13 июня 1996 года. Виламоура, Алгарве, Португалия
"Ампалиус" - не самый плохой отечь в Виламоуре, и вполне заслуженных лавров его лишает лишь близость культового "Маринотеля". Если кто-то - я, например, - пожелает встретиться с приятелем и при этом не делать из встречи события мирового значения, лучшего места в Виламоуре не найти. Туристы среднего достатка, одетые очень по-разному, но при этом похожие один на другого, как федосеевские куклы, беспрестанно снуют по цокольному этажу, и у любого наблюдателя, буде такой отыщется, через полчаса зарябит в глазах от этих гавайских рубашек, необъятных бермудских трусов и разноцветных бейсболок. Отель жил яркой, беспорядочной жизнью начала туристического сезона, и глаза его служащих были полны напряженного ожидания.
Боюсь, что мой взгляд сейчас был таким же. Уже четвертый час я с максимально беспечным видом дефилировал между чудным кафетерием с пустующими плетеными креслами и моим новым автомобилем.
Я ждал Сармата. Уже больше трех часов.
В моем ожидании изначально была заложена ошибка - не мне следовало ждать Сармата, а ему меня. Но он не появился.
Сармат должен был прилететь в Алгарве через Германию сегодня утром, поселиться в отеле и в два часа дня ждать меня в одном из плетеных кресел, с дурацким видом заливая в себя что-нибудь жидкое. Это было оговорено в записке, которую я оставил в сейфе страховой компании. Сегодня сейф был пуст, - значит, Сармат все должен сделать так, как я просил. Но он не появился. Люди, время от времени заходившие в кафетерий, походили на Сармата меньше, чем я - на Майка Тайсона. А я сегодня был бледным скандинавом с нездоровым румянцем (грим), длинными светло-русыми волосами, схваченными сзади в богемный пучок (парик), и лихорадочным блеском небесно-голубых глаз (контактные линзы). Кроме того, роскошная штучная "Опель-Омега-Лотус", изрядно намозолившая глаза охране "Ситаса", уже два дня стояла в одном из автосалонов Эворы, в ста пятидесяти километрах от Виламоуры, а чахоточный скандинав периодически занимал место за рулем неброского "Пежо-306" с форсированным двигателем.
Если бы речь шла о ком-то другом, я ждал бы и дольше. Но Сармат, по моему глубокому убеждению, мог не явиться на встречу только в трех случаях. Первый: за ним "хвост", и он не хочет вести его сюда. Второй: с ним что-то случилось. Третий: самолет не приземлился вовремя или рейс вообще отменен. Первые два варианта я пока проверить не могу. Третий - можно попробовать.
Пять минут я пытался сформулировать свой вопрос в справочную службу аэропорта. Это оказалось непросто - ведь я не знал ни названия авиакомпании, ни номера рейса. Поэтому пришлось плести очевидную чушь:
- Прошу прощения, сеньор! Вас беспокоит доктор Рикардо из службы информации отеля "Шератон-Алгарве". Меня интересует утренний рейс из Франкфурта.
- Добрый вечер, доктор. Минутку. Утренний рейс из Франкфурта - "ДЕ 3438". Прибыл вовремя. Еще вопросы?
- А какой-нибудь рейс из Германии сегодня еще есть? И не задержался ли он?
- Еще три рейса. Все уже приземлились. А опоздание сегодня было лишь одно.
Как всегда, чартер из России. Компания "Трансаэро". На час.
- Благодарю вас. Привет Красному Чартеру и всему российскому авиастроению в его лице.
- Оно здесь ни при чем, доктор. У них давно летают "Боинги". Всего хорошего.
Вот так. Где теперь искать Сармата - неизвестно. А ему меня тем более не найти. Живу-то я теперь в очень невзрачном мо-гельчике, довольно далеко от Виламоуры.
14 июня 1996 года. Автострада № 125. Алгарве, Португалия
"…Вчера около 11 часов, на шоссе № 125, между Фаро и Алмансилом, произошла авария. Автомобиль "Фиат-Пунто", водитель которого был, предположительно, нетрезв, врезался в грузовик "Мицубиси-Кантер", выехавший на полосу встречного движения. Водитель грузовика, по описанию - африканец, покинул место аварии и скрылся. Проводится расследование. Департамент дорожной полиции Алгарве просит очевидцев случившегося связаться с бригадой дорожной полиции Фаро или сообщить о себе в ближайшее к вам полицейское управление".
(Сообщение в газете "Regiao Sul" от 14.06 с. г.)
- Да, сеньор. Он открыл багажник, достал оттуда "кейс" и дорожную сумку и побежал к развилке. Я крикнула, что позвонить можно от меня, но он не услышал. Нет, сеньор, скорее мулат или "латино". Одет? Обычно. Кажется, джинсы, майка с каким-то рисунком. Нет, не запомнила. Если увижу? Думаю, что узнаю. Сеньор не. полицейский? Почему все эти вопросы?
Я показал ей газету.
- Только что прочитал. Решил, что это произошло где-то здесь. Вот и спросил.
Ложь во спасение. Уже четыре часа ношусь с этой газетой. Это кафе - пятое с утра. И в каждом есть очевидцы или люди, таковыми себя считающие. Слава богу, алгарвийцы - не самый молчаливый народ в мире. Однако меня уже тошнит от кофе.
- У сеньора необычное произношение. Не алгарвиец? С Севера? Тогда понятно.
- Кто виноват? Правила нарушил водитель грузовика. С другой стороны, если бы водитель "Фиата" был трезв… Нет-нет, сеньор, он жив! Он был без сознания. Полицейский сказал, что от него разило спиртным, как будто он выпил ящик виски перед тем, как сесть за руль. Да, сеньор, на санитарной машине. Не знаю. Наверно, в госпиталь Фаро. Да, сеньор. Триста сорок эскудо за все. Спасибо. Всегда к вашим услугам. Меня зовут Мануэла, мою дочь - Кристина. У нас всегда есть о чем поговорить с симпатичными людьми с Севера.
А ведь наследил. Тихая законопослушная Мануэла даст мое описание любому желающему - даст в таких деталях, что и слепой на ощупь найдет. Впрочем, неважно. Театральный чемоданчик, слава богу, всегда с собой. А пользоваться им, судя по всему, придется теперь постоянно. Плохо другое. Кажется, я теперь должен скрываться еще и от местной полиции.
Конечно, появляться в госпитале - верх идиотизма. К сожалению, обстоятельства толкнули меня на этот голливудский трюк.
- Нет, доктор, я не родственник и не друг погибшего. Я пресс-атташе посольства Словении (ну и понесло!), и до нас дошла информация, что погибший - наш соотечественник.
- Но вы можете получить все интересующие вас сведения через официальные каналы, в полиции, наконец! Что от меня-то требуется?
- В полиции сейчас выступает мой шеф. Он это любит. Только официоз считает его огромный живот признаком высокого социального положения, и он от этого млеет.
Доктор, тощий алгарвиец с ярко выраженными африканскими корнями, улыбнулся. Так всегда. Стоит худому сказать о брюхе или толстяку - о костях, и они твои. Теперь надо окончательно его подсечь. Чуть-чуть национального унижения.
- Я же хочу только взглянуть на него. Словения - маленькая страна, почти все мы друг друга знаем. Может, знакомый? Будем знать, кого хороним.
- Что это вы все - погибший, хороним? Да он живее нас с вами! Шишка на лбу - и ни царапины! Правда, никак не может вспомнить, кто он такой, но это пройдет. Этажом ниже спросите сестру Софию, она вас проводит.
И улыбнулся. Слишком широко для подобной ситуации.
Мы попрощались. Выйдя из кабинета, я громко хлопнул дверью. Затем, повернув круглую ручку, приоткрыл дверь. Чуть-чуть. И громко протопал к лестнице. После чего на цыпочках вернулся обратно. И очень вовремя.
- Да, офицер, пресс-атташе Словении. Нет никаких документов. Я не спросил, боялся спугнуть. Сейчас он в палате, я попрошу сестру продержать его там минут пятнадцать. Хорошо. Жду.
Итак, у меня десять минут, чтобы покинуть район госпиталя. Однако полиция здесь классная. Так они сами о себе думают.
Через три с половиной минуты, уже сидя в машине, я увидел их. Два автомобиля с полицейскими в штатском. Молча прогуливаясь, они заблокировали все выходы.
И тут я увидел "БМВ-М5". Машина крайне редкая здесь. Стоит целое состояние. Совсем потерял нюх. Не заметил даже, как они подъехали. Оставалась слабая надежда, что и им не до меня.
Брык, - а это, конечно, он - со скучающим видом дымит сигаретой, стряхивая пепел в открытое окно. Взгляд его рыщет по забору госпиталя, фиксируя всех входящих и выходящих.
К горлу подкатил сухой комок. Кажется, я догадываюсь, кого он ищет… Увы, оптимизма моя догадливость не прибавляет, и я глубже вжимаюсь в кресло, разложив на рулевом колесе вчерашнюю газету.
Что-то не так. Почему они здесь? Случайность исключается. Сотрудничество с местной полицией? Бред сивой кобылы… Но информатор у них есть, причем в отделе информации. Выйти на меня сам Брык не мог - кишка тонка. Думать - не икру половником жрать, с думалкой у него всегда проблемы были. Другое дело - Божко, но Божко мной заниматься не станет. Лично, во всяком случае.
Все. Полицейские рассселись по машинам. Рыкнул и "БМВ". Недовольно рыкнул, грубо. Впрочем, все, что делает в этой жизни Брык, - грубо. А вот и объяснение тому, что я их не услышал. Двигатель внезапно умолк, колеса начали вращаться, как при замедленной съемке, и… Я увидел их уже метрах в шестистах от того места, с которого они стартовали. Интересно, во что им обошлось усовершенствование и без того сказочно дорогого монстра?
Итак, на сей раз, кажется, пронесло. Но приближает ли это меня к конечной цели? Боюсь, что нет. Мне-то нужен живой и здоровый Сармат, способный вспомнить, кто я такой и зачем к нему явился.
А Сармат валяется с амнезией, и вход к нему строго охраняется. Кстати, а почему? Чем он мог вызвать подозрение у полиции? Ладно, полезу на рожон. Наглость города берет.
- Сестра София? Очень приятно. Марко Коковачич, служба безопасности посольства Словении. Я хотел бы поговорить с доктором Азеведо о том парне, который выдает себя за нашего пресс-атташе. Нам только что сообщили об этом из полиции. Консилиум? В соседнем корпусе? Сестра, я очень буду вам признателен, если вы срочно сообщите ему обо мне. Времени в обрез, а я боюсь заблудиться между корпусами. Спасибо, сестра. От всего маленького, но гордого народа моей страны. Я буду лично хлопотать о присвоении вам звания Героя Словении. Жду здесь.
Журнал регистрации больных. Вчерашнее число. Вот он. Конец коридора. Дверь заперта. Чуть-чуть ножичком.
- Привет, Сармат! Как дела?
Взгляд - растерянный. Он сейчас совершенно не походил на Сармата, которого я знал прежде.
- Кто вы? Что вам от меня нужно?
- У тебя что, действительно амнезия? Не дай бог! Или это моя внешность так на тебя действует?
- Старик, ты? Ни хрена себе! - Он таращился на меня в изумлении, но, похоже, был уже готов действовать. - Дай-ка брюки. Там, в шкафу. И кепку, лоб закрыть. Черт, башка болит. Дед, конечно, рассказывал мне о твоей способности к мимикрии, - продолжал Сармат, быстро одеваясь. - Но такое…
- Быстрее, Сармат, быстрее! Лестница здесь, за дверью.
В машине мы молчали. Только на месте аварии Сармат оживился.
- Знаешь, как меня подрубили? Я его наглую рожу метров за двести вычислил. Ведь даже сознания не потерял. Прикинулся совсем мертвым, а у него не было времени проверить. Вылил на меня бутылку виски, схватил кейс и сбежал. Здесь перекресток, дорога на Лоуле, у него тут рядом стояла машина. Я слышал, как он завел мотор и уехал. В больнице пришлось разыграть амнезию. Кстати, я тебя ждал.
- Спасибо за доверие. Один вопрос, Сармат. Твои заказчики меня знают?
- Почему это тебя беспокоит? Это люди, за которых отвечаю я.
- А как на тебя вышел Божко? Или, по-твоему, любитель виски сам тебя вычислил?
- Нет, конечно. Но это не заказчики.
- Тогда кто? Извини, Сармат, но я в очень глубокой заднице, а мне всего сорок.
- Не бери в голову. Я обо всем подумал. Год назад теоретически даже клиенты могли тебя вычислить. Теперь тебя нет ни в одной картотеке, ни на одной дискете.
- Не болтай. Не мог же ты изъять меня из архива…
- Смог. Оттуда - в первую очередь.
- Спасибо, Сармат. Удружил. У меня больше нет прошлого.
- Зато увеличились шансы на будущее. А за прошлое не переживай. У меня его тоже немного.
Я остановился у небольшого кафе недалеко от Виа де Инфанте Сагреш.
- При персонале говорим по-английски. Сейчас здесь англичан больше, чем в Лондоне, а нас наверняка уже ищут.
Мы сели на открытой террасе. Сармат - спиной к дороге, я - лицом, так, чтобы был виден въезд на стоянку. Паренек, принимавший заказ, оказался очень смышленым. Уже через три минуты он понял, чего мы хотим, и крикнул в открытую дверь:
- Здесь два чокнутых англичанина хотят апельсинового сока и кофе! И это - в шесть часов вечера! Совсем одурели от жары и овсянки!
Мы надели на физиономии идиотские улыбки, закивали:
- О’key, о’key! Тwo coffees and natural orange juice!
Сок был великолепен, кофе - еще лучше. А вот дела наши - хуже некуда.
Итак, передо мной две задачи. Первая: забрать из тайника и передать Сармату материалы по "Ситас Импекс. С.А.". Вторая - и главная: отправить его со всей этой библиотекой домой. И здесь во весь рост встает проблема украденных документов.
Есть, конечно, и третья проблема. Для меня лично - куда более важная, чем две первые. Что мне теперь делать? В Португалии оставаться нельзя, это - ясно…
- Кстати, насчет документов. - Сармат улыбнулся. Он что, мысли мои читал? - Позвони в Севилью по этому телефону. Скажи; "Сармат заболел. Хочет домой". На все вопросы отвечай прямым текстом. Назначишь им место встречи. Скажешь, что приеду я сам.
- На каком языке я должен говорить?
- На родном, старик, на родном. Поэтому будет лучше, если тебя не увидят. - Сармат внимательно посмотрел на меня и, очевидно, прочитав что-то в моих глазах, сменил тему: - Объясни-ка мне, старичок, на кой черт тебе понадобился этот маскарад с переодеванием? Что, очень горячо?
- Горячее, чем я мог предположить, - неохотно признался я. - И хуже всего: я не знаю, как они меня вычислили. Пасут плотно. Были в офисе, ездили и домой, правда, неудачно. Заходили в несколько баров, где я часто бываю. Отсюда - смена машины, жилья, внешности.
- Ясно, - Сармат кивнул. - Значит, обратно поедем вместе.
Я собрался было возразить, но осекся - в его взгляде что-то изменилось. Прочитав вопрос в моих глазах, он с азиатской невозмутимостью проговорил по-английски:
- Телевизор. Алгарве становится беспокойным местом. Это - тот парень, из грузовика.
С экрана на меня смотрели пустые глаза. Черные, чуть раскосые, мертвые глаза.
Бодрый голос диктора вещал, что полиция видит явную связь между двумя вчерашними происшествиями. Тем более что в машине погибшего были найдены документы и кредитные карточки совершенно другого человека, а также билет авиакомпании "Люфтганза" на рейс из Франкфурта в Фаро и обратный билет той же компании с открытой датой. Инспектор криминальной полиции надеется, что все прояснится уже через несколько часов, когда придет в сознание владелец найденных документов, находящийся сейчас в госпитале Фаро.
Сообщение тревожное. Они уже валят всех, кто хоть каким-то боком причастен к этой истории. Начали со своих собственных киллеров.
- По коням, Сармат. Они уже землю роют, ищут нас.
Кинта ду Лагу. Мечта всех нуворишей Восточной Европы. Земля - на вес обогащенного урана. Полиция - частная. Меня знают как друга знаменитого британского плейбоя и - по совместительству - банкира Кирка Фицсиммонса. Лучшее временное укрытие можно найти только на Луне.
- Да, сеньор, он говорил, что, возможно, вы захотите пожить у него несколько дней. Может быть, и не один. - Охранник плутовато улыбнулся.
- Нет, Педро, я один. Возможно, ко мне заедут два-три приятеля, в карты поиграть. А вообще-то я хочу просто отдохнуть ото всех. - Кажется, этот бультерьер думает, что я привез в багажнике бабу. Еще захочет посмотреть, какую.
По подиуму спускаюсь в гараж, закрываю двери.
- Выходи, приехали.
- Что за берлога?
- Одного британского нищего. Ежедневно просит подаяние на всех крупнейших биржах мира.
- Хорошие у тебя знакомые. Где таких дают?
- Не прибедняйся. В смысле знакомств ты переплюнул всех. Пойдем в сад, поговорим.
Мы обогнули бассейн. С одной стороны нас закрывал дом, с другой - заросли бугенвиллии.
Я тщательно смыл остатки грима, - благо фонтанчик, находившийся неподалеку от бассейна, функционировал круглогодично - и, приняв героическую позу приговоренного к смерти карбонария, собрался что-то пропеть.
Сармат приложил палец к губам. Точно. У входа в дом что-то происходило. Я молча бросился в гараж. Открыл багажник, из-под запаски достал "беретту". Выскочил наружу, жестами объяснил Сармату, что он должен делать, и присел в кустах, метрах в десяти за его спиной. Вовремя. Из-за дома вразвалочку вышли двое. С оружием.
- Руки в гору, сука! Стой смирно!
Я невольно улыбнулся. Давно не слышал столь явного кавказского акцента. Улыбка моя погасла, когда я увидел появившегося из-за другого угла Брыка.
- Измаил, пощупай его!
Один из кавказцев подошел к Сармату, обыскал его и крикнул:
- Пусто! Смелый мент!
- Не болтай! Свяжи ему руки.
Измаил связал Сармату руки и посадил его на скамейку возле бассейна. Брык подошел вплотную:
- Ты Сармат?
- Да.
- Где твой приятель? Измаил, Карим! Посмотрите в кустах! Он где-то здесь!
Стрельбу поднимать не стоило - опасно, да и ни к чему. Кавказцы вели себя довольно легкомысленно. Я сунул "беретту" за пояс и тщательно осмотрел свои кулаки, давно уже отвыкшие от грубой работы.
Все, ждать больше нечего. Бог свидетель, я не хотел мясорубки. Кавказцы закричали одновременно. Одновременно и упали. Изумленный Брык посмотрел на меня, узнал - и глаза его выскочили из орбит.
Сармат внезапно прыгнул и ударил его головой в живот. Полтора центнера Брыка подняли в бассейне цунами.
Я развязал Сармата. Брык плавал лицом вниз, не подавая признаков жизни. Мы переглянулись и пошли заниматься горными орлами. Они в испуге наблюдали за нами, пока мы их связывали. Потом я принес из машины аптечку и сделал им по уколу. Очнутся они уже на берегу океана, и последние сутки их никчемной жизни будут полностью стерты из памяти.
Мы опять переглянулись. Затем начали осматривать одежду Сармата. Через минуту нашли то, что искали. Миниатюрная булавка в брючном ремне. Радиомаячок. Очевидно, кто-то из персонала госпиталя пополнил сегодня свой текущий счет. Найти нас здесь иным способом не сумел бы никто.
Брык уже не дышал, когда мы вытащили его тушу из бассейна. Наверное, его можно было спасти. Мы не говорили об этом с Сарматом, но каждый из нас понимал: гуманность по отношению к Брыку - преступление против человечества. Он обещал мне лет двадцать назад, что наша следующая встреча будет последней. И оказался прав. Аминь.
Следующие полчаса пришлось попотеть. Я загнал в гараж "БМВ-М5", мы забросили в багажник труп Брыка, усадили на заднее сиденье спящую "сладкую парочку", забрав у них документы. Затем я достал из своей машины коробочку с гримом и сделал из Сармата почти Карима. Еще бы немножко наследственного дебилизма в лице! Потом вытащил из тайника в стене гаража чемодан, трижды обернутый полиэтиленом.