- Деньги, - сказала она, - сами по себе не так важны. Людям моего положения постоянно приходится переплачивать, и я это заранее учитываю. Надеюсь, вы себя оправдаете. Дело, собственно, вот в чем. У меня похищена одна очень ценная, дорогая вещь. Но я не хочу, чтобы вор был арестован, потому что, к сожалению, это член моей семьи. Я хочу, чтобы вещь была возвращена мне, но это еще не все.
Она вертела в руке стакан и чуть-чуть улыбалась.
- Моя невестка, - сказала она, - очаровательная женщина… но упряма и груба, как дубовая доска.
Глаза ее внезапно заблестели.
- Мой сын чертовски глуп, - сказала она, - но я ужасно его люблю. Год тому назад, без моего согласия, он, как последний дурак, женился. Это идиотизм, потому что он сам не зарабатывает себе на жизнь и тратит деньги, которые я ему даю, а я, представьте себе, не щедра на деньги. Его избранницей оказалась одна леди из ночного клуба, певичка. Конечно же, это она избрала его. Заметьте, какое у нее красноречивое имя: "Линда Конквест". Они стали жить здесь, у меня в доме. Мы не ссорились, потому что я не потерпела бы ссор в собственном доме, но невзлюбили друг друга. Я оплачивала их расходы, каждый из них получил по автомобилю, наконец, я давала этой леди достаточно большие суммы, чтобы она могла прилично одеваться, разумеется, без излишней роскоши. Не сомневаюсь, жизнь показалась ей такой же серой, как и мой сын. Я и сама не нахожу в нем ничего особенного. Короче говоря, около недели назад, совершенно внезапно, она уехала не простившись и не оставив своего нового адреса.
Она закашлялась, достала платок и высморкалась.
- Исчезла монета, - продолжала она, - редкая золотая монета, так называемый дублон Брашера. Она была гордостью коллекции моего мужа. В отличие от него, я к таким вещам совершенно равнодушна. После его смерти, случившейся четыре года назад, я сохраняла коллекцию в неприкосновенности наверху, на втором этаже, в несгораемых ящиках, в специально оборудованной комнате. Коллекция застрахована, но я еще не сообщила о пропаже. Я и не хочу этого делать, надеюсь обойтись своими силами. Уверена, что монету украла Линда. Это коллекционная редкость, она оценивается в сумму более десяти тысяч долларов.
- Только вот продать ее будет трудно, - сказал я.
- Не знаю, может быть. Я не знала о пропаже до вчерашнего дня. Не знала бы и сегодня, так как не интересовалась коллекцией, но вчера позвонил один человек из Лос-Анджелеса, некто Морнингстар. Он сказал, что занимается продажей старинных монет и спросил, не продается ли, - так он выразился, - Мердок-Брашер. Случайно к телефону подошел мой сын. Лесли сказал ему, что, по его мнению, монета не продается и что это вообще едва ли возможно, но если мистер Морнингстар позвонит в другой раз, можно будет поговорить со мной об этом. В тот момент поговорить со мной было нельзя, так как я отдыхала. Морнингстар сказал, что он так и сделает. Сын рассказал об этом разговоре мисс Девис, а та передала мне. Я попросила ее позвонить этому Морнингстару. Все это меня слегка заинтересовало.
Она еще отпила портвейна, похлопала себя платком по губам и снова хрюкнула.
- А что вас заинтересовало, миссис Мердок, - спросил я, чтобы хоть что-нибудь спросить.
- Если делец опытен, ему должно быть хорошо известно, что монета не продается. По завещанию моего покойного мужа, Джаспера Мердока, коллекция не может быть продана, передана в другие руки или заложена, пока я жива. Ее можно вывезти из дома только в случае катастрофы, да и то лишь при гарантии ее сохранности. Мой муж (она при этом, угрюмо улыбнулась), казалось, предчувствовал, что мне не мешало бы обращать побольше внимания на эти кусочки металла.
Был прекрасный летний день, светило солнце, цвели цветы, пели птицы. По улице приезжали автомобили, издали их шум казался даже приятным. В сумрачной комнате, насыщенной винными парами, сидела женщина с грубыми чертами лица, и все здесь казалось каким-то нереальным, фантастическим. Я опять покачал ногой и подождал.
- Я разговаривала с мистером Морнингстаром, его полное имя Илайша Морнингстар. У него офис в нижнем городе на 9-й улице в Белфронт-билдинг. Я сказала ему, что очень удивлена, что он не знает таких простых вещей. Тот начал что-то мямлить, а потом попросил разрешения посмотреть монету. Я ему конечно отказала. Он сухо попрощался и разговор был окончен. Судя по голосу, это очень пожилой человек. Я поднялась наверх посмотреть монету, я не делала этого уже несколько лет. Но монета исчезла - ее не было в том несгораемом ящике, где она всегда лежала.
Я промолчал и она, снова наполнив стакан, постучала своими толстыми пальцами по ручке кресла.
- Вы должно быть догадываетесь, о чем я подумала.
- Вероятно, о роли мистера Морнингстара. Кто-то предложил ему купить монету и он догадался, откуда она, поскольку монета очень редкая.
- Это в самом деле редкий экземпляр. Да, я подумала то же самое.
- Как она была украдена? - спросил я.
- Каждый, кто живет в моем доме, легко мог бы ее украсть. Ключи у меня в сумочке, а сумочка валяется где попало. Ничего нет легче, чем взять ключи, открыть комнату и затем положить ключи обратно. Трудно чужаку - легко своему.
- Хорошо. Как вы установили, что это сделала ваша невестка?
- Строго говоря, я этого не устанавливала, я в этом уверена. У меня три служанки, живущие в доме уже много-много лет, еще до того, как я вышла замуж за мистера Мердока, а с того времени прошло уже семь лет. Садовник в дом никогда не заходит. Шофера у меня нет, потому что либо сын, либо секретарша возят меня. Мой сын не мог этого сделать потому, что, во-первых, он не такой дурак, чтобы красть у своей матери, а во-вторых, он бы, вероятно, помешал моему разговору с этим нумизматом Морнингстаром. Мисс Девис? Ну, это просто смешно! На нее это совсем не похоже - она ведь робка, как мышь. Нет, мистер Марло, никто, кроме Линды, не мог этого сделать. Вам, вероятно, известно, что за публика собирается в ночных клубах.
- Такие же люди, как и мы с вами, - сказал я. - Следов взлома, по-видимому, не имеется. Ведь, чтобы достать монету, потребовалась бы тонкая работа, какие-то следы должны были все-таки остаться. Можно мне осмотреть комнату?
У нее выдвинулась вперед челюсть, на шее напряглись мускулы.
- Я вам уже сказала, мистер Марло, что миссис Лесли Мердок, моя невестка, украла монету.
Мы уставились друг на друга. Взгляд ее глаз был тверд, как кирпичи той стенки у парадного подъезда. Я отвел глаза в сторону.
- Пусть будет так, миссис Мердок. Так что вы хотите?
- Во-первых, я хочу, чтобы монета была мне возвращена, во-вторых, я хочу безоговорочного развода для моего сына. Я не намерена покупать развод. Полагаю, вам известно, как это делается.
Она приняла очередную дозу и вдруг грубо захохотала. Я подождал, пока она успокоится, и сказал:
- Слышал кое-что. Вы вот сказали, что она не оставила своего адреса. Значит ли это, что вы не знаете, где она сейчас находится?
- Именно так.
- Ну что ж, значит, исчезновение. Может быть у вашего сына есть какие-нибудь идеи, которыми он с вами не поделился. Могу я его видеть?
Грубые черты серого лица перекосила злая гримаса.
- Мой сын ничего не знает. Он не знает о пропаже дублона, и я не хочу, чтобы он об этом знал. Когда придет время, я сама ему сообщу, а пока прошу оставить его в покое. Он делает только то, что я хочу.
- Ну, так было не всегда, - сказал я.
- Его брак, - сказала она зло, - был мгновенный импульс. Впоследствии он вел себя как джентльмен, вне всякого сомнения.
- Этот мгновенный импульс составляет три дня здесь, в Калифорнии, миссис Мердок.
- Молодой человек, вы беретесь за это дело или нет?
- Да, берусь, если мне будет позволено вести дело так, как я считаю нужным, и мне будут сообщены все необходимые факты. И не возьмусь за него, если каждый мой шаг будет обставлен запретами.
Она опять грубо захохотала.
- Это щекотливое семейное дело, мистер Марло, и вести его надо со всей деликатностью.
- Я обещаю вести его с той деликатностью, на какую только способен. Если же вы почему-либо сочтете, что я недостаточно деликатен, то вам лучше не обращаться ко мне. Я, например, понял, что вы не хотите, чтобы ваша невестка попала за решетку. В этом вопросе я не столь деликатен.
Ее лицо вдруг стало цвета вареной свеклы. Я понял, что она сейчас закричит на меня, но она почему-то поступила иначе - опять налила себе портвейна и в который раз выхлебала так называемое "лекарство".
- А вы бы захотели? - сказала она сухо. - Хотела бы я, чтобы вы встретились с ней два года тому назад, до его женитьбы.
Я не понял, что это значит, и пропустил замечание мимо ушей. Она наклонилась в сторону и позвонила по телефону, что-то бормоча в трубку.
Послышались шаги, и в комнату вошла медноволосая блондиночка, робко ступая, низко опустив голову, словно боясь, что ее ударят.
- Выпишите вот этому человеку чек на 250 долларов, - проворчал старый дракон, - и держите язык за зубами.
Бедняжка вдруг вспыхнула, как костер.
- Миссис Мердок, вы ведь знаете, что я ни с кем не говорю о ваших делах, - сказала она чуть не плача. - И не собираюсь никогда этого делать.
Она повернулась и выбежала из комнаты. Я посмотрел на миссис Мердок, - губы ее дрожали, в глазах была сумасшедшинка.
- Мне нужно фото вашей невестки, - сказал я, когда дверь захлопнулась.
- Посмотрите в ящике вон того стола, - она указала рукой с блеснувшими в сумраке комнаты кольцами.
Я открыл ящик письменного стола: там на самом дне лежала фотография. С нее прямо на меня глядели непокорные черные глаза. Я вернулся в кресло и стал разглядывать фотографию. Большой лоб, темные волосы пробором посередине свободно спускаются на плечи. Красивый рот, казалось, хочет сказать - подите вы все к черту. Нос ни большой, ни маленький. В общем очень красивое лицо. Правда, чего-то в нем все-таки не хватало. Возможно, того, что называется породой. Но в тот момент я об этом не подумал. Лицо на фотографии было не по возрасту сдержанным. Вероятно, жизнь ее не баловала, ей пришлось получить много ударов, прежде чем она научилась их отражать. И, несмотря на все это, в лице сохранилось что-то от маленькой девочки, верящей в Санта-Клауса.
Я кивнул, и сунул фото в карман, подумав, что несмотря на плохое освещение, я сумел разглядеть все, что мне было нужно.
Дверь отворилась и в комнату опять вошла секретарша с трехпалубной чековой книжкой и авторучкой. Он подала чековую книжку, чтобы миссис Мердок могла расписаться. Миссис Мердок, как-то странно усмехнувшись, сделала резкий жест в мою сторону - девочка вырвала из книжки чек и отдала его мне. Затем нерешительно пошла к двери, у двери чуть помедлила. Ничего не услышав, она тихо закрыла за собой дверь.
Я помахал в воздухе чеком и сложил его.
- Что вы еще можете сказать о Линде?
- Пожалуй, больше ничего. До того, как она вышла замуж за моего сына, она снимала квартиру вместе с одной девушкой по имени Луис Маджик. Не правда ли, очаровательные фамилии выбирают себе эти люди. Она эстрадная артистка или что-то в этом роде. Девушки работали вместе в Айдл-Валли-клуб, на Вентура-бульвар. Мой сын Лесли хорошо знает это место. О семье Линды я ничего не знаю. Она говорила, что родилась в Сиу-фолл. Вероятно, у нее живы родители, но меня это мало интересует.
"Как и все остальное, черт бы тебя побрал". Мне казалось, что, если бы потребовалось выкопать ей могилу одними голыми реками, я бы, не задумываясь, это сделал.
- Вы не знаете адреса мисс Маджик?
- Нет. Мне он ни к чему.
- Может быть адрес знает ваш сын или мисс Девис?
- Я спрошу сына, когда он появится. Не думаю, чтобы он знал. Вы можете спросить мисс Девис. Но я уверена, что и она его не знает.
- Хорошо. Есть еще друзья у Линды?
- Нет.
- А возможно, что ваш сын все еще встречается с ней, миссис Мердок?
Она опять побагровела. Я провел ладонью по лицу, скрывая усмешку.
- Ведь они были женаты целый год, - продолжал я. - Он наверняка знает о ней гораздо больше.
- Оставьте же, наконец, моего сына в покое, - рявкнула она.
Я пожал плечами.
- Ну хорошо. Вероятно, у нее остался автомобиль. Один из тех, которые вы им подарили.
- Двухместный Меркури стального цвета, модель 1940 года. Вы можете получить у мисс Девис его номер, если вам это нужно. Впрочем, не уверена, что Линда взяла автомобиль.
- Что вы можете сказать о деньгах, платье и драгоценностях, которые она взяла с собой?
- Денег у нее немного, вероятно, не более 200 долларов. - Она довольно усмехнулась. - И взять ей их неоткуда, конечно, если она не найдет себе нового друга.
- Ну, а драгоценности?
- Изумрудное и алмазное кольца, не очень ценные, платиновые часы Лонжина и прекрасное ожерелье из янтаря, которое я, дура, ей подарила. Да, еще алмазный браслет с 26-ю алмазами в виде ромбиков. Конечно, у нее есть и другие вещи, но меня никогда это не интересовало. Одевалась она хорошо, но не шикарно. Благодарю бога и за это.
Она опять наполнила стакан, отпила и снова срыгнула.
- Больше вы мне ничего не хотите сказать, миссис Мердок?
- А разве этого недостаточно?
- На какое-то время мне хватит этих сведений. Но если я докажу, что она не похищала монету, вопрос исчерпан, насколько я понимаю. Не так ли?
- Начнем все сначала, - сказала она грубо, - она украла монету и ей не вывернуться. Зарубите это себе на носу, молодой человек. Надеюсь, что в работе вы так же активны и напористы, как в разговоре со мной. Ведь вам придется иметь дело с девицами из ночных клубов, а у них отвратительные дружки.
Держа еще чек за уголок, я достал бумажник, положил туда сложенный чек и встал, подняв с пола шляпу.
- Мне нравится, что они отвратительны, - сказал я. - Они не слишком умны. Я позвоню вам, миссис Мердок, когда смогу что-либо сообщить. Думаю, что сначала надо прощупать этого нумизмата. Он, мне кажется, наводчик.
Я уже подошел к двери, когда услышал за спиной рычание:
- А вы мне не нравитесь!
Я усмехнулся, посмотрев на нее.
- Нравится ли вам вообще кто-нибудь?
Она откинула голову и вызывающе захохотала. Не дожидаясь, когда она закончит смеяться, я вышел и с силой захлопнул дверь. Я прошел холл и, постучав в полуоткрытую дверь, вошел в комнату секретарши.
Она сидела, всхлипывая, за столом, положив голову на руки. Увидев меня, подняла голову и посмотрела на меня. В глазах ее стояли слезы. Я одобряюще обнял ее.
- Веселее, - сказал я. - Это вам надо жалеть ее. Она думает, что никого нет сильнее ее, но когда-нибудь свернет себе шею, - нельзя же заставлять всех жить так, как ей хочется.
Девушка вырвалась.
- Не прикасайтесь ко мне, - прошептала она. - Пожалуйста. Не надо. И не говорите таких слов о миссис Мердок.
Ее лицо раскраснелось и намокло от слез. Глаза без очков были очень красивы.
Наконец я достал сигарету и закурил.
- Почему она так груба со мной, - всхлипнула она, - зачем она меня унижает, ведь для нее я готова на все.
Продолжая всхлипывать, она достала мужской носовой платок из стола, развернула и стала вытирать им глаза и лицо. Я заметил на уголках платка вышитые алыми нитками инициалы "ЛМ". Я смотрел на нее, выдыхая в сторону дым.
- Вам еще что-нибудь от меня нужно? - спросила она.
- Мне нужен номер автомобиля миссис Лесли Мердок.
- Серый Меркури, модель 1940 года. 2X1111.
- Миссис Мердок сказала, что он двухместный.
- Да, ведь это машина мистера Лесли. У них одинаковые машины. Линда машину не взяла.
- Так. А что вы знаете о мисс Луис Маджик?
- Я видела ее только один раз. Они вместе с Линдой снимали квартиру. Она приходила сюда с мистером… мистером Ваннье.
- Кто он?
Она опустила глаза.
- Они приходили вместе, но кто он - я не знаю.
- О'кей, а как выглядит мисс Маджик?
- Высокая красивая блондинка. Очень… очень привлекательная.
- Вы имеете в виду, сексуально?
- Ну уж, - она вся вспыхнула, - вы сами знаете, что я имею в виду.
- Это знаю, - сказал я, - только мне с такими не приходилось общаться.
- Верю, - сказала она тихо.
- А вы не знаете, где живет мисс Маджик?
Она отрицательно качнула головой. Тщательно сложив платок, убрала его в тот ящик, где лежал пистолет.
- Когда этот платок износится, вам придется украсть другой, - сказал я.
Она откинулась на спинку кресла, положила свои тонкие руки на стол и с достоинством посмотрела на меня.
- Я не переношу панибратства. Не надо так вести себя со мной.
- Не надо?
- Нет. И я не могу больше отвечать на ваши вопросы без специальных инструкций.
- Дело не в панибратстве, - сказал я, - просто я мужчина.
Улыбнувшись, она взяла карандаш и что-то чиркнула на листке. Она была теперь само спокойствие.
- Может быть, я не люблю мужчин, - сказала она.
- Тогда вы просто псих, каких я еще не встречал ни разу. До свидания.
Я вышел, плотно прикрыв дверь, прошел пустой холл, затем огромный "похоронный" зал и вышел через парадную дверь.
Солнце играло на зеленой лужайке. Надев темные очки, я пошел по дорожке и опять погладил негра по голове.
- Понимаешь, братец, дело-то намного хуже, чем я ожидал - сказал я ему.
По шатким камням, нагревшимся на солнце так, что они жгли ноги через подошвы ботинок, я пересек лужайку, подошел к своей машине, стоявшей на обочине, сел и, нажав на стартер, отъехал.
За мной почему-то увязался маленький двухместный автомобиль песочного цвета. Я не придал этому значения. Человек за рулем был в соломенной шляпе с яркой лентой и в таких же, как у меня, темных очках. Я направился в город. Проехав несколько кварталов, остановился на перекрестке. Тот автомобиль остановился недалеко от меня. Пожав плечами, я подумал - вот шутник - и покружил несколько кварталов. Автомобиль следовал за мной. Я свернул на U-образную улицу, обсаженную деревьями и, остановившись у обочины, стал ждать.
Автомобиль проехал мимо, блондин в шляпе даже не повернулся в мою сторону. Я поехал по направлению к Голливуду. Несколько раз я оглядывался, но автомобиля за собой уже не заметил.