11
Антикварный магазин находился в полуподвальном помещении старого особняка, приспособленного под различные учреждения. Среди шикарных вывесок, выполненных на стекле и нержавеющей стали, скромно ютилась маленькая дощечка с полустертой надписью, которую можно было прочитать разве что с помощью технических средств ЭКО. И если бы не всезнающие мальчишки, то, пожалуй, капитану Бикезину долго пришлось искать невзрачную входную дверь в антикварный магазин.
Узкие ступеньки привели его в просторный зал с серым, в ржавых разводах, потолком. Вдоль стен стояли статуи, обломки мраморных колонн, какие-то горшки самых разнообразных форм и размеров, несколько ваз с потускневшей росписью на округлых боках, деревянный резной столик на причудливо изогнутых ножках, огромные канделябры с искорками облупив-. шейся позолоты, старинный секретер с поломанными ящиками и даже двуспальная кровать с высоченными спинками.
В глубине магазина, у длинного застекленного прилавка, стояли две женщины и с интересом рассматривали красивый фарфоровый сервиз. Под стеклом витрин уютно расположились, старинные, фолианты с застежками, маленькие иконки, разнообразные поделки из яшмы, малахита, сердолика и других полудрагоценных камней, бронзовые статуэтки, пепельницы, старинный письменный прибор, портсигары, бусы, гребни, альбомы в потертых переплетах, чеканное блюдо, серебряные, с позолотой, ликерные рюмочки и прочая антикварная мелочь.
- Вы что-то хотели купить? - невысокий черноволосый человек в старом потертом халате неопределенного цвета приветливо улыбнулся Бикезину из-за прилавка. - О, у нас много замечательных вещей. Посмотрите, какая прелесть этот портсигар! Я считаю - лучший подарок для друга. Не нужен портсигар? Тогда купите бусы - восемнадцатый век!
- Нет, нет. Я совсем по другому делу… - капитан протянул свое удостоверение.
- Опять милиция! Месяц назад - милиция, вчера - милиция, сегодня - тоже… Бог мой, что такое? Чем провинился этот несчастный магазин перед милицией? Мое бедное сердце…
- Извините, с кем имею честь?..
- Либерман, Давид Моисеевич. Директор, продавец, грузчик, уборщица и еще бог знает кто в одном лице.
- Давид Моисеевич, мне нужно с вами побеседовать.
- О, я так и знал! Сначала беседуют, потом забирают. А затем извиняются и выпускают - что можно иметь с этого барахла? Кроме неприятностей… Сейчас закрою дверь. Милые женщины, приходите после обеда! Да-да, оставлю…
- Давид Моисеевич! Я к вам пришел, представьте себе, на консультацию.
- На консультацию? Это меняет дело! Вы правильно пришли, молодой человек. Простите - товарищ капитан… Давида Либермана знают во Львове; да что во Львове - в Киеве! Он может ответить на любой вопрос касательно антиквариата, оценить правильно любую вещь.
- Во-первых, Давид Моисеевич, этот разговор должен остаться между нами…
- О чем речь?! Я буду нем как могила.
- Во-вторых, насколько мне известно, через ваш магазин вместе с различной дребеденью проходят вещи большой исторической ценности, которые, естественно, и стоят немало.
- Да, вы правы. Но что вас конкретно интересует?
- Иконы. Как производится купля-продажа, цены и кто покупает?
- Если на комиссию поступают иконы, то прежде всего их осматривает эксперт художественного фонда. Некоторые из них, имеющие большую художественную ценность, покупают по рекомендации эксперта музеи. Остальные идут в свободную продажу.
- А цены?
- В пределах от пятидесяти рублей до пяти тысяч.
- Да-а, приличные суммы… И покупают?
- Ха, спрашиваете! Еще как - мода…
- А кто постоянно скупает иконы? Иконы высокой стоимости?
- У меня есть квитанции, но я могу и так назвать, если вам нужно.
- Пожалуйста…
- Колядко, Зильберштейн, Козлов, Брагин… Ну и еще, пожалуй, Сосновский.
- А Ковальчук у вас покупает иконы?
- Товарищ капитан! Так бы сразу и сказали, что вам нужен Ковальчук. О-о, это был великий человек! Он сюда не заходил, его наш хлам не интересовал. Ковальчук знал толк в иконах, он имел большие деньги и большие связи. За икону из своей коллекции он мог безбедно дожить до глубокой старости даже у нас в Союзе. А если ее продать за границей! Бог мой, он был бы миллионером…
- Откуда вам это известно?
- Либерман все знает! Одну из его икон я держал в руках - это такая икона! Андрей Рублев - вы представляете себе, что это такое?! Нет, вы себе не можете представить… Вам нужно знать, кто доставал ему эти иконы? Я угадал?
- Да, в какой-то мере…
- Но вы никому не скажете об этом? Если кто узнаёт, что я вам тут наболтал, бедная моя Рива! Бедные мои дети!
- Ну что вы, Давид Моисеевич, я вам обещаю… Так кто же?
- Во Львове есть такой Чаплинский. Это очень нехороший человек, поверьте мне. Он богат, как Крез. И хитер, как лиса. Но Ковальчука он почему-то боялся. Чаплинский ему иконы за бесценок отдавал. И какие иконы!
- Адрес Чаплинского вы мне не подскажете?
- Нет, чего не знаю, того не знаю… И никто не знает…
12
Старший лейтенант Кравчук долго стучал в калитку соседей Ковальчука. Здоровенный пес лаял взахлеб и с силой кидался на сваренные из стальных прутьев ворота, угрожающе щелкая белыми клыками почти на уровне Лица оперуполномоченного. Наконец дверь дома отворилась, и на крыльцо вышел худой взъерошенный хозяин в полосатых брюках и линялой тенниске.
- Вы ко мне?
Да, к вам. Уберите, пожалуйста, собаку.
- Рябко! Пошел вон! Сейчас я его закрою в будке…
Уютная небольшая комната' встретила истомившегося от полуденного зноя Кравчука приятной прохладой. Торопливо смахнув с полированной крышки стола невидимые пылинки, хозяйка усадила его на стул у окна и выскочила на кухню.
- Вы как раз кстати - мы только обедать собрались. Сейчас Мотря на стол накроет, - вошел хозяин, переодетый в новые брюки и рубаху.
- Спасибо, я не хочу. Мне нужно кое-что спросить у вас…
- Э-э, нет, нет! У нас так не водится! - Хозяйка постелила скатерть и принялась торопливо ставить на стол всевозможные закуски, соленья, салаты. - Уж коли вы в гости к нам пожаловали- будьте добры К столу.
- Незваный гость хуже татарина, пошутил Кравчук. - Да еще из милиции.
- Ну не скажите. Мы люди честные, это пусть у других поджилки трясутся при виде милиционера, у тех, кому есть что скрывать. А гостя не приветить - грех большой, так меня еще мама учила, царство ей небесное…
После обеда, уютно устроившись в тени небольшой беседки в глубине сада, Кравчук начал расспрашивать гостеприимных хозяев об их бывшем соседе Ковальчуке.
- А что можно сказать о нем? Человек простой, обходительный, муху не обидит. Но денежки у него, конечно, водились… Да вы сами посудите - зубной врач! И притом хороший, люди к нему валом шли, отбоя не было. Ну и, ясное дело, не бесплатно…
- Да что ты, Иван, заладил: хороший, мухи не обидит! - вмешалась хозяйка. - Что ты о нем знаешь? Вам, мужикам, главное - если не отказывается рюмку-другую за компанию опрокинуть, значит, хороший человек. Изверг он был! Оно и нельзя плохо про покойника говорить - так ведь правда же. Жена его, Ксюшка, через день с синяками ходила, взаперти ее держал, как собаку цепную. В одном платьице на мороз выгонял сколько раз - в хлеву вместе с коровенкой спала. А ты - "обходительный…"
- Скажите, а вот в ночь, Когда пожар у Ковальчука случился, вы ничего не заметили необычного: шум, может, какой, кто-либо приходил к ним-или еще что? - спросил Кравчук.
- Нет, не заметили, - ответил хозяин, закуривая.
- Иван, тебе что, память отшибло? Про машину забыл?
- Что за машина? - насторожился Кравчук.
- Вот чертова баба! Вечно лезет поперед батьки в пекло! При чем здесь та машина? Тебя спрашивают про Ковальчуков…
- А все-таки, о какой машине речь?
- Да с работы я, со второй смены возвращался - работаю тут неподалеку, дом строим - напрямик шел, через посадку. Вот и приметил - стоит в кустах машина легковая. Я еще подивился: на нашей окраине ни у кого нет машин, только мотоциклы - чья бы это могла быть? Подошел поближе - никого. С тем и пошел домой.
- Какой марки машина?
- "Запорожец" старой модели.
- А номер случайно вы не запомнили?
- Номер? Смотрел… Но забыл.
- И какого цвета тоже не помните?
- Светлый… А какого на самом деде, трудно сказать - темно было…
Вечером того же дня Кравчук докладывал капитану Бикезину:
- …Машину мы разыскали, что, впрочем, особого труда не представляло. Оказывается, в ту ночь ее угнали из гаража некоего Костюка, который проживает в деревне Тихая Долина - это примерно в тридцати километрах от города.
- Почему он не заявил в милицию?
- В том-то и дело, что заявил. Да только под вечер машину разыскали в полной целости и сохранности неподалеку от деревни. Решили, что местные пацаны угнали ради баловства - уже случалось. На том все и заглохло.
- А сам Костюк не мог выкинуть такой фортель?
- Нет, он водитель, и в ту ночь был в дальнем рейсе. Возвратился только к обеду.
- Может, кому разрешил попользоваться на время отсутствия?
- Утверждает, что нет. Угнать машину было несложно: гараж у него находится на новом дворе, где он строит дом, а семья живет в другом конце деревни.
- Значит, судя по всему, "Запорожец" мог угнать только кто-то из местных жителей…
- Но кто? Мы проверили, насколько это было возможно, почти всех - безрезультатно.
- Тогда следующий вопрос: куда и зачем ездил угонщик?
- Здесь нам повезло. После этого случая Костюк за руль "Запорожца" не садился - опять был в дальнем рейсе. А мы кое-что нашли в посадке, где стояла машина. Вот, посмотри.
И Кравчук положил перед Бикезиным измятый сигаретный окурок.
- Сигареты "Кент’’. Сам знаешь, у нас в магазинах такие не водятся.
- Что еще?
Самое главное - удалось установить примерный маршрут следования угонщика. Костюк утверждает, что бак у "Запорожца" был залит горючим доверху. Если следовать версии, что угонщик выехал из деревни где-то около полуночи и ему нужно было во избежание недоразумений справиться со своим делом к рассвету, то получается, что он заехал в город, а затем отправился на железнодорожную станцию, что в семидесяти километрах от города. И должен был прибыть туда где-то за час-два до отхода скорого поезда на Киев.
- Это уже интересно… Кого-то отвозил?
Весьма возможно. Потому и не поставил машину в гараж, если предположить, что он из местных, - к тому времени рассвело.
- Замок гаража взломан?
- В том-то и дело, что открыт, и притом отмычкой. А замок довольно сложный. Тут требуется незаурядная сноровка.
- "Специалисты" подобного профиля в деревне и окрестностях не числятся?
- Нет, проверено.
- Нужно срочно отправить людей на станцию. И пусть поспрашивают водителей - может, кто заметил в ту ночь "Запорожца" где-нибудь на трассе. Распорядись.
- Хорошо. И еще одно, Алексей Иванович, так сказать, на закуску: ЭКО нам сюрприз преподнес. Читай…
"…Все три записки отпечатаны на пишущей машинке системы "Ундервуд", владельцем которой является адвокат Михайлишин Р.С.".
13
- Адвокат Михайлишин? Это действительно сюрприз… - Полковник Шумко долго вчитывался в заключение экспертизы, затем отложил бумаги в сторону и задумался. - Неужели все-таки Михайлишин? Нет, здесь что-то не вяжется. Понимаешь, Алексей, не вяжется.
- Но факты - упрямая вещь…
- А если нам эти факты кто-то подсовывает? Вроде наживки - пока заглотнем да переварим, гляди, время упущено. Ну скажи, с какой стати это ему понадобилось? Мотивы? Нет их, понимаешь, нет! И потом - каким образом он достал яд и как сумел, будучи за тридевять земель от города, отравить Слипчука и Лубенца? Кстати, из Минмедпрома подтвердили, что единственное место в Советском Союзе, где занимаются изучением свойств ада южноафриканской гремучей змеи, - это серпентарий, в котором работал Гостев.
- Значит, вы считаете, что Михайлишин вне подозрений?
- Что ты меня за горло берешь? Это мое личное мнение. Его к делу не пришьешь. Как ты сам выразился: факты - упрямая вещь. И проверить их нужно в обязательном порядке. Но только не в ущерб основной версии. Что-то уж больно замысловатый узел вяжется вокруг Ковальчука и Гостева. И, к сожалению, мы его не имеем права разрубить, как некий полководец, а обязаны распутать.
- Кстати, товарищ полковник, поступили новые сведения от экспертов, которые исследовали пожарище.
- Опять сюрприз?
- Похоже. Один из простенков дома во время пожара завалился, и под ним удалось отыскать полусгоревшие остатки икон. Установлено, что ОНИ не имеют практически никакой ценности, хотя Либерман утверждал обратное. Возникает вопрос где самые ценные иконы из коллекции Ковальчука? Сгорели? Тогда почему остались все эти дешевые поделки, тем более, что, по словам того же Либермайа, и не только его, Ковальчук приобретал лишь действительно ценные Экземпляры?
- То-то и оно, Алеша. Еще один узелок на память… Так что же, напрашивается вывод: кто-то ограбил Ковальчука, а затем имитировал взрыв газа, чтобы замести следы? Тем более Что факты налицо - угнанная машина, ночной рейс от дома Ковальчука на станцию…
- Тогда получается, что мы отрабатываем совсем не тот след.
- И опять-таки всплывает Михайлишин?
- Похоже на то…
- Ну что же, капитан, принимайся за него вплотную. Но во Львов тебе придется все-таки съездить. Возможно, Чаплинский и есть та самая "темная лошадка", которая нас выведет на след преступника.
Адвоката Михайлишина было не узнать. В элегантном темно-синем костюме с искрой, стройный, подтянутый, он выглядел значительно моложе своих лет.
- Вот и опять встретились, - заулыбался он, крепко пожимая руку Бикезину. - Что, не узнаете? То-то же.
- Признаться, вас трудно узнать.Диета, мой друг, диета. И спорт. Бегаю, прыгаю, плаваю, как в молодые годы. Только вот беда - я ведь чревоугодник. Ан нельзя. Питаюсь теперь, как балерина, каждую калорию по косточкам разложу, прежде чем откушать. Как видите, результат налицо.
- С чем вас и поздравляю.
- Нуте-с, что там у нас стряслось? Признавайтесь, капитан,
- Не скажите… Мне ли вам говорить, что такая уж у нас работа, в частности, таких вот "сумасшедших", как в вашем случае, выявлять.
- Ну что же, я весь внимание.
- Богдан Станиславович, у вас есть пишущая машинка?
- Да.
- Вы давно ею пользовались?
- Признаться честно, очень давно.
- Когда примерно в последний раз?
- Почему примерно? Могу сказать абсолютно точно - в конце марта этого года я печатал квартальный отчет о своей работе в юридической консультации.
- И никому ее после этого не давали?
- Конечно, нет. Она у меня дома стоит, в шкафу. А в чем дело?
- Видите ли, та злополучная записка отпечатана на вашей машинке, Богдан Станиславович. Притом в последних числах мая - начале июня.
- Как вы сказали? На моей машинке? Не может быть!
- Бощан Станиславович, вы адвокат, поэтому, думаю, мне не нужно вам объяснять, что мое заявление отнюдь не голословно. Вот заключение экспертов ЭКО.
- Минуточку… Так… Так… "Ундервуд"… Постойте! При чем здесь "Ундервуд"? У меня сейчас новая югославская машинка. А свой старый "Ундервуд" я еще в прошлом году, осенью, отдал пионерам на металлолом…
В тот же день проверкой было установлено, что в последних числах сентября прошлого года пишущая машинка Михайлишина системы "Ундервуд" была сдана пионерами школы № 39 в приемный пункт "Вторчермета". Попытки проследить ее дальнейшую судьбу оказались бесплодными.
14
В деревню Тихая Долина лейтенант Кравчук приехал под вечер. Возле колодца с журавлем, в центре деревни, на окоренных бревнах сидели старики, о чем-то неторопливо беседуя. Кравчук подошел к ним.
- Здравствуйте!
- Здорово, коли не шутишь, - отозвался дед с протезом вместо ноги. - Садись, хлопец, в ногах правды нет.
- Спасибо, - Кравчук примостился поудобнее, вытанщл пачку сигарет и предложил: - Угощайтесь…
- Э-э, нет, благодарствуем, - дед с протезом снисходительно улыбнулся. - Мы свои… Уж не обижайся - крепости в твоих фабричных не хватает. Словно прелая солома. Ты попробуй нашего табачку, с травкой.
- Ну не скажите. Эти не хуже, чем ваш табак, - заграничные, называются "Кент". Слыхали?
- А что заграничные? Бывали мы и там, да только получше нашего самосаду курить не доводилось.
- Этот самый "Кент" я недавно пробовал - хреновина, как и все остальные, - вмешался сухонький дедок с длинными вислыми усами. - Михаила угощал…
- Где же он их достал? - спросил Кравчук. - У нас таких не купишь.
- А родственник у него объявился, из Канады приехал. Во время войны вывезли в Германию на работы, он и остался там… - объяснил дед с усами, - Приехал он не к Михайле, а в соседнее село к Вовчукам. Уехал в Германию Иваном, а сейчас, говорит Михайла, требует, чтобы Джоном его величали. Так это он, я так понимаю, Джон в Канаде, а у нас тута Иван Капустяк. Сколько лет от него ни слуху ни духу - и вот на тебе, появился. Мать его, Горпина, все глаза выплакала, ожидала, думала, что вернется, - и не дождалась: умерла шесть лет назад. Бать-ку-то еще в войну фрицы расстреляли: партизанил…
Из соседней деревни, Кленовки, старший лейтенант Кравчук возвратился около полуночи. Григорий Вовчук оказался несловоохотливым, угрюмым человеком, из которого каждое слово приходилось вытягивать буквально клещами, особенно когда речь зашла о его племяннике из Канады Иване Капустя-ке. И все-таки Кравчуку удалось восстановить некоторые моменты пребывания заграничного гостя в доме Вовчука. Оказалось, что где-то за две недели до отъезда в Канаду Капустяк неожиданно изъявил желание спать под открытым небом, в стогу сена, благо ночи были теплые. Родственники не препятствовали этой блажи Ивана-Джона, но, будучи людьми недоверчивыми, несколько раз, как бы невзначай, наведывались ночью в его "спальню" - проверяли, не случилось ли чего с племянником, который на поверку оказался уж больно охоч до горилки и чужих молодиц. Однажды и впрямь его не оказалось на месте - это было как раз в ночь взрыва в доме Ковальчуков… Кравчуку удалось также подобрать незаметно от хозяев несколько сигаретных окурков, великое множество которых валялось по усадьбе. Эксперты установили их аналогию с окурком, найденным в лесопосадке, где стоял угнанный "Запорожец".