- Это длинная история, док. Он утверждает, что приехал сюда дать показания нью-йоркской комиссии по уголовным делам в следующий вторник, и наша задача сохранить ему жизнь до той поры. Не спрашивайте, почему - я сам не знаю. Пока что он сидит в отельчике "Фарнсуорт" под чужим именем. Капроски находился с ним в номере, когда тот вдруг почувствовал себя плохо. Капроски мне позвонил и, кроме вас, мне было некого вызвать. Мы не хотим, чтобы его осматривал какой-нибудь чужой врач. Никто даже знать не должен о том, что он в городе. Так что…
Он свернул с Бродвея на Девяносто третью улицу и сбавил скорость, подъехав к Вест-Энд-авеню. На перекрестке зажегся зеленый, и Клэнси рванул вперед: он так торопился проскочить на зеленый, что, только проехав нужную улицу, заметил царящую там суматоху. Выругавшись сквозь зубы, он ударил по тормозу, врезался в бордюр и выскочил из машины. Вестибюль небольшого отеля был освещен. Несмотря на столь ранний час, в этом сомнительном районе на тротуаре толпились люди и что-то оживленно обсуждали. У входа в отель капотом к дверям стоял санитарный фургон с урчащим двигателем. Фары фургона освещали крыльцо. Двое санитаров в белых халатах поспешно заталкивали носилки в заднюю дверцу фургона. Бледный Капроски стоял рядом с ними, разжимая и сжимая кулаки.
Когда Клэнси подбежал к фургону, один из санитаров впрыгнул внутрь, потом высунул руку наружу и захлопнул дверцы прямо перед носом Клэнси. А его напарник побежал к кабине и сел за руль. Клэнси, ни слова не говоря, пробежал мимо Капроски прямо к кабине фургона. Он забарабанил по ветровому стеклу.
- Что та…
Но водитель уже поспешно передернул переключатель скоростей.
- Послушайте, мистер, сейчас не время для разговоров - надо спасать этого парня!
Он еще что-то добавил, но слов его уже не было слышно, так как фургон рванул с места. Клэнси отпрыгнул в сторону. Он поглядел вслед укатившему фургону и, обернувшись, увидел Капроски.
- Так-так, Капроски. - Взгляд лейтенанта Клэнси потемнел от едва сдерживаемой ярости. Он говорил тихим, вкрадчивым голосом. - Кажется, я просил тебя подождать, пока не привезу врача. С каких это пор ты перестал прислушиваться к моим просьбам?
- Ты, лейтенант, не понимаешь! - визгливо закричал Капроски.
- Ты чертовски прав: я не понимаю! Насколько я понимаю, ты не выполнил приказ! Почему ты не поехал с ним в этом фургоне? Ты же не должен был ни на секунду упускать его из виду! Ты же должен был его сторожить! Не отходить от него ни на шаг!
Капроски нервно сглотнул слюну.
- Слушай, лейтенант, дай я все объясню, а? Я хотел тебя дождаться. Хотел рассказать тебе все, что произошло.
- Ладно, - резко проговорил Клэнси, сверля Капроски испепеляющим взглядом. - Рассказывай. Только быстро.
Вид у Капроски был несчастный.
- Ну, минут через пять-шесть после того, как мы с тобой поговорили, этот чертов Росси поднял такой вой, что я решил: лучше позвать коридорного и попросить принести немного льда. Я хотел положить ему лед на брюхо, на всякий случай. Ну, звоню я вниз. Через пару минут раздался стук в дверь. Я, естественно, думаю: это коридорный… - Он уставился на свои ботинки. Голос его угас.
- Ну и?
Капроски ткнул носком своего огромного ботинка в бордюр тротуара. Лицо у него раскраснелось.
- Ну, не проверил я. Я просто не подумал… Снял цепочку с двери и…
- Да говори же ты, черт тебя дери! - взорвался Клэнси. - Что мне из тебя, клещами тянуть? Что случилось?
Капроски глубоко вздохнул.
- Какой-то громила с шарфом на лице сунул в дверь дробовик и шарахнул картечью. Он тут же захлопнул дверь и, когда я ее открыл и выскочил в коридор, его уж и след простыл. Я решил, что лучше вернуться и посмотреть, как там Росси, вместо того, чтобы гнаться за тем типом с дробовиком. Ну, я и вернулся в номер. Вижу: Росси валяется в луже крови. Я знал, что ты на подходе, и звонить тебе не было смысла…
- Ну и?
- Ну, я и позвонил в местную клинику - они тут рядом на Вест-Энде, на Девяносто восьмой. Ближайшая больница. И никому не известная. Я решил, ты бы не стал помещать его в крупную клинику, где его могут застукать. - Голос его окреп, пока он произносил эту оправдательную тираду. - Слушай, лейтенант, ты бы его видел! Ждать было нельзя! Он был едва жив. Кровь из него хлестала в три ручья.
- Значит, ты оставил его без присмотра, только чтобы дождаться меня. Причем именно после того, как кто-то ворвался в номер и изрешетил его? - Клэнси был вне себя от ярости. Он развернулся и стремительно ворвался через вращающиеся двери в отель. Капроски не отставал от него ни на шаг.
- Слушай, лейтенант, но ведь никто не должен был знать, что он здесь!
- Но кто-то все же узнал!
Он ринулся к конторке портье. Ночной портье, молодой парень с прыщавым лицом в не по размеру большом форменном кителе, уже спешил на свое место от окна, где он наблюдал за суматохой на улице. Клэнси схватил телефонную трубку и жестом указал портье на коммутатор в углу.
- Соедини меня!
Портье поспешно уселся на стул и начал возиться с проводами. Клэнси набрал номер и стал ждать, стиснув челюсти.
- Алло? Пятьдесят второй участок!
- Сержант? Говорит лейтенант Клэнси. Кто-нибудь из ребят есть? А? Никого? Тогда позови патрульного - того, кто не спит. Кто? Барнет? Отлично. Пошли его в "Аптаун прайвит хоспитэл". Нет. Я встречу его в вестибюле! Я все ему расскажу при встрече. Мы оформим вызов утром. Именно! И скажи ему, чтоб ворон не считал. Я буду ждать.
Он положил трубку, отвернулся от конторки и устремил ледяной взгляд на молодого портье, сидящего на стуле в углу с оторопевшим лицом.
- Эй ты! Это полицейские дела. Забудь все, что ты сейчас здесь слышал. Никому ничего не рассказывай. Ты меня понял?
Портье молча кивнул, глядя на Клэнси во все глаза.
- Молодец! - Клэнси отвернулся и вышел из отеля. Капроски спешил следом. Док Фримен терпеливо ждал Клэнси перед входом, держа саквояж в руках. Он удивленно поднял брови, увидев, как лейтенант спустился по ступенькам и направился к своей машине.
- Вы куда, Клэнси?
- В больницу, конечно.
- Я вам нужен?
Клэнси остановился в раздумье.
- Пожалуй, нет, док. О нем там позаботятся. - Он взглянул на врача. - Отправляйтесь спать. Извините, что разбудил вас понапрасну.
Капроски подошел к ним и нервно кашлянул.
- А мне что делать, лейтенант?
Клэнси взглянул на рослого детектива и сдержал грубость, вертевшуюся у него на кончике языка. Что сделано, то сделано, и этого уже не изменишь. Надо заняться возникшей проблемой.
- Ты хорошо рассмотрел того типа с дробовиком?
- Да нет почти, - покачал головой Капроски. - Такое было впечатление, что пятно перед глазами. Ну, был на нем темный костюм, лицо обмотано белым шарфом. Не могу даже сказать, какого он был роста. Он, может, пригнулся. Все это так быстро произошло.
- Ясно. Вот что, опечатай номер, а потом осмотри здание. Вряд ли ты что-нибудь обнаружишь, но, может быть, этот хмырь бросил пушку где-нибудь в отеле. Вполне вероятно, что он уже храпит преспокойно в своей постели или сидит в баре неподалеку, попивая пивко. - Он бросил тяжелый взгляд на Капроски. - Увидимся завтра утром в участке. Сегодня утром. В семь.
- Я буду. - Капроски помолчал. - Слушай, лейтенант, мне очень жаль, что так вышло.
- Мне тоже. - Он сел за руль и сунул ключ в замок зажигания. - Садитесь, док. Я подброшу вас до стоянки такси.
Машина отъехала. Док Фримен взглянул на нахохлившегося Клэнси.
- Клэнси, вы слишком грубо обошлись с Капроски.
Клэнси свирепо скривил нижнюю губу.
- Ну, не так грубо, как Чалмерс обойдется со мной, когда узнает о случившемся.
- В конце концов, - рассудительно заметил врач. - Кап поступил так, как поступил бы всякий на его месте. Просто произошло… Вы сказали - Чалмерс?
- Да, именно это я и сказал.
- Что, он поручил вам сторожить этого бандюгу?
- Это было официальное задание, - ответил Клэнси. - Мне позвонил Сэм Уайз - он дома лежит больной, но все исходит от Чалмерса.
- А! - Как и все в полиции, док Фримен знал историю перевода Клэнси в 52-й участок. - Все это очень скверно. Чалмерс вряд ли страдает благоразумием. Он уж постарается, чтобы это происшествие вам даром не прошло.
Клэнси смотрел на дорогу.
- Мне это и так даром не пройдет - без его участия. - Он взглянул на дока Фримена, и его губы тронула кривая усмешка. - Не берите в голову, док. Самое худшее, что они могут сделать, это понизить меня в должности, а в нынешней ситуации меня вполне бы устроила должность сержанта на телефоне. По крайней мере по ночам буду спать.
Док Фримен полез в карман и выудил сигарету. Он подался вперед и нажал на прикуриватель. Клэнси достал коробок спичек и протянул Фримену.
- Не работает. - Он покачал головой. Улыбка растаяла, челюсти сжались. - Гос-с-споди! Бывает же такое - везде облом!
Док Фримен прикурил и взглянул на мрачное лицо водителя.
- Не горюйте. Успокойтесь. Считайте, просто наступила черная полоса. Да и Чалмерс не станет на вас баллон катить. Капроски же ему расскажет, как все случилось.
Клэнси только крепче сжал челюсти.
- На этом участке лейтенант все еще я, а не Капроски. И я возьму на себя всю полноту ответственности.
- Ну, тогда нечего себя заранее накручивать. - Док Фримен глубоко затянулся сигаретой и откинулся на спинку. - Послушать Капроски, так этот Росси еще далеко не труп. А насколько я знаю, братья Росси - ребята двужильные.
Клэнси сжал баранку так, что побелели костяшки пальцев.
- Да, - сказал он вяло, глядя на дорогу. - Все они двужильные. Пока из них не выльется литра два крови…
Суббота. 3.45
"Аптаун прайвит хоспитэл" располагался в перестроенном двенадцатиэтажном жилом доме на Вест-Энд-авеню. Клэнси поставил машину вплотную ко входу в больницу и пошел во двор. Санитарного фургона нигде не было видно, может быть, он стоял в гараже, а может, и уехал по новому вызову. Он пожал плечами, вернулся на улицу и сквозь вращающиеся двери вошел в небольшой вестибюль.
Реконструкция жилого дома свелась к перекраске стен в нежно-пастельные тона, на которых висели яркие репродукции. В углу вестибюля стоял стол, вдоль стены вытянулись банкетки, обтянутые яркими сатиновыми чехлами. Свежие журналы аккуратной стопкой были сложены на низеньком столике. За невысокими полированными перильцами в окружении сверкающих застекленных шкафов одиноко возвышался письменный стол, заваленный ворохом бумаг и графиков.
Клэнси оглядел пустой вестибюль, гадая, как бы вызвать кого-нибудь из персонала, и вдруг двери лифта в дальней стене бесшумно раскрылись и из них показалась медсестра. Двери за ней так же бесшумно закрылись.
- Мисс!
Она устремила взгляд своих красивых серых глаз на посетителя.
- Да?
Клэнси шагнул к ней, смяв шляпу в руках.
- К вам из отеля "Фарнсуорт" доставили мужчину с огнестрельным ранением. Я бы хотел узнать, как его состояние.
Она подошла к столу, изящно села и стала перебирать какие-то бумажки.
- Вы имеете в виду мистера Рэнделла?
- Да.
Она подняла глаза.
- Вы его родственник?
Клэнси замялся. Потом его рука полезла в карман и вытащила удостоверение. Он раскрыл его и помахал перед ней.
- Я лейтенант Клэнси, из 52-го участка.
- А! - Она понимающе кивнула. - Он в хирургическом отделении, лейтенант. Пока доктор Уиллард не закончил операцию, трудно сказать что-либо определенное.
- Понятно. А вы не знаете, как долго…
Сзади послышалось шуршание вращающихся дверей. Клэнси обернулся. По кафельным квадратам пола к нему бежал здоровенный патрульный. Клэнси удовлетворенно кивнул.
- Привет, Фрэнк. Тут есть для тебя дельце.
- Привет, лейтенант. Знаю. Сержант мне рассказывал. Что мне надо делать?
- В хирургическом отделении сейчас находится человек. Поднимись наверх и подежурь у дверей операционной, потом встань перед дверью его палаты и проследи, чтобы с ним все было в порядке.
Высокий патрульный кивнул. Он почти бессознательно дотронулся до своего револьвера.
- Все ясно, лейтенант. Если он вздумает бежать, мне его прищучить?
Клэнси устало помотал головой.
- Нет. Его уже прищучили. И вряд ли он вздумает бежать. Ты смотри, чтобы его кто-нибудь опять не прищучил.
- Понял, лейтенант. - Ладонь дернулась прочь от кобуры. Патрульный повернулся к сестре и вопросительно посмотрел на нее.
- Хирургия на седьмом этаже, - сказала она тихо.
- Понял. - Он двинулся к лифту чуть враскачку, вошел и нажал на кнопку. Двери бесшумно закрылись. Клэнси обратился к девушке:
- А теперь, мисс…
И опять зашуршали вращающиеся двери. На этот раз по стеклу кто-то сильно ударил. По кафельному полу застучали каблуки. Чья-то рука грубо схватила Клэнси за локоть. Глаза заместителя окружного прокурора Чалмерса были налиты гневом. Он шумно дышал.
- Лейтенант, если с моим свидетелем что-нибудь случится…
Клэнси вырвал локоть и нахмурился. Глаза его сузились.
- А вы что здесь делаете, Чалмерс?
- Как это понять - что я здесь делаю? Ранен мой свидетель, а вы спрашиваете…
- Мне интересно, как это вам удалось об этом узнать? Так быстро!
- Как мне удалось… Нет, вы только послушайте! Это вообще выходит за все рамки! Вы что же, надеялись все это утаить, лейтенант?
Клэнси стиснул зубы. Симпатичная медсестра с любопытством наблюдала.
- Чалмерс, либо вы ответите мне на мой вопрос, либо я вас ударю - и будет большой скандал! Откуда вам стало известно про стрельбу?
Помощник окружного прокурора, оторопев, раскрыл рот.
- Что вы сделаете? Ударите меня?
Клэнси шагнул к нему. Его цепкие пальцы вонзились в руку помощника прокурора.
- Чалмерс, в последний раз спрашиваю: откуда вам известно про стрельбу в отеле?
Чалмерс отпрянул, поднес руку к лицу и стал рассматривать свой рукав так, точно больше опасался урона, нанесенного костюму, а не своему достоинству.
- Мне, естественно, позвонил менеджер отеля. А теперь вот что я вам скажу, лейтенант…
- Менеджер отеля, да? Замечательно. Так, значит, вы ему сказали, кто такой на самом деле этот Рэнделл? Сказали?
Чалмерс замер с воздетой рукой, недоверчиво глядя на Клэнси.
- Ну конечно, не сказал!
- Но кому-то было известно, кто он и где находится. Ну и кто же, кроме вашей импозантной секретарши, мог это знать?
Взгляд Чалмерса помрачнел.
- Я своей секретарше абсолютно доверяю… - Он осекся и его лицо побагровело. - А теперь послушайте, лейтенант! Вам не отвертеться от ответственности - можете не сомневаться. Так что нечего устраивать сцен! Вам было дано задание - охранять его. Никто не мог знать, под каким именем и где он скрывается.
Клэнси совершенно равнодушно кивнул.
- Замечательно. Очень скоро вы будете уверять меня, что в него никто не стрелял. А теперь ответьте мне: кто еще мог быть в курсе?
Чалмерс открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Он развернулся к молоденькой медсестре, и к нему сразу вернулась его прежняя надменность.
- Сестра! Моя фамилия Чалмерс. Я являюсь одним из заместителей прокурора в этом округе. Я хочу видеть врача, который занимается этим пациентом.
- Он еще в операционной.
- Он скоро освободится?
Девушка внимательно посмотрела на него.
- Этого я вам не могу сказать.
Чалмерс взглянул на часы.
- Ну, в таком случае скажите ему, что я хочу его видеть сразу же после операции.
Сестра продолжала изучать его холодными серыми глазами. Потом кивнула, дотянулась до телефона и, сняв трубку, тихо заговорила. В тишине маленького вестибюля отчетливо слышалось невнятное бормотание с другого конца провода. Она положила трубку.
- Дежурная сестра в хирургическом отделении сказала, что только что была в операционной. Она считает, что скоро операция закончится. Она передаст доктору вашу просьбу. Он скоро спустится.
Чалмерс кивнул.
- Очень хорошо. Кто он, кстати, и как его зовут? Похоже, в первый раз за все время сестра смутилась.
- Это доктор Уиллард. Он… - Она взяла себя в руки. - Он наш практикант.
- Прак… Как, практикант? - Свирепый взгляд заместителя окружного прокурора переместился на стоящего рядом с ним худощавого лейтенанта. - Вы слышали, Клэнси? Вы знали? - Он обратился к сестре: - И почему эту операцию проводил практикант? Почему не штатный хирург? Вы знаете, кто этот пациент?
Сестра свирепо взглянула на него, в ее симпатичных серых глазах зародился ураган.
- Это не простая больница, мистер Чалмерс. Это частная лечебница - скорее, санаторий, чем что-либо иное. У нас нет такого колоссального штата, как в больницах вроде "Белльвю", и необходимого оборудования тоже нет. Но доктор Уиллард - замечательный врач. Он проводит операции на самом высоком уровне.
- На самом высоком уровне? Это практикант-то? Прак-ти-кант? - Чалмерс обернулся к Клэнси. - Лейтенант, вам и за это придется ответить! Если с моим свидетелем что-нибудь случится… - Он протопал к одной из вытянувшихся вдоль стены зачехленных банкеток и чуть ли не рухнул на нее. - Я этого так не оставлю. Я буду сидеть здесь до тех пор, пока не поговорю с этим… мм… практикантом.
Клэнси холодно смотрел на Чалмерса. "Твой свидетель, - подумал он. - Ты и сам не знаешь, что к чему, но он твой свидетель. Твой трамплин". Лейтенант отвернулся от заместителя прокурора и облокотился на перильца. Сестра сидела, низко наклонив голову и пряча слезы. Громко тикали настенные часы. Чалмерс несколько раз начинал листать журналы, но потом бросал, точно вознамерившись не отвлекать свое внимание от намеченной цели развлекательным чтивом. В помещении стояла гнетущая тишина. Клэнси, облокотившись на перильца, едва не клевал носом.
Но вот раскрылись двери лифта, и высокий молодой врач устало шагнул на кафельный пол. На шее у него все еще болталась марлевая маска. Он поднял руку и сорвал с головы шапочку, из-под которой вырвались непокорные светлые курчавые волосы.
- Кэти? Меня кто-то ждет? - Он произнес этот вопрос, словно давая понять, что с большим удовольствием отправился бы сейчас под душ, а потом на боковую, вместо того, чтобы еще целый час тратить на беседу.
Чалмерс моментально вскочил на ноги. Он поспешно встал между молодым врачом и заваленным бумагами столом.
- Вы доктор Уиллард?
- Да.
- Я заместитель окружного прокурора Чалмерс, а это лейтенант Клэнси из 52-го полицейского участка. Как себя чувствует пациент с огнестрельным ранением? Тот, которого вы сейчас прооперировали.
Хирург повернулся к сестре с немым вопросом во взгляде. Она чуть заметно кивнула и уткнула глаза в стол. Молодой практикант повернулся и медленно поднял брови.
- Так, как и бывает в подобных случаях. Он получил ранение в живот и в шею. Несколько дробинок попали в лицо.
- Он будет жить? Молодой врач ответил не сразу.
- Надеюсь, да.
- Вы надеетесь? - фыркнул Чалмерс. - Позвольте вам сказать, мистер: лучше было бы ему выжить! Лучше бы вам об этом позаботиться. Вы знаете, кого сейчас прооперировали? Это Джонни Росси!