– Когда-то был фильм, ну, вы не можете его помнить, он назывался "Кинг-Конг" и в нем была огромная горилла, которая взбиралась на Эмпайр стейт билдинг. Так я бы сейчас очень хотел, чтобы появился тот Кинг-Конг. Все-таки разнообразие.
– Вы очень любезны, губернатор, – ответила актриса, – но я не только помню этот фильм, но даже играла в нем небольшую рольку.
Президенту телекомпании:
– Думаете, ваши люди сумеют сделать о нас приличный репортаж, Джон?
– Если нет, – ответил Джон, – то не сносить им головы. – Он улыбнулся. – Из этого нужно сделать фильм, как цивилизация пожирает саму себя. Мы умеем построить самое высокое здание в мире, но придумать, как спасти оттуда людей, не в состоянии. Кстати, здесь нигде нет переносного телевизора на батареях? Или хотя бы радио?
– Хорошая мысль, – ответил губернатор. – Надо что-нибудь найти. Но не для того, – тихо сказал он Бет, увлекая ее вперед, – чтобы показывать всем. Эти ребята устроят роскошное шоу. Думаю, на нас они уже поставили крест.
– А это не так, Бент?
Улыбка губернатора не изменилась, но его рука чуть сильнее сжала ее локоть.
– Боитесь? – спросил он.
– Начинаю бояться.
– И я тоже, – сознался губернатор. – Между нами говоря, я предпочел бы быть сейчас в горах Нью-Мексико, со спиннингом в руке, и заниматься какой-нибудь хитрющей форелью, которая заставила бы меня порядком попотеть.
Все еще улыбаясь, он взглянул на нее.
– И с вами. А если я эгоист и трус, ну что же. – Он хотел сказать еще что-то, но его перебил высокий седовласый мужчина.
– Это не слыхано, Бент.
"Типичный руководитель", – подумала Бет и чуть не засмеялась, когда ее догадка подтвердилась.
– Вы правы, Поль, – ответил губернатор, – я полностью с вами согласен. Мисс Ширли – Поль Норрис, судья Поль Норрис, – И тем же тоном добавил: – не слыхано, как раз то слово, Поль. Есть какие-нибудь идеи?
– Господи, я надеюсь, найдется человек, который сможет что-то сделать?
Губернатор кивнул.
– Я полностью с вами согласен. – Его лицо прояснилось. – А вот вам и ответ, Поль. Смотрите, армия.
Он показал на два вертолета, которые снижались, облетая здание.
"Они кажутся такими свободными, – подумала Бет, – такими далекими от этой клетки... "
Губернатор сжал ее руку:
– Ну, боевой дух поднят, теперь можно возвращаться в наш главный штаб.
Сенатор Петерс загородил им дорогу.
– Я останусь здесь, Бент. Если я вам понадоблюсь... – он не договорил, но его мысль была ясной и недвусмысленной.
– Моя роль иная, чем у вас. Вы командир, администратор, организатор. Мое место – с людьми, что меня вполне устраивает.
– Мне кажется, – ответил губернатор, – что вы уже не так недовольны нынешним поколением, как раньше, Джек.
Сенатор обвел взглядом зал. Потом медленно кивнул:
– Держатся отлично. Пока.
"Значит, – подумала Бет, – сенатор тоже предчувствует катастрофу. Мы как в каком-нибудь романе Толстого – большой бал накануне смертельной битвы – как все это абсурдно! "
– Может быть, это и так, – сказал губернатор ("Неужели она произнесла это вслух? ") а может быть и нет. Мы построили всю цивилизацию на постулате: "Будь что будет, наплевать". У других – другие методы. Лично мне никогда не хотелось бить себя в грудь, рвать волосы и скрипеть зубами; а вам? – Он улыбнулся. – Ораторский прием. Знаю, что нет. Поражение...
– Вы когда-нибудь терпели поражение, Бент? – Она хотела знать о нем все, все подробности.
– Множество раз, – ответил губернатор. – В политике, как и в спорте, победы сменяются поражениями. Не то, чтобы от этого поражения легче было переносить, но зато они уже не так удивляют.
Когда они вошли в канцелярию, Гровер Фрэзи пил что-то темно-коричневое:
– Вы держали речь перед избирателями, Бент? Открыли им чистую правду и свалили всю вину на кого надо? – Видно, спиртное уже подействовало.
– А на кого, Гровер? – Губернатор присел на край стола. – Этот вопрос я хотел бы выяснить.
Фрэзи, как будто защищаясь, взмахнул рукой.
– Уилл Гиддингс приходил ко мне с какой-то невообразимой абракадаброй, из которой я ничего не понял.
– Это не совсем так, Гровер, – заметил Бен Колдуэлл. – Когда вы мне звонили, вам все было ясно. – Он повернулся к губернатору. – Существуют некие извещения на проведение отступлений от первоначального проекта электрического монтажа в Башне. Они выплыли на свет только сегодня и до этого момента, – он показал на свечи, которые были единственным освещением здания, – мы понятия не имели, произведены фактически эти изменения или нет. Теперь уже нужно предположить, что по крайней мере некоторые из них были сделаны.
Губернатор спросил:
– Вы знали, что в этом есть потенциальная опасность? – Он смотрел на Фрэзи.
- Ну что я инженер, что ли? Перестаньте сваливать все на меня. Когда Гиддингс показал мне эти чертовы изменения, я ему ответил, что в таких делах не разбираюсь.
Бен Колдуэлл спросил:
А что сказал на это Уилл?
– Я уже не помню.
"В критических ситуациях, – подумала Бет, – одни вырастают, другие теряют лицо. Фрэзи, этот ухоженный самодовольный патриций, уже потерял все свое величие и продолжает катиться вниз".
– Вы меня спрашивали, – сказал Колдуэлл, – не стоит ли, по моему мнению, отменить торжества и прием. Если это была ваша идея, значит, вы должны были понять большую часть из того, что говорил Гиддингс. Если это была его идея, то вы должны были хотя бы частично понять, как это важно.
Холодная, безжалостная логика.
– Что из этого соответствует действительности, Гровер?
Рука Фрэзиг дернулась за стаканом. Он вернул ее:
– Вы сказали, что прием отменять не стоит.
– Вот именно этого я не говорил, – голос Колдуэлла был холоден как лед. – Я сказал, что реклама – не мой профиль. Это совершенно другое дело. Гровер. Вы...
Тут вмешался губернатор:
– Но вопрос-то был задан, Бен. Хотел ли Гиддингс отменить прием или Гровер только думал об этом, совсем не важно. Вы – специалист. Вы понимали потенциальную опасность происходящего?
Вопрос остался висеть в воздухе.
– Мой ответ был совершенно ясен, – сказал Колдуэлл. – И я здесь. Пришел так же, как и все остальные. – Его спокойствие дышало ледяным холодом... – Никто не мог предвидеть, что какой-то хулиган проникнет в подвал и на трансформаторную подстанцию. Никто не мог предвидеть пожар на четвертом этаже, который сам по себе означал бы только небольшую неприятность. – Он сделал паузу. – Но все сразу, вместе с теми изменениями, которые произвели... – Он покачал головой. – Как я уже говорил, произошел ряд трагических совпадений.
– Как далеко они могут завести?
Колдуэлл снова покачал головой:
– Вы спрашиваете меня о вещах, которые выше моего понимания, губернатор.
В разговор вмешался мэр:
– Именно об этом он вас и спрашивает, Бен. Он хочет вашей оценки, а не безоговорочного заключения.
"И мой шурин, – подумала Бет, – тот Боб, который никогда звезд с неба не хватал, и в нем есть, оказывается, способности к руководству, и он в критической ситуации сохраняет холодную голову и безотчетное желание смотреть правде в глаза – свойства, которые, как она могла убедиться, не часто встречаются и среди мужчин, и среди женщин".
Колдуэлл неторопливо кивнул.
– Да, понимаю. – Он взглянул на шефа пожарной охраны. – Пусть ваши люди скажут, что они обо всем этом думают. Потом я снова свяжусь с Натом Вильсоном.
Голос Брауна глухо забубнил:
– Делаем все, что можем...
– Это не ответ, черт вас возьми, – рявкнул его шеф. – Это вы мне уже говорили, Тим. Я хочу знать, каковы ваши успехи и вашу оценку ситуации.
Наступила маленькая заминка.
– Да хорошего мало, если честно. Мы ничем не сможем до вас достать. Будем подниматься снаружи, сколько получится, потом влезем внутрь и продолжим подъем по лестницам. По каждой лестнице к вам уже взбираются по двое пожарных, по крайней мере пытаются. У них противогазы...
– Много там дыма?
– Достаточно. Сколько продержатся некоторые противопожарные двери, можно только догадываться, какими бы они ни были огнестойкими. Если они раскаляются...
– Я знаю, Тим. Продолжайте.
Теперь голос Брауна звучал рассерженно:
– Этот Вильсон, сотрудник Колдуэлла, все время настаивает, чтобы мы вызвали Береговую охрану.
– Господи, а это для чего?
– У них есть пушки, которыми выстреливают канат терпящим бедствие кораблям. И он думает, что нужно... – Голос умолк.
- Ну, Вильсон, по крайней мере, шевелит мозгами, – заметил шеф пожарной охраны.
– У него есть еще одна дикая идея...
– Дайте мне его. – Шеф пожарной охраны кивнул Колдуэллу.
– Колдуэлл слушает, Нат, – начал тот. – Что у вас за идея?
– Если мы сможем получить ток с подстанции, – ответил Нат, – а Джо Льюис над этим уже работает, то по временной схеме можно попытаться ввести в действие один из скоростных лифтов. – Он помолчал. – По крайней мере, мы хотим попробовать. Нам понадобятся специалисты...
– Их обеспечит Саймон.
Нат изменившимся голосом сказал:
– Да. С Саймоном мне очень нужно поговорить. И о многом.
Колдуэлл повернулся к присутствующим:
– Вы все слышали.
Из динамика снова донесся голос Ната:
– Вертолеты ничем не помогут. Им негде сесть, потому что мешает шпиль.
– Ладно, Нат, – сказал Колдуэлл, – спасибо. – Он еще раз оглядел молчащих коллег.
Первым заговорил губернатор.
– О подобных ситуациях я уже слышал, – начал он. – Но никогда бы не подумал, что сам попаду в такую. – Он попытался улыбнуться. – Кто-нибудь хочет сыграть в шахматы?
Было 16. 59. С момента взрыва прошло тридцать шесть минут.
15
16.58 - 17.10
Бетон и сталь, что им сделается? Разве они не вечны? Ничего подобного. Башня страдала, и люди, шагавшие вверх по бесконечным лестницам, даже сквозь стальные двери чувствовали горячку ее мук.
Пожарные Денис Хоуард и Лу Старр остановились на тридцатом этаже, чтобы отдохнуть. Дым был не везде, только вот донимала жара, а на этом этаже воздух был чист. Они с радостью сняли противогазы.
– Мама моя родная, – сказал Хоуард. – Ты не чувствуешь себя камикадзе? – Он жадно хватал ртом воздух.
– Я тебе говорил, бросай курить, – ответил Старр. – Смотри, у меня совсем другое дело. – Он сопел и задыхался точно так же, как Хоуард, – Еще девяносто пять этажей, и мы на месте!
С минуту они молча пыхтели, потом Хоуард спросил:
– Помнишь ту песенку, что мы учили в июле? "Все выше и выше, и выше... "
Старр устало кивнул:
– Что-то припоминаю.
– Знаешь, – продолжал Хоуард, – я всегда гадал, куда же это "выше". – Он помолчал. – Наверно, это как раз про нас.
Он с тоской взглянул на бесконечный ряд ступеней:
– Так что тронулись!
Из вестибюля вынесли обугленный труп, прикрытый пологом носилок. Телевизионная камера сопровождала его к ожидавшему из морга автомобилю. Постовой Фрэнк Барнс задержал носилки, приподнял брезент и внимательно посмотрел на труп, потом сказал Шэннону: – Это наш, Майк.
"Мы могли ему помешать, – подумал он, – но теперь поздно бить себя в грудь".
Он взглянул на санитара.
– Вы выяснили, кто он?
– В сумке что-то нашли; если это его сумка.
Барнс взглянул на сумку с инструментами, опаленную взрывом, но все же уцелевшую.
– Да, он был с ней.
– Там написано "Коннорс, Джон Коннорс", – сказал санитар и, помолчав, добавил: – После имени приписано "Гражданин мира". Псих.
– Лейтенант захочет узнать его имя, – сказал Барнс.
– Ваш лейтенант может получить его целиком, прямо с пылу с жару. Знаете печки-гриль, где все изжаривается в один миг? Как раз такой случай.
Барнс отошел в поисках лейтенанта полиции, которого звали Джеймс Поттер. Лейтенант выслушал его, записал фамилию погибшего и вздохнул.
– Ладно, – сказал он, – для начала сойдет.
– Я не должен был впускать его, лейтенант, – сказал Барнс. – Мне нужно было...
– Ты что, ясновидец, Фрэнк? Я – нет. У него на лбу ведь не было написано, что он псих и несет взрывчатку?
Барнс вернулся к Шэннону у барьера, но легче ему не стало. Лейтенант направился к трейлеру. Там как раз шло совещание, и лейтенант снова вздохнул, оперся о кульман и стал ждать, когда оно кончится. На ближнем к нему стуле сидела Патти. Лейтенант мельком удивился – что она тут делает, но спрашивать не стал.
– Существуют, две возможности, – говорил командир пожарной части, – лестницы или, если нам повезет, лифт.
Он обращался к Нату.
– Мы делаем все, что можем, – ответил Нат. – Возможно, у нас получится, возможно, и нет... – Он помолчал и продолжил: – Может не получиться и с лестницами. Ваши люди будут лезть все выше и выше, но могут обнаружить, что огонь уже проник на лестницы над ними.
Командир пожарной части помнил об еще одной весьма реальной возможности – огонь может прорваться и где-то под его людьми, и тогда наступит конец. Но он ничего не сказал.
– Так что третья возможность может остаться единственной, – закончил Нат.
Тим Браун спросил:
– Вы имеете в виду пушку, выстреливающую спасательный конец? А что дальше?
– Переправа на спасательных поясах.
Гиддингс выглянул в окно трейлера.
– Куда?
– На северную башню "Всемирного торгового центра". Она ближе и выше всех.
Все пятеро уставились на небоскребы, пронзавшие вершинами небо. Казалось, что их вершины почти соединяются. Тим Браун сказал:
– Сидеть, просунув ноги в ременную петлю на высоте четырехсот метров? Четырехсот метров?
Он потрясенно уставился на Ната. Патти, услышав это, содрогнулась.
– Ну что же, – ответил Нат, и голос его звучал резко, почти грубо. – А вы что предпочитаете – болтаться до смерти перепуганным в ременной петле или изжариться в огне пожара, который не остановится на полпути? Другого выбора нет.
– Кроме, – напомнил командир пожарной части, – лестниц или лифтов.
Нат покачал головой:
– Мы не можем ждать.
Поттер произнес, ни к кому не обращаясь:
– Нам не из чего выбирать.
Все пятеро повернулись к нему.
– Это лучше, чем ничего, – продолжал он, вынул свое удостоверение, раскрыл его и показал жетон. – Если у вас найдется немного времени...
Тим Браун взорвался:
– Ладно! Мы вызовем специалистов из Береговой охраны. У кого-нибудь есть другие предложения? – Он в упор смотрел на Ната.
"Этот парень боится, – подумал Нат, – но и мы все тоже".
– Пока нет, – ответил он и подошел к Поттеру, – не знаю, смогу ли я вам чем-нибудь помочь.
Поттер взглянул на его удостоверение.
– Архитектор, – сказал он, – Вильсон, – помолчал, потом спросил: – Некий Джон Коннорс? Это имя вам ничего не говорит?
Нат задумался, покачал головой.
– Это тот, – сказал Поттер, – что изжарился, как головешка.
– Тот электрик?
Поттер удивленно поднял брови:
– Вы о нем знаете?
– Полицейские мне о нем уже говорили. Об этом негре. Этот Коннорс был внутри и катался в лифтах. Я его слышал, но не видел. – В его голове промелькнуло воспоминание о том давнем гризли, гигантском медведе, которого он тоже не видел.
В другом конце трейлера Тим Браун кричал в трубку:
– Я не утверждаю, что это обычная просьба, капитан, и допускаю, что все это бред собачий. Но нам не из чего выбирать. – Его тон постепенно понизился до нормального, и дальше нельзя было ничего разобрать.
Поттер сказал Нату:
– Второй погибший... – Он не закончил фразы.
– Я его не знаю, – ответил Нат, – но, видимо, это дежурный за пультом.
Поттер молча размышлял, потом спросил:
– Мог он, оставшись в живых, чем-нибудь помочь, когда произошел пробой? Может быть, его убрали, чтобы не мешал?
"Вот мы стоим здесь и спокойно беседуем о том, что произошло, – подумал Нат, – но ведь важнее всего, что будет дальше, что ждет здание и людей там наверху, судьба которых вообще важнее всего; что их ждет, если никто не найдет способа доставить их вниз".
Он хотел было игнорировать вопрос лейтенанта, как второстепенный. Но он не был второстепенным. Нужно двигаться в обе стороны, чтобы хотя бы в будущем такое не повторилось.
– Я бы сказал, что мог, – ответил Нат. – Но это только догадки. Каждый отказ появился бы на пульте. Они должны устраняться автоматически, но там все же был человек – на всякий случай. Он мог корректировать действия автоматических систем и, возможно, успел бы. что-то предпринять, прежде чем все вышло из строя.
Нат помолчал:
– Кажется правдоподобным, что Коннорс, если это был он, думал, что оператор за пультом мог ему как-то помешать, и убрал его заранее.
Патти беспокойно завертелась на стуле. Откашлялась. Оба мужчины взглянули на нее.
– Я, вообще-то, не хочу вмешиваться, – сказала она.
Лейтенант ответил:
– Если у вас есть идеи, мадам, то прошу, высказывайтесь.
Патти не спешила:
– Если этот человек, Коннорс, знал, что есть контрольный пульт и что за ним кто-то дежурит, и особенно если он думал, что оператор мог ему помешать, то это значит, что Коннорс знал все здание и разбирался, как что в нем устроено?
Нат улыбнулся.
– Умная девочка. – Он взглянул на Поттера. – Это означает, что Коннорс, вероятно, работал на строительстве? Что он из здешних?
– Из отцовских бумаг будет видно, – добавила Патти, – работал ли он у генподрядчика. По документам субподрядчиков можно выяснить, не работал ли он у них.
Нат медленно произнес:
– Он назвался электриком, – покачал головой, – сомневаюсь. Электрик не стал бы шутить с высоким напряжением, разве что хотел бы покончить с собой. С тем же успехом мог облиться бензином и чиркнуть спичкой, и то было бы лучше, потому что при ожогах можно выжить.
Патти задумалась, потом сказала:
– Позвоню отцу в контору и скажу им, пусть выяснят, фигурирует ли фамилия Коннорс в списках наших рабочих. – Она встала, довольная, что нашла занятие, которое отвлечет ее мысли, неустанно возвращавшиеся к огромному беспомощному человеку на больничной койке.
Нат, улыбаясь, смотрел ей вслед.
Но к ним уже возвращался своим журавлиным шагом Тим Браун. Его рыжие волосы растрепались.
– Береговая охрана пришлет несколько человек, – сказал он, – и кое-какое снаряжение. – Он сердито пожал плечами. – Они думают, из этого ничего не выйдет, но согласны попробовать. Проблема в том, что ближайшее здание, Торговый центр, все-таки слишком далеко, и если с него не получится, – он развел руками, – тогда все...
Нат задумчиво сказал:
– Это мы еще посмотрим.
Когда Зиб, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, добралась, наконец, до отеля в центре города, Поль Саймон был уже там. Она взглянула на телевизор. Экран не светился.
"Значит, он ничего не знает, сказала она себе, – он думает, что ничего не случилось". И когда Поль потянулся к ней, сказала: – Нет. Я не за этим пришла.
– Ничего себе новость. А зачем же я тебя сюда тащил?