачом обозвал. Он сказал, что после лета меня изобьет. Что мне делать?
- А почему ты рассказал Надежде Николаевне?
- Ну нечаянно. Она нашла в группе горелые спички, спросила, кто принес, я и сказал. Меня теперь все стукачом обзывают. А Надежда Николаевна говорит, что молодец, правильно сделал. Па, я правильно сделал?
"Во, еще один разведчик-шпион растет. Ну точно - наследственное. Гены. Не знаешь, что и ответить…"
- Правильно, па? - повторил вопрос Максим.
- А Витька действительно хотел поджечь диван?
- Хотел… Он уже мусорку на площадке поджег, только пожарная не приехала, воспиталка из второй группы потушила.
- И если бы ты не сказал, был бы настоящий пожар? Могли сгореть дети? Верно?
- Не знаю.
- А теперь скажи, только честно. Ты рассказал, потому что боялся пожара или потому что не дружишь с Витькой и хотел бы, чтобы его наказали?
Максим захлопал глазами:
- Ну… Пожара.
- Думаю, что ты сделал правильно.
- Значит, я не стукач?
"Если б в этом было так просто разобраться…"
- Нет, Максим.
- А если они меня изобьют?
Видимо, из-за этой истории сын отказался идти сегодня в садик. Маленький, а смекнул.
- Если дашь сдачи, не полезут.
Они погуляли по парку, съели по мороженому, потом Коля отвез Максима к Татьяне. От нее позвонил Виталику:
- Что нового?
- Москвичам доложил. Сергей Сергеича они знают. Налетчик люберецкий. Вчера поехали треножить.
- А с нашими-то что, с питерскими?
- Да ничего! Ни наркоты, ни оружия при них не было, к налету они отношения не имеют. А на залив якобы приехали, чтобы выбрать территорию под центр отдыха. Задерживать не за что. "Оружейщики" их покрутили для проформы и выгнали.