"Дубков" вышел из подземного перехода станции метро "Площадь Ногина" и в 18.00 провел контакт "в одно касание" с "Пыжиком", после чего последний, отстав от иностранца на пять метров, двинулся за ним по ул. Б. Хмельницкого. Через тридцать секунд к движущимся объектам присоединился Кочев с чемоданом в руках. Все трое, растянувшись "цепочкой", в 18.08 достигли здания Центральной синагоги по ул. Ефима Архипова и поочередно проследовали внутрь. О всех перемещениях объектов был проинформирован центральный диспетчерский пункт.
22.43 "Дубков", "Пыжик" и "Кочет" порознь покинули синагогу. Американец в 23.15 прибыл в здание посольства на Садовом кольце, где пробыл до утра.
"Пыжик" и "Кочет" без чемодана прибыли в гостиницу Минкоммунхоза РСФСР по у л. Неждановой. Проверкой установлено, что "Пыжик" зарегистрирован по паспорту XXVI-ОД №-667834, выданному Первомайским РОВД г. Одессы 12.02.65 г. На БОНДАРЕНКО Юрия Аркадьевича, 1940 года рождения, уроженца и жителя г. Одессы, товароведа областного курортторга.
25 февраля "Пыжик" и "Кочет" рейсом 657 вылетели из аэропорта Шереметьево-1 в г. Ленинград. "Пыжик" приобрел билет по паспорту на ТАРАСЮК Юрия Аркадьевича 1949 г. рождения, уроженца и жителя г. Одессы, товароведа областного курортторга. Паспорт XXIII-ОД № 547299, выдан Котовским РОВД 04.12.64.г.
Едва Казаченко перевернул лист, как генерал Карпов, молча сидевший напротив, шумно поднялся и запружинил по ковру.
- Дальше можешь не читать… Выяснение личности этого "Бондаренко" возьмешь под личный контроль… Не думаю, чтобы сэр Чарльз Добкин, профессионал высочайшей пробы, "кардинал" от разведки, рискнул связаться с человеком с улицы…
- Из курортторга, - подал голос подполковник.
- Вот-вот… И я о том же… "Бондаренко", "Тарасюк", "курортторг", - это всё блеф!.. Кто под этой личиной - выяснять тебе… Пятьсот тысяч долларов из Одесского курортторга? Тут пахнет разведчиком-нелегалом, друг мой!..
Казаченко молча ждал, когда шеф дозреет до откровения - не торопить же генерала!
- Ждешь? - подслушал ход мысли подчиненного Карпов, - правильно делаешь. Я тоже жду… Пленку из шестнадцатого главка. Они два месяца назад исхитрились внедрить в помещения Центральной синагоги видеотехнику. Будто для тебя старались…
- При чём тут я?
- Добкиным не ты ли занимаешься? Генерал Кузьмин клялся мне по телефону, что уложит нас на лопатки одной плёнкой…
Дверь приоткрылась. На пороге стоял дежурный по Службе с металлическим "дипломатом" в руке:
- Разрешите, товарищ генерал-майор?
- Вот и пленка!
Во время просмотра видеозаписи Казаченко по знаку шефа переводил на русский отдельные фразы и целые фрагменты беседы: фигуранты общались на английском. Карпов делал пометки в своем рабочем блокноте, сосредоточенно кивал головой и… улыбался.
Олег давно уже постиг смысловое наполнение этой улыбки. Она выражала одобрение и восхищение изобретательностью и предприимчивостью инициаторов, независимо от того, по какую сторону идеологической баррикады располагались инициаторы оперативной комбинации.
Генерал Карпов не скрывал от особо приближенных, в ком он был абсолютно уверен, - хотя о какой абсолютной уверенности в контрразведке может идти речь! - что для него игра ума и оперативного воображения - абсолютны по своей природе, интернациональны по сути, их не должно оценивать в зависимости от политической ориентации "игроков".
Безусловно, это были крамольные мысли для опричника масловского ранга и его положения в системе КГБ, но Казаченко бесповоротно разделял точку зрения своего шефа.
Сейчас, во время сеанса, - и Олег в этом нисколько не сомневался, - генерал Карпов мысленно аплодировал дьявольской находчивости американцев…
- Ну, как тебе этот инквизиторский пожар? - Карпов выключил телевизор, - ишь, до чего додумались стервецы! Думаю, этот эпизод войдет в анналы современной контрразведки, как в свое время вошел в историю Герострат… Вот тебе и готовое название дела групповой оперативной разработки - "Геростраты"! Подумай, время есть…
Карпов глянул на часы:
- Я - на коллегию. Ты располагайся здесь. Подготовь меморандум… Думаю, до моего возвращения управишься. - И уже, выходя из кабинета: - Не знаю, как нам, а американцам удалось ухватить за хвост жар-птицу… Стоимостью в пятьсот тысяч долларов. А шуму наверху будет на все пятьсот миллионов! Там за них нам, - генерал показал на потолок, - уши надерут, будь здрав! Реабилитировать себя мы сможем, только взяв "Бондаренко-Тарасюка-Герцога"… Хотя у нелегала, если он таковым является, может быть еще несколько прикрытий под фамилией "Петров-Иванов-Сидоров"… Сегодня же займись им!
МЕМОРАНДУМ
об акции объекта дела оперативной разработки "САМАРИТЯНИН" - Чарльза Спенсера Добкина, подозреваемого в принадлежности к спецслужбам противника, и других лиц, выявленных в ходе проведения литерного мероприятия - скрытой видеозаписи - в Центральной московской синагоге.
18.20. Время московское. Синагога. Помещение резника. Присутствуют: московский раввин Ицхак Иегуда; Чарльз Спенсер Добкин, третий секретарь посольства США в Москве; Соломон Симпсон, член совета управляющих Федеральной резервной системы США, вице-президент Федерального банка Нью-Йорка; советский гражданин, назвавшийся Юлием Герцогом, коммерсантом (известен Службе под фамилиями "Бондаренко" и "Тарасюк", в настоящее время истинные анкетные данные устанавливаются), имеющим намерение нелегально переместить на Запад пятьсот тысяч долларов США;
неустановленный иноподданный, в чьи обязанности входит техническое обеспечение встречи: съемка происходящего видео- и фотокамерой. Беседа ведется на английском языке. Имена и профессиональная принадлежность фигурантов становятся известны во время произнесения ими клятвы на Торе.
18.48. Соломон Симпсон и Чарльз Добкин с помощью портативного электронного устройства проверяют аутентичность изъятых из доставленного Герцогом чемодана долларовых банкнот. Каждая купюра, ее серия и номер, тщательно фиксируется фото и видеокамерой, а затем поочередно передается Ицхаку Иегуде, который сжигает ее на "семисвечнике". Пепел складируется в металлический контейнер в виде урны для праха кремированных покойников.
21.50. Присутствующие, кроме оператора, по предложению Соломона Симпсона подписывают четыре экземпляра акта о сожжении пятисот тысяч долларов, в специально отведенной графе каждый оставляет оттиск своего большого пальца левой руки.
По завершении этих действий между Герцогом и раввином возникает спор о комиссионных, якобы полагающихся синагоге за посредничество в проведенной операции. Диспут ведется на русском языке. Ицхак Иегуда настаивает на 25 % от сожженной суммы. Герцог, невозмутимо указывая на металлическую урну с пеплом, предлагает священнослужителю тут же забрать четверть объема содержимого. Инцидент исчерпан после вмешательства в дискуссию Чарльза Добкина, предлагающего Герцогу пожертвовать десять процентов, то есть 50 тысяч долларов для нужд московской еврейской общины. Сходятся на 25 тысячах долларов.
ВЫВОД ПО МЕМОРАНДУМУ: американское федеральное законодательство допускает восстановление Федеральной резервной (банковской) системой США всей денежной массы, уничтоженной при наступлении форс-мажорных обстоятельств, в случае если серии и номера купюр будут письменно подтверждены тремя не состоящими в родстве официальными лицами, независимо от их гражданства. Таким образом, при вывозе в США фото- и видеоматериалов, документально подтверждающих уничтожение пятисот тысяч долларов, Герцог и другие фигуранты акции не только не несут ответственности за контрабандное перемещение валютных ценностей, но и подпадают под юрисдикцию соответствующих американских законов об адекватном возмещении понесенного материального ущерба.
С учетом того, что незаконный вывоз в США полумиллиона долларов наносит значительный ущерб экономическим интересам Советского Союза, полагал бы целесообразным предпринять меры по блокированию счетов Юлия Герцога в Федеральном банке Нью-Йорка, где, согласно акту по уничтожению наличности должна быть депонирована указанная сумма. В связи с чем считаю безотлагательным:
а) направить усилия нашей закордонной агентуры на выяснение точной даты поступления на счет Юлия Герцога похищенной у нашего государства суммы;
б) воспрепятствовать возможному выезду за рубеж Герцога;
в) предусмотреть направление ноты МИЛ СССР в госдеп США, разъясняющий незаконность вывоза денег из Советского Союза и помещение их на счет Юлия Герцога в Федеральном банке Нью-Йорка, а также в целях репатриации валютных средств.
Казаченко отложил ручку, перечитал документ и, вспомнив напутствие генерала Маслова, добавил:
На основании изложенного, по факту беспрецедентно изощренной попытки незаконного вывоза из СССР значительных ценностей в иностранной валюте, полагал бы целесообразным завести дело групповой оперативной разработки "Геростраты". Особое внимание уделить проверке личности Юлия Герцога и его роли в акции по переправке пятисот тысяч долларов за рубеж. Разработку последнего вести максимально конспиративно, имея в виду, что под этой личинои может действовать разведчик-нелегал спецслужб противника, заброшенный на территорию СССР.
План оперативных мероприятий прилагается.
* * *
Установить, что под фамилиями "Бондаренко", "Тарасюк" скрывается заместитель начальника управления торговли Ленинградского облисполкома Герцог Юлий Львович, труда не составило. Выяснилось, что ленинградские чекисты разрабатывали его по делу "Лимонщик". Кроме того, проверка показала, что он в составе партийно-советской делегации должен вылететь в Австрию и ФРГ.
Взяв реализацию оперативной разработки под личный контроль, генерал Карпов распорядился задержать "Лимонщика" в Пулково у трапа самолёта и доставить в Москву…
Глава двадцать четвертая. Что осталось за кадром
Ночью снились кошмары. То вдруг бородатый, с растрепанными пейсами раввин, оказывался в одной клетке со львом, и они на пару ссыпали пепел от сожженных банкнот Юлию на голову, то мартышки с розовыми попками вырывали у Махмуда чемодан с долларами и убегали, корча рожи и совокупляясь на ходу…
Герцог проснулся среди ночи, и, оцепенев от ужаса, долго не мог взять в толк, что происходит. Он сделал над собой усилие и выстроил логическую последовательность вечерних событий.
"Каковы, однако, виртуозы, эти америкашки! Не успел я Марику подать мысль, что вывозить купюры бессмысленно целиком, достаточно лишь клочков с серией и номером банкноты, как штатники тут же фейерверк устроили… Целый шпионский спектакль! Съёмочную бригаду приволокли из-за океана, вице-президента банка прислали… Чертов Добкин, устроил мне экскурсию по "святым местам", зоопарки всякие, Ленинские горы… Стоп! Не после этих ли шатаний по морозу у меня жар? - Герцог коснулся тыльной стороной ладони лба. - Так и есть! Температура где-то под сорок! А мне же в Вену лететь через неделю! Скорее бы домой! Немедленно домой! Горячую ванну, Ирму в постель, и забыться… А через неделю я буду в Австрии. Добкин обещал, что его люди встретят меня в Вене… А если подведут? Не должны. Вот и Махмуд говорит: люди "серьёзные". А если меня не выпустят? Вот в чём вопрос!.. Так, к чёрту ванну! По прилёте в Питер сразу же ложусь в клинику к Ирме. Клиника онкологическая?.. Плевать! За "бабки" лично главврач будет мне "утку" выносить. Может, у меня воспаление лёгких? Этого ещё не хватало! Да нет же, нет!.. Нервы…
А раввин хорош! Двадцать пять процентов хотел получить за посредничество с Всевышним… Если бы с Всевышним, - я бы все пятьдесят отдал, а то ведь посредничество только с нью-йоркским банком… Так, немедленно спать!"
Глава двадцать пятая. Рейс "Пулково - Лефортово"
Неоднократный призёр всевозможных спартакиад, бомбардир-тяжеловес сборной команды Ленинградской области по боксу, Прохор Хрупайло рвался в ресторан международного зала аэропорта Пулково, чтобы принять "посошок на дорожку". Дюжие привратники стояли насмерть.
- Братан, ты уже "упакован", хватит тебе. Да и оформление рейса на Вену заканчивается…
Заплетающимся языком чемпион назвал свою фамилию. В Питере Прохора знали и в ресторан пустили.
- Коньяк неси! - приказал Хрупайло подошедшему официанту.
В мгновение ока перед чемпионом оказался красивый маленький поднос, где в огромном бокале, на донышке, мерцала янтарная полоска жидкости.
- Ты чо, парень, сдурел, в натуре?! Я русским языком говорю: коньяк!
- Гражданин, вы в международном ресторане…
- Кончай пургу гнать, в натуре. Сами разберёмся, где мы. Я сказал: коньяк!
Официант довёл содержимое бокала до двойной порции.
Хрупайло опять заглянул в бокал.
- Ты чо ж, сука, творишь?! Ты чо… издеваешься?! - бомбардир вырвал у официанта бутылку "Мартеля", налил бокал до краёв, выпил, крякнул, налил столько же, опять выпил. Встав из-за стола, бросил на скатерть смятые "стольники" и, засовывая бутылку в карман тренировочных штанов, нетвёрдой поступью направился к стойке пограничного контроля.
Официант был проворнее и оказался там раньше. Из-за стойки навстречу чемпиону шагнули двое в фуражках с зелёным околышем.
Этот свой вылет за границу Хрупайло запомнит навсегда…
* * *
В соответствии с планом захвата "Лимонщика" его надо было вынудить войти в самолёт в последнюю очередь. Для этого таможенники и пограничники получили указания устроить объекту дополнительную головомойку. По радиосигналу офицера гэбэ они в конце концов должны были смилостивиться и разрешить жертве следовать в салон, где остальные пассажиры уже расселись по местам в ожидании взлёта.
Как только "Лимонщик" появляется в тамбуре входной двери, на него набрасываются дюжие молодцы - офицеры из антитеррористического подразделения КГБ. Зафиксировав его в приготовленный для этого случая ковер, они бросают "Лимонщика" в машину скорой помощи, которая доставляет его к спецборту - самолету КГБ, - готовому вылететь с "грузом" из Пулково в Москву. Выдрессированные, они имели богатую практику по нейтрализации не то что одного - целых групп угонщиков самолетов. На вооружении группы бойцов-антитеррористов - приемы рукопашного боя, то есть голова-ноги-руки, нервно-паралитический газ "Василек" и пистолет. От обычного "Макарова" он отличался тем, что был снаряжен патронами с пластиковыми пулями, - чтобы никого не убить, раз. Чтобы не повредить обшивку самолета - два. Тогда еще спецслужбы заботились о сохранении достояния страны: людей и имущества. Оружие пускали в ход тогда, когда изыски восточных единоборств были бессильны обратить ситуацию в пользу государственной безопасности.
Увидев объекта, торопливо поднимающегося по трапу, стоящая в дверном проеме стюардесса, она же - прапорщик КГБ Варя Соколова, прикоснулась рукой к пуговице форменной тужурки - передающему устройству. Условный сигнал был принят, и группа захвата выдвинулась на исходные позиции.
До открытого люка оставалось три ступени, когда Юлия нагнал Хрупайло. Изрыгая проклятия и клубы перегара, он оттолкнул Герцога и исчез в чреве самолета.
Последовавшие события с трудом поддаются описанию. Хотя многочисленные попытки были предприняты как офицерами-антитеррористами в их рапортах, так и пострадавшими - членами сборной по боксу в их объяснительных…
Как только Прохор нырнул в тамбур, ему в лицо ударила струя "Василька". Средство убойное и безотказное, но на людей, находящихся в наркотическом и алкогольном опьянении, абсолютно не действующее. Доведенный до кондиции коньяком, твердолобостью пограничников и теперь неизвестно чем, что разъедает глаза, Хрупайло взвыл от ярости: "Братцы, да что ж такое деется!!"
Вопль был услышан и узнан. Реакция боксера, что бросок змеи. Двенадцать громил - гроза и гордость ленинградского ринга, - бросились на призыв товарища. Не терял времени и сам Хрупайло. Тесный тамбур - не место для выступления боксера международного класса. Здесь побеждает сноровка антитеррористов. И тем не менее Прохор в одну секунду уложил пару гэбэшников. Чемпион все-таки, даром что пьяный.
Силы были не равны. Верх одержал профессионализм. Пораженный одним из бойцов-антиреррористов в болевую точку, чемпион улегся в нокдауне. Тут же два гэбэшника в штатском принялись закатывать его в приготовленный для "Лимонщика" ковер.
Тщетно Варя Соколова взывала к разуму коллег и, сидя на полу, не своим голосом кричала: "Это - не он!! Это - не он!! Вон он - на трапе!!" Однако импульс, заданный ею по переговорному устройству, продолжал действовать…
Видя, как пеленают легендарного "Хрупа", его товарищи по команде стали крушить всех штатских подряд. Наконец кто-то из бойцов-антитеррористов внял гласу Вари и увидел бегущего по взлетной полосе человека в кофейной дублёнке. Смирительный ковёр тут же сдёрнули с успевшего заснуть Хрупа, и трое бойцов из группы "Антитеррор" бросились вдогонку за беглецом.
Ковёр, как парус, развевался под напором встречного ветра, обещая открытие неведомых континентов афер…
Глава двадцать шестая. "Кудесник" обличает систему
- Не стоит суетиться, Олег Юрьевич, - почти ласково произнес Герцог, - мы сейчас сделаем заказ, и нам всё принесут из вагона-ресторана.
"Лучшая защита - это нападение. Герцог решил атаковать. Ну-ну"… - Я не успел додумать, как он сделал новый выпад.
- Вы уже в отставке или?.. - Герцог в упор смотрел на меня. Махмуд, - я уже догадался, что под именем Руслан скрывается именно он, бессменный со времен колымской эпопеи, верный телохранитель Юлия Львовича, - недоуменно вертел головой, поочередно вглядываясь в наши лица.
- В отставке, - соврал я. - Но что это значит для вас?
- Для меня ничего. Для Герцога Юлия Львовича, может быть, что-то и значило бы, но для меня - ровным счетом ничего!
Я отдавал себе отчет, что мой собеседник не затеял бы этого разговора, не будучи абсолютно уверенным в своей неуязвимости. Конечно, пластическая операция на лице. Конечно, чужие, но подлинные документы. Конечно, шума я не подниму, а если решусь, то для этого есть Махмуд и его нукеры. Конечно, мне никто не поверит, что со мной в купе едет расстрелянный десять лет назад государственный преступник. И еще по тысяче поводов "конечно". Уж лучше согласиться на ужин из вагона-ресторана. И всё-таки профессионал, продолжавший жить своей самостоятельной жизнью в глубине моего подсознания, произнёс помимо моей воли моим голосом:
- А как насчёт отпечатков пальцев? Дактилоскопическую формулу не изменить с помощью пластической операции. - Я неотрывно смотрел на собеседника.
Герцог беззаботно рассмеялся. Так умеют смеяться только люди с чистой совестью.