Несколько раз Питер наведывался в ванную, проверить, как высветляются волосы. Удивительно, до чего сразу меняется внешность. Когда стали густеть вечерние тени, он поджарил гренок с сыром и сварил кофе. Потом разделся: надо принять душ. Присев на край кровати, отцепил устройство, которое пристегивал на правую ногу - алюминиевый протез. Когда‑то процедура казалась ему унизительной. За долгие годы он приучился вообще не думать о протезе. Пользовался машинально.
Горячие струи нещадно, долго хлестали тело; чуть отпустили гнев и напряжение. Наконец, Питер вылез из‑под душа и яростно растерся махровым полотенцем. Взглянул в зеркало: волосы высветлились великолепно.
Допрыгав до двери, Питер вмиг замер, схватившись за дверной косяк: в спальне стояли трое. Натянутые на голову чулки превращали лица в гротескные маски. Один рылся в чемодане, и Питер увидел, что пистолет и магнитофон уже вытащили. Двое повернулись к нему - безликие.
- Красавчик на загляденье! - бросил один.
- Немудрено, что Максвил так его любит, - прибавил другой.
Питер похолодел. Он стоял перед ними голый и беспомощный. Ну и растяпа он! Чертов дилетант! Ему и в голову не пришло, что его телефон прослушивается, но шуточка насчет Максвила не позволяла в том усомниться. Его план, весь, целиком, стал известен. С ним покончат и в другом смысле. Джорджа повесили. А его? Стоявший у чемодана сунул пистолет Питера в карман, магнитофон грохнул об пол и раздавил ногой, потом обратил к Питеру бежевое лицо.
- Да, приятель, умником большим тебя не назовешь. - Говорил он с легким акцентом, но Питер не смог разобрать, с каким. Исполнителей "агентство" вызывает издалека, вспомнилось Питеру. - Придется поучить тебя, чтоб ты запомнил раз и навсегда. В детские игрушки с профессионалами не играют. Предупреждали же, кажется, - отвяжитесь. Не послушались, сами виноваты - и тебе придется худо, и твоим подружкам, а уж Уилсону, бедолаге, и совсем не повезло. Придется втолковать тебе, да подоходчивее, - на наши предупреждения не плюют!
Путей к спасению нет. Позади Питера тупик - ванная. Все трое медленно наступали на него. У одного, как заметил Питер, в правой руке поблескивает кастет. Питер попытался защититься от удара железного кулака и, потеряв равновесие, свалился на кафельный пол ванной. Вихрем налетела боль, по через секунду - другую Питер, к счастью, потерял сознание под яростными ударами ботинок и тычками железного кулака и уже не чувствовал ничего. Перед глазами поплыла красноватая тьма, и он провалился в небытие.
В ушах гудело. Питер попробовал шевельнуться и закричал от боли. Свет везде выключен, кругом темно. В квартире мертвая тишина. Он окоченел от холода на кафельном полу. Все тело до последней клеточки болит. Застонав, перевернулся на живот. Опёршись ладонями об пол, привстал на колени. Нащупав раковину и держась за нее, встал на ногу. Включив свет, он уставился па серое лицо в зеркале. Последнее, что ему запомнилось перед тем, как его смел вихрь ударов: он прикрывает голову руками. На лице синяков нет, но оно искажено от боли.
Питер дернулся, его вырвало.
Он спустил воду, прыгпул. к двери в спальню - и опять упал. Боль жгла Нестерпимо. Постанывая, пополз к кровати. В ладонь что‑то вонзилось: осколок разбитого магнитофона. Подобравшись к ночному столику, Питер потянулся к выключателю и огляделся, ища протез. Эти подлецы унесли его! Душили слезы ярости и бессилия. Кое‑как вскарабкавшись на кровать, он лег, тяжело отдуваясь. Дрожа от холода, прикрылся одеялом и, дотянувшись до телефона, набрал номер лейтенанта Максвила. Тот ответил сразу же.
- Питер говорит. Мне… мне нужна твоя помощь, Грэг.
- Само собой. Что случилось?
- Мой телефон подключен, - сказал Питер. - Весь паш последний разговор слышали. Давно мы с тобой разговаривали, Грэг?
- Что с тобой? Полтора часа назад.
Питер знал, что пробыл без сознания долго.
- Меня захватили врасплох, когда я из душа выходил. Трое гангстеров, на лицах чулки. На мне места живого нет!
- Еду! - бросил Максвил, голос его стал жестким.
- Грэг! Лезь через забор. Эти сволочи уволокли мою ногу. Не сумею открыть тебе - до двери не добраться.
- Ну мерзавцы!
Питер лежал на спине, плавая в море боли, его колотило даже под одеялом. Ясно, не от холода - летний вечер был теплый. Его трясло потому, что каждый нерв протестовал против зверского избиения.
Показалось, прошла вечность, когда наконец открылось французское окно, и Питера окликнул Максвил. Лейтенант вошел в спальню, и Питер увидел - сразу полегчало, - что тот несет протез.
- Кинули в саду, - сообщил Максвил. - Обезоружили тебя, побоялись, вздумаешь еще за ними гнаться.
Питер через силу сел. Максвил присвистнул:
- Чем это они тебя так, дружище? Железными прутьями, что ли?
- Кастетами.
С протезом Питеру стало чуть легче. Он встал, постанывая, и проковылял к шкафу, ухитрился натянуть брюки и накинул теплый халат.
- Выпить бы.
Он направился в кухню, на полпути передумал, почувствовал, как его поддержала сильная рука Максвила, и дотащился до кресла. Максвил без слов исчез в кухне и вернулся с бутылкой "Джека Даниэла" и двумя стаканами. Питер жадно выпил, ощущая, как растекается по телу тепло.
- Ну, рассказывай, - бесстрастным профессиональным тоном велел Максвил. Он чуть улыбнулся. - Слышал, люди седеют за одну ночь, но с тобой что?
- Мой блестящий план маскировки, - горько вздохнул Питер.
- Почему ты решил, что телефон подслушивают?
Питер объяснил: шуточка насчет привязанности Максвила, Пока он рассказывал, Грэг копался в аппарате.
- Хитроумный приборчик, - заметил он. - Наверное, такой же и в спальне.
- Мы раскрыли им все, - сетовал Питер. - Баннермана, конечно, уже предупредили. Весь мой план!
- Стало быть, надо придумать другой! Для начала неплохо бы сходить к врачу. Неизвестно еще, что у тебя внутри повреждено.
- Все в норме. Болит, но в общем порядок.
- Не будь дураком.
Питер не отреагировал.
- И пистолет стащили. Мне нужен другой.
- Зачем?
- Можешь быть уверен, Грэг, без штанов меня больше уже не застукают. Пусть‑ка сунутся еще раз, им это не сойдет с рук.
- Откроешь пальбу - и Элли или Корал несдобровать.
- Тебе доводилось испытывать такое, Грэг: тебя избивают нещадно, а ты беспомощен? Абсолютно беспомощен!
- Не доводилось.
- Ну так тебе не понять, отчего мне до зарезу охота сквитаться!
- А ты в состоянии уразуметь, что и числом и силой они превосходят тебя? Черт подери, Питер! Да ты счастливчик, что вообще в живых остался!
- И это их первая ошибка. Они не убили меня. Где же все‑таки раздобыть пистолет? И сегодня же вечером!
Улизиуть оказалось просто - друг помог. Максвил подошел к надзирателю Питера, несшему вахту у фонарного столба, и арестовал его, предъявив обвинение в бродяжничестве, а потом доставил в полицейский участок. Через несколько мииут выскользнул из парадной двери Питер, одетый в темно - синий костюм, черную водолазку и прикрывший светлые вэлосы черной шляпой. В чемодане у него лежал запасной костюм. И у него был пистолет. ".
Споря и протестуя, Максвил все‑таки согласился на первый шаг нового плана. В сущности, он стал соучастником предумышленного преступления. Даже пистолет, который Питер заткнул за пояс, специальный полицейский пистолет, принадлежал Максвилу.
Максвил, отменный профессионал, был реалистом. Он знал Питера. Знал, что нет способа остановить друга, переубедить его, разве что засадить под каким‑нибудь пред логом в тюрьму. Но очень скоро его освободят адвокаты "Ньюсвью". Максвил был тоже настроен воинственно, и ему также не терпелось добраться до "агентства", до убийц Джорджа, оскорбителей Элли, тюремщиков Корал. Что ж, если Питера нельзя остановить, надо его использовать. Пусть себе ведет игру на свой лад, отвлекает внимание "агентства", и тогда Максвилу, может быть, удастся, двигаясь за ним, захватить противника врасплох.
- Но я не желаю знать твои планы, - предупредил Максвил, - иначе я становлюсь твоим соучастником.
- Мне от тебя ничего не надо: только пистолет.
- Если потребуется, проси помощи, чертяка!
- Если успею.
- Так поспеши! И не рвись только мстить. Попробуй перехитрить их.
Было два часа иочи. Сонный механик гаража вывел Питеру его "ягуар", и через несколько минут тот уже мчался в Дарьей. Ночью, подумал Питер, дорогу до Слейда одолеть можно часа за полтора. Значит, приедет он около четырех утра. В запасе еще два часа до рассвета. Времени хватит.
Питер еще но совсем очухался, мысли плавали как в тумане, когда он свернул на Коннектикутскую автостраду. Досталось ему вволю, сплошные встряски, тут свихнется и самый хладнокровный человек. Избитое тело посылало адреналин в кровь, когда Питер мчался в темноте на опасной скорости, стиснув зубы. В луче света ему виделось лицо Элли, отчаяние и безысходность в ее глазах, слышался ужас в ее голосе; свисающие ноги повешенного Джорджа; три бежевых нейлоновых лица и дикое, беспощадное избиение.
Шины "ягуара" взвизгнули, когда он срезал поворот, и Питер понял, что надо срочно брать себя в руки, не то разобьешься, ничего не успев. Надо сбавить скорость, иначе арестует первый же служака - полицейский. Сняв с руля руку, Питер размял ее, потом - другую. В руль он прежде вцепился с такой силой, что занемели пальцы.
В три часа ночи в Дарьене, конечно, пусто. Он проехал по боковой дорожке, шагов за триста до каменных ворот затормозил и выключил фары. Нашарив в чемоданчике лейкопластырь, Питер сунул его в карман. Выбравшись из машины, постоял с минуту - выжидал, пока отойдут затекшие ноги.
Бледная луна уже начала прятаться, по света еще хватало, он мог оглядеться, пробираясь через придорож ный лесок. Двигался он очень медленно, сторожко, чтоб не треснула ветка, не хрустнул в темноте случайный сучок. Без конца останавливался, прислушиваясь, чувства были обострены до предела. Тишь мертвая, но вдруг резко вскрикнула ночная птица, да так близко, что от неожиданности он чуть оземь не грохнулся.
Наконец он подобрался к какому‑то пригорку: с него уже видно крышу сказочного домика Корал. Он лег плашмя и некоторое время лежал, притаив дыхание, наблюдая. Где‑то поблизости или загорелый садовник, или его напарник. Вряд ли бродит вокруг дома. В такой‑то час. Корал пленница, в общем, добровольная. Она спит, а охранник устроился где‑нибудь неподалеку от парадной двери. Питер выжидал, глаза у него слезились от напряженного вглядывания. Встрепенулся: вот он, признак жизни, - крошечная точка света, то вспыхивающая, то гаснущая. Это страж закурил сигарету, сидя именно там, где Питер и предполагал: у палисадника, напротив парадной двери коттеджа.
Питер поднялся и снова пустился в путь. Придется обогнуть дом. Подъездная дорожка просматривается с того места, где располояшлся страж. Когда тот затягивался поглубже, загоралась красная точка. Опять мучительно медленное бесшумное продвижение. Питеру понадобилось добрых двадцать минут, чтобы обойти сторожа сзади. Дюйм за дюймом он приближался. За несколько шагов он различил, что охранник сидит на раскладном стуле. Оставалось пройти всего ничего, когда под ногой у Питера треснула ветка. Охранник обернулся, увидел силуэт, вскочил и рванулся к кобуре. Рукояткой своего пистолета Питер стукнул его по лбу - точно в переносицу. Раздался тошнотворный хрустящшт звук. Охранник свалился. И остался лежать лицом к бледному небу. Питер разглядел, что это не загорелый. Он вытащил лейкопластырь, оторвал кусок и заклеил охраннику рот. Перевернув на живот, обмотал ему лодыжки и, заведя руки за спину, склеил запястья.
Он медленно, осторожно попробовал дверную ручку. Заперто. Но Питеру были знакомы деревенские привычки. Двери - и парадные и черного хода - запирают, но десять против одного - никто и не подумает запереть окна. Окна в комнате Корал наверняка не заперты.
Он обошел коттедж и увидел, что они, как он и предполагал, открыты, только жалюзи опущены. Подойдя поближе, Питер заглянул. Темные волосы Корал разметались по подушке, лежит она спиной к нему, одну руку закинув за голову, дышит ровно.
Питер осмотрел жалюзи и вздохнул с облегчением: задвижки прикреплены с внешней стороны. Он отодвинул их и попытался поднять жалюзи: не вышло. Достав ключ от автомобиля, он ухитрился поддеть из‑под низу. Сработало: чуть скрипнув, жалюзи под напором поднялись. Корал не шевельнулась.
Осторожно подтянувшись, Питер перебрался через подоконник. Быстро подойдя к кровати, оперся о край коленом и зажал Корал рот.
Та проснулась и тотчас принялась вырываться. Борьба была короткой: в свете луны она узнала Питера. Оп приложил палец к губам, призывая к молчанию. Корал замерла. Питер прилег рядом, совсем близко, его губы у самого ее уха.
- Ни звука, куколка, - зашептал он. - Вставай, одевайся - и пойдем. Никаких вопросов, пока не выйдем, Тише. Мышкой.
Та кивнула опять.
Он встал. Корал откинула одеяло и вылезла из постели, обнаженная. Он вспомнил, что она всегда спала раздетая. Не стесняясь его, она пошла через комнату, не требуя никаких объяснений. Умница, подумал он. Через несколько минут Корал в синем легком платье уже стояла рядом, в глазах ее стыло удивление. Он указал на открытое окно и пошел вперед. Опять выбрался в ночь. Она послушно следовала за ним. Питер, взяв ее за руку, быстро повел в лес. Теперь они не в комнате, говорить не страшно.
- Объяснения потом. Уйдем подальше, - бросил он. Ее рука, теплая и доверчивая, лежала в его ладони.
- А охранник? - спросила она. ~
- Выведен из строя. Когда приходит сменщик?
- Часов в семь утра.
Они вышли на шоссе всего в нескольких шагах от "ягуара", забрались в машину и с места взяли большую скорость.
Корал откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза на минуту.
- Питер, Питер, Питер! - шепнула она.
Питер взглянул на нее и опять перевел взгляд на дорогу.
- Длинная история, - отозвался он. - Потерпишь, пока выберемся?
- Конечно. Я же пошла с тобой, правда?
Скорее подальше от Дарьена. Кто‑то может приметить и запомнить белый "ягуар". Около автострады он увидел телефонную будку. Оставив Корал в "ягуаре", Питер вышел позвонить. Отозвался сонный мужской голос.
- Бен? Это Питер Стайлз.
- Надо же?!
- Бен, слушай, дело очень срочное. Со мной женщина, ее требуется упрятать подальше, с глаз долой.
- Ах ты шалун! - захохотал Бен.
- Бен, да тут совсем не то! За ней следят, и надо найти местечко поукромнее.
- Вот мне везуха, если она вдобавок страшенная как черт!
- Твоя воля отказаться. Не буду скрывать: можно и обжечься. Но, Бен, мне нужна помощь. Я возле Дарьена, в Коннектикуте. Отсюда до Брустера миль шестьдесят, езды час с лишним.
- Меньше вроде бы. Приезжай. Сварю вам кофе, и выпить найдется.
- Спасибо.
Питер вернулся в машину.
- Едем к моему другу. Бен Мартин, художник по рекламе. У него старая ферма и мастерская в Брустере, отсюда миль шестьдесят. Отвезу тебя к нему.
- Ну, Питер, мне больше невмоготу! Выкладывай побыстрее, как и что.
И он рассказал ей об Элли и Джордже Уилсонах, о своей встрече с ее мужем в "Плейрс" и как его избили вечером.
- И угрозы, угрозы! Их могут ведь осуществить, - закончил Питер. - Ты была пленницей по доброй воле, поскольку Лестер боялся, что тебя убьют, ослушайся он их приказа. Следующий раз убьют и меня, если не отвяжусь. Без тебя их власть чуть - чуть уменьшится.
- Но как же Лестер?
- Его круглые сутки караулят полицейские.
- Он знает, что меня увез ты?
- Нет.
- Но мы ему позвоним, когда приедем к твоему другу?
- Нет.
- Питер, - ее голубые глаза раскрылись, - нельзя же так! Он с ума сойдет!
- Узнай он, где ты, из него выудят это.
- Ни за что!
- Заставят. Пригрозят, что убьют тебя, как только появишься - и все.
- О боже, Питер!
Чуть сбавив скорость, он оглянулся на нее.
- Еще слово - ия доставлю тебя обратно. Но как‑то сомневаюсь, Корал, чтобы тебя оставили надолго в живых. Сейчас ты им полезна. Ты жива, и они заставляют Лестера плясать под свою дудку. Но как только будет копчено дело Клингера… Слишком ты много знаешь, видела слишком много лиц. Твой единственный шанс - и мой тоже - разбить их, прежде чем они кинутся подчищать следы.
- Но, Питер, держать Лестера в неведении бесчеловечно.
- Хочешь жить, а?
- Разве нет!..
Небо на востоке уже краснело, когда они затормозили перед домом Бена Мартина. Молодой художник, тощий, долговязый, в джинсах и голубой рубашке, показался, когда они выходили из машины. Мартин взглянул на Корал и улыбнулся.
- А я ошибся. Она вовсе не страшила.
- Благодарю вас, сэр, - улыбнулась Корал.
- Корал Трейн, Бен Мартин, - познакомил их Питер.
- Неужто автор всех этих зажигательных сексуальных романов! - воскликнул Мартин.
- Не пойму, это что, комплимент?
- В дом! Живее! - строго приказал Питер.
Дом Бена Мартина стоял на отшибе, но как знать, случайный охотник или рыболов могут и углядеть Корал, проходя ближней тропкой. Малейший намек - и "агентство" найдет ее.
Их ждали вино и кофе. Была также ветчина, вермонтский сыр, хлеб и масло. Питер почувствовал, что дико проголодался. Жуя хлеб с сыром, он рассказал все Бену. Давний друг, ему можно доверять. Карие глаза Бена загорелись.
- Ух ты, настоящий детектив! - ахнул он, когда выслушал Питера.
- Вот именно, настоящий. И опасность тоже не сочиненная, - охладил его Питер. - У тебя есть выбор, Бен.
- Не понял?
- Ты можешь - что разумно - отказаться. Одно твое слово, и я увезу Корал. Мы поймем. Илп ты вступаешь в игру и прячешь ее у себя. За нами не следили, за это поручусь. Типам из "агентства" пока невдомек, что ее увезли.
- Но кто ее умыкнул, они узнают?
- Их умственные способности, к сожалению, мне известны, - сказал Питер. - Охранник, которого я уложил… Он видел меня секунду, но мог и узнать. Но узнал или нет, охотиться за мной все равно будут.
Бен взглянул на Корал и улыбнулся:
- Я - за вас.
- Ни единая душа не должна видеть Корал, - велел Питер. - Ни посыльные, ни соседи, никто. -
- Да ведь тут не знают, кто я!
- В компьютерах "Синего неба" есть мое имя, - возразил Питер. - Там, конечно, обо мне все сведения: дата и место рождения, школа, личная жизнь, военная служба, моя работа писательская и репортерская. Имеются и сведения о моих знакомых, о близких друзьях. Очень возможно, Бен, и ты в этом списке. В конце концов тебя вынюхают. И к тебе придут. Забредет прохожий спросить дорогу. Или в лесу заблудится турист. Нет, Корал не должны видеть. Если ее увидят, одна надежда на бога.
- Ясненько! - отозвался Бен. Он уже не улыбался.