- Черт возьми, - произнес он восхищенно. - Как ты это сделал? Я внимательно рассмотрел содержимое мешочка, чтобы убедиться, что тут нет никакой ошибки. Труба поменял камни на поддельные. Я повторил. - Как ты это сделал?
- Вот так.
Труба пододвинул к мешочку пепельницу и погасил в ней сигарету. Последовало почти неуловимое движение руки, и Груба обернулся к нам с улыбкой:
- Очень просто.
Макс с сомнением подошел к столу и посмотрел в мешочек. Он взглянул на Трубу с большим уважением:
- Ты стал настоящим артистом, малыш.
Труба с гордостью ответил:
- А ты как думал? Не забывай, что я выпускник суповой школы.
- Ага, - насмешливо прибавил Джейк, - а также тюрьмы Синг-Синг.
- Он получил и дополнительное образование, - вставил Гу-Гу. - Он так часто поднимался вверх по реке, что мы прозвали его "плавучим театром".
Труба фыркнул:
- Это старая шутка Джо Миллера.
Мы вернулись к игре. Труба продолжал практиковаться с подменой мешочков.
Я больше смотрел на Трубу, чем в свои карты. Меня завораживали его длинные проворные пальцы. Я видел в деле карманников и шулеров, но Труба был настоящий мастер. Я наблюдал за действиями замечательного виртуоза.
Они просидели у нас, пока не настало время ехать на квартиру Оскара на Пятьдесят первой улице, чтобы встретиться с Натчи.
Когда они уходили, Макс сказал:
- Если возникнут какие-нибудь проблемы, позовите нас. Мы будем здесь, пока вы не вернетесь. Не задерживайтесь.
Никаких проблем не будет. Мы можем справиться с этим Натчи, - уверенно ответил Джейк.
Они удалились с важным видом.
Прошло время. Мы стали немного волноваться. Я достал из ящика стола точильный камень и начал обрабатывать лезвие своего ножа. Моя рука ходила легко, как у парикмахера, который правит бритву. Косой вытащил гармонику и заиграл траурный марш по Бенни. Патси достал свою пушку. У него была забавная привычка аккуратно протирать каждый патрон свежим носовым платком. Макс ходил взад-вперед, попыхивая сигарой.
Патси оторвался от своего занятия и проворчал:
- Может быть, надо было поехать с ними.
- Джейк, Труба и Гу-Гу могут сами о себе позаботиться, - сказал я.
- Подождем еще двадцать минут, а потом посмотрим, - произнес Макс.
Прошло еще полчаса. Я уже хотел сказать Максу: "Ну что, пора?" - когда парни с шумом ввалились в комнату, сияя довольными улыбками. Не надо было быть большим психологом, чтобы понять, что все прошло по плану.
Джейк чуть ли не с порога завопил:
- Это был лучший день Трубы! Даже мы не заметили, как он это сделал.
- Все проще простого, - возбужденно возражал Труба, размахивая руками. - Это было так же просто, как дать пять баксов двухдолларовой шлюхе. Сначала я вытащил настоящие камни, - продолжал он. - Натчи взглянул на них, присвистнул и сказал: "Ничего себе стекляшки". Потом он отнес их в другую комнату. Думаю, там сидел Оскар, скупщик. Мы слышали, как они шептались. Потом Натчи вернулся без мешочка и сказал: "Ладно, парни, даю вам пятнадцать штук". Я сделал вид, что возмущен. Я сказал: "Возвращай камни, ублюдок, мы договаривались о двадцати штуках". Натчи сказал: "Не кипятись, Труба, я просто хотел поторговаться. Сам знаешь, бизнес есть бизнес". Тут Джейк взял Натчи за горло и сказал: "Все это дерьмо для сосунков. Но со мной такой номер не пройдет. Неси обратно камни. А потом поговорим". Натчи, до смерти напуганный, бросился обратно в комнату, вернулся с камнями и положил мешочек на стол. Я подошел и заглянул внутрь. Тут я их и поменял. Потом он заплатил нам двадцать штук, и мы слиняли.
Труба бросил на стол мешочек и пачки денег. Макси проверил содержимое мешочка. Он удовлетворенно кивнул. Он пересчитал деньги. Он улыбнулся.
- Ровно двадцать штук. Я знал, парни, что вы годитесь для такой работы.
Макс отсчитал шесть тысяч и дал каждому по две штуки.
- Ну как, сойдет? - спросил он.
Джейк, Труба и Гу-Гу не скрывали своего удовольствия.
- Это очень щедро, Макс, - сказал Труба.
- Еще одна вещь, Макс. Я потратил пару баксов на тачку, когда мы сюда ехали, - смущенно улыбнулся Проныра.
- Ладно, малыш Джейки, бизнес есть бизнес.
Макс усмехнулся и протянул ему дополнительную сотню. Он сказал:
- Угости своих ребят русскими шарлотками.
Джейк с довольной улыбкой положил деньги в карман.
Мы несколько раз пропустили по стаканчику. Потом парни с Брум-стрит сказали "пока" и ушли. Мы стали играть в "греческого дурака". Но мысли у всех были заняты другим. Игра шла очень вяло.
Я зевнул и сказал:
- Вам не кажется, что усталым бизнесменам надо слегка расслабиться?
- Поддерживаю, - отозвался Макс. - Какие будут предложения?
- Как насчет вечеринки у Эдди с массажем и девочками? - с энтузиазмом спросил Косой. - Чтобы отпраздновать удачное дело.
- Я не сомневался, что ты это предложишь, - улыбнулся Макс. Он подозвал Толстяка Мо. - Если будет что-то важное, мы у Эдди.
Мы побросали на стол карты и поехали в гостиницу к Эдди. Макс первым делом убрал бриллианты обратно в сейф. Потом мы поднялись наверх, чтобы привести себя в порядок, пока Эдди и Макс договаривались об устройстве вечеринки.
Глава 14
На следующий день, едва мы вошли в комнату, к нам подскочил Мо:
- Вчера ночью раз десять подряд звонил какой-то парень. Имени он своего не назвал, но оставил телефонный номер. Он сказал, что это важно. Лучше позвоните ему прямо сейчас.
Макс с сомнением посмотрел на номер и сказал:
- Интересно, что это за задница? И кто мог дать ему наш телефон? Позвони ему, Косой.
Тот направился к телефону.
Макс спросил:
- А почему ты вчера не позвонил нам к Эдди?
- Тот парень не сказал, что ему нужно, поэтому я решил вас не беспокоить, - ответил Толстяк Мо.
Косой вернулся и сел за стол, пожав плечами.
- Парень, с которым я разговаривал, сказал, что звонил боссу на Хот-Спрингс и узнал наш номер. Он говорит, что у него есть "гость", от которого ему надо избавиться, и поэтому он обратился за помощью к нам. Он сказал, что мы можем позвонить боссу, если хотим его проверить.
- Он назвал себя? - спросил Макс.
- Нет. Сказал только адрес - Пятьдесят первая улица, квартира 4D. Он сказал, что просит приехать прямо сейчас, потому что его "гость" уже созрел и начинает слегка вонять.
Мы с Максом обменялись взглядами.
Макс произнес:
- Ты спросил у парня, есть ли у него ковер?
- Спросил. Он сказал, что есть - от стены до стены.
Макс сказал:
- Хорошо, Косой. Поезжай к Клеми, чистильщику ковров, и скажи ему, что мне нужен на время его грузовик. И не забудь взять у него два комплекта униформы. Потом подъезжай к нам на грузовике. Мы будем в квартире у этого парня. Ты хорошо запомнил адрес?
Косой кивнул и пробормотал:
- Вечно я на посылках.
Мы помчались по адресу на Пятьдесят первой улице, поднялись на лифте на четвертый этаж и позвонили в дверь с номером 4D.
За дверью послышался неторопливый, слащавый, оскорбительно вежливый голос:
- Кто там?
Макси назвал свое имя. Дверь медленно открылась. Макси осторожно вошел, держа наготове пушку. Я последовал за ним, стиснув в кармане нож. Патси прикрывал нас сзади со стволом. За дверью стоял средних лет толстяк и улыбался во всю физиономию.
- Входите, джентльмены, - спокойно сказал он. - Зачем вам все это оружие?
Макси осмотрелся по сторонам и спросил:
- А оно вас беспокоит? Где ваш гость?
Толстяк кивнул на заднюю дверь.
- Труп там. - Он улыбнулся. - Нет, меня ничего не беспокоит.
Я спросил:
- Вы звонили в Хот-Спрингс?
Толстяк ответил:
- Да. Вначале я обратился в Новый Орлеан. - Он многозначительно улыбнулся. - Там мне дали номер в Хот-Спрингс. Так мне удалось связаться с вами, парни. Я много о вас слышал. - Макс вопросительно поднял брови. Толстяк продолжал своим неприятным, чересчур сладким голосом: - О, не поймите меня неправильно. Я слышал о вас только самое лучшее - о ваших способностях и тому подобном. Очень рад встретиться с вами лично. - Он протянул руку. - Мое имя - Оскар Антверп. Вы обо мне слышали, ребята?
Он сказал это таким тоном, как будто был бы глубоко разочарован, если бы мы о нем не слышали.
- Приходилось. Вы - Оскар, скупщик краденого.
Толстяк гордо улыбнулся.
- Да. Это я, Оскар, - самый крупный скупщик краденого во всем Нью-Йорке. Я покупаю все, что имеет хоть какую-то ценность; все, за исключением этого дерьма. - Он презрительно указал на наш холщовый мешочек.
Я спросил с невинным видом:
- А что в нем?
Толстяк Оскар открыл мешочек и высыпал на стол цирконы.
- Классные камешки, - прокомментировал Патси.
Оскар покачал головой:
- Это всего лишь хорошая подделка стоимостью в полсотни долларов. А труп - это Натчи, по прозвищу Шейлок. Слыхали о таком?
Макс покачал головой и невинно спросил:
- Нет, а кто это?
- Никогда не слышал о таком парне, - произнес Патси.
- Ладно, это не важно, - сказал Оскар. - Как бы там ни было, он появился у меня и заявил, что у него есть контакт с ребятами, которые взяли офис ювелира на Пятьдесят четвертой улице, - то самое дело на полторы сотни штук, о котором писали в газетах. И этот Натчи говорит мне, что договорился с теми парнями взять у них товар. Я сказал ему, что мне наплевать, сколько он за них заплатит, а я дам ему двадцать процентов от стоимости камней. Вот как это вышло. - Скупщик краденого сделал небольшую паузу и продолжил: - Я сидел в спальне и наблюдал в замочную скважину. Пришли три парня и показали Натчи мешочек с бриллиантами. Тот принес их мне, и я осмотрел их сквозь лупу. Товар был отличный, камни чистые, но ста пятидесяти штук они не стоили. Я сказал Натчи, что они тянут на девяносто тысяч долларов, а я заплачу ему восемнадцать тысяч, потому что товар совсем горячий. Натч сказал, что на восемнадцати тысячах он потеряет деньги, потому что уже пообещал тем парням двадцать штук. Наконец я предложил: "Ладно, я дам тебе двадцать две тысячи". Натч с этим согласился. Он вернулся к тем парням, и я слышал, как они спорили. Натч попытался снизить цену до пятнадцати тысяч, но этот номер не прошел. Потом он примчался ко мне за камнями и вынес их налетчикам. Я видел через замочную скважину, как он заплатил им двадцать штук, а потом они ушли. Тогда я вышел к Натчу. Он выглядел не очень довольным двумя тысячами прибыли. Я отсчитал ему двадцать две штуки, однако в таких делах я очень осторожен. Я подумал, что пару камней стянуть совсем нетрудно, и на всякий случай решил их пересчитать. Я заглянул в мешочек. Мне сразу стало ясно, что это подделка. Я сказал Натчи: "Ты что делаешь? Хочешь туфту мне всунуть? Это фальшивка". Натчи чуть копыта не отбросил. Потом он схватился за мои деньги. Я ему сказал, чтобы он убрал свои руки. Тогда этот вшивый ублюдок заявил, что я подменил камни. Это я-то! С моей репутацией честного скупщика! Я сказал: "Послушай, Натчи, или ты пытаешься меня надуть, или те ребята обвели тебя вокруг пальца. Так или иначе, забирай это барахло и вали отсюда". Но он снова хватается за мои двадцать две тысячи. Но вот в чем ирония, парни. - Скупщик засмеялся, тряся толстым животом. - Вместо двадцати двух Натчи получил "сорок пять" - я говорю об этом.
Толстяк распахнул пиджак и показал нам свою пушку в подмышечной кобуре. Точно такие же были и у нас.
Мы прошли в спальню. Здесь лежал Натчи с дырой в башке, весь залитый кровью. Толстяк снова засмеялся.
- Сколько будет стоить уборка трупа?
Он продолжал смеяться, как будто вся эта история была какой-то шуткой. Мне хотелось его успокоить.
- Пять штук, - ответил Макси.
Он перестал смеяться, и на его лице появилось огорченное и печальное выражение.
- Это слишком круто, - сказал Оскар. - Насколько я знаю, члены Синдиката платят за такой сервис всего три штуки.
- Ладно, ладно, - произнес Макс, - если это сделает вас счастливым.
- Еще бы, это сделает меня куда счастливее. - И он снова начал хохотать.
Толстяк отсчитал нам три штуки от такой толстенной пачки денег, какие обычно показывают на сцене в юмористических номерах.
Он сказал:
- Интересно, я могу вычесть эту сумму из своего подоходного налога?
- Да, - ответил я сухо. - Запишите ее в статью "производственные расходы".
Толстяк буквально зашелся от смеха:
- Да, с вами, ребята, не соскучишься.
Макси взглянул на распростертое тело:
- Этот Натчи так изогнулся, что впору его не хоронить, а ввинчивать в землю в виде штопора.
Толстяк был на грани истерики. Прошло несколько минут, прежде чем он смог прийти в себя.
- Как вы собираетесь вынести тело? - спросил он наконец.
- Увидите. Я гарантирую своим клиентам полное удовлетворение, - ответил Макс.
Толстяк снова разразился хохотом, как будто замечание Макса было самой остроумной шуткой, которую он когда-либо слышал.
Я насмешливо сказал:
- А вы большой весельчак, как я погляжу.
Я тут же пожалел об этих словах. Он смеялся минут пять. Чтобы остановить его буйное веселье, я спросил, нет ли у него чего-нибудь выпить.
Толстяк достал скотч и бутылку содовой. Он пил одну только содовую. А мы пили почти чистое виски.
Он посмотрел на нас с восхищением:
- Наверное, парни, у вас это зелье не залеживается.
Я сказал:
- Мы на нем выросли. В детстве нас отняли от груди и поили исключительно чистым двухсотпроцентным спиртом.
Новый приступ хохота. Он начал меня смертельно раздражать.
Я прошептал Максу:
- Если этот толстый ублюдок не угомонится, нам придется хоронить два трупа.
В дверь позвонили. На пороге стоял Косой, одетый в водительскую форму. Еще один комплект формы он привез для Патси. На комбинезоне было написано: "Чистка ковров". Косой насмешливо произнес, подражая деловому тону служащего:
- Сколько ковров, мадам?
- Хватит паясничать, - резко сказал Макс. - У нас работа.
С профессиональной ломкостью мы передвинули мебель, скатали ковер вместе с завернутым в него Натчи и завязали оба конца. Патси надел униформу. Вместе с Косым они потащили ковер, в котором лежал Натчи, вниз по лестнице к грузовику. Макс и я допили бутылку скотча.
Когда мы уже собрались уходить, толстяк Оскар спросил:
- А ковер вы мне вернете? Вещь дорогая, импортная, из Китая.
- Разумеется. Вычистим и вернем как новый, - ответил Макс. - Не беспокойтесь, настоящие чистильщики ковров доставят вам его в течение десяти дней.
Толстяк опять начал посмеиваться. Я поскорей ушел, пока у меня не лопнуло терпение и я не натворил чего-нибудь лишнего.
Мы поехали к похоронному бюро. Патси и Косой были уже там. Они готовили Натчи к погребению. Мы положили его в самый дешевый сосновый гроб, какой только нашли. Макс послал Косого к Питу, печатнику, на Томпсон-стрит за нужными бумагами. Макси позвонил на кладбище, чтобы подготовили могилу. Я связался с нашими профессиональными могильщиками. Через тридцать минут Натчи был уже на пути к своему последнему приюту.
- Быстрые у него похороны, - сказал Макс.
- Его похоронили гораздо лучше, чем он того заслуживал, - заметил Пат.
Я спросил Косого:
- На кого написано свидетельство о смерти? Для нашей внутренней отчетности.
- Я не могу выговорить эту фамилию, - ответил Косой. - Пит сказал, что это его шурин, и, заполняя форму, все время повторял: "Надеюсь, надеюсь".
- Тогда черт с ним, - сказал я. - Этого типа не стоит никуда записывать.
Не успели мы войти в свой офис, как к нам подошел Толстяк Мо с полным подносом выпивки и сообщением, что нам звонили из главного офиса.
- Они хотят, чтобы вы им сразу перезвонили. Они сказали, это важно.
Макси взял телефон. Как обычно, мы услышали только его невразумительные "да, да, да". Наконец он повесил трубку. Медленно вернулся к столу и сел с задумчивым видом, прожигаемый тремя парами глаз. Макс взял стакан, взболтал его и опрокинул одним глотком.
- Ничего важного, - сказал он. - В городе ничего особенного не происходит, по крайней мере в том, что касается нас. Единственное, что заслуживает упоминания, это тот чертов парень, Винсент Колл. Он получил от Синдиката свои пятьдесят штук и вернул им Француза в целости и сохранности.
- Не считая одного уха, - сказал я.
Макси улыбнулся:
- Не будем вдаваться в тонкости, Лапша. Как бы там ни было, мне сказали, что Безумный Мик снова на тропе войны и готовится похитить еще какую-нибудь важную персону. - Макси снова улыбнулся. - Наверное, парень вообразил, что, похищая крупных шишек, он нашел себе хороший бизнес. Пока он в выигрыше. В его активе пятьдесят штук баксов и пять мелких убийств.
- Может быть, и нам стоит ввязаться в игру, Макс, - спросил я, - и заполучить этого Винсента?
Макси ответил:
- Нет. В офисе сказали, что за ним охотятся уже пятьсот торпед. Мы им не нужны. Кроме того, они наладили связь с Коротышкой, правой рукой Винсента. Коротышка спрашивает, может ли он рассчитывать на награду от Голландца. Офис ответил, что сезон открыт для всех. Каждый может принять участие в состязании, так что, я думаю, это дело одного-двух дней. Коротышка ближе всех к цели. Скорее всего, он и получит приз.
Патси выглядел разочарованным.
- Значит, для нас ничего нет?
Макси покачал головой:
- Нам сказано сидеть на месте. Но это тоже неплохо. Сегодня я жду того парня, Джона.
- А зачем он придет? Хочет выкупить камни обратно, чтобы предъявить их страховой компании?
- M-да, - отозвался Макси. - Ты мне кое о чем напомнил. - Он повернулся к Косому. - Привези сюда камни из сейфа Эдди. - Макс бросил ему ключи.
Косой с ворчаньем вышел. Он вернулся минут через сорок и протянул Максу мешочек с бриллиантами. Макс молча положил его в карман. Потом он отодвинул кресло, положил ноги на стол, надвинул на глаза шляпу и погрузился в сон. Патси и Косой, точно в каком-то водевиле, последовали его примеру.
У меня на языке все еще оставался вкус скотча, который я пил в квартире у толстяка Оскара. Мы редко имели дело с шотландским виски, предпочитая хлебную водку. Я подошел к бару и взял запечатанную бутылку "Кингс Рэнсом". Я открыл ее и налил полный бокал. Я медленно выпил его до дна. Аромат был замечательный. Я налил еще и выпил снова. Я решил, что это отличное шотландское виски. Я снова наполнил бокал. Я сидел и пил, глядя на моих товарищей.