- Он заставил меня каждую неделю звонить ему в Чикаго с таксофона. Иногда он подкидывает мне денег - когда я жалуюсь, что мои дела совсем уж плохи. Он заставил меня рассказать ему об одном моем знакомом, киношнике по имени Сид Кабикофф, который хотел, чтобы я познакомил его с одним гангстером-ростовщиком, Сэлом Д’Онофрио, чтоб тот представил его Момо и они могли договориться насчет кредита из средств пенсионного фонда. Что случилось потом, я не знаю, но в чикагских газетах я прочел, что оба, и Кабикофф и Д’Онофрио, были убиты - как написано в газете, "умерли под пытками", и что оба дела так и остались нераскрытыми. Я, конечно, не Эйнштейн, но "пытки" в Чикаго означают только одно - Сэм Джи. Также я знаю и то, что мое имя там не всплывало, иначе и меня бы давно "навестили". Вдобавок не надо быть Эйнштейном, чтобы догадаться, что виноват во всех этих бедах тот полоумный федерал.
Литтел нарушал закон. Литтел был лучшим другом Бойда. Ленни Сэндс работал и на Литтела, и на Д’Онофрио.
Руби снял с колена приставшую собачью шерстинку.
- И этот рассказ стоил пяти тысяч долларов?
Дорога поплыла перед его глазами. Пит едва не задавил аллигатора.
- Тот федерал… он звонил тебе после смерти Кабикоффа и Д’Онофрио?
- Слава Аллаху, нет. Так что там с моими пятью…
- Ты их получишь. Как получишь еще три, если сообщишь мне сразу после того, как он тебе позвонит. И если твоя информация поможет мне с ним разделаться, получишь еще пять.
Руби едва удар не хватил:
- Но за что? Почему ты готов платить такие деньги?
Пит улыбнулся:
- Пусть это будет между нами, хорошо?
- Ты хотел секрета - я рассказал тебе секрет. Я известен своим умением держать рот на замке.
Пит достал свой "магнум" и сжал руль коленями. Руби улыбнулся, - хо, хо, ты чего это?
Пит открыл барабан, вытряхнул оттуда пять патронов и повернул его.
Руби улыбнулся: хо-хо, ну ты даешь, парень.
Пит выстрелил ему в голову. "Русская рулетка" сработала: курок угодил в пустую ячейку.
Руби побелел, точно простыня куклуксклановца.
Пит сказал:
- Поспрашивай у людей. Послушай, что они про меня расскажут.
В Блессингтон они приехали в сумерках. Руби и Типпит быстренько развернули свое стрип-шоу.
Пит позвонил в аэропорт Мидуэй, и представился офицером полиции. Какой-то клерк подтвердил слова Руби: некий Уорд Дж. Литтел действительно летал в Даллас и обратно 18 мая прошлого года.
Он повесил трубку и тут же позвонил в отель "Райская скала". Девушка-администратор сообщила, что Кемпера Бойда не будет до вечера.
Пит оставил ему записку: "Сегодня в десять вечера, "Луау-лунж", - это очень важно!"
Бойд воспринял все на удивление спокойно:
- Я знал, что Уорд выслеживает бухгалтерские книги фонда, - сказал он таким тоном, будто ему было лень даже сделать вдох.
Пит пускал колечки дыма. Тон Бойда показался ему оскорбительным - оказывается, он проехал восемь миль только для того, чтобы увидеть эту скучающую мину.
- Кажется, тебя это не слишком-то взволновало.
- Я дал Литтелу немного больше свободы, чем следовало бы; тем не менее, особых поводов для беспокойства я не вижу. Не желаешь раскрыть свой источник информации?
- Нет. Он не знает имени Литтела, и я порядком запугал его.
Их столик осветил факел-тики; Бойда на мгновение осветила вспышка яркого, причудливого пламени.
- Тебя-то это каким боком касается, Пит?
- Это касается Джимми Хоффы. Он - наш союзник в кубинской операции, а Джимми и есть пенсионный фонд.
Бойд забарабанил пальцами по столу.
- Литтел интересуется только чикагской мафией и фондом. Наших планов относительно Кубы это не касается, так что не думаю, что нам стоит предупреждать Джимми. И мне бы не хотелось, чтобы ты говорил об этом с Ленни. Он отказывается говорить на эту тему, посему не стоит его беспокоить.
Классический Бойд: "принцип необходимого знания" от и до.
- Допустим, Джимми предупреждать не стоит, но я еще раз, громко и отчетливо, повторяю: Джимми нанял меня убить Антона Гретцлера, и я не желаю, чтобы Литтел доставал меня этим. Он уже сообщил мне, что знает, что это сделал я, и этому сумасброду ничего не стоит заявить об этом публично, и плевать ему на мистера Гувера.
Бойд покрутил в бокале соломинкой для мартини:
- И Роланда Кирпаски убил тоже ты.
- Нет. Джимми убил его сам.
Бойд присвистнул - очень, очень непринужденно.
Пит наклонился над ним:
- Ты слишком много позволяешь Литтелу. Он у тебя совсем распустился, а это уже недопустимо.
- Мы оба потеряли братьев, Пит. Вот и делай выводы.
К чему это было сказано, Пит не понял. Иногда Бойд изъяснялся совсем уж непонятно.
Пит подался к нему:
- Ты следишь за Литтелом? Ты можешь придержать его на коротком поводке? И насколько коротком?
- Я не общался с ним уже несколько месяцев. Просто соблюдаю дистанцию между ним и мистером Гувером.
- Но почему?
- Инстинкт, наверное.
- Вроде инстинкта самосохранения?
- Скорее инстинкт возвращения домой. От одних людей ты удаляешься, приближаясь к тем, кто ближе к тебе в данный момент.
- Вроде Кеннеди?
- Да.
Пит рассмеялся.
- То-то тебя почти не видно с тех пор, как Джек вступил в предвыборную борьбу.
- Так и будет до самых выборов. Стэнтон знает, что я не могу разделять свое время.
- Еще бы он не знал. Он ведь нанял тебя, чтобы ты внедрился в окружение Кеннеди.
- Он не пожалеет об этом.
- Да и я тоже. Это же значит, что я буду заниматься подразделением в одиночку.
- А ты сумеешь?
- А негры умеют плясать?
- Еще как.
Пит отхлебнул свое пиво. Совсем выдохлось - он и забыл, что заказал его.
- Ты так говоришь "выборы", будто знаешь, что он дотянет до ноября.
- У меня достаточно оснований полагать, что так и будет. Джек лидирует в Нью-Гемпшире и Висконсине, и если нам удастся выиграть праймериз в Западной Вирджинии, думаю, наше дело будет на мази.
- Тогда я надеюсь, что он настроен против Кастро.
- А он и настроен. Он, конечно, не кричит об этом на всех углах, как Ричард Никсон, но ведь этот всю жизнь был убежденным антикоммунистом.
- Президент Джек. Господи Иисусе.
Бойд помахал официанту. На столике быстро появилась свежая порция мартини.
- Это обыкновенное обольщение, Пит. Он зажмет страну в уголке и соблазнит ее, как женщину. Когда Америка поймет, что ей предстоит выбирать между ним и старым Диком Никсоном с трясущимися руками, - как думаешь, с кем она предпочтет лечь в постель?
Пит поднял свой бокал:
- Свободу Кубе! Да здравствует Джек - бесхребетный соблазнитель Америки!
Они чокнулись. Бойд сказал:
- Он одобрит наше подразделение. И если вторжение неизбежно, пусть оно будет в период его правления!
Пит зажег сигарету.
- Об этом я не беспокоюсь. Кроме Литтела, меня тревожит только одна вещь.
- То, что Управление в целом узнает о маленьком приработке нашего подразделения.
- Именно.
Бойд сказал:
- Я хочу, чтобы они узнали. Вообще-то сам собирался сообщить им ближе к ноябрю. Сам факт того, что они узнают, неизбежен, и к тому времени мои связи с семейством Кеннеди сделают меня слишком ценным человеком, чтобы вот так запросто уволить. Мы набрали в наше подразделение слишком много хороших ребят и заработали слишком много денег; что же касается морали, то как проданный негритосам героин вообще может идти в сравнение с нелегальным захватом целого острова?
И снова классический Бойд: этакая самоокупаемая автономная система.
- А насчет Литтела не беспокойся. Он пытается собрать кое-какие сведения, чтобы потом переслать Бобби Кеннеди, но я просматриваю всю информацию, которую Бобби получает, так что я не позволю Литтелу причинить вред тебе или прищучить Джимми за убийство Кирпаски; словом, он не сможет сделать ничего, что навредит тебе или нашим кубинским планам. Но раньше или позже Бобби засадит-таки Хоффу, и я не хочу вмешиваться.
У Пита закружилась голова.
- Ни с чем из вышеперечисленного я поспорить не могу. Но теперь у меня есть доступ к Литтелу, и если я решу, что твоего мальчика нужно припугнуть, я не премину это сделать.
- И с этим я поспорить не могу. Поступай, как знаешь - только чтоб не до смерти.
Они пожали друг другу руки. Бойд сказал:
- Les gens que l'оп comprend - се sont еих que l'оп domine.
Еп français, Pierre, souviens-toi.
Мы можем управлять только теми, кого понимаем.
41.
(Нью-Йорк/поместье Хайеннис-Порт/ Нью-Гемишир, Висконсин/Иллинойс/Западная Вирджиния, 4 февраля - 4 мая 1960 года)
То Рождество окончательно убедило его. С тех пор каждый день это подтверждал.
Перстень Лоры остался на хранении у Джека. Кемпер забрал изумрудную брошку Джеки. Как-то раз его машина не заводилась - шофер Кеннеди взялся посмотреть, в чем дело. Кемпер гулял по поместью - и застал удивительное превращение Джека.
Он был на пляже, один. Репетировал вслух - вырабатывал стиль будущих публичных выступлений.
Кемпер встал в укромном месте и принялся наблюдать за ним.
Из "выше среднего" он превратился в высокого. Бостонский акцент почти исчез; голос стал ниже и звучал убедительней. Даже рубящие жесты обрели некую значимость, которой раньше не было.
Джек смеялся. Джек склонял голову, точно внимательно слушал. Джек блестяще изложил свою позицию касательно России, прав человека, покорения космоса, Кубы, католической церкви; также не забыл упомянуть, что он ощутимо моложе своего соперника и самого Ричарда Никсона - двуличного, ничего толком не сделавшего реакционера, которому не справиться с управлением величайшей в мире державой в кризисную эпоху.
Он выглядел героем. В решающий момент он как-то резко перестал быть мальчишкой.
А уж самообладание его никуда не девалось. Он просто не проявлял своих амбиций до тех пор, пока не понял, что может завоевать мир.
Джек знал, что победит. Кемпер знал, что он станет воплощением величия, силы тайного дара. Вновь обретенная свобода заставит людей полюбить его.
Лоре страшно понравилась брошь.
Джек победил на праймериз в Нью-Гемпшире и Висконсине.
В обоих штатах выступал Джимми Хоффа. Джимми мобилизовал членов своего профсоюза и выступал по национальному телевидению с бредовыми речами. Джимми выдавал свое безумие всякий раз, когда открывал рот.
Кемпер решил применить "обратную реакцию". Пикетчики, агитировавшие за Джека, устраивали стычки с пикетами профсоюза водителей грузовиков. Пикетчики "за Джека" умели знатно покричать и здорово размахивали плакатами.
Книга Бобби попала в списки бестселлеров. Кемпер бесплатно раздавал экземпляры книги на профсоюзных собраниях. Через четыре месяца стало ясно: влияние Джимми Хоффы упало практически до нуля.
Джек был фантастически привлекательным. Хоффа же - расплывшимся и потрепанным. Во время трансляций его речей внизу экрана шла бегущая строка: "В настоящее время находится под следствием по обвинению в махинациях с недвижимостью".
Народ любил Джека. К нему хотелось прикоснуться. И Кемпер позволял потенциальным избирателям подойти на максимально близкое расстояние.
Близко подпускал Кемпер и фотографов - пусть народ верит, что сияющее добродушным изумлением лицо Джека и в самом деле сияло светом ответной любви.
В Небраске они одержали безоговорочную победу. Через шесть дней должны были состояться праймериз в Западной Вирджинии - ожидалось, что Джек выбьет Хьюберта Хэмфри из президентской гонки.
Фрэнк Синатра пачками обращал на сторону Джека сельских избирателей. Кто-то из актеров его шоу сочинил "Гимн Джека" - простенькую, запоминающуюся мелодию. Немного денег нужным людям - и песенка крутится повсеместно.
Лора как-то назвала Синатру "маленьким пенисом с большим голосом".
Рост популярности Джека страшно сердил ее. Она, кровная родственница, была изгоем. Кемпер был чужаком, который входил в круг избранных друзей семьи.
Каждый вечер он звонил ей с дороги. Лора считала, что это делается чисто для проформы.
Он знал - ей не хватает Ленни Сэндса. Она не знала, что это он изгнал его из ее жизни.
Ленни сменил свой чикагский номер - больше она не могла ему звонить. Кемпер отследил его телефонные счета и убедился, что тот ни разу не набрал ее номер.
Зато о Ленни вспомнил Бобби - как о "великом педагоге по ораторскому мастерству". Кому-то из членов президентской команды понадобился краткий курс, и Ленни был приглашен в Нью-Гемпшир.
Джек "представил" Ленни Кемперу. Ленни подыграл ему: на его лице не отразилось ничего похожего на враждебность или страх.
Ленни сделал из Джека первоклассного оратора. Бобби включил его в штаб предвыборной кампании в Висконсине - в качестве штатного "собирателя толп". Ленни собирал максимальное количество людей с минимальными затратами - Бобби не мог на него нарадоваться.
Клер проводила большинство уик-эндов с Лорой. Она рассказывала, что единокровная сестра Джека была ярой сторонницей Никсона.
Как и мистер Гувер.
Они говорили в середине февраля - мистер Гувер сам позвонил ему. Он сказал: "Сколько лет, сколько зим!" - абсолютно лишенным лукавства тоном.
Кемпер сообщил ему последние новости касательно своего "задания" и перечислил старые подозрения Джо Кеннеди. Гувер сказал: "Я сфабрикую кое-какие материалы, чтобы подкрепить твое алиби. Таким образом, чтобы становилось ясно: все твои поездки во Флориду были инициированы исключительно мной. Высочайшим повелением объявляю тебя главным советником Бюро по вопросам группировок сторонников Кастро".
Кемпер сообщил ему даты своего пребывания во Флориде. Гувер прислал ему сфабрикованные "расписания", чтобы он их запомнил.
Гувер ни словом не обмолвился о предвыборной кампании. Кемпер понял, что он предчувствует победу Кеннеди.
Гувер не стал затрагивать ни тему Джека, ни джековских женщин. Гувер не предложил установить "жучки" в квартирах проституток. Гувер так и не понял, почему Кемпер Бойд отдалился от него.
Просто-напросто он не хотел еще одного шантажа на сексуальной основе. Просто он хотел доказать свою верность хотя бы этим.
Шантажист на сексуальной почве - нет уж. Поставщик сексуальных утех - это да.
Каждую ночь он снабжал Джека девочкой по вызову. Он обращался за помощью в отдел нравов местной полиции - и лично обыскивал всех девушек, которых затем трахал Джек.
Девушкам Джек нравился.
Как и специальному агенту Уорду Дж. Литтелу.
Они не общались уже больше полугода. Уорд, правда, появлялся на большом съезде демократов в Милуоки - некогда Чикагский Призрак, ныне больше смахивающий на тень.
У него был болезненный и запущенный вид. Словом, никто и ни за что не заподозрил бы в нем федерального агента.
Уорд оставил без комментариев свежие сплетни о мафии и способах добраться до "подлинных" бухгалтерских книг. И обсуждать убийство Д’Онофрио он тоже отказался.
Уорд сказал, что пренебрегает своими служебными обязанностями - слежкой за коммунистами. И что подружился с "левым" активистом, за которым следил.
Успех избирательной кампании Кеннеди захватил его. На работе он носил пуговицы с именем Кеннеди и устроил сцену, когда его непосредственный начальник, агент Лиги, пытался запретить ему это делать.
Крестовый поход Литтела против мафии был закончен. Теперь мистер Гувер не мог до них добраться: тандем Бойд/Литтел приказал долго жить.
Кемпер как-то говорил Бобби, что Призрак еще не сдал позиций. Бобби отмахнулся: не стоит беспокоить меня по пустякам.
Через восемь месяцев Литтел выходил в отставку. Его главной пьяной фантазией стало место в администрации Кеннеди.
Уорд любит Джека.
Нью-Гемпшир любит Джека.
Висконсин любит Джека.
Осталось покорить сердце Западной Вирджинии. Округ Гринбрайер, где и проживал основной электорат, полностью контролировался мафией.
Он решил не обращаться к ней за помощью. Зачем делать Джека должником тех, кого ненавидит Бобби?
Америка любит Джека. Лучше всего это выразил Фрэнк Синатра:
- Меня околдовал волшебник Джек!
42.
(Блессингтон/Майами, 4 февраля - 4 мая 1960 года)
Слова о "потерянных братьях" никак не шли у него из головы. Пит все никак не мог сообразить, к чему это было сказано.
В середине марта в лагерь прибыл с инспекцией Джон Стэнтон. Пит расспросил его о прошлом Кемпера Бойда. Стэнтон и рассказал ему, что ЦРУ занималось поиском информации об этом человеке. История с несчастным случаем на охоте позволила заработать ему высшие оценки - Кемпер был известен как тот, кто не позволяет никакому негативу вывести себя из строя.
Бойд говорил по-французски. В устах Бойда сложные термины становились простыми и понятными. Бойд заставлял весь мир вертеться вокруг…
Его личное достижение последних трех месяцев: слово "автономный", прямиком из "Полного словаря Вебстера".
Распорядок дня Кемпера можно было описать одним словом: КЕННЕДИ. Распорядок дня Пита также укладывался в два слога: КУБА.
Фуло перестал заниматься сутенерством. Локхарт смирился с новым кодексом клана. В Блессингтоне тренировались шесть бригад наемников - циклами по две недели; в общей сложности 746 человек.
Их обучали обращению с оружием, приемам дзюдо, управлению моторным катером и основам изготовления и применения взрывчатых веществ. Чак Роджерс проводил среди них проамериканскую пропаганду.
Члены подразделения продолжали вербовку в Майами. В ряды наемников записывались все новые и новые горячие кубинские парни.
Теперь за Управлением числилось шестьдесят действующих тренировочных лагерей. Помимо этого, действовала "высшая школа" для кубинских беженцев в Гватемале: военный лагерь, укомплектованный по всем правилам.
Айк даже подраскошелился. Айк одобрил планы вторжения наемников на Кубу. Это была большая перемена приоритетов кубинской политики - ибо три тайных попытки устранить Фиделя "без шума и пыли" закончились полным фиаско, что и заставило господ из Лэнгли в корне изменить свое мышление.