На горячей сковороде шумно зашкварчала картошка. Вкусно запахло котлетами и какой-то приправой. Лобстер оглянулся на дверь, включил планшетный сканер. Сунул под крышку сканера свидетельство о смерти бабушки, перегнал изображение в компьютер. Теперь со свидетельством можно делать что угодно. Главное, конечно, не это - Лобстер подделает и подпись, и печать, главное - бумага, на которой оно выписано. Передать мелкую сетку очень трудно, для этого нужен высококлассный цветной принтер, а ни у него, ни у Никотиныча такого кет. Впрочем… Лобстер на мгновение задумался, а потом рассмеялся.
- Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста, - появился в двери Никотиныч.
- Иду, - отозвался Лобстер.
Лобстер хлопнул ладонью о барную стойку. Убрал руку, на гладкой дубовой поверхности лежала двадцатидолларовая купюра.
- Мне сок манго со льдом, пожалуйста.
- Мы доллары не берём, - равнодушно отозвался бармен.
- Вы меня не помните?
- Почему я должен всех помнить? - Бармен пожал плечами.
- Мне нужен телефон девушки, с которой я был здесь позавчера. Где-то около девяти.
- Ты мент? - спросил бармен.
- Почему мент? - удивился Лобстер.
- Ведёшь себя, как полицейский из дешёвого боевика. Доллары суёшь, телефон просишь. Я девчонок не продаю.
- Хорошо, сколько?
- Да нисколько. - Бармен отошёл от него, дав понять, что разговор окончен, занялся бутылками на витрине.
Лобстер пересел на другое место, поближе к нему.
- Я её друг, мы пожениться хотим, - сказал он, глядя в спину бармена.
Тот обернулся:
- Знаю я таких друзей. Один тоже всё интересовался, а потом девчонку нашли в подъезде с перерезанным горлом. Оказался маньяком с двадцатилетним стажем.
- Сам придумал?
- Угу, только что, - кивнул бармен. - Ты газеты читаешь иногда?
- Нет, - честно признался Лобстер.
- Пожалуйста, ваш сок. - Бармен поставил стакан на плетёную салфетку.
Лобстер начинал злиться.
- Хорошо, не хотите говорить телефон, дайте хотя бы наводку - у кого узнать.
- Никто не скажет, - покачал головой бармен, внимательно глядя на Лобстера. - Народ пуганый, всего боится.
Нужно было менять тактику. Лобстер отпил сок, скорчил плаксивую рожу.
- Переколол я её! Она сейчас в больнице, в токсикологии под капельницей. В сознание не приходит. Что мне теперь, полжизни с ней сидеть? А вдруг ласты склеит? Хоть бы матери сообщить!
Бармен рассмеялся, потом вдруг посерьёзнел и спросил:
- Других версий нет?
- Нет, - зло ответил Лобстер.
- Ты на наркошу похож, как я на балерину. Допивай свой сок и вали, пока я охранника не позвал.
- Думаете, я не знаю, как у вас тут это делается? - завёлся Лобстер. - Она в бар своих клиентов приводит, а вы за это её не трогаете. Может, даже ещё и башляете понемногу. Капелек для носа у вас нет? Накапайте полстаканчика. А то в прошлый раз не пробрало!
- Вадик! - крикнул бармен. Высокий плечистый охранник решительно направился к стойке.
- Выведи, пожалуйста, молодого человека воздухом подышать, - попросил его бармен.
- Пойдём, парень. - Охранник хлопнул Лобстера по плечу.
- Только без рук. Я - существо злопамятное, - грозно сказал Лобстер бармену на прощание и направился к выходу.
- Злопамятный он. Я тебя мизинцем, как гниду, раздавлю, - тихо произнёс бармен.
Лобстер с охранником оказались на улице.
- Ну и чего ты орёшь? Тебя просили?
- Я не ору. Мне капельки надо. Белка послала
- Пи…деть не надо! Если послала, ты бы ко мне подошёл, а не к нему. Короче, что хочешь?
- Телефон и адрес. Белки, - уточнил Лобстер.
- Стрелки. Пятьдесят баксов.
Лобстер пошарил по карманам, протянул деньги охраннику. Вадик сунул деньги в карман куртки.
- Пиши… И чтоб я тебя больше здесь не видел!
На косяке рядом с дверью оказалось четыре звонка. Лобстер, недолго думая, на какую кнопку надавить, нажал сразу на все. За дверью раздались шаги, послышались женские голоса - один старческий, другой - помоложе.
- Участковый опять. - Молодой голос был низким, как геликон.
- Повадился, хрен старый! Кто там? - Не дожидаясь ответа, старуха защёлкала замками.
- Здравствуйте, мне Белка нужна.
Его рассматривали. Старуха со сморщенным, как печёное яблоко, лицом - несколько испуганно, женщина помоложе в застиранном халате - с любопытством.
- Какая ещё Белка? Нету здесь таких, - сказала старуха.
- Мне этот адрес дали. Рыженькая такая. - Лобстер попытался описать внешность девушки.
- Имя у неё есть? - спросила женщина.
Имени Лобстер не знал.
- Нету, нету такой. Ошибся ты. - Старуха захлопнула дверь.
Лобстер постоял немного, собираясь с мыслями, стал спускаться по лестнице. Гад охранник, наколол! Зачем, спрашивается? Он ведь к нему опять придёт! А может, ему всё приснилось? Реальная Белка, с которой он спал позавчера, вдруг стала виртуальной, недосягаемой, призрачной, как далёкий мираж, - исчезла, как исчезает изображение на мониторе, когда компьютер начинает глючить от невидимого вируса.
Лобстер решил зайти к паспортистке. За деньги она даст ему полную информацию о людях, проживающих в квартире.
У паспортистки был неприёмный день. Завтра с двух до восьми. Завтра так завтра…
Ситуация начинала злить Лобстера. Вместо того чтобы упорно работать над взломом, он таскается по городу в поисках какой-то смазливой проститутки, чтобы доказать самому себе, что он не сумасшедший, что всё случившееся в ту ночь - реальность, а не глюк!
В кармане у Лобстера запиликал сотовый телефон. Он поднёс его к уху:
- Да, слушаю.
- Лобстрюша, ты сегодня вечером как? - Это был голос киберпанка Гоши.
- Работать надо, - сказал Лобстер.
- Работа - не волк, стояла и стоять будет. Есть предложение потусоваться. Мне побашляли за одну "крякалку". Давай у меня в семь? Будут наши. Информашку одну полезную для тебя дам. А девок я уже нарыл. Актрисочки из "Щуки". Есть симпатичные.
- У меня заказ срочный, - соврал Лобстер.
- Ну, как знаешь, Лобстрюша. Моё дело предложить, твоё - отказаться. Пожалеешь потом. - В трубке раздались короткие гудки.
Лобстер сомневался. А может, Никотиныча с его делом побоку? Он торопит. В глазах доллары стоят. Не терпится ему на скамью подсудимых! Одно дело - локальную сеть взломать, скачать информацию, следы замести, никто и не догадается ни о чём, другое - банковский терминал, реальные счета на сотни тысяч! Такой вой поднимется! Интерпол, ФСБ, следаки по хакерским норам ползать начнут… Лобстера банковский проект пока не грел. Работы много, а результат может оказаться нулевым. Хорошо, конечно, расслабиться, потусоваться. Девочки из "Щуки", пиво, болтовня… Вот и вылетит виртуальный мираж из головы.
"Мне нужны деньги, бабы и азартные игры. А папаша тут ни при чём. Я - нормальный, простой русский хакер, безо всяких психопатий и прочих патологий. Я жадный, я живой! Всё у меня хорошо, а скоро будет ещё лучше", - уговаривал себя Лобстер, решительно шагая по улице.
Пошёл дождь. Зонта у него не было. Он подошёл к краю тротуара и проголосовал. Около поребрика взвизгнула тормозами "девятка"…
У киберпанка Гоши была большая четырёхкомнатная квартира в Фурманном переулке. Откуда она у него взялась, никто толком не знал: то ли взломал дорогую программу, то ли в наследство от троюродной бабушки по материнской линии досталась. Разное говорили…
Ещё четыре года назад Гоша, как и Лобстер, мотался с квартиры на квартиру, обедал по гостям, ночевал на брошенных на пол шубах в прихожих и хвастался редкой формой сифилиса, который якобы заполучил от портовой проститутки в Сомали. У Гоши, по его словам, была бурная молодость. Раньше жил он в славном городе Питере и ходил на кораблях в дальние страны. Засосав из горлышка полбутылки вискаря, Гоша вдруг начинал рассказывать о каннибалах из Новой Гвинеи, к берегу которой прибило штормом их небольшой сухогруз, или о мадагаскарских путанах, тонких, как гитарные струны. Каннибалы его чуть не съели, а путаны отхлестали грудями по щекам. Потом бродячая морская жизнь Гоше надоела, и он ушёл из шкиперов в хакеры. Что было правдой в его рассказах, а что нет - доподлинно узнать невозможно. Однако Гошина квартира была забита заморскими копьями, мечами и щитами, чучелами невиданных зверей, безделушками из чёрного дерева, кальянами, бивнями и клыками. Иногда во время пьянки телефон вдруг взрывался длинным пронзительным звонком, Гоша снимал трубку и начинал что-то неразборчиво бормотать по-французски, наслаждаясь повисшей в изумлённой компании тишиной.
Вся Гошина жизнь была одной большой тусовкой. Отлучи его от людей хотя бы на день, он взвыл бы от тоски, полез на стены, сошёл от одиночества с ума. Впрочем, за три года их с Лобстером знакомства многое изменилось. Теперь, несмотря на серебряные серьги в ушах и небольшой красно-жёлтый гребешок на седой голове, похожий на окровавленный коровий рог, Гоша был вполне респектабельным мужчиной, мэтром, философом и резонёром. Он с удивительной лёгкостью находил общий язык с пятнадцатилетними подростками, привязывал их к себе, учил хакерскому ремеслу. Будучи противником частной собственности, Гоша создал фонд, из которого каждый член тусовки мог бесплатно получить любой, даже самый дорогостоящий, пиратский софт. Подростки смотрели ему в рот, девицы прыгали в постель… Гоша никого не обделял вниманием. Про себя Лобстер называл его иногда злобным педофилом. А злобным Гоша действительно бывал. Однажды Лобстер своими глазами видел, как он отхлестал по щекам тринадцатилетнего пацана за какую-то провинность…
- Глазам не верю - в самом деле - главный хакер страны! - обнял Лобстера Гоша.
Компания приветственно засвистела, заулюлюкала. В квартире стоял дым коромыслом: кто-то танцевал под утомляющую своим однообразием "кислятину" в тёмной комнате, кто-то целовался на кухне, кто-то пускал по кругу ядрёные косяки. Большая белоснежная скатерть, постеленная прямо на полу в гостиной, была уставлена закусками и напитками. Вокруг неё расположилась большая часть компании. Лобстер выставил на скатерть две бутылки хорошей водки.
- Ну и где твои актрисочки? - поинтересовался Лобстер, окинув взглядом компанию. Он знал их всех. Были здесь Мурры, Фрумы, Бегонии, Олигархи, Карлики, Наи, Цириллы, Стервуни, Мандоры, Дефолты, Мадины, Нирваны - интернетовский паноптикум. Юзеры и хакеры прикрывались кличками как масками, скрывая свои истинные имена. Сначала, как и положено на карнавале, они надевали маски на несколько часов болтовни в сети, прикалывались, зло или весело посмеиваясь друг над другом, но со временем ники прирастали к своим хозяевам, как прирастает черенок к подвою, постепенно превращая приютившее "пасынка" растение в нечто другое. Наблюдая за этими так называемыми интернетовскими друзьями, Лобстер часто ловил себя на мысли, что все они напялили на лица одну и ту же маску: кривящийся в усмешке рот, лёгкий румянец порока на щеках, глаза, спрятанные за тёмными стёклами очков, лениво произносимые фразы, полные цинизма, напускная усталость, апатия, сплин, хандра… Жизнь будет кончена к семнадцати, а после начнётся другая, но это уже не жизнь… Почти Онегин, но без Истоминых, без театров, без балов и без стишков в альбомы, а впрочем… всё одно - даже стишки, только вместо альбомов - семнадцатидюймовые мониторы, взамен мазурок и вальсов - "кислота"…
- Тебе наших герлух мало? Выбирай любую! - хохотнул Гоша, потом нагнулся к нему, прошептал на ухо: - Девки будут позже, когда вся шелупонь рассосётся. Ты не суетись. Расслабься пока: выпей, закуси. После поговорим.
Лобстер последовал совету Гоши. Пить водку, однако, не стал. Водка у него обычно "не шла": он давился, краснел, выпучивал глаза, стараясь пропихнуть жгучую жидкость в организм, - зрелище было не из приятных. Не умел - что поделать? Зато налёг на салаты, сыр и ветчину. Главный киберпанк всегда отличался хлебосольством - этого не отнять…
Сам Гоша пил и ел мало, жаловался, что испортил желудок во время очередной одиссеи, наглотавшись на одном из островов каких-то специй, от которых горят не только внутренности, но и кожа. По словам Гоши, достаточно двух крупинок этих специй, чтобы человек начал излучать яркий малиновый свет подобно гигантскому южному светляку. Пичкая иноземцев национальными блюдами, островитяне решали проблему освещения своих жилищ в вечернее время: электричества на острове не было в помине… Гоша, глядя на веселящуюся компанию, сам оставаясь голодным и трезвым, испытывал кайф, похожий на кайф бывшего алкоголика, который пьянеет от одного только вида пьющих людей.
- Ты мне хотел информашку подкинуть, - напомнил Гоше Лобстер.
- Да-да, пошли, - посерьёзнел киберпанк.
Они сунулись в одну комнату, в другую, на кухню, в ванную - везде было полно народу. Наевшись и напившись вволю, интернетовские парочки искали уединения и, когда дверь внезапно открывалась, урчали, как потревоженные кошки.
Лобстер с Гошей вышли на лестничную площадку.
- Тебя искали, - тихо сказал Гоша, глянув в лестничный пролёт.
- Кто?
- Не знаю. - Гоша пожал плечами и смачно плюнул. Проследил за плевком. Внизу раздался звонкий, похожий на щелчок курка звук. - Люди. Невзрачные такие, серые людишки, на мышей домашних похожи, которые гадят. Пришли, поводили носами и ушли. Я сказал - не знаю и знать не хочу, пропади он пропадом, враг мой, а с ним жёны его, дочери и сыновья и все отпрыски до десятого колена!
- Эти? - Лобстер похлопал ладонью по плечу, изображая погоны, и почувствовал, как неприятно похолодело в груди, будто проглотил двухсотграммовый брикет мороженого. Сразу вспомнилась исчезнувшая Белка, его взломы. Последний, криминальный, был произведён два дня назад…
- Эти, не эти - я не знаю. Вели себя вежливо. Ножками шаркали. "Ах, не знаете ли?.. Ах, не встречаетесь ли?.. Не будете ли так любезны?.. Не можете ли?.." И всё сплошное "ли", прямо как китайцы с реки Янцзы. Только что в ноги мне не кланялись. На спецслужбы не похоже. И учти, они не только у меня были.
- По делу говорили?
- Сказали, хотят сделать важный заказ. Я спросил, могу ли чем-нибудь помочь? Они сказали - нет. Им нужен уровень "хай-энд". А я, значит, уже не на уровне? - В голосе Гоши прозвучала обида.
- Лепили они насчёт уровня. Другое им от меня надо, - уверенно сказал Лобстер.
- Что? - Гоша внимательно посмотрел ему в глаза. - Не секретную ли сеть ты "крякнул", парень?
- Тоже стал китайцем Ли? - рассмеялся Лобстер, уходя от ответа.
- И всё-таки?..
- Ты ведь знаешь - у меня железный принцип. Ни слова, пока дело не сделано. Взлома нет - базара нет.
- Ну, как хочешь. - Гоша пожал плечами. - Во всяком случае, ты знай: если зайдёт разговор с теми мышами, то я тебя ненавижу, а встречались мы больше года назад. Какие ещё отношения могут быть между хакерами?
- Абсолютно. Я знаю. - Лобстер рассмеялся. - Это взаимно. Спасибо, что предупредил. Теперь, если появятся снова, можешь не стесняться - дать наводку.
- Ну вот и поговорили, - вздохнул Гоша. - Кстати насчёт Китая…
Лобстер не слушая Гошу. Из головы не шли люди, которых он сравнил с мышами. Так и представил Лобстер их себе: с вытянутыми мордочками и длинными носами. Носы они морщили и водили ими из стороны в сторону, нюхая воздух - не пахнет ли где хакером? Зачем им понадобилось ходить вокруг да около, наводить справки через друзей и знакомых, светиться - неужели думали, не передадут? А может, намеренно подняли шумиху, чтобы выбрался из норы, засуетился, раскрывая прошлые хакерские грехи, заметая следы? По норам Лобстер не прятался - всегда был на виду…
Эти мыши не были похожи на людей из органов. Поведение нетипичное. Те сразу удостоверение в морду суют и грозятся с порога: если что не по ним, упрячем за колючку на долгие годы и "никто не узнает, где могилка твоя". Опыт общения с ними у Лобстера был. Три года назад, когда он взломал очередную закрытую сеть, на улице его остановил молодой человек, чуть ли не его ровесник, и, представившись офицером ФСБ, предложил поговорить откровенно. Его интересовала структура хакерских организаций, международные связи…
Не понимал он, что организация хакеру нужна, как корове седло? Хакер ведь один на один перед целым миром, словно охотник с рогатиной перед медведем-шатуном. И весь мир умещается на нескольких десятках квадратных сантиметров экранного пространства монитора. Нам только кажется, что мир бесконечен. На самом деле он не больше очерченного самим человеком жизненного пространства. Бесконечность пугает нас точно так же, как и лифт, в котором мы застряли между этажами. Мы стараемся огородиться от мира, замкнуть его, сделать обозримым, осязаемым, доступным, чтоб всегда был под рукой, под ногой, под головой… А кроме монитора, настоящий хакер не видит более ничего. Он извлекает нужные ему вещи из компьютера, как фокусник - кроликов из шляпы, а его машина подобна волшебной сказочной шкатулке: открой - и выйдут из неё люди, звери, птицы, из ничего возникнут страны и города. Для хакера виртуальный мир более реален, чем тот, который его окружает. Он живёт там, а не здесь, и там, а не здесь обитает его бренная душа, и лишь изредка заходит он в реальную кухню, чтобы выловить из банки солёный помидор, откусить остывшую котлету. Пусть они говорят, что это болезнь! Он здоровее, чем они, поглощённые суетой. Странные люди, абсолютно непонятные ему. Их нужно принять как данность и терпеть. Съеденные дети Хроноса…
- …я мог обхватить пальцами её лодыжку. - Продолжал тем временем Гоша. - А какой у неё был голос! Он звенел, как серебряный колокольчик. Только не думай, что это художественное преувеличение. Когда-нибудь сам услышишь… Сначала её, конечно, пользовала вся команда - купили-то мы её в складчину, но когда зашли в Цзюлун и нужно было высаживать Хэ на берег, я сказал: баста! В общем, не высадили. Я только одного боялся - старпом узнает. Такое чмо был - не приведи господь!.. Каким ветром его туда занесло, интересно знать? Это и сейчас статья, а по тем временам - китайскую проститутку нелегально в Союз ввезти?
- Ты о ком? - спросил Лобстер. Задумавшись о своём, он совсем потерял нить Гошиного рассказа.
- Как о ком? О моём серебряном колокольчике, кареглазой Хэ! Ты бы видел её ноги! Куда там вашим топ-моделям! Когда я отлучил её от команды, они смотрели на меня, как звери, думал - убьют! В общем, в первом же нашем порту я сунул Хэ в чемодан, благо что гибкая была, как змея, и сошёл на берег. Таможня даёт добро! Они увидели мою обгоревшую под китайским солнцем рожу и даже паспорт смотреть не стали, сразу ясно - настрадался мужик на чужбине. А потом она у меня в круглом аквариуме жила. Пока я по китаям ходил, рыба у меня сдохла, вода высохла, вот и посадил я в аквариум вместо золотой рыбки свою Хэ. Боялся, что убежит. Правильно говорят: чему быть, того не миновать. - Гоша тяжело вздохнул.
- Ладно, хватит уже пургу гнать! - недовольно сказал Лобстер.
- Вот так все вы - пурга, пурга! А я, между прочим, никогда больше никого не полюблю! Лобстер рассмеялся:
- С тобой, Гоша, не соскучишься! Где обещанные бабы?
- Где, где? В Ревде! Миранда уехала? - неожиданно задел за больное Гоша. Лобстер только кивнул в ответ.
- Ну вот, понимать должен, что такое любовь. Не мальчик, - ворчливо сказал Гоша.