- Обычно я теряюсь на месте преступления, но все равно придется двинуть туда. Постараюсь не путаться у вас под ногами.
- Уж постарайся, - вздохнул Сияпин. - Это не поднимет наш авторитет в твоих глазах, но я все‑таки должен тебе объяснить, что у нас на руках пара горящих дел, и мы не смогли направить сотрудников, чтобы постоянно приглядывать за этим местом.
- Это я знаю. Если бы у вас там кто‑нибудь был, Игнатову не удалось бы забраться туда и закончить там свои дни.
- Это еще не все. Самое интересное в амбаре,
- Я должен догадаться или тебе доставляет удовольствие казнить себя?
- Он просто прелесть, этот фашистский "хорьх". Злорадствуй.
Глава двенадцатая
Осматривая тело экс‑лягавого, Барский пришел к выводу, что тот до последнего дрался за свою жизнь. Нос у него был разбит, губы рассечены и четыре зуба выбиты. Пальцы на левой руке были сломаны от удара острым и узким предметом. Причиной смерти была, очевидно, рана на левой стороне головы. Трудно представить, что кто‑либо мог бы выжить, после такого удара. Похожий на мышь судмедэксперт бормотал что‑то о черепно‑мозговой травме. Не обращая на него внимания, Барский повернулся к Коржанову.
- Может, есть что‑нибудь по‑настоящему интересное, вроде заверенного признания?
- Откуда? Мы же все это время только и делали, что стояли вокруг да ковыряли в носу, дожидаясь тебя. Ребята опрашивают окрестных жителей на предмет, кто входил сюда, кто выходил. Необходимая процедура, но в этом случае я не думаю, что им удастся что‑либо найти. Все дачки здесь далеко отстоят от дороги и друг от друга. Поскольку ты у нас главный, то и приказывай, что нам делать.
- Для начала, похороните бедолагу, - проронил Барский. - Да и откуда мне знать, что делать дальше? Я не милиционер.
- Ну вот, кое в чём наши мнения уже совпадают.
- Но он‑то был ментом, - сказал Барский, кивнув в сторону тела. - Он знал то, что ему нужно. Я думаю, он нашел то, что искал. И тут‑то его и достали.
- Можно им сказать, чтобы увозили его?
- Да. Впрочем, подожди минутку.
Барский подошел к телу. Оно лежало почти посередине гостиной. Комната была просторной, как в многих старых сельских домах. Вдоль стен стояло несколько стульев, письменный стол и кушетка. Было невозможно сказать, началась ли схватка прямо в гостиной или только закончилась здесь. В любом случае ее исход сомнений не вызывал. Кровотечение было сильным и Игнатов лежал в красно‑коричневой луже. На нем был серо‑зеленый мятый костюм и белая спортивная рубашка. Было что‑то непотребное в том, как блестела его лысина в лучах послеполуденного солнца.
Внимание Барского привлекли пятна на пиджаке покойного. Он потер их пальцем. Похоже на солидол. Он распахнул пиджак и начал проверять карманы.
- Мы его уже обыскали, - сказал следователь, - его вещи лежат на столе.
- Среди них есть что‑нибудь такое… Непривычное для него? - спросил Барский.
- Старая инструкция по пользованию автомобилем. В доме таких много. Может быть, он нашел ее здесь, а может, принес с собой.
Барский подошел к столу. Перед ним на газетке было сложено содержимое карманов покойного, то, что обычно встречается в карманах, - расчёска, бумажник, ключи, футляр с визитками, карандаш и две шариковые ручки, записная книжка и блокнот. В записной книжке ему не встретилось ничего на первый взгляд примечательного. Свои записи Игнатов делал, используя сочетание стенографии и кода. Барский отложил блокнот для более тщательного исследования в дальнейшем.
Корешок инструкции был измазан кровью. Барский раскрыл ее. В ней давалось описание восьмицилиндрового "хорьха" 1944 года выпуска и рекомендации по его эксплуатации. На форзаце было написано имя, адрес и номер телефона. Он сравнил почерк с записями в записной книжке Игнатова и решил, что это одна и та же рука.
Он передал книгу следователю.
- Свяжитесь по радио с вашим управлением. Пусть они заглянут к этому человеку и узнают, его ли это книжка, сам ли он отдал ее Игнатову и все остальное. Если он будет упираться, позвоните в ФСБ и попросите задержать его.
- Слушаюсь.
- Есть ли какие‑нибудь следы взлома? - спросил Барский.
- Никаких, - ответил ему кто‑то.
- Тогда как сюда попал Игнатов?
- Когда мы сюда приехали, задняя дверь была не заперта. Не исключено, что и он попал сюда таким же образом, - пояснил Коржанов.
- Хорошо. Когда с ним это произошло? - спросил Барский у следователя.
- Чем скорее мы проведем вскрытие, тем раньше узнаем.
- Приблизительно.
- Мне бы не хотелось гадать, - пожал плечами тот и моргнул своими маленькими глазенками. - От десяти до четырнадцати часов назад.
- Точно и научно, - проворчал Барский.
- Точно и научно только после вскрытия, - парировал эксперт. - Если вы позволите нам заниматься своим делом, то вскоре получите ответы на все ваши вопросы. И вообще‑то, кто вы, черт возьми?
- Да так, просто псих, который вечно во все впутывается, - рассеянно ответил Барский. Его глаза постоянно возвращались к пятнам смазки на одежде Игнатова. Потом он задумчиво посмотрел из окна на амбар. Затем он нагнулся над телом, повернул остывающий труп на бок и осмотрел спину. Он провел по пятнам пальцем и понюхал. - Грязь. Обычная грязь, - пробормотал он.
Хлопнула дверь, и опер, которого послали переговорить по радио, сказал:
- Они нашли этого мужика. Он действительно одолжил книгу Игнатову. Два или три дня назад.
- Что‑нибудь еще?
- Только то, что он сказал, что не знаком с Игнатовым. Похоже, тот нашел его через клуб любителей старинных автомобилей и попросил одолжить книжку. Тот не возражал при условии, что он вернет ее.
Барский начинали надоедать коллекционеры автомобилей и в первую очередь те, кто испытывал особую приверженность к "хорьхам".
- Этот тип тоже псих по части автомобилей?
- Говорит, что нет. У него тоже есть "хорьх" и раза два в год ему регулярно предлагают продать его.
- Хорошо. Спасибо.
Барский взял инструкцию у помощника шерифа и перелистал ее. Книжка легко раскрывалась на одной из страниц ближе к середине, как будто ее часто перегибали именно здесь. На странице была изображена ходовая часть в разобранном виде, вид сверху.
Он внимательно изучил схему ходовой части, мысленно сравнивая ее с набором деталей и узлов, сваленных в беспорядке в мастерской у Спицы. Передача, рулевое управление, оси, колеса, сама рама, двигатель…
- Что касается меня, то здесь можно закругляться, - сказал он. - Почему бы нам не взглянуть на само "Чудовище"? - спросил он Коржанова.
* * *
Превращенный в мастерскую амбар выглядел примерно так же, как и в телевизионном фильме. Барский нащупал выключатель, и яркий свет залил просторное помещение, отражаясь в хромированных фарах и бамперах пяти свежеокрашенных восстановленных автомобилей. "Хорьх" стоял вплотную к широким двойным воротам. Барский обошел его, отмечая нанесенную толстым слоем краску цвета слоновой кости, мягкую внутреннюю отделку из красной кожи, сверкающее крепление ветрового стекла, разделенного на две половины.
- От этой чертовой штуки даже и пахнет так, будто она совершенно новенькая, - пробормотал он, заглядывая под капот. Закрепив машину на козлах, он разыскал доску на колесиках, полез под машину и принялся внимательно исследовать ее, подсвечивая себе ручным фонариком.
- Передайте мне молоток, - попросил он.
Барский начал простукивать один за другим все узлы ходовой части, пытаясь определить на слух толщину металла. Наконец, удовлетворенный, он выбрался из‑под машины и отряхнулся.
- Можно ее опускать, - сказал он. - Коржанов, хочешь я подброшу тебя до города?
Вместе они направились к его машине.
- Может быть, поделишься секретом? - спросил Коржанов.
- Каким секретом? - с невинным видом осведомился Барский.
- Ты обстукивал все железки и вылез довольный, как слон, - проворчал Коржанов. - Знаю я эту твою ухмылку. Это значит, что ты придумал что‑то такое, до чего остальные еще не додумались.
- Может быть. А может быть, ничего на самом деле и нет. - Барский включил фары.
- Если собираешься обвинить кого‑то в убийстве, ошибаться не стоит.
- Я и не имел в виду убийство, - ответил Барский, поворачивая влево в сторону "Рязанки".
- Я‑то думал, - раздраженно заметил Коржанов, - что ты приехал из‑за убийства. Если это не так, то все эти люди совершенно напрасно теряли время, дожидаясь тебя.
- Это дело второстепенное, - заметил Барский. - Пусть местная милиция ломает себе голову с этим убийством. А мы ищем почти полмиллиона золотом.
- И для этого ты улегся под этот рыдван и начал колотить по нему молотком?
- На золотую жилу я еще не напал, - терпеливо пояснил Барский. - Но если я не ошибаюсь, мы доберемся до нее еще до исхода ночи.
- Кто это "мы"? - потребовал Коржанов.
- Все мы, федералы, - ответил Барский. - И ради Бога, перестань ты дергаться. Я не собираюсь быть выскочкой. Ты же знаешь, даже имя мое не должно появляться в газетах. Мне здесь нужно только одно.
- Как всегда, какой‑нибудь трюк.
- Никаких трюков. Мне нужен Фима Лифшиц. Без свидетелей. Ненадолго.
- Знаю я этот твой тон. Мы не можем позволить тебе сделать это.
- Сделать что?
Коржанов повернулся к нему всем телом и какое‑то время пристально смотрел на профиль Барского.
- Прикончить его. Даже если у тебя есть для этого причины.
- Он не умрет, - угрюмо сказал Барский. - Он просто очень‑очень захочет умереть.
Автомобиль несся на север, навстречу сплошной веренице машин, отправлявшихся из города на дачи после рабочей недели.
* * *
Ветхая пятиэтажка пряталась в густо разросшихся кустах.
- Ты уверена, что не ошибаешься, золотко? - спросил Барский, когда они остановились на первом этаже и остановились перед дверью, ведущей в квартиру Наташи. Марина остановилась.
- Абсолютно уверена. Я раскопала еще кое‑что. Она к тому же продала и облигации на шесть штук баксов.
- Очень мило, - пробормотал Барский и нажал на кнопку звонка.
- Кто там? - приглушенно донеслось из‑за двери.
- Это я, - отозвалась Марина.
Дверь открылась. Улыбающееся лицо Наташи застыло, когда она увидела Барского. Он заметил, что она непроизвольно сглотнула.
- Привет, братик, - она наконец справилась со своей растерянностью. - Извините, я тут убираюсь в квартире, если можно, чуточку попозже…
- Привет, детка, мы и решили помочь тебе пропылесосить коврики, - улыбнулся Барский, вошел в квартиру, отодвинув ее в сторону и, потрепав ее по волосам своей большой рукой, стремительно вошел в соседнюю комнату.
Хлопнула дверь. Послышались шаги бегущего человека, вскрик, тяжелый удар и все затихло. Дверь открылась.
- Взял его, Сеня? - окликнул, выглядывая в окно, Барский.
- То, что дохтур прописал. - Тяжело шагая, из глубины кустов показался Сеня. Он тащил за собой Фиму Лифшица, крепко держа его за воротник плаща. Лифшиц стонал, с трудом удерживаясь на ногах.
- Брось его, - распорядился Барский.
Сеня без церемоний подсадил его, а Барский ухватил за шиворот и, подняв, швырнул его на ковер, покрывавший пол гостиной. Лифшиц с трудом встал на ноги, держась за затылок и с трудом сфокусировал свой взгляд.
Наташа переводила взгляд с худощавого блондина на жесткий профиль Барского и обратно. Поколебавшись, она бросилась к Барскому.
- Сволочь, кто дал тебе… - гневно начала она.
Марина перехватила ее и резко дернула к себе.
- Заткнись, ты! - Она с силой тряхнула ее. - Я сказала, заткнись. Ты сама все это затеяла, дуреха. А теперь его очередь расхлебывать. Пошли.
Она потащила Наташа к шкафу, распахнула его и схватила первое, что подвернулось под руку. Это оказался норковый жакет. Наташа взглянула на жакет, потом на свой розовый свитер и черные брюки.
- Марина! Но я же не могу…
- Слушайте, какого черта… - начал Лифшиц.
Не глядя, Барский наотмашь ударил его. Тот перелетел через кушетку и врезался в стену. Лежа на спине, он слабо затряс головой.
- Солнышко, убери ее отсюда, - коротко приказал Барский, - пока я не сказал то, о чем потом буду сожалеть.
В глазах Наташи вспыхнула ярость.
- Ты, негодяй…
- Вон!
- Пошли, Наташа, - сказала Марина. Ее голос прозвучал почти нежно. - Я знаю, что у тебя неприятности. Мы поговорим об этом в машине.
Прежде чем дверь за ними закрылась, Наташа обернулась, посмотрела на них полными слез глазами и пронзительно крикнула:
- Фима!..
Дверь закрылась. Лифшиц с трудом поднялся и рухнул на кушетку. Он осторожно потер пальцами голову и взглянул на Барского. В его прищуренных серых глазах горела ненависть.
- Мне остаться, шеф? - спросил Сеня, глянув на Лифшица. - По‑моему, с него достаточно.
Барский методично снял пиджак и рубашку.
- Подожди снаружи. Мне не нужны свидетели.
Сеня подмигнул и вышел. Мощные мышцы Барского перекатывались в свете люстры, когда он двинулся к Лифшицу. Он ухватил его за лацканы вельветового пиджака, рывком поставил на ноги и прислонил спиной к массивному столу у стены. Шагнув вперед, он поставил ногу между ногами Лифшица, прижав его к столу. Почти ленивыми движениями раскрытых ладоней он начал бить Лифшица по лицу.
Лифшиц попытался закрыть лицо руками, но Барский ребром ладони ударил его между основанием шеи и плечом, а потом ткнул большими пальцами ему под мышки.
Руки Лифшица повисли, он пронзительно вскрикнул, но удар мозолистой руки по губам заглушил его крик. Из уголков его рта потекла кровь.
- Валер, ради Бога! - умоляюще сказал Лифшиц.
- Заткнись! - Барский продолжал молотить его. Голова Лифшица упала на грудь, и он повис всей тяжестью на Барском. Тот дал ему упасть и пошел искать ванную. Там он включил ледяную воду, оттащил Лифшица, бросил его в ванну и уселся, ожидая, когда тот придет в себя.
Четыре раза он пытался выбраться из ванны, и четыре раза Барский снова окунал его в холодную воду. На пятый раз он не стал мешать ему, и аккуратно вытер руки.
- Вот теперь поговорим, - сказал он.
Лифшиц кивнул. Потемневшие от воды светлые волосы прилипли ко лбу. Его трясло. Рот был в крови, глаза заплыли. Барский отвел его на кухню и позволил сесть.
- Ты причинил мне массу неприятностей, юноша, - объяснил он.
Лифшиц кивнул, глотая кровь.
- Валер, поверь, я же не хотел…
- Я полагаю, что ты много чего не хотел, - холодно прервал его Барский. - Скажи, например, переспать с Наташей.
Лифшиц вспыхнул и покачал головой.
- Ты ни хрена не понимаешь. Мы с Наташей…
- Думаю, все я понимаю, - снова прервал его Барский. - Об этом поговорим потом.
- Мне бы надо выпить, - зубы Лифшица стучали. - Правда, Валер. Так ведь и до воспаления легких недалеко.
- Считай, что тебе повезет, если отделаешься только этим, - проворчал Барский. - Ну, ладно.
- В буфете справа.
Барский повернулся к нему спиной и нашел в буфете бутылку "Тичерз" и стакан, плеснул туда виски и толкнул стакан к Лифшицу.
Тот схватил его дрожащей рукой и поднес к губам. Барский заметил, как он дернулся от боли, когда жидкость обожгла разбитый рот. Он допил и поставил стакан.
- Что тебя интересует?
- Начни с того, что ты вытворял последние две недели.
Лифшиц поколебался, потом взял бутылку и налил себе еще немного. Держа стакан в руке, он заговорил:
- Валер, я пытался остаться в живых. Мной занимались крутые ребята.
- Рассказывай, - ласково поощрил его Барский. - Это почему же кому‑то пришло в голову так обойтись с таким интеллигентным молодым человеком.
- Обычная история, - потерянно сказал Лифшиц. - Я ведь люблю играть и играю по‑крупному. Ты сам это знаешь. Я веду активный образ жизни, и это порой обходится в копеечку. Я увязал все глубже, и мне никак не удавалось выбраться. Подонок, у которого было много моих расписок, продал их. А потом появились покупатели и потребовали все деньги сразу. Ты знаешь, как это бывает.
- Я знаю больше, чем ты думаешь. Продолжай.
- Ну, деньги я мог бы достать, но не сразу. У меня были кое‑какие ценные бумаги, дача, но ведь их так сразу не реализуешь. Скоро должны были прийти дивиденды на газпромовские акции, которые у меня были. Вот я и решил на некоторое время исчезнуть, а потом вернуться и расплатиться сполна.
- Ну да, - язвительно сказал Барский, - ты решил исчезнуть вместе с этим своим автомобилем, который привлекает больше внимания, чем какой‑нибудь слон. Считаешь, это было умно?
- Ты ведь меня не сразу нашел, правда? - Лифшиц достал из кармана насквозь мокрую пачку сигарет. Барский бросил ему из своих сигарет и чиркнул спичкой.
- Да. И тебе повезло, что это был я, а не Казиевские ребята.
- Казиев? - резко переспросил Лифшиц. - Что ты знаешь об Казиеве?
- Что он тебя ищет, - Барский затянулся. - Зачем бы ему это понадобилось, как думаешь?
- Я уже сказал. Мои долговые обязательства… - Дрожащей рукой Лифшиц налил себе еще.
- А зачем ему понадобились твои расписки? - настаивал Барский.
Лифшиц зажмурился и обхватил голову руками.
- Не знаю, Валер. Думаю, он купил их по дешевке, а из меня решил выколотить все сумму. Черт, я ведь собирался заплатить…
- Ну да. Когда‑нибудь, - Барский пустил ему в лицо струю дыма. - А теперь поговорим об убийствах.
- Убийствах? - слабо спросил Лифшиц.
- Первое - в старой квартире Наташи. Кто‑то уложил мелкого урку по кличке Насос. Я думаю, ты слыхал об этом.
- Да. Что‑то такое слышал, - Лифшиц отвел глаза.
- Это случилось в ту ночь, когда я вернулся. Я свернул свои дела, чтобы посмотреть, не удастся ли мне вытащить твою никому не нужную жопу из этой заварушки. Я хотел это сделать только ради Наташи. Но мне не стоило ввязываться в эту историю.
- Она не должна была просить тебя…
- Это не существенно, - отрезал Барский. - Она попросила, и я занялся. Как ты думаешь, почему этому бродяге перерезали там горло? Неужели он с кем‑то не поделил фамильные Наташины бриллианты?
- Откуда мне знать. Ты знаешь больше меня.
- Может быть, оно и так, - угрожающе протянул Барский. - Значит, тебе прищемили хвост. И сколько же контор тобой занимается?
- Что?
- Одна банда? Две? Три? Ты должен знать, кто тобой интересуется.
- Я думаю, только Казиев. Перед тем, как мне скрыться, ко мне подкатывались разные крутые чуваки. Но, насколько я знаю, они все из одной конюшни.
- И что им было нужно?
- Бабки. Много. На круг почти двадцать шесть кусков.
Барский присвистнул с издевкой.
- Ладно. Надеюсь, у тебя есть надежное алиби на то время, когда пришили Насоса.
- Это будет не просто.
- Это всегда не просто.
- В ту ночь я… я был в городе. Я провел ночь с одной э‑э‑э… дамой. Но у меня не все получается со временем.
Барский ухмыльнулся.