- Я думал, даже тебе это известно, - раздраженно произнес Бэверсток, но все-таки соизволил продолжить: - Она просуществовала примерно с 560 по 330 год до нашей эры и была первой из многочисленных персидских империй, которые владели в разное время большей частью территории современного Ирана. Если принимать во внимание захваченные ею земли, это было крупнейшее дохристианское государство, занимавшее площадь почти три миллиона квадратных миль на трех континентах. Среди покоренных персами областей и стран были Афганистан, Малая Азия, Египет, Иран, Ирак, Израиль, Иордания, Ливан, Пакистан, Саудовская Аравия, Сирия и Фракия.
Для нас важно то, что примерно с 500 года до нашей эры язык становится известен как имперский или ахеменидский арамейский. Обретя статус официального, он, что удивительно, на протяжении следующих порядка семисот лет практически не изменялся. Как правило, единственный способ определить, где и когда была создана та или иная надпись, заключается в распознавании заимствованных слов.
- То есть?
- Это слова, использовавшиеся для описания предметов или мест, для выражения понятий или воззрений, которые не имели точного эквивалента в арамейском языке и потому заимствовались из местного языка, чтобы максимально доходчиво и правильно передать ту или иную часть текста.
- А в этом тексте ничего подобного нет? - спросила Анджела.
- В той полудюжине слов, что мне удалось разобрать, - нет. Если хочешь знать поточнее, ну, я бы предположил, что эта дощечка имеет довольно позднее происхождение, пожалуй, не раньше начала первого тысячелетия до нашей эры. Но конкретнее определить я не берусь.
- И это все?
- Ты же знаешь, Анджела, я не люблю строить досужие предположения. - Несколько секунд Бэверсток молча рассматривал снимки глиняной дощечки. - У тебя нет фотографий получше? - спросил он. - И откуда взялась эта дощечка?
Что-то в интонации, с которой Бэверсток задал вопрос, заставило Анджелу насторожиться. Она покачала головой:
- Насколько мне известно, других фотографий не существует. И я понятия не имею, где была найдена дощечка. Мне просто прислали снимки для изучения.
Бэверсток хрюкнул.
- Дай мне знать, если вдруг у тебя появится что-то еще. Если в моем распоряжении окажутся фотографии лучшего качества, я бы смог тебе сказать более точно, где была сделана надпись. Но не исключено, - прибавил он, - подчеркиваю, не исключено, что дощечка эта из Иудеи.
- Почему?
Бэверсток показал на то единственное во второй строке слово, которое ему не удалось перевести.
- Конечно, качество снимков настолько отвратительное, что по ним почти ничего нельзя определить, но возможно, что это слово "Ир-Цадок".
- И что это означает?
- Само по себе ничего особенного. Но это может быть первая половина имени собственного Ир-Цадок Секаха. Это старинное арамейское название поселения на северо-западном берегу Мертвого моря. В наше время оно больше известно под своим арабским именем, которое переводится как "Две Луны".
Бэверсток замолчал и через стол посмотрел на собеседницу.
- Кумран? - осторожно предположила Анджела.
- В точку. Хирбет Кумран, таково его полное название. "Хирбет" переводится как "руины". Это слово происходит от древнееврейского horbah. Его можно встретить по всей Иудее, где оно используется для обозначения древних поселений.
- Спасибо, Тони, я знаю, как переводится слово "хирбет". Стало быть, ты считаешь, что эта дощечка из Кумрана?
Бэверсток покачал головой:
- Нет. Я не могу быть уверен, что правильно прочитал надпись. Но даже если и так, слово само по себе может ничего не значить. Оно может быть частью целой фразы. И если оно все же означает Кумран, опять-таки, возможно, это просто упоминание о поселении.
- А когда оно возникло, это поселение? В первом веке до нашей эры?
- Немного раньше, в конце второго столетия. В нем жили примерно до 70 года нашей эры, до того времени, когда пал Иерусалим. Это и есть основная причина, по которой я отношу дощечку к весьма позднему периоду. То есть, если я прав и Ир-Цадок является частью названия Ир-Цадок Секаха, тогда почти наверняка надпись на дощечке была сделана в тот период, когда ешиимы - это племя сегодня больше известно как ессеи - предположительно, обитали в Кумране. Отсюда и происходит очень приблизительная датировка.
- Значит, в тексте на дощечке присутствует только упоминание о Кумране, но сама она не из ессейской общины.
- Я этого не говорил. А сказал я, что в надписи, возможно, присутствует упоминание о Кумране, но сама дощечка, вероятно, не имеет отношения к ессеям.
- Хорошо. А есть еще слова, которые ты бы мог перевести?
- Вот здесь. - Бэверсток показал на последнюю строчку. - Это слово похоже на "локоть" или "локтей", но я не стану за это ручаться. И еще одно слово - вот здесь - может означать "свитков".
- И ты по-прежнему не знаешь, что собой представляет сама дощечка? И может ли она иметь ценность?
Бэверсток покачал головой.
- Определенно, она не имеет никакой ценности. Что касается назначения, скорее всего, она так или иначе связана со школой. Я думаю, это было нечто вроде учительского пособия, для того чтобы научить детей правильно писать определенные слова. Так что твоя дощечка - не более чем просто любопытная вещица и никакой ценности, конечно же, не представляет, разве только для ученых.
- Спасибо, Тони. - Анджела поднялась с кресла. - Я и сама пришла к такому же заключению и просто хотела удостовериться.
Анджела ушла, а Тони Бэверсток несколько минут сидел в глубокой задумчивости. Он надеялся, что не ошибся, когда сообщил Анджеле Льюис точный перевод части надписи, которую ему удалось разобрать. На самом деле он смог перевести еще с полудюжины слов, но значение их решил не разглашать. С гораздо большей охотой он не сказал бы ей вообще ничего, но тогда настырная женщина могла бы отправиться к другому специалисту по древним языкам, а Бэверстоку вовсе не хотелось, чтобы кто-либо заинтересовался возможным скрытым смыслом некоторых слов старинного текста.
Теперь же, если Анджеле вздумается продолжить поиски, единственное место, куда они могут ее привести, это Кумран. А в том, что там она абсолютно ничего не найдет, Бэверсток был уверен почти на сто процентов.
Через два часа Бэверсток остановился у дверей кабинета Анджелы Льюис и постучался. Как он и предполагал, ответа не последовало. Бэверстоку было известно, что именно в это время Анджела обычно ходит перекусить. Для пущей уверенности он постучал еще раз, потом открыл дверь и проник внутрь.
В течение последующих пятнадцати минут он быстро, но тщательно обыскивал комнату, проверил все ящики стола и шкафы, но безрезультатно. Бэверсток очень надеялся, что глиняная дощечка на самом деле хранится в кабинете Анджелы, но все, что ему удалось найти, это еще два снимка реликвии. Их он забрал с собой. Перед уходом Бэверсток попытался залезть в электронную почту Анджелы, но потерпел неудачу: отключить экранную заставку без пароля было невозможно.
Тем не менее, размышлял Бэверсток, возвращаясь в собственный кабинет, не исключено, что дощечка все же находится у Анджелы, - возможно, спрятана в ее квартире. Что ж, в таком случае нужно сделать еще один звонок.
19
Для того чтобы на тебя не обращали внимания где бы то ни было, требуются всего две вещи: иметь соответствующую внешность и вести себя уверенно. Вошедший в один из отелей Рабата темноволосый загорелый мужчина в костюме западного покроя, с большим портфелем, был настолько неотличим от любого другого постояльца, что портье за стойкой удостоил его лишь мимолетным взглядом и вернулся к своим занятиям.
Мужчина тем временем уверенной походкой пересек холл и начал подниматься по центральной лестнице. На следующем этаже он остановился, вызвал лифт и нажал кнопку с цифрой четыре. Сверившись с висящей возле лифта табличкой, указывающей расположение номеров, мужчина повернул направо. Около номера 403 он остановился, поставил портфель на пол, натянул тонкие латексные перчатки, вытащил из кармана тяжелую резиновую дубинку и свободной рукой громко постучал в дверь. Когда он заходил в отель, то заметил женщину - она сидела со стаканом в руке в примыкающем к холлу баре, - но вот мужа ее нигде не было видно. Хорошо, если он вышел куда-нибудь. В этом случае придется воспользоваться лежащим в кармане куртки, в изящном кожаном футляре, набором отмычек. Если же муж окажется в номере - что ж, тогда ему сегодня просто не повезло.
За дверью послышались шаги. Мужчина покрепче ухватился за рукоять дубинки и поднес к лицу большой белый носовой платок - будто собирался высморкаться.
Дверь широко распахнулась, и в коридор выглянул Дэвид Филипс.
- Да? - спросил он.
Филипс наткнулся взглядом на стоящего прямо перед ним черноволосого мужчину, большая часть лица которого была прикрыта белой тканью, а в следующее мгновение он уже падал навзничь, после того как что-то темное просвистело в воздухе и врезалось ему в лоб. Искры посыпались у него из глаз; все, что видел Филипс, это яркие вспышки белого и красного света, который будто взрывался прямо в голове. А еще через мгновение он лишился чувств.
Нападавший быстрым взглядом окинул коридор, но тот был совершенно пуст. Тогда он подхватил чемодан, прошел внутрь, затащил через порог тело бесчувственного Филипса и прикрыл за собой дверь.
Номер был небольшой, и на то, чтобы его обыскать, ушло меньше пяти минут. Вскоре мужчина уже покидал 403-й, при этом чемодан его был значительно тяжелее, чем прежде. И как никто не обратил на него внимания, когда он заходил в отель, на выходе мужчине также удалось остаться незамеченным.
- Прошу прощения, что снова вас побеспокоил, - неловко начал Бронсон, присаживаясь напротив Кирсти Филипс.
Буквально несколько минут назад сержанту позвонил "Дикки" Бёрд и рассказал, что в доме Филипсов совершено ограбление. Бронсону это известие крайне не понравилось: похищение персонального компьютера у английской четы определенно имело связь с тем, что произошло в Марокко. Вот только Бёрд не был так в этом убежден.
- Что случилось? - Раздражение в голосе Кирсти смешалось с ощутимым беспокойством. - В смысле, кто-нибудь из соседей что-нибудь видел?
- На самом деле, - произнес Бронсон с извиняющейся улыбкой, - несколько человек видели в точности все, что произошло. Но все они предположили, что вы уже вернулись из Марокко и вам доставили из магазина холодильник или что-то еще. К вашему дому подъехал белый фургон, из него вышли двое мужчин и занесли внутрь большую картонную коробку. В доме они провели около десяти минут, а затем вышли обратно - судя по всему, с компьютером в коробке, - сели в машину и уехали.
- Это все, что они взяли?
- По словам вашей соседки, миссис Тернбулл, - да. Она осмотрела дом и сказала, что пропал только компьютер. Могу вас успокоить: хоть взломщики и перевернули все вверх дном - впечатление такое, будто из каждого ящика вывалили все до последней вещицы, - серьезного ущерба они не причинили. Единственное, что пострадало, - это замок на двери черного хода. Миссис Тернбулл уже договорилась о его замене, и еще она сообщила, что к вашему приезду все как следует приберет.
- Она всегда так к нам добра, - кивнула Кирсти. - И так со всем прекрасно управляется.
- Да, такое впечатление она и производит. Кстати, а где ваш супруг?
- О, он поднялся в номер как раз перед вашим приходом, но должен с минуты на минуту появиться.
С этими словами Кирсти бросила взгляд в сторону холла и внезапно вздрогнула всем телом.
- Дэвид! - крикнула она и вскочила на ноги.
Через холл шел, спотыкаясь и качаясь из стороны в сторону, Дэвид Филипс. По щеке струилась кровь, но мужчина этого не замечал.
Бронсон и Кирсти почти одновременно подбежали к нему, схватили под руки, осторожно завели в бар и усадили в кресло.
- Что, черт возьми, произошло? Ты упал, или что случилось? - ощупывая пальцами рану на лбу, спросила Кирсти.
- Ш-ш-ш! Больно, Кирсти, - выдавил Филипс и отвел ее руку в сторону. - Я не упал. Меня толкнули.
- Не думаю, что придется зашивать, но кровоподтек выглядит очень скверно, - внимательно осмотрев рану, заметил Бронсон.
Рядом возник бармен с целым ворохом бумажных салфеток. Бронсон поблагодарил его и попросил принести стакан воды.
- Я бы не отказался от чего покрепче, - пробурчал Филипс.
- Это не для питья, - сказал Бронсон.
- И бренди, - крикнула Кирсти в спину удаляющемуся бармену.
Когда он вернулся, Филипс схватил стакан и выпил маленькими глотками, в то время как жена смочила несколько салфеток и осторожно протерла рану, а затем начала смывать кровь с лица.
- Кожа, конечно, рассечена, - констатировала Кирсти, - но рана неглубокая, и можно обойтись без швов. А вот это поможет остановить кровотечение, - прибавила она и, свернув вместе несколько салфеток, приложила импровизированный тампон к ране. - Просто крепко его держи. А теперь расскажи, что с тобой случилось.
- Я был в номере, - начал Филипс, - и тут в дверь постучали. Только я открыл, как какой-то мужик стукнул меня - и сильно стукнул - по голове. И ведь ни слова не сказал, сразу отправил в нокаут. А когда я очухался, его уже и след простыл, а вместе с ним исчез и твой ноутбук.
Кирсти с ужасом посмотрела на Бронсона.
- Такое впечатление, что они охотятся за нашими компьютерами!
Бронсон не обратил на нее внимания, а повернулся к Филипсу.
- Мне совсем недавно сообщили, что ваш дом ограбили. И воры забрали компьютер.
- Вот черт!
- Сколько лет вашим компьютерам?
- Ну, мы купили их около трех лет назад, - сообщил Филипс. - А в чем дело?
- По сегодняшним меркам это уже старье, - повернувшись к Кирсти, решительно заявил Бронсон. - Красная цена трехлетнему компьютеру - пара сотен фунтов. А из этого следует, что того, кто организовал два этих ограбления, интересуют не сами машины, а информация, хранящаяся на жестких дисках: электронные письма вашей матери и сделанные ею фотографии.
- Вы все еще считаете, что катастрофа на шоссе - не более чем несчастный случай? - спросил Дэвид.
Бронсон помотал головой:
- Ни в коем случае. За каждым вашим шагом внимательно следят. И, похоже, это из-за тех снимков, которые ваша теща сделала в Рабате. Все остальные версии не выдерживают критики. Вы все подготовили для возращения тел на родину?
Дэвид Филипс кивнул.
- Отлично, - произнес Бронсон. - Тогда, я думаю, вам нужно лететь домой, и как можно скорее. И будьте очень осторожны и внимательны. Сейчас вы отделались лишь головной болью, но в следующий раз можете оказаться не столь удачливы.
Он собрался уходить, но задержался и внимательно посмотрел на чету Филипсов.
- У меня к вам последний вопрос. Предположим, что я прав и воры действительно интересовались содержимым компьютеров: фотографиями и прочим. Скажите, вы не копировали эти файлы на другую машину?
Дэвид Филипс утвердительно кивнул.
- Да. Электронные письма были только на ноуте Кирсти, но вот фотографии, которые сделала здесь теща, я сохранил также на нашем стационарном компьютере. Такое вот резервное копирование. Мы так всегда поступали - то есть регулярно делали копии всей информации на обеих машинах. Таким образом, в распоряжение воров попали фотографии той ссоры на суке, свидетелем которой была Маргарет, а также снимки глиняной дощечки. А поскольку оба компьютера исчезли, никаких доказательств у нас не осталось.
20
С двумя пакетами покупок в руках Анджела вошла в квартиру и закрыла за собой дверь. Отнесла пакеты на кухню и проследовала через нее в спальню, чтобы переодеться. Натянула джинсы и джемпер, затем вернулась на кухню, разгрузила покупки и стала варить себе кофе. С чашкой в руке она направлялась в гостиную, когда внезапно услышала за входной дверью тихий стук.
Анджела замерла и пару секунд стояла и недоуменно прислушивалась. Было не похоже, что кто-то стучится, просясь войти, - скорее о дверь ударялся какой-то предмет. Анджела поставила чашку с кофе на столик в прихожей, подошла к двери и осторожно заглянула в глазок.
Глазам ее предстало несколько искаженное изображение, но все же Анджела отчетливо разглядела топчущихся у входа в квартиру двух крупных мужчин. Один из них был занят тем, что просовывал то ли фомку, то ли ломик в щель между дверью и косяком. В руке у его напарника Анджела приметила нечто, очень похожее на пистолет.
- О боже, - пробормотала она и сделала пару шагов назад. Пульс учащенно забился.
Пальцы от волнения отказывались повиноваться, но Анджела все же сумела закрыть дверь на цепочку. Вот только вряд ли это могло надолго задержать взломщиков. Если они прихватили с собой ломик, вполне могли позаботиться и о кусачках.
Позабыв не то что про остывающий кофе, но и почти про все на свете, Анджела бросилась бегом по коридору в спальню, достала дорожную сумку и принялась собираться. Из гардероба она вытащила теплую куртку, потом сунула ноги в кроссовки, схватила сумку с ноутбуком, убедилась, что на месте - то есть в сумочке - лежат паспорт, мобильный телефон и кошелек, бросила туда же зарядное устройство для мобильника. Затем открыла дверь черного хода, ведущую на пожарную лестницу с тыльной стороны здания.
Анджела быстро посмотрела вниз, убедилась, что внизу ее никто не дожидается, и только после этого закрыла за собой дверь. И в эту самую минуту из квартиры донесся треск, а следом громкий щелчок - похоже, грабители перекусили цепочку.
Не колеблясь дольше ни секунды, Анджела со всей прытью, на какую только была способна, начала спускаться вниз и через каждые несколько ступенек кидала взгляд на дверь черного хода. Она находилась едва ли на полпути, когда наверху показались двое мужчин. Они уставились прямо на нее, а потом один из грабителей выбрался на лестницу и стал быстро спускаться следом. Он с такой силой грохотал ботинками, что вся металлическая конструкция сотрясалась и звенела.
- О господи, - снова прошептала Анджела и еще прибавила скорости. На последних метрах она уже просто перепрыгивала через несколько ступенек за раз, но все же кожей ощущала, что преследователь ее нагоняет.
Едва коснувшись ногами земли, Анджела сразу же бросилась бежать, обогнула здание и направилась в сторону улицы, отчаянно надеясь, что там окажется полно народу.
Но стоило ей только завернуть за угол своего многоквартирного дома, как навстречу выскочил мужчина. Он широко расставил руку и попытался схватить Анджелу.
На одно ужасное мгновение пальцы мужчины ухватили ее за куртку, но девушке удалось развернуться, она замахнулась и что было сил ударила нападавшего сумкой, в которой лежал ноутбук. Получив мощный удар по скуле, мужчина едва удержал равновесие на мокрой траве. Он зарычал от боли и, шатаясь, отступил на несколько шагов назад. Анджела проскочила мимо, выбежала через открытые ворота для пешеходов и рванула к тротуару.