– И вдруг сегодня я вижу девочку одну, без матери! Я заметила, что она побежала следом за мужчиной, который перед этим долго стоял у могилы. Девочка…
– Её зовут Эрика, – перебил Минаев.
– Да-да! Значит, Эрика? Так вот, она, кажется, интересуется этим человеком. Эрика выглядела такой взволнованной, расстроенной. Вы простите, что я решилась проследить за ней, а теперь отнимаю у вас время! Но у меня есть очень важные сведения для Эрики…
– Сведения о том мужчине? – догадался Минаев.
Его самого интересовал незнакомец в стальном плаще. По дороге Дима спрашивал, почему Эрика уделила ему столько внимания, но девочка словно окаменела и до самого дома молчала. Она смотрела в одну точку, шевелила губами, как бы разговаривая с кем-то невидимым. Осторожных вопросов Минаева она вроде бы и не слышала.
– Да-да, именно! – подхватила Ольга. – Я очень боюсь, но… В общем, ради безопасности Эрики вы должны выслушать меня. Конечно, можно сразу обратиться к Дарье Юрьевне. Ребёнка такая информация может просто убить. Эрике сколько лет?
– В конце июля будет четырнадцать. – Замечание насчёт безопасности девочки возымело действие, и Минаев уже не хотел отделаться от Ольги. Напротив, теперь он хотел вытянуть из попадьи как можно больше.
– Она чуть постарше моего первенца. – Ольга вздохнула. – Я виню во всём себя. Должна была побеседовать с её матерью, но так и не нашла в себе достаточно мужества. Вдова выглядит неприступной, озлобленной на весь белый свет. Понятно, такое горе, но посторонние люди ни в чём не виноваты! Идёт уже восьмой год, но ожесточение не исчезает. Напротив, боль лишь усиливается, уходя вглубь. Но Эрика – девочка умная, она всё поймёт. Ей легко передать матери мои слова. Вы только скажите, что я ничего дурного ей не сделаю…
– Что конкретно вы хотите сказать? – тихо спросил Минаев. – Что Эрика должна передать матери? Дарья Юрьевна – деловая женщина. Даже в этом случае она принимает во внимание факты, а не эмоции.
– Скажите, что я хочу облегчить душу. И найти защиту, разумеется. У нас в семье два сына. Одному двенадцать лет, другому – семь. И нам с мужем умирать ещё рано. На условиях полной конфиденциальности я готова поделиться имеющейся у меня информацией. Простите, как ваше имя?
– Дмитрий.
Минаев вдруг вспомнил, что давно уже должен быть дома. Сорок минут назад он вошёл бы в квартиру на шестом этаже, где под ватным колпаком мать оставила для него ужин, больше похожий на обед. Вчера вечером мама подавала рыбный суп, а сегодня обещала сварить гороховый.
Теперь по возвращении придётся оправдываться и капать матери корвалол. С отцом договориться проще, он мужскую работу понимает – сам долго был пожарным. Лищь бы Катюша ничего сегодня не натворила – на неё уже не хватит сил. В последнее время не только мать, но и отец прибегали в воспитательных целях к авторитету крутого и умного старшего брата.
– Дмитрий, я не могу больше молчать! – заговорила Ольга, сузив заплаканные глаза до щёлок. Но из них всё равно, не переставая, текли слёзы. – Мой муж тоже на грани безумия. Эрика должна знать, что именно произошло в девяносто третьем году. Я знаю, что у её матери прекрасная служба безопасности. Нас с мужем эти люди могут защитить. На милицию нет никакой надежды. Да и что я там скажу? Дело такое запутанное, что мы и сами можем пострадать. Нас можно осудить за недонесение, это верно. Но существует такое понятие, как "тайна исповеди". Профессиональный долг и долг гражданина у моего мужа вошли в противоречие. Алексей не знает, как ему поступить. Но главное – страх! Постоянный, всепоглощающий, давящий на психику днём и ночью. Мы спим только на таблетках, пробуждаемся от кошмарных сновидений. Чувствуем себя приговорёнными. Глядя на нас, начинают нервничать и дети. Может быть, с помощью семьи Андрея Ходза мы сумеем выкарабкаться из этого болота. – Ольга с надеждой смотрела на потрясённого Минаева. – Дима, вы можете устроить так, чтобы мы с Эрикой часок-другой поговорили в безопасном месте? Я сделаю всё, что вы скажете, только бы наше дело выгорело. У нас с Алексеем нет иного выхода, кроме как обратиться к вам…
– Да, безусловно, разговор можно организовать. У нас есть такие места.
Минаев не стал долго раздумывать. Он наспех прикинул, в какой из загородных коттеджей можно будет увезти Эрику и Ольгу. Остановился на самом ближнем, расположенном в Рублёво-Успенском. И отсюда рукой подать, и Эрику долгая дорога не утомит. Впрочем, рано утром всё равно придётся везти Дарью в аэропорт, и только после этого появится возможность приступить к организации встречи.
Конечно, доля риска во всём этом есть. И, главное, – Дарье может не понравиться его самостоятельность. Кто знает, какое впечатление беседа с Ольгой произведёт на Эрику, и без того нервную? Выяснится, что Минаев, не поставив хозяйку в известность, свёл их на даче, и тогда можно будет лишиться места. Особенно это вероятно, если информация Ольги Карпенко не заинтересует "Чёрную Вдову".
А скрыться от обслуги в коттедже невозможно; когда Дарья вернётся из Франции, ей сразу же донесут о внеплановом посещении Эрикой и Дмитрием ближней дачи. Хозяйка прибывает пятнадцатого мая, а шестнадцатого, вполне возможно, Диме уже придётся искать новую работу. Какой скандал разразится по этому поводу дома, лучше не воображать…
– Постарайтесь уговорить Эрику встретиться со мной завтра. А Дарье Юрьевне пока ничего не сообщайте. Она может не понять, не поверить, запретить дочери со мной контактировать…
– Ольга Ивановна, я сделаю всё, что в моих силах.
Теперь Минаев думал, как сохранить до завтрашнего дня такого важного свидетеля. Почему-то ему казалось, что опасения семьи Карпенко небезосновательны, и с Ольгой сегодня вечером вполне может произойти нечто ужасное. Сведения, которые она хочет сообщить, скорее всего, действительно интересны и Дарье, и Эрике.
– Вы кого-то очень боитесь, это очевидно. Его?
Дима имел в виду мужчину в стальном плаще. Водителя и самого передёргивало при воспоминании об этой зловещей личности.
– Да! – Ольга поняла, о ком идёт речь. – Это страшный человек.
– Тогда я могу до утра оставить вас в своей квартире. Вот в этом подъезде я и живу. – Дмитрий указал на слабо освещённую металлическую дверь с мерцающим красным огоньком домофона. – У нас три комнаты. Одну могу выделить вам на ночь. А в гараже и для вашей машины места хватит. Если речь идёт о безопасности, стесняться не стоит. Тем более что вы хотите осложнить жизнь страшному человеку…
Ольга немного помолчала, прикидывая. Потом отрицательно покачала головой, и всё-таки в это время продолжала размышлять.
– Муж и дети остались на Беговой. Я сорвалась сегодня за вами прямо с кладбища, ничего вразумительного не сказала…
– Так позвоните им, предупредите, – пожал плечами Минаев. – Как я понял, вы обладаете исключительно ценной информацией. При таких обстоятельствах лучше одной ночами не ездить. Кажется, моя сестра сегодня дома не ночует, и вы отлично устроитесь на её тахте. Родители привыкли к тому, что при моей работе возможно всякое. Ольга, на вас лица нет! Соглашайтесь!
– Спасибо вам огромное, Димочка, но не могу.
Мадам Карпенко изнемогала от желания достать из косметички зеркальце и припудрить нос, но не решалась сделать это в присутствии Минаева.
– Скорее всего, сейчас за мной никто не следит. Но и затягивать со встречей нельзя. Когда человек знает столько, сколько мой муж, он может внезапно погибнуть, даже если будет молчать. Но сейчас я всё-таки поеду к ним. Нам лучше проводить ночи вместе.
– Было бы предложено, Ольга Ивановна. Посидите немного в машине, а я выйду покурить. Заодно как следует проверю двор. Если всё окажется в порядке, вы через некоторое время вернётесь в свою машину. Идёт?
– Да, конечно.
Ольга обрадовалась появившейся возможности заняться своей внешностью. После разговора с Минаевым настроение попадьи заметно улучшилось, и многодневный страх начал отступать.
А Дмитрий, чиркнув зажигалкой, прошелся по двору, проверил кусты, перепрыгнул через заборчик. И, не найдя ничего, достойного внимания, вытащил "трубу". Он обязан был в любом случае поставить в известь Баранова. Ещё раз обдумав сложившееся положение, Минаев набрал номер Михаила. Тот ещё не должен был спать. Жил охранник в Бирюлёво, и по всем прикидкам недавно вернулся домой.
– Шеф, ты как? Всё в порядке? – спросил Минаев, жадно затягиваясь сигаретным дымом и с трудом удерживаясь на заборе. – Видел сегодня "девяносто девятую" белого цвета на трассе? Там за рулём была женщина в шляпе.
– С чёрными полосами "тачка"? Видел. Значит, ты её тоже засёк? – Баранов слегка удивился. – Молодец! Я "пробил" – ничего особенного. "Лада" числится за Карпенко Алексеем Алексеевичем, шестьдесят пятого года рождения. Между прочим, это батюшка из церкви Воскресения Словущего. Ни в чём противозаконном не замечен. Бандюганам только грехи отпускает, но не пашет на них. Частенько "тачкой" пользуется его жена Ольга. Видимо, она и пасла вас. А вот с какой целью – нужно разобраться. Завтра с утра и примусь. – Баранов вкусно зевнул.
– Ага, ясно. – Дима успокоился. Значит, это действительно Ольга Карпенко, и все данные совпадают. – А тот кто был? В плаще?
– Шибаев Роман Александрович. Эрика с его сыном дружит. – Баранов, вроде, тоже закурил, потому что сделал паузу. – Странно, что ему там потребовалось, приезжает каждую неделю на джипе, без охраны, за рулём сидит сам. И никого с ним нет, даже скрытно его не ведут.
– А ты в курсе – при жизни Андрей Ходза пересекался с Шибаевым?
– В том-то и дело, что нет! Их пути никогда и нигде не сходились. Шибаев приехал из Великого Новгорода. Появился в Москве через год после гибели мужа хозяйки. И до тех пор даже случайно они не встречались. Это-то и удивительно. Ладно, завтра вопросик решим…
– Понял. Спокойной ночи, шеф! – Дима вспомнил, что в машине его ждёт Ольга, которую неприлично надолго оставлять одну.
– Бывай. – И Баранов первый отключил связь.
Минаев, окончательно запутавшись в обрывках скачущих мыслей, спрыгнул с забора, пошёл к своему автомобилю. Но всё-таки, махнув рукой, остановился, присел на корточки. Он решил позвонить отцу в квартиру и предупредить, что ещё ненадолго задержится; и пусть предки не волнуются.
Страшный человек… Ольга смертельно его боится, равно как и батюшка Алексий. Да, Шибаев – бандит. Это у него на лбу крупно написано. Но с Андреем Ходза он никаких дел не имел. Почему же тогда Эрика побежала за ним следом, а после долго тряслась в истерике? И что может рассказать Ольга?
Чёрт, скорее бы утро, так хочется узнать продолжение! Понадеемся на то, что Баранов всё поймёт, и раньше времени Дарью не побеспокоит. А через неделю, когда она вернётся, всё будет ясно – о чём докладывать, а что скрывать. Лишь бы с Ольгой по дороге ничего не приключилось – уж больно высокие ставки в этой игре…
Минаев обдумал полученную информацию, а потом выкинул её из головы до утра. Набрал домашний номер и стал ждать, когда кто-то из родителей возьмёт трубку.
ГЛАВА 5
Эрика поплавала в бассейне, против обычного, совсем недолго – не было настроения. Она поднялась по лесенке, перешагнула через бортик и набросила поверх сплошного купальника махровый халат с капюшоном. Потом сунула ноги в сланцы и отправилась в раздевалку – приводить себя в порядок. Нужно было растереться полотенцем, высушить волосы феном, переодеться.
Девочка ещё не знала, что будет делать вечером в пустой квартире, но в гимназии тоже не хотелось задерживаться. Перед Днём Победы их учебный день укоротили; уроков, которые готовили прямо в гимназии, много не задали. Освободившись, Эрика завернула в бассейн. Надеялась, что тренировка поможет ей успокоиться. Но, как только оказалась в воде, ощутила не прилив бодрости, а болезненный озноб. Поморщившись и сморгнув с длинных ресниц капли воды, Эрика решила, что на сегодня купаться хватит.
Влада Шибаева встретить в классе не удалось. Эре он, разумеется, не позвонил, но тренер по теннису сообщил неприятную новость. Влад заболел, у него высокая температура, и мать категорически запретила ему выходить из дома. Так бывало и раньше. Потеряв одного ребёнка, Каролина укладывала двух оставшихся, в том числе и взрослого Яна, в постель при первых же признаках простуды.
Роман Шибаев даже не пробовал переубедить жену, доказать ей, что по крайней мере Яна нужно оставить в покое. Он знал, что беседы на эту тему всегда кончаются долговременными припадками, и поэтому просто делал равнодушное лицо, пытался как можно скорее уехать в фирму. Каролине он давал возможность любовно выхаживать то одного, то другого сыночка, хотя сам телячьи нежности никогда не одобрял.
Локоны Эрики трепетали в потоках горячего воздуха. Высыхая, они становились упругими, блестящими и в то же время трогательными. Попивая апельсиновый сок, девочка рассматривала себя в зеркале и думала, что сильно подурнела после вчерашних страстей. Хорошо, что мать в спешке перед отъездом во Францию этого не заметила. За неделю её отсутствия многое может случиться, а сегодня и завтра нужно побыть одной. Ни на какие вечеринки, планируемые гимназистами, Эрика ехать не собиралась, тем более что без бой-френда появляться в обществе было неприлично.
Эрику вообще никогда не прельщала перспектива, наглотавшись "экстази", прыгать ночами напролёт на дискотеках. Пьянки на лоне весенней природы также не казались ей подходящим способом расслабиться. Несколько одноклассников пригласили Эрику на день рождения, но она вежливо отказалась, сославшись, как и Влад, на болезнь.
Будь Эрика попроще, она сейчас же надела бы на руку жёлтый браслет, извещая всех об измене друга. Такие девчонки жаждали отомстить негодяям с кем попало, но Эрике никто не был нужен. К тому же измена как таковая отсутствовала; Влад ведь не нашёл другую. Была бешеная воля психически неуравновешенного отца, который, раздавая деньги грязным прощелыгам, калечил жизнь собственного сына и ни в чём не повинной девочки. Калечил, а после этого долго стоял перед памятником Андрею Ходза, набычившись, как будто не скорбел, а готовился к бою. К бою с тем, кого уже восемь лет не было на свете.
Эрика натянула спортивный костюм из тонкой шерсти и обулась в кроссовки на ребристой подошве, а форму заперла в шкафчик. Десятого мая, придя на занятия, она должна будет улучить минутку и переодеться перед первым уроком уже здесь. Так часто поступали гимназистки, приезжавшие на занятия не из дома – например, с вилл своих любовников или из заграничных туров. Но о возвращении в гимназию Эрике тоже не хотелось думать, и она просто смотрелась в зеркало, соображая, чем бы таким интересным заняться сегодня вечером.
Яркое солнце, пронзительная зелень деревьев и газонов, синее высокое небо сейчас раздражали Эрику. Следуя по асфальтированной дорожке к автостоянке, она надела тёмные очки. Стараясь не представлять, как сейчас гимназисты за её спиной обсуждают их с Владом размолвку, Эрика вышла за ворота и сразу же направилась к чёрно-сиреневому "мерседесу" – в нём было её убежище, спасение от невзгод. Забравшись в машину, девочка словно оказывалась дома, и до послезавтрашнего утра могла чувствовать себя в безопасности.
– Димон, маму проводил?
Эрике было грустно из-за того, что сегодня вечером Дарья не приедет домой. Наверное, сейчас лучше всего отправиться за город, подышать свежим воздухом, поиграть в теннис или в кегли.
– Всё нормально. – Минаев кусал губы, соображая, можно ли сейчас приступить к серьёзному разговору с расстроенной Эрикой. – Как успехи в "Мастер-классе"?
– Нет никаких успехов. – Эрика села рядом с Минаевым, хотя Дарья строго-настрого запрещала так делать. – Мы сейчас на дачу. Идёт?
– Нет проблем!
Дима дал задний ход, потом развернулся на дороге, обсаженной идеально подстриженными кустиками. И только когда "мерс" выехал на шоссе, он решился приступить к делу. Больше ждать было нельзя. Вполне возможно, что его слова встряхнут девчонку, прибавят в её кровь адреналина, заставят позабыть о Владе Шибаеве. По мнению Минаева, отец мальчишки представлял куда больший интерес, и как раз для Эрики…
Дима покосился на хозяйскую дочку. Та держала на коленях фирменную спортивную сумку и, кажется, дремала. А, может быть, томно страдала, прикрыв глаза. Растрёпанные пряди волос Эры разделял безобразно кривой пробор, чего раньше никогда не бывало. Выдержит ли она то, что ещё предстоит? Воспрянет или сломается окончательно?..
– Эра, слышишь?
Минаев должен был одновременно управлять автомобилем и подбирать нужные слова, потому что девчонка сейчас представляла собой кричащий комок обнажённых нервов; и могла отреагировать совсем не так, как хотелось Диме.
– Очнись, у меня к тебе дело.
– Какое дело?
Эрика открыла прекрасные карие глаза и тотчас же заслонила их ладонью от солнца. "Мерс" следовал на приличной скорости, и мельтешение за окном нервировало юную пассажирку ещё больше.
– Ты сейчас свободна? Раз едешь на дачу, значит, дел в городе нет.
– А куда мне ещё ехать? Я заслужила свой отдых! – Эрика с наигранной весёлостью подняла тонкие брови. – Весна, зелень, птички, любовь, счастье! – В голосе девочки зазвенели слёзы. – Ты предлагаешь мне где-нибудь "оторваться"? Клёвая идея! Свалим на сейшен?
– У меня другое предложение. – Минаев говорил тихо, следя за дорогой, и Эрика нагнулась к нему. – Ты угадала, я действительно хочу пригласить тебя на дачу. Я твёрдо обещаю, что скучно не будет.
– Что я угадала? Почему на дачу? – загорелась Эрика.
– Тебя там ждёт одна женщина. Ты её не знаешь. Ей нужно в спокойной обстановке, без свидетелей, объясниться с тобой. Я её привёз в Рублёво-Успенское и оставил на мансарде. Женщина проверена по всем статьям, так что не бойся. Надеюсь, я не нарушил твои планы на вечер?
– Да не было у меня никаких планов! Сейчас же едем на дачу. Димочка, миленький! Если я её не знаю, откуда она знает меня? Ну не выделывайся, расскажи!
Эрика подпрыгивала на сидении, всем своим видом демонстрируя горячее любопытство. Минаев рассчитал верно – от её грусти не осталось и следа.
– Я не в теме, Эрика, честно тебе говорю. Многое в той информации не для моих ушей. Потерпи немного, вы скоро встретитесь.
– Вау! Димон, давай быстрее!
Эрика обожала разные "приколы", и сейчас прямо-0таки рвалась на дачу. В ней бурно вскипела жизнь, и на какое-то время Влад Шибаев перестал для неё существовать.
Минаев радовался этой перемене, но одновременно представлял, какое разочарование ждёт Эрику. Пройдёт совсем немного времени, и девчонке придётся встретиться с новыми заботами, тревогами, печалями.
Дмитрий вёл лимузин по шоссе и машинально следил за дорогой. Баранов обещал его подстраховать, но пока никаких сообщений на "трубу" и пейджер не передавал; значит, всё было спокойно. Точно так же гладко прошёл переезд Ольги Карпенко двумя часами раньше. Попадью Минаев подсадил в машину на углу Аминьевского шоссе и Кутузовского проспекта, как было условлено при расставании вчера вечером.