Клэнси задохнулся и, с трудом сдерживая ярость, взглянул на потолок. О, Боже! Да к услугам этого идиота надо прибегать во время забастовок газетных работников - уж он-то разнесет любые новости! Какая уж тут секретность! Молодой хирург побелел.
- Джонни Росси? Это что, тот самый гангстер?
- Именно! И так уж случилось, что он… проходит очень важным свидетелем. Так уж случилось, что он… а, черт! Вам-то какая разница! Ему нужно обеспечить надлежащий врачебный уход. И я хочу, чтобы его перевели в приличную больницу!
Лицо молодого практиканта посуровело при этих оскорбительных намеках. Он сглотнул слюну, стараясь сохранять спокойствие.
- Сейчас он не транспортабелен. Если вы хотите, чтобы за ним наблюдал другой врач, - это ваше право. Но сейчас его нельзя трогать. Действие наркоза еще не прошло.
- Тогда я пришлю кого-нибудь утром. - Чалмерс обернулся к Клэнси. - Я требую, чтобы его палату охраняли до тех пор, пока мы его не заберем отсюда.
Клэнси спокойно смотрел на него.
- Там находится патрульный. Один из моих людей. Он будет там все время.
Чалмерс яростно нахлобучил шляпу на затылок.
- Что ж, похвально. Хотя это все равно, что запирать дверь сарая после того, как лошадь давно украдена.
Клэнси начал было возражать, но замолчал. Чалмерс двинулся к выходу, но остановился, взявшись за стеклянную створку.
- Я позабочусь, чтобы утром сюда пригласили надежного врача. Мне не надо говорить вам, джентльмены, насколько это важно! - Его бледные глаза остановились на молодом практиканте. - Кстати, как ваше полное имя?
Хирург побледнел.
- Уильям Уиллард.
Чалмерс кивнул.
- Я запомню. Вы несете ответственность за жизнь этого человека. В этом городе, доктор, я пользуюсь некоторым влиянием. Недобросовестное медицинское обслуживание в этом округе может иметь печальные последствия не только для пациентов. Учтите это! Он толкнул дверь и исчез в ночи.
- Почему он со мной так разговаривает? Я, что ли, стрелял в этого гангстера?
Клэнси расправил плечи и повернул к нему усталое лицо.
- Не обращай внимания, сынок. Он громко лает, но не кусается.
"И как ты сам знаешь, это все пустая брехня", - добавил он про себя.
- Но послушать его, так это я во всем виноват! Я что, несу ответственность за случившееся? Я сделал все, что мог… Зачем вы вообще прислали его к нам? Почему вы не отправили его в "Белльвю", где ему самое место?
- Почему? - кисло улыбнулся Клэнси. - Я сам мог бы задать тебе тысячу "почему". Почему, во-первых, этот ублюдок заявился в Нью-Йорк? - Он полез в карман, вытащил сигарету, зажег спичку, но не закурил. Он стоял, нахмурившись, и смотрел на догорающую спичку. - М-да, - сказал он тихо. - Это хороший вопрос. Почему, скажите-ка, этот ублюдок заявился в Нью-Йорк?
Глава третья
Суббота. 7.05
Клэнси вышел из здания полицейского участка. От него не отставал Капроски. Они сели в машину и помчались к "Аптаун прайвит хоспитэл". Их задержали ранние пробки на улицах "В этом городе с лучшей в мире системой общественного транспорта, - подумал Клэнси, - всегда создается впечатление, что с каждым днем тут все больше и больше людей пользуются личными автомобилями. Или грузовиками. Или велосипедами, или мотоциклами. И где же они все паркуют транспортные средства, если даже я со своим полицейским значком не всегда могу найти место для парковки".
Капроски глянул на худое лицо лейтенанта.
- Похоже, тебе так и не удалось поспать, лейтенант.
- Не удалось, - коротко отозвался Клэнси. - Я из больницы вышел только в половине пятого. Потом вернулся в участок и попытался подремать у себя в кабинете, да в этом проклятом кресле я не могу заснуть.
- Я тоже. - Капроски сменил тему, осторожно переводя разговор в новое русло. - Как там Росси, лейтенант?
Клэнси зевнул.
- Да что с ним сделается? Во всяком случае, мне никто не звонил.
- Как думаешь, он оклемается?
- Лучше бы ему оклематься. В любом случае, сейчас мы это выясним. - Клэнси подождал, пока загорится зеленый свет, и пристроился в хвост здоровенному грузовику. - Я только заскочу на минутку, посмотрим, как там дела в больнице, а потом рванем в "Фарнсуорт" и тщательно допросим менеджера. - Он взглянул на рослого детектива. - Тебе что-нибудь удалось обнаружить вчера?
Капроски покачал головой.
- Ничего. Я опечатал его номер, обошел все бельевые комнаты и чуланы, прошел по служебной лестнице и через заднюю дверь спустился в подвал. Я даже покопался в их мусорных баках, которые стоят в том вонючем лифте. И ничего.
- А как насчет других постояльцев?
- Никто не заселялся туда в течение недели. Черт, да у них пол-отеля пустует. А в тех номерах, что заняты, люди живут уже целую вечность.
- С менеджером встречался?
- Конечно. - Капроски смущенно заерзал. - Лейтенант, по-моему, он тут ни при чем.
- Ни при чем? - Клэнси с любопытством поглядел на него. - Если Чалмерс не врет, менеджер отеля - единственный, кто мог видеть Росси и опознать его. А я не думаю, что Чалмерс врет. Беда его не в собственной тупости - если ты туп, тебе никогда не видать кресла заместителя окружного прокурора. Его беда в личных амбициях. К тому же менеджер - единственный, кто знал, в каком номере остановился Росси. Так почему ты считаешь, что он ни при чем?
Капроски выглянул в окно.
- Тебе надо увидеть его своими глазами - сразу поймешь, что я имею в виду.
- Ну что ж, через несколько минут увижу.
Клэнси притормозил перед больницей, припарковал машину слева от "седана" и выключил зажигание. Он внимательно осмотрел две бесконечные вереницы припаркованных машин по обе стороны улицы.
- Наличие знака "Стоянка запрещена", видимо, производит неотразимое впечатление на обитателей этого фешенебельного района, - сказал он, поморщившись. - Оставайся в машине. Если кто-нибудь отъедет, займи свободное место. Я вернусь через минуту. Только узнаю, как себя чувствует Росси.
- Конечно, лейтенант. - Капроски сел за руль. Клэнси кивнул и направился к дверям больницы. Он прошел по кафельному полу и приблизился к столу. Дежурила все та же симпатичная медсестра. Клэнси удивленно поднял брови.
- Как же так, сестра? У вас что, смена длится двадцать четыре часа?
- Доброе утро, лейтенант. Нет, моя смена длится с полуночи до восьми утра. - Она приветливо улыбнулась. - Прошло всего только четыре часа с… с тех пор, как вы к нам заходили ночью.
Клэнси усмехнулся и провел ладонью по лицу.
- Я уже путаюсь во времени. - Он двинулся к лифту и остановился. - Этот молодой практикант… доктор Уиллард тоже еще на дежурстве?
- Да. Кабинеты врачей на пятом этаже. Хотите, я его вызову?
- Спасибо, не надо. Сначала я посмотрю, как там наш малыш, а уж потом поговорю с ним. В какую палату его поместили, не знаете?
- Знаю. В шестьсот четырнадцатую.
Он зашел в лифт, улыбаясь в знак благодарности сестре, нажал на кнопку, и лифт мягко вознес его на шестой этаж. Двери лифта автоматически раскрылись. Он шагнул из лифта, прошел по освещенному коридору и свернул за угол. Барнет сидел не шелохнувшись на стуле перед дверью палаты, изо всех сил делая вид, что просто отдыхает. Он бросил на приближающегося Клэнси несчастный взгляд и поднялся.
- Привет, лейтенант! - Здоровенный патрульный огляделся по сторонам. - Господи, ну и дежурство!
Клэнси сурово посмотрел на него.
- А что? Какие-нибудь неприятности?
- Не-а. Просто это далеко не "Белльвю". Можно подумать, что в этом заведении раньше ни разу не видели полицейского. Они смотрят на меня так, словно я какой-то дебил.
- Ну, Фрэнк, задание есть задание. Нам надо присматривать за этим типом. Скоро его переведут в другое место - как только найдут самое подходящее. Возможно, уже сегодня утром. Надеюсь, где-нибудь за пределами нашего участка.
- Я тоже надеюсь! - с жаром сказал Барнет и, опомнившись, добавил: - …лейтенант.
Клэнси улыбнулся.
- Ну и как он?
Барнет пожал плечами.
- Не имею ни малейшего понятия. Его приходил проведать только доктор - пару раз заходил.
- И?
Барнет опять пожал плечами.
- Он мне не докладывал.
- Я сам поговорю с врачом.
Он тихо отворил дверь и, войдя в палату, так же тихо закрыл. Жалюзи были опущены, и в палате стоял полумрак. В дальнем углу на кровати под простыней угадывалась человеческая фигура. Клэнси бесшумно подошел к кровати и заглянул. Забинтованное лицо было чуть повернуто к стене, рот неестественно раскрыт. Клэнси уставился в подушку, потом его лицо помрачнело, и он поспешно приложил два пальца к раскрытым толстым губам. Он похолодел. "О Господи! - подумал он. - О Господи!"
Лейтенант подскочил к окну и рванул за шнур жалюзи. В комнату ворвался утренний свет. Он вернулся к кровати и стал осматривать накинутую на тело сбитую простыню. Выругавшись, он откинул простыню. Комната купалась в ярких солнечных лучах, которые заиграли на рукоятке большого кухонного ножа, торчащего из груди. Солнечные блики сверкали на медных кольцах деревянной рукоятки ножа, отражаясь от коротенькой полоски стали между телом и рукояткой. С проклятием Клэнси бросился к двери и распахнул ее.
- Барнет!
- Да, лейтенант? - Патрульный вскочил, и стул под ним с грохотом упал на пол. Барнет сунул голову в дверной проем. Не спуская глаз со скрючившегося на кровати тела, он вошел в палату. Глаза его расширились и ошалело уставились на торчащий из груди нож.
- Да кто…
Клэнси свирепо захлопнул дверь.
- Вот именно! Кто заходил в палату?
- Никто, лейтенант! Клянусь - никто!
Клэнси подбежал к окну и стал рассматривать изогнутый шпингалет: окно было заперто изнутри. Он вернулся к кровати и понизил голос.
- Барнет, - сказал он угрожающим тоном. - Чем ты тут занимался? Ходил пить кофе?
- Клянусь Богом, лейтенант! - Лицо гиганта-патрульного посерело. - Я клянусь. Могилой матери. Я даже в сортир не отлучался.
- Барнет, - сказал Клэнси жестоко. - Кто-то вошел в эту палату и саданул Росси ножом. Кто?
- Я же говорю, лейтенант. Никто, кроме доктора - пару раз он приходил. И вы.
Клэнси скрипнул зубами.
- А откуда тебе известно, что это был доктор?
- Он был в белой одежде, - сказал Барнет жалобно. - В маске, в резиновых перчатках - ну, точь-в-точь как в телесериалах.
- Да, похоже на доктора, - сказал Клэнси ехидно, Он испепелял пылающим взглядом перепуганного патрульного. - И оба раза приходил один и тот же доктор? Так?
Барнет опешил. Он уставился в пол, пряча глаза.
- Черт, ну вроде да, лейтенант. Трудно сказать. В этих белых одеждах их разве различишь!
- А когда в последний раз к нему приходил врач?
- Да не очень давно, - ответил Барнет, пытаясь вспомнить поточнее. - Ну, может, с полчаса. Я не смотрел на часы.
Клэнси глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
- Оставайся здесь. Он мертв, и ты его не уберег. Ты уж смотри, чтобы кто-нибудь не спер его труп, пока я не вернусь.
Он быстро зашагал по коридору. Его каблуки выстукивали быструю дробь по мраморным в прожилках ступеням лестницы. Он спустился на пятый этаж. На лестничной площадке нервно скользнул взглядом по стене влево и вправо и увидел маленькую, но яркую даже на фоне ослепительной белизны больничного коридора электрическую лампочку со стрелкой, которая указывала расположение врачебных кабинетов. Он подошел к нужной двери и решительно толкнул дверь. Доктор Уиллард сидел, задрав ноги на стол, и держал в руке стаканчик с кофе. Он взглянул на вошедшего.
- Привет, лейтенант. Вы что-то рано. Хотите кофе? - Его рука потянулась к стоящему на столе термосу.
- Нет, спасибо. - Клэнси оглядел кабинет. Его бесстрастный взгляд вернулся к лицу практиканта. - Как ваш пациент?
- Нормально. Можно даже сказать, состояние хорошее. Последний раз, когда я его осматривал, он уже приходил в себя. Пульс, дыхание - лучшего и желать нельзя.
- И давно вы его видели?
Молодой хирург взглянул на часы.
- Ну, что-то около часа назад. - Он отпил кофе. - Хотите, поднимемся и вместе посмотрим на него?
- Если вам не трудно.
- Нет, конечно. - Молодой врач допил кофе, поставил картонный стаканчик на стол и опустил ноги на пол. Он взял с полки стетоскоп, повесил себе на шею и поднялся.
- Он быстро идет на поправку, особенно если учесть, в каком состоянии его к нам доставили, но, между нами, я жду не дождусь, когда его от нас заберут.
Клэнси не ответил. Он пошел с доктором по пустому коридору. Они поднялись по лестнице на шестой этаж. Молодой практикант молчал. Оказавшись на площадке шестого этажа, они повернули к палате шестьсот четырнадцать. Когда они свернули за угол и увидели вдали дверь палаты, врач удивленно спросил:
- А где же охранник?
- В палате.
Доктор Уиллард посмотрел на своего спутника с недоумением. Он ускорил шаг и, распахнув дверь, вошел. Клэнси за ним. Врач шумно охнул, увидев представшее его глазам зрелище, и бросился к кровати. Его пальцы машинально потянулись к лицу и подняли одно веко. Потом он стал щупать пульс. Доктор выронил безжизненную руку и взялся было за нож, но отдернул ладонь и вытер ее о белую штанину.
- Он мертв…
- Это точно.
- Но он же себя прекрасно чувствовал. Он же… - Хирург не сводил глаз с рукоятки кухонного ножа, чуть приоткрыв рот.
- Да. - Клэнси наклонился и медленным движением прикрыл убитого. Он отступил на шаг назад и бессознательно потер кончики пальцев друг о друга, словно стирал невидимую грязь.
- В вашей больнице много врачей?
- Врачей? Много ли? - Наконец молодой практикант оторвал взгляд от торчащего под простыней ножа. Вопрос его, похоже, удивил.
- Ну, да! Пусть вас не удивляют мои вопросы и не пытайтесь их анализировать. Просто отвечайте.
Уиллард рассеянно кивнул.
- В штате шесть врачей. Я единственный практикант. И единственный, у кого сегодня ночное дежурство. Понимаете, это скорее санаторий, чем обычная больница.
- Я знаю, - оборвал его Клэнси нетерпеливо. - Если я еще раз услышу об этом, меня стошнит. А как насчет сестер?
- Что насчет сестер? - не понял Уиллард.
- Сколько их?
- А… Не знаю. В ночную смену восемь или девять, наверное. Если это важно, я могу узнать.
- Это неважно. - Клэнси бросил взгляд на патрульного, с виноватым видом стоящего рядом с кроватью. - Барнет, спустись вниз и позови Капроски. Он в моей машине - она должна стоять либо перед входом в больницу, либо где-то поблизости. Проводи его на пятый этаж к кабинетам врачей. - Он обернулся к практиканту. - Пойдемте, доктор. У нас сейчас состоится небольшая конференция. - Он кивнул на дверь. - Эти палаты запираются?
Молодой практикант полез в карман, вытащил связку ключей, выбрал один.
- Запираются, но…
- Дайте-ка мне ключ от этой.
Клэнси ждал, пока доктор снимет нужный ключ с кольца. Он взял ключ, вышел в коридор, запер дверь и сунул ключ себе в карман. Барнет ни слова не говоря пошел к лифту, а лейтенант и врач двинулись к лестнице. Войдя в крохотный кабинет, Клэнси стал озираться по сторонам, доктор бессильно опустился на стул. Потом Клэнси взгромоздился на край стола, его лицо приняло задумчивое выражение. Оба сидели и молчали. Наконец в дальнем конце коридора послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и на пороге появились Барнет и возбужденный Капроски.
- Слушай, лейтенант! Барнет мне все рассказал!
Клэнси поднял руку и пресек взрыв красноречия сержанта.
- Да.
- Боже ты мой, лейтенант! Что теперь Чалмерс скажет?
- К черту Чалмерса! - Худощавый лейтенант оглядел всех троих и устало насупился. Он заставил себя сосредоточиться на возникшей проблеме. - Примерно час назад некто в костюме врача вошел в палату и зарезал нашего клиента. Обычным кухонным ножом. И либо его никто не заметил, либо - как и Барнет - никто не обратил на него особого внимания. Для такого фокуса требуется хорошая подготовка, или же тот фокусник просто рисковый малый. Но даже и в этом случае он, должно быть, большой везунчик. - Клэнси обвел собеседников взглядом. - Он точно знал, кто такой Росси, куда его поместили и как к нему можно подобраться. Все произошло за очень короткий промежуток времени. - Он глубоко вздохнул. - Вот что мы имеем… Вот на чем должны основываться наши дальнейшие действия.
- Дальнейшие действия? - в недоумении переспросил Капроски. - Черт, лейтенант, да какие тут могут быть дальнейшие действия! Как только отдел убийств доложит о случившемся Чалмерсу, его кондрашка хватит. Он такой шум поднимет! Он же с тебя три шкуры спустит.
- Вот именно по этой причине мы и не будем сообщать в отдел убийств о случившемся, - сказал невозмутимо Клэнси. - Пока не будем.
Три пары удивленных глаз уставились на него. Он кивнул и достал сигарету, всем своим видом выражая спокойствие, которого не испытывал. Медленно прикурил. Капроски нервно сглотнул слюну, все еще не веря своим ушам.
- Ты не будешь сообщать об убийстве в отдел? Ты что, лейтенант?
- Пока не буду, - повторил Клэнси.
- Но как ты собираешься скрыть такое дело, лейтенант? - Капроски чуть не хныкал. - Ты же сам сказал, что Чалмерс сегодня утром пришлет другого врача для присмотра за ним.
- Да, верно… - Клэнси затянулся сигаретой и задумчиво уставился на выпущенное изо рта облачко дыма. Он повернулся к побледневшему практиканту. - Доктор, у вас тут есть морг или холодильник, где можно будет подержать тело… сутки?
Доктор Уиллард облизал губы.
- У нас нет… нет морга как такового, но есть складское помещение, которым мы иногда пользуемся в таких целях. Там стоит кондиционер…
- Ну и хорошо. - Клэнси затушил сигарету в пепельнице. - Туда он сейчас и отправится. В этот склад заходят?
- Почти никогда, но… - Молодой практикант оглядел присутствующих удивленным взглядом. - Мне это совсем не нравится. Я не хочу рисковать головой. А что я скажу врачу, которого пришлет Чалмерс, если тот попросит показать пациента?
- Вы просто скажете ему, что сегодня утром лейтенант Клэнси пригнал частный санитарный фургон и забрал вашего пациента. А поскольку лейтенант Клэнси полицейский, вы ничего не могли ему возразить… - Он помолчал, раздумывая. - …И разумеется, вы понятия не имеете, куда его отвезли.
Молодой врач изумился такому предложению.
- Но почему? Почему я должен ему лгать?
- Слушайте, доктор, - сказал Клэнси. - Я Чалмерса знаю очень хорошо. Он изжарит заживо меня, вас, весь персонал этой больницы и всякого встречного, если узнает, что тут у вас приключилось. - Он устремил взгляд на врача. - Если бы этим занимался кто угодно, но не Чалмерс, я бы сам первый доложил ему о случившемся. Кстати, для вашего сведения, раньше я ничем подобным не занимался. Лейтенанты полиции так себя не ведут. Но вот теперь наша единственная надежда на спасение - это попытаться во всем разобраться прежде, чем у Чалмерса появится шанс взять свое замшелое весло и взбаламутить воду. В этом случае нам только останется отбрехиваться от его обвинений, и ни у кого не будет времени искать убийцу. - Он замолчал и добавил: - А меня как раз это и интересует.
Капроски торжественно покачал головой.
- Право слово, лейтенант. Ты лезешь на рожон.