- Как вам угодно. - Он опустился, как идеально отрегулированный лифт, на ближайшее кресло. - В таком случае пусть будет "Рик", хорошо? - Ряд зубов - могильных камней - сверкнул на мгновение под усами. - Хотя у меня есть основания предполагать, что мы с вами не станем закадычными друзьями, однако считаю нужным сообщить, что именно я рекомендовал вас Бэбс.
- А что, доктор Секс и вас записал на магнитофон? - осведомился я.
- Откуда у вас такие мысли?
- Это же логично. Таким образом, вы будете из кожи лезть вон, чтобы вернуть не только ее ленты, но и собственные.
- Существует одно довольно устаревшее слово, которое вас характеризует очень точно, Холман, - "несносный".
- И вы все еще переживаете из-за своих записей? - сказал я.
- Да. - Он внимательно наблюдал за мной. - Если записи Бэбс станут достоянием публики, это погубит ее карьеру и мою тоже, поскольку я ее управляющий. Если же будут обнародованы только мои - пострадаю я один, ее это не заденет.
- Вы порядочный сукин сын, но достаточно откровенный. А как насчет выпивки? - спросил я.
- Мне бакарди со льдом и кружочек лимона, - ответил он. - Я бываю откровенным лишь в тех случаях, когда ничего иного не остается, как, например, сейчас. Мне не нравится ваша излишняя развязность, но в данный момент приходится с ней мириться. И все же хотелось бы дать вам совет, Рик, после чего я смирюсь с необходимостью выносить ваши оскорбления: я ненавижу бить "слегка" и если буду вынужден это делать, то информирую, что я чемпион-тяжеловес.
Я приготовил ему новый напиток, добавил еще кубик в свой согревшийся, а затем устроился на кушетке против него.
- Ладно, - произнес я, усмехнувшись, - как насчет того, чтобы вы сами подобрали свою перчатку, а я отложу оскорбления до другого раза?
- Разумное предложение, - кивнул он. - Я тоже, как и Бэбс, получил меморандум о прошлой своей глупости сегодня утром, и тоже спецдоставкой. - В его тяжелых глазах вспыхнул едва различимый огонек, а указательный палец принялся машинально прохаживаться по тщательно взлелеянной растительности над верхней губой. - Чье-то смачное напоминание о прошлом. Анализ специалистом одного необузданного уик-энда, проведенного в обществе известной актрисы, которая весьма успешно притворялась добродетельной служительницей муз. Ее тога действительно украшена несколькими "Оскарами", а она любит больше всего на свете упиваться воспоминаниями о бурном прошлом… Ах, все эти признаки не желающего спокойно умереть, остаться в прошлом… - Он шумно вздохнул. - Когда я вспоминаю об этом теперь, все это представляется настоящей истерией. Бедный старина Рейнер, видимо, был начисто лишен чувства юмора, раз не уничтожил эти записи. И тем не менее не хотелось бы, чтобы эти ленты стали достоянием гласности.
- Не было ли вместе с лентой какой-нибудь записки? - спросил я.
- Нет, только пакетик. Точно такой же, как и у Бэбс. - Он улыбнулся. - Отправивший их человек прекрасно понимал, что все мы будем в панике. Одно несомненно: он прекрасно разбирается в психологии.
- Вы хотя бы догадываетесь, кто этот таинственный "он"?
- Одно несомненно - это не посторонний человек. Он знал о существовании магнитных лент. Наткнуться на них случайно не мог никто, их выкрали из кабинета Рейнера преднамеренно. Ни я, ни Бэбс до сегодняшнего утра даже не догадывались о том, что док использовал этот чертов магнитофон. В известном смысле я даже рад, что проклятый ублюдок умер, - таким образом он избавил меня от необходимости ухлопать его!
- Но вы ведь явились сюда в столь поздний час не только для того, чтобы излить свое негодование?
- Верно! - Последовал новый белозубый зевок. - Вы продемонстрировали чудо проницательности, догадавшись об этом, Рик! В самом деле я завернул сюда, подчиняясь непреодолимому желанию познакомиться с вами. Вы уже слышали о магнитной ленте, которую получила Бэбс?
- Разумеется.
- Вы услышали имя другой девушки или Бэбс выключила магнитофон до этого?
- Она его действительно выключила, но, поскольку я познакомился с ее секретарем, мне не надо было быть гением, чтобы догадаться, о ком шла речь.
- Хорошо… - Но выглядел он слегка разочарованным, когда сказал: - В гаком случае вы поняли, что между ними до сих пор сохранились довольно близкие отношения, переступающие пределы обычных взаимоотношений между нанимателем и нанимаемым? Я не думаю, что это то же самое, что было в прошлом, но не исключено, что их связывает даже нечто худшее. Своеобразная пуповина, причем не знаю, на чем она зиждется, - на ненависти или чем-то еще более скверном.
- Вы предполагаете, что Марсия Роббинс может быть причастна к исчезновению записей?
- Да, но не осмеливаюсь сказать об этом Бэбс. - Он подарил мне широкую откровенную улыбку. - Потому что не уверен, что даже такие отличные взаимоотношения, как у нас с Бэбс, выдержат подобное напряжение.
- Почему Марсия Роббинс?
- Но ведь я только что рассказал вам о…
- Вы ведете со мной какой-то псевдопсихологический разговор, - нетерпеливо буркнул я. - У вас должны быть какие-то более веские основания.
- Возможно, вы слышали о том, что они называют "компенсацией", Рик? Вы прослушали частично ленту, и несложно догадаться, что малютка Марсия, оказавшись однажды с подходящим партнером, станет забывать об этой полосе жизни. Наверное, она уже успела сменить нескольких, а когда Бэбс стала регулярно являться на приемы к психиатру, не сомневаюсь, что Марсия нашла несколько благовидных предлогов навестить его офис с каким-то якобы срочным сообщением, настолько важным, что она вынуждена была передать его лично…
- Возможно, она просто совала нос в чужие дела? - высказал я предположение. - Или, может быть, возникло желание выяснить, не стала ли Барбара сплетничать про коннектикутскую историю?
Он расхохотался:
- Рик, а вы хитрец! Но тут вы все-таки ошибаетесь. Эта девочка не проиграла. Вне всякого сомнения, у нее была связь с Рейнером.
- Ну что ж, возможно, вы и правы, - согласился я. - И полагаю, в настоящее время у нее тоже есть приятель?
- Раз Рейнер умер уже две недели назад, естественно, у нее уже появился новый приятель. Как я говорил…
- Кто такой?
- Харви Маунтфорт. - Он сверкнул зубами. - Не правда ли, какое забавное имя? Полагаю, он был Элмером Шпицем или кем-то в этом роде до того, как студия не изобрела для него нечто романтическое.
- Маунтфорт, говорите? - На мгновение я задумался. - А не был он женат на Барбаре Дун одно время?
- Целых полгода, - сообщил Ларсен, кивая. - Ни до этого, ни после этого он больше так не преуспевал. До сих пор ходит вокруг да около нее в надежде, что Бэбс передумает и предпримет вторую попытку. А тем временем он утешается, ублажая ненасытную Марсию.
- Вы допускаете, что существует подобие порочного заговора между ними против мисс Дун?
- А почему бы и нет? - Его глаза на минуту засверкали. - Например, если Марсия раздобыла эти ленты и дала их ему послушать просто ради острых ощущений. Возможно такое? И тогда им обоим пришла в голову великолепная мысль: вдруг Маунтфорту с помощью шантажа вновь удастся жениться на Бэбс? Ну а Марсия будет отомщена, и не только с удовольствием наблюдая, как Бэбс изнывает под бременем вымогательства, но также ее вполне устроит сознание того, что с ней спал муж ее хозяйки, да еще под той же самой крышей. Восхитительное ощущение, не правда ли?
Очевидно, кто-то нажал кнопку "Вверх", потому что мой собеседник вскочил на ноги с той же автоматизированной энергичностью, которая усадила его в кресло.
- Мне представляется это интересной комбинацией с Марсией и Харви, вам стоит повнимательнее присмотреться к ней. Спасибо за выпивку, Рик, но я должен бежать.
Я прошел вместе с ним до дверей, отметив про себя, что гостиная мгновенно приняла прежние габариты, как только мы оказались во внешнем холле.
- Где я смогу отыскать Харви Маунтфорта? - спросил я его.
- В потаенных местах, и главным образом - в обществе Марсии. - Он довольно расхохотался. - Боюсь, я не знаю его адреса, но не сомневаюсь, что Марсия поможет вам в этом. Очевидно, у вас большой талант выуживать из людей информацию, с которой они не имели желания расставаться.
А у меня в голове уже звучал пресловутый колокольчик.
- Припоминаю, что когда-то в одном из иллюстрированных журналов я видел порядочную статью о Харви Маунтфорте, - медленно заговорил я. - Великолепный спортсмен. Любитель бродячей жизни, дальних походов и всевозможных приключений. Сафари неразрывно связано с Харви Маунтфортом, не так ли?
- О да, в самом деле, - массивные плечи Ларсена затряслись от смеха, - то было описание Харви! Первоклассный стрелок, все стены в его обители увешаны охотничьими трофеями. Сам видел. Он, по всей видимости, подстрелил хотя бы по одному экземпляру всех особей, обитающих ныне на Земле!
- Интересно, не отправился ли он на пару недель на добычу нового трофея? - пробормотал я.
- И меня это интересует, - произнес он мечтательно. - Если только он это сделал, то наверняка у него болит сердце от невозможности пополнить им свою богатейшую коллекцию… Представьте-ка себе: голова Рейнера возвышается над деревянной подставкой, на ней небольшая бронзовая дощечка с датой и всем прочим. Какой бы это был уникальный трофей! Надпись была бы сочинена и выполнена с неподдельным вкусом и изобретательностью. Я имею в виду, без дешевой пышности или дешевого юмора. Нечто вроде: "Хомо фрейдистский, природный обитатель врачебного кабинета. Ручная особь, но его сильно развитая прирожденная любознательность подчас может перебороть природную осторожность. Этот превосходный экспонат был пойман слоняющимся без дела в лесах". Вот какой некролог мог бы там фигурировать.
- Думаю, да, - согласился я.
Фонтан красноречия Ларсена не иссякал и тогда, когда мы вышли на крыльцо.
- Я никогда не верил в ненужную ложь. По крайней мере, в данном случае надеюсь, что она была продуктивной. До свидания, Рик.
- До свидания, Эдгар, - в тон ему ответил я, в свою очередь обнажая зубы то ли в улыбке, то ли в сердитом оскале. - Одно меня радует - что вы не мой друг.
- О?
Усы слегка зашевелились.
- Иначе я не мог бы спать по ночам, - охотно пояснил я, потом поспешил захлопнуть дверь, чтобы не сомневаться в том, что последнее слово осталось за мной.
Глава 4
Я проснулся с чувством облегчения, поскольку утренний сон был из разряда кошмаров: я чувствовал себя совершенно беспомощным против поползновений неистовой блондинки с потрясающими бицепсами и огромными черными усами соблазнить меня. Она уже ухитрилась было пригвоздить меня к белой кушетке, но тут раздался телефонный звонок, и с чувством благодарности я схватил трубку точно так же, как утопающий хватается за спасательный круг.
- Рик Холман? - Сопровождающее вопрос хрипловатое хихиканье было безошибочным индикатором. - Вчера вечером я была скверной и непослушной, о чем сегодня крайне сожалею.
Я взглянул на часы: половина девятого.
- Хотите сказать, что вас это настолько беспокоило, что вы были не в состоянии спать? - спросил я, не скрывая сомнения.
- Вы забываете, Рик, я работаю. - Опять хихиканье. - В нашем бизнесе приходится подниматься очень рано. Меня вызвали на съемку в семь утра, и я прибыла вовремя.
- Молодец, честь вам и хвала! И что же вас заставило позвонить мне в разгар очередной нудистской эпопеи - или как там у вас это называется? Натурной съемкой? Я было подумал, что вы тогда свалились на мою голову прямо с журнальной обложки…
- Я поступила очень неосмотрительно, прихватив вчера вечером с собой Лероя, просто так, для интереса, чтобы он попытался вас напугать. А сегодня мне очень стыдно. - Она довольно удачно заставила свой голос дрожать. - Честное слово, очень!
- Половина девятого утра совершенно неподходящее время для подобных переживаний, - пробормотал я сердито. - У вас все?
- Нет. - Она снова хихикнула. - Дело в том, что мне необходимо поговорить с вами, а у меня нет свободной минуточки на протяжении всего дня. Подумайте, не сможете ли вы навестить меня сегодня вечером где-то около половины седьмого? Тогда бы мы чего-нибудь выпили и спокойно потолковали.
- Вы планируете спрятать Лероя где-нибудь за шторой, чтобы на этот раз отдубасить меня без риска для жизни?
- Ох! Что за мысли? - Внезапно ее голос сделался торжественным. - Я ненавижу Лероя! Знаете, что у него хватило наглости обвинить меня в том, что вы с ним сделали вчера вечером. Мы поссорились, и я велела ему убираться ко всем чертям и больше не показываться. Так что, если я только замечу, что он околачивается возле моего дома, тут же вызову полицию!
- Понятно… Так о чем же вы желаете так срочно со мной переговорить?
- Разумеется о Сексе. О чем же еще?
Я внезапно проснулся окончательно. Одной мысли о том, что Сюзанна Фабер желает иметь со мной интимный разговор о сексе, было достаточно, чтобы все мои нервные корешки одновременно напряглись, хотя и было раннее время. Но я понял свою ошибку сразу.
- Вы имеете в виду Рейнера? - проворчал я.
- Разумеется, старину доктора Секса: упокой Господи его душу! Но все это строго между нами, полнейшая тайна, понимаете? Вчера вечером я ошиблась в отношении вас, теперь я это знаю. Мы должны действовать с вами согласованно. Я в этом убеждена.
- Хорошо, я приеду, - пообещал я. - В половине седьмого? Да?
- Замечательно! - Вроде бы она на самом деле была довольна. - Пока.
- Пока, - произнес и я, - только смотрите не простудитесь на этих съемках.
- Исключается! - бодро заявила она. - Это пустяковый эпизодик, просто пенистая ванна с пузырьками воздуха - и я.
Я попытался все это представить, но почувствовал, что недостаточно подготовлен к подобному зрелищу.
Поэтому я опустил трубку на рычаг и после этого действовал совершенно автоматически: принимал душ, брился, одевался и даже завтракал. Состояние комы прошло лишь в тот момент, когда Барбара Дун лично отворила мне парадную дверь своего дома и встретила меня таким яростным взглядом, что все остальное моментально отошло на задний план.
- Очень рада, что вы наконец соизволили сюда прийти! - фыркнула она. - Названиваю вам безрезультатно все утро напролет!..
- Что стряслось? - осторожно спросил я.
- Входите, я все объясню.
Она повернулась на каблуках и быстро пошла вперед, я послушно следовал позади. В это утро на ней был черный свитер в обтяжку и еще более узкие черные хлопчатобумажные штанишки. Со спины она походила на бегуна на длинные дистанции неопределенного пола. И снова мне пришла в голову мысль, что теория относительности по отношению к сексу мне не понятна.
Когда мы вошли в гостиную, я увидел, что Барбара вовсе не прозябает в одиночестве, компанию ей составляет громадина Эдгар Ларсен. Почему-то именно ранним утром мне было особенно трудно воспринимать его ощетинившиеся усы и сверкающее изобилие крупных зубов, но я мысленно взял себя в руки и даже выжал подобие улыбки. Не знаю почему, но особенно неприятен мне был вид его загорелой лысины - вернее сказать, она пробуждала у меня желание водрузить у него на самой макушке флажок с надписью "Здесь побывал…", как это принято у альпинистов, покоривших очередную вершину.
Ларсен не ответил улыбкой на мою улыбку. Нет, я бы охарактеризовал его взгляд как "неодобрительный" или даже "шокированный": таким взглядом дамы преклонного возраста награждают излишне шумливую молодежь, явившуюся на кладбище.
- Вы должны были что-то предпринять в этом отношении, Холман, - сказал он. Его густой баритон был понижен до торжественного шепота. - Ситуация становится невыносимой.
- Не говорите загадками, - проговорил я не слишком любезно, - черт возьми, о чем вы толкуете?
- Об этом! - Барбара Дун, наоборот, перешла на визгливые ноты.
Она сунула мне в руки какой-то листок.
- Спецдоставка, принесли полчаса назад, - пояснил Ларсен таким голосом, который у меня ассоциировался с наступлением Страшного Суда.
Это была на редкость лаконичная и ясная записка.
""Девятнадцать четвергов в Париже" не для вас. Откажитесь от роли, в противном случае интимные признания о вашей непристойной личной жизни будут опубликованы".
Она, разумеется, не была подписана.
- "Девятнадцать четвергов в Париже" - новый фильм, относительно которого вы вчера совещались с продюсером? - спросил я.
- Это поразительная роль, - заговорил Ларсен несколько окрепшим баритоном. - Она просто создана для Бэбс. И "Оскар"… вне всякого сомнения. Картина принесет не менее пяти миллионов!
- Книжка на протяжении шестидесяти двух недель возглавляла список бестселлеров, а Джин Уайлд сделал потрясающий сценарий, - напряженным голосом подхватила Барбара Дун. - Даже под угрозой смерти я все равно не откажусь от этой роли!
- А тебе на самом деле будет грозить смерть, Бэбс, - хрипло произнес Ларсен. - Ты навсегда погибнешь для искусства, если только этот Холман не сможет чего-то очень быстро предпринять!
- Я попытаюсь, - хмыкнул я. - А какой почтовый штемпель на конверте?
- Западный Лос-Анджелес, - ответил Ларсен. - Это ровным счетом ничего не говорит, верно?
Барбара Дун взглянула на часы-браслет.
- Через пятнадцать минут я должна быть в офисе своего адвоката, - сообщила она. - Проверить условия контракта. Что мне делать, Рик?
- Просто проверьте его, - сказал я. - Вы же не обязаны подписать его именно сегодня, не так ли?
- Предполагалось, что мы это сделаем именно сегодня, - мрачно сообщил Ларсен. - Видит Бог, нам этого очень хотелось.
- Ну так повремените, - пожал я плечами. - Придеритесь к какому-то пустяку и заупрямьтесь. Человек, у которого находятся эти магнитные ленты, наверняка узнает о подписании контракта, но он будет ждать какое-то время, пока контракт не будет подписан и об этом не будет официально сообщено.
- Я уже сказала, - повысила голос Барбара, - я намерена сыграть эту роль во что бы то ни стало, даже если…
- Вы об этом уже говорили, - оборвал я ее. - Не надо повторений, все и так ясно. Сейчас надо потянуть время.
- У меня дурное предчувствие, что кто-то действует слишком быстро!
- В таком случае не стоит тратить оставшееся время на пустую болтовню! - Я непроизвольно повысил голос. - Отправляйтесь-ка и умерьте прыть адвоката, а я займусь поиском лент.
- Надеюсь, что встроенный в вас радар более внушительный, чем вы сами, - съязвила Барбара. - В данный момент вы больше походите на мокрую курицу.
- Очевидно, у вас этот образ возник в связи с кудахтаньем, которое вы оба здесь подняли, - проворчал я почти миролюбиво.
Наконец она вышла из комнаты. Итак, гора, высказав свои мысли, оставила Магомета Холмана с оплеванной физиономией, и единственное, что мне оставалось, - это отыграться на Ларсене. А тот, оставшись один, определенно воспрянул духом и даже попытался, в свою очередь, нажать на меня:
- Вы должны действовать быстро, Рик. Если Барбара потеряет эту роль, это ее погубит и, если поду-1 мать, вас тоже.
- Меня? - притворно удивился я. - Уж не отождествляете ли вы себя со мной, Ларсен?
Он с минуту сердито смотрел на меня, потом внезапно вспомнил, что ему следует ехать вместе с Барбарой Дун в офис адвоката, а она уже вышла из комнаты. Я двинулся следом неторопливой походкой, так что входная дверь успела за ними захлопнуться, когда я добрался до кабинета.