Он посмотрел ей вслед и пожал плечами. Могла бы и спасибо сказать!
* * *
Виктор Петрович Вересов долго сидел в Таврическом саду на скамейке. Перед глазами была серая мгла. Он снова и снова перебирал свой разговор с сыщиком. Что тот говорил? Женщина-киллер. Мастер очень высокого класса. Очень деловая и способная. Раньше никогда не было осечек, но в этом деле ей не повезло. В ее работе очень велик профессиональный риск, за это ей платят огромные деньги. Не может быть! - кричало все у него внутри. Но понемногу он осознал, что все это было правдой. Удар не был таким уж внезапным, ведь неделю назад в милиции следователь документально доказал ему, что Людмила не та, за которую себя выдавала.
Он зябко повел плечами и понял, что уже час сидит на скамейке неподвижно и очень замерз. Вставать не хотелось, но так можно и заболеть, хотя какая теперь разница? Но организм требовал согреться, и он потихоньку пошел к выходу. Машину он еще две недели назад поставил в гараж - сначала, поворачивая ключ в зажигании, он все время представлял себе, как она сделала то же самое и через секунду взлетела на воздух. А потом он стал много пить и решил не рисковать, не хватало ему сейчас еще неприятностей с ГАИ.
Виктор Петрович добрел до ворот, купил в магазине на углу бутылку коньяку и пошел домой. Ему было больше некуда идти.
Он тихонько открыл дверь своим ключом. В квартире было темно и тихо, но он знал, что жена дома. Куда она может уйти? Только с собакой выйти, но вот он, Мак, сидит в углу, надувшись, и настороженно посматривает на хозяина. Раньше при звуке открываемой двери, несся со всех ног, проявляя бурную радость, а теперь только посмотрел неодобрительно и отвернулся. Это жена настроила против него собаку, ну да все равно теперь.
Не раздеваясь, Виктор Петрович прошел в кабинет, бросил пальто на диван. Его бил озноб. Он достал было бутылку, оглянулся в поисках стакана. Но чистого не было. После последнего скандала в кабинете неделю назад жена не заходила к нему, не убирала и вообще перестала с ним разговаривать, стараясь не сталкиваться по утрам ни в ванной, ни в кухне.
Нет, решил Виктор Петрович, не может он сидеть здесь и хлестать коньяк прямо из горла, он пойдет на кухню, вскипятит воду и выпьет чая с коньяком. Это его согреет, и из организма уйдет эта противная дрожь.
Он побрел на кухню с бутылкой в руке. Включил свет, нажал кнопку электрического чайника, нашел чашку, потом заметил, что Вера стоит в дверях и смотрит на него с презрением.
"Знает она или нет? - пронеслось в мозгу, и его охватил ужас. - Не может быть, никто не знает, этот тип не зря берет такие деньги, все разузнал быстро своими методами, милиции и за десять лет не докопаться".
Презрение Веры относилось только к бутылке коньяку в его руке, но Виктор Петрович еще больше занервничал, руки его тряслись, бутылка звякала о стакан.
- Что уставилась? - не выдержал он. - Сердишься, что тапочки не переобул?
Она молча вышла, даже дверью не хлопнула.
"Что я делаю? - подумал он. - Зачем я еще больше усугубляю? Ведь надо же дальше как-то жить!"
При этой мысли на него навалилась такая тоска, что он еле-еле добрел до дивана в кабинете. Чай с коньяком помог, его перестало трясти.
Да, вот так подарочек поднесла ему судьба на старости лет. Он вспомнил внезапно все свои встречи с этой женщиной и последний раз вот тут, на этом диване… Он застонал, обхватив голову руками.
Профессионалка! Все знает, все умеет и для достижения своей цели использует все средства, довольно успешно. Ценный кадр! Вот почему ему было с ней так хорошо. Господи, какой он идиот!
Но, как говорится, на всякого мудреца довольно простоты. На этот раз она сама себя перемудрила. Кто-то из этих, наверху, оказался хитрее, и ее вычислили. Специально не стали убивать ее ни на лестнице, ни в квартире, чтобы на тех не вышли, заминировали машину, и все. А что было бы, если ее так тщательно спланированное мероприятие закончилось успешно? Она бы исчезла, наверху куча трупов, его бы затаскали, еще и посадили бы как сообщника. Или из тех кто-то остался бы и потом его прикончил. Так что все к лучшему! При этой мысли Виктор Петрович горько улыбнулся.
Зазвонил телефон.
- Вера, она из Луш! Я вспомнила! Город Луга, улица на "К" называется! Едем туда прямо завтра.
- С утра я не могу, меня опять следователь вызывает, давай в полдень поедем, у тети Вари заночуем, послезавтра вернемся. Отпросись у своего с ночевкой.
- Ладно, придумаю что-нибудь.
* * *
Опять Вера сидела у следователя и думала, как ей все это надоело и когда же это кончится.
- Есть какие-то новости по моему делу? - не выдержала она.
- Да, есть. Могу вас не то, чтобы обрадовать, но немного успокоить. Вернулся из отпуска сторож на стоянке, который дежурил в те три дня, когда вы отсутствовали, находясь в Луге. И он вспомнил, что Людмила Шитова, до того раза, как погибла, уже один раз ездила на вашей машине. Это было шестого октября. Вы уехали в Лугу…
- Пятого утром.
- Шестого она брала машину и ездила на ней, а восьмого случился взрыв. Стало быть, с вас можно снять подозрения. Теоретически вы могли, конечно, кого-нибудь нанять, чтобы поставить в машине взрывное устройство, но практически… - Следователь развел руки.
- Вы говорили об этом моему мужу? - устало спросила Вера.
На душе у нее не стало легче, все равно у них с Виктором все кончено.
- Пока нет, я его еще не вызывал. Но разве он не сказал вам, что в деле открылись новые обстоятельства, что Людмила Шитова - не та женщина, за которую она себя выдавала?
- Как? - воскликнула Вера. - Что вы такое говорите?
- Ну что ж, - суховато сказал следователь, - позвольте ознакомить вас с обстоятельствами дела, секрета тут никакого нет.
И он вкратце рассказал Вере, что любовница ее мужа - личность неустановленная, никто не знает, откуда она взялась, и что настоящая Людмила Шитова погибла в автокатастрофе в городе Витебске два года тому назад.
- Но кто же она, кто?
- Пока не знаем. Всего доброго, Вера Константиновна, думаю, что больше не буду вас беспокоить.
- И я могу уехать в Лугу?
- Разумеется, вы абсолютно свободны.
* * *
Вера летела домой, не разбирая дороги. Частник высадил ее на углу, она нажала звонок на двери подъезда и держала его, пока охранник не открыл. Она, не ответив на его приветствие, взлетела в квартиру. Сейчас она соберет кое-что из вещей, позвонит Ирине, чтобы проведывала Мака, и уедет с Надеждой в Лугу. А потом вернется, заберет вещи и собаку и постарается выбросить из головы всю эту историю. Больше оставаться в этой квартире у нее нет сил.
Однако муж оказался дома. Виктор Петрович все-таки вчера простудился в продуваемом насквозь Таврическом саду и утром почувствовал себя плохо. Чтобы встать и идти на работу, надо было сделать усилие, он этого усилия делать не хотел.
Когда Вера открыла дверь, он выходил из кухни со стаканом чаю в руках. Чай был крепкий, Вера сгоряча спутала его с коньяком, и ее охватила ярость.
Привел в дом черт те кого, девицу с явно уголовным прошлым. Зачеркнул одним махом все прожитые годы, помчался за девкой, как кобель за сучкой. Выгнал Веру из квартиры, уложил свою шлюху в их семейную постель, а когда судьба вмешалась и расставила все точки над i, он обвинил во всем ее, Веру. В первый раз в жизни Вера была во власти бешеного неуправляемого гнева.
- Сидишь дома и хлещешь коньяк! Уже на работу не ходишь! Скоро начнешь из дома вещи таскать! Что ж, мне ничего не жалко.
- Оставь меня, дай пройти, - слабо отмахнулся муж.
- Нет уж, подожди! Поговорим на прощание! И скажи мне, дорогой муженек, где же ты раздобыл эту уголовницу? Мало тебе было своих секретарш, так решил поискать в другом месте?
- Ты знаешь? - отшатнулся он.
- Может, она прямо из зоны? Ты хоть у нее справку взял, что она ничем не больна? Хотя, тебе ведь теперь все равно, ты ведь ее любил больше жизни, для тебя все кончено. Ах, как тебе себя жалко!
Они кричали, не слушая друг друга, каждый свое.
- Что ты знаешь? - спрашивал он. - Ты у следователя была, в милиции?
- Что ты сделал со мной, с семьей, со всеми нами? Чем она тебя соблазнила? Почему она для тебя лучше всех?
- Ответь мне наконец, где ты была?
- Какое тебе дело! - опомнилась Вера. Она подошла к нему вплотную и заметила его больные глаза и испарину на лбу. Это еще больше ее разъярило.
- Я уезжаю. Ты можешь делать, что хочешь, хоть всю квартиру пропей. Я тебя презираю. Ты недостоин человеческого обращения. Пропади ты пропадом!
Она схватила сумку и выскочила за дверь. Позвонив из автомата на углу дочери, напомнив про собаку, Вера поехала на Варшавский вокзал на встречу с Надеждой.
* * *
Виктор Петрович, пошатываясь, дошел до кабинета. В висках шумело, в спине под левой лопаткой гнездилась ноющая боль.
Что она знает? Насколько подробно следователь посвятил ее в это дело? Неужели она узнала все? Только так можно объяснить ее последние слова.
Виктор Петрович открыл ящик письменного стола. Там в глубине лежал револьвер. Он купил его два года назад на всякий случай. Купил совершенно официально, оформил разрешение через милицию, даже на курсы какие-то ходил.
Он взял револьвер и прислушался к себе. Внутри все болело, он чувствовал себя подавленным и опустошенным, но все это заглушало чувство глубокого обжигающего стыда. Вера права, что презирает его. Он не сможет жить с этим дальше.
Он посидел еще немного с револьвером в руках, потом неохотно убрал его в стол. Как бы там ни было, сейчас он этого сделать не может. Он должен привести в порядок дела, обеспечить Веру и детей. Он и так в последнее время все запустил. Если он сейчас застрелится, его компаньоны, эти акулы, растащат фирму по кусочкам. Но, Господи, как же ему плохо! Физическая боль усугублялась душевной, и никого не было рядом. Все правильно, он сам во всем виноват.
Он решил пойти на кухню и поискать в аптечке каких-нибудь таблеток от головной боли и от простуды. Какой длинный в этой квартире коридор! Он ненавидит эту квартиру. Ничего бы не случилось, если бы не этот дом.
Виктор Петрович медленно, опираясь о стену, шел по коридору, как вдруг резкая боль пронзила всю левую часть спины. Он вскрикнул и сполз по стене на пол. Боль терзала уже не только спину, но и весь бок, и левую часть груди. Перед глазами было темно, он задыхался и понял, что умирает. Последней его мыслью было: "Слава Богу!"
* * *
Поезд до Луги идет два с половиной часа, и все это время Надежда успокаивала Веру и думала свои нелегкие думы. Права ли она, что не хочет оставить все как есть, и Веру втянула в это, а у той своих проблем хватает. - К концу пути, когда поезд подъезжал к Луге, она решила, что поступает правильно. Ну и что, что события с Верой оказались как бы выпадающими из общего русла. Это ничего не значит. Сопоставив рассказ Веры и Надеждину информацию, полученную от частного сыщика, женщины решили, что пресловутая Людмила Шитова использовала Вериного мужа с какой-то своей целью, вероятно, ей было нужно втереться в дом.
- Вера, кто у вас наверху живет?
- Да так, разные типы. На самом верхнем этаже один все квартиры на площадке скупил, сделал общую, а в ней бассейн. А над нами тоже весь этаж кто-то один занимает. Охрана у него, но так все тихо.
- Да, вот тебе и богатый приличный дом! - усмехнулась Надежда. - И как вас угораздило туда въехать?
Вера только вздохнула.
- Ладно, давай выработаем план действий. Куда пойдем Маргариту Зеленцову искать?
- Никуда не пойдем, - спокойно ответила Вера, - к тете Варе пойдем. Она там всю жизнь прожила, лет сорок в школе проработала. Если Маргарита в Луге родилась, значит в школе тоже там училась, мимо тети Вари не прошла.
- Да Луга большой теперь город, школ там несколько!
- Во-первых, двадцать пять лет назад школ было меньше, а во-вторых, вот приедем - сама увидишь, там все про всех все знают.
К дому тети Вари добрались, когда уже стемнело. Пока разобрались с вещами, пока напились чая с привезенным тортом, пока очень коротко, без подробностей, осторожно подбирая слова, рассказали тете Варе Верину историю.
Старушка не ахала, не ужасалась. Она внимательно смотрела на Веру и успокаивающе гладила ее по руке. Разговор про Маргариту Надежда решила начать с утра.
Они проснулись от басовитого вопля.
- Варвара Михална!
- Тише ты, Димка, что же ты так громко в такую рань, у меня гости спят!
- Некогда, Варвара Михална, надо скорее с вашими дровами разобраться, а потом на футбол бежать. Сегодня матч.
Надежда выглянула в окно. За забором стоял невысокий крепыш лет четырнадцати. Он держал в руках бензопилу. Под непрекращающийся визг пилы встали, и, пока готовили завтрак, тетя Варя рассказала, что Димке она помогает по русскому, а поскольку денег не берет, то он занимается у нее в доме тяжелым мужским трудом - пилит дрова и копает огород. Димка закончил с дровами и убежал, пообещав зайти вечером и напиться чая с тортом, а сейчас ему некогда. Вера показала Надежде маленький садик за домом, там остались только зеленые кустики, усыпанные розовыми звездочками.
- Корейские хризантемы! - воскликнула Надежда и чуть не забыла, зачем они приехали в Лугу.
Они поговорили еще с тетей Варей о луковицах тюльпанов и как лучше хранить клубни георгинов, потом прошли в дом и за чаем сообщили старушке, что им очень, просто очень нужно найти жительницу Луги Маргариту Зеленцову, что познакомились они с ней двадцать шесть лет назад в роддоме, что сейчас произошло много странных и страшных событий, которые уходят глубоко в прошлое; им надо убедиться, что Маргарита жива-здорова и просто с ней побеседовать.
Тетя Варя нахмурилась:
- Стоит ли прошлое ворошить? Ведь у нее сейчас, верно, семья, дети, муж про это ничего может не знать, зачем же женщине жизнь портить?
- Тетя Варя, мы ей плохого не сделаем и поговорим наедине, никого вмешивать не будем. А ты что, знаешь ее?
- Потому и сомневаюсь, что знаю. Это нашего Димки родная тетя, только у нее теперь другая фамилия.
Вера толкнула Надежду в бок - говорила же, что в Луге все всех знают!
- Как нам повезло, тетя Варя, что она у тебя училась!
- Не знаю я, девочки, - тетя Варя в сомнении качала головой, - память у меня, конечно, уже не та, но ведь беременность не скроешь, у нас тут все на виду. А Рита, насколько я помню, все время у нас в городе жила, никуда не уезжала. Путаете вы что-то.
- Так пойдем, спросим у нее сами. Да мы на нее только посмотрим, если убедимся, что не та, той подходить не станем.
Выяснилось, что Рита живет теперь в центре в городской квартире, адреса тетя Варя не знала, Пришлось тащиться к Димке на стадион. Погода была неплохая, воздух свежий, но Надежда нервничала, потому что было много дел и обязательно надо было уехать сегодня в город, потому что ее муж был очень недоволен, что она бросает его одного в выходной, отпустил вчера в Лугу с ночевкой, скрепя сердце.
В центр ехали на автобусе, потом нашли нужный дом, но Маргариты дома не оказалось. Она субботним утром гуляла в скверике с маленьким внуком.
- Вот так-так! - качала головой тетя Варя. - У нее уже и внук есть, а я и не знала. А давно ли в школе училась? Пойдемте, девочки, в скверик, уж наверное, я ее узнаю, хотя столько лет прошло.
"Мы и сами ее узнаем!" - переглянулись Вера с Надеждой.
Красивая была девочка, трудно забыть. Вон малыши играют в песочек, вокруг сидят мамы и бабушки, даже затесался один молодой папаша. Тетя Варя забыла спросить, какого возраста Ритин внук, и теперь растерянно оглядывалась. В ушах звенело от детского крика.
- Вроде нет ее тут.
Они пошли дальше по аллее, высматривая детские коляски, и вот на уединенной скамеечке увидели женщину с вязаньем на коленях.
Рядом в коляске спал малыш. Для бабушки женщина выглядела вызывающе молодо.
- Вот же она, Рита, - обрадовалась тетя Варя. - Слава Богу, у меня еще склероза нету, узнала я ее!
Надежда с Верой остановились, потом забежали за кусты посоветоваться.
- Как хочешь, Надя, а это не она! - категорически сказала Вера. - Хоть и за двадцать шесть лет, а не мог человек так измениться. Волосы светлые, а у той были темные. Ну, допустим, выкрасила она волосы и завивку сделала, а все равно - не то!
- Да я и сама вижу. Что делать будем - опять в тупик зашли.
- Тетя Варечка, - зашептала Вера, - а можно мы к ней подойдем и спросим все, как есть. Не может быть такого совпадения, чтобы и фамилия совпала, и возраст, и город, где живет. Что это не та женщина, мы и сами видим, но должна же она что-то про ту историю знать. Она сейчас одна, никто не узнает.
- Ну, ладно. Только я с вами пойду, чтобы Рита не испугалась.
Рита, увидев тетю Варю, чрезвычайно обрадовалась.
- Ой, Варвара Михайловна, сколько лет, сколько зим! Вот смотрите, уж я бабушка. Это дочкин, полгода ему. Посидите со мной, поболтаем!
Они поговорили про внука, есть ли зубы и сколько, и как ест, и спит ли по ночам, и кормит ли мама грудью или уже на искусственном. Наконец, тетя Варя решилась:
- Ты уж прости, Ритуля, но мы к тебе по делу. Ты не пугайся и не обижайся, но разговор я прямо поведу. Вот это племянница моя и ее подруга. Послушай-ка, что они скажут.
В разговор вступила Надежда:
- Видите ли, в чем дело, Рита. Мы с Верой двадцать шесть лет назад лежали вместе в роддоме. И была там с нами девочка, Маргарита Зеленцова из Луги. Лет ей было пятнадцать, паспорта у нее еще тогда не было, поэтому предъявила она в качестве документа свидетельство о рождении. Мы ведь видим, что это были не вы, ту девочку мы бы узнали. И очень мы вас просим, если у вас есть что сказать по этому поводу, ответьте, пожалуйста. Это очень важно, от этого многое зависит!
Рита помрачнела, потом посмотрела на тетю Варю. Та ободряюще ей кивнула, и Рита решительно тряхнула головой:
- Скажу, конечно. Хотя столько лет прошло, кого это может интересовать? Мне-то вообще скрывать нечего, совесть моя чиста. С мужем мы с семнадцати лет встречались, он-то уж точно знает, что у меня до него никого не было, а не то что ребенка родить. Да вы же, Варвара Михайловна, знаете, что все это время я у людей на глазах была, никуда не уезжала. Глупость я тогда сделала со свидетельством, но мне за это так от матери влетело, что до сих пор вспомнить страшно!