Утром Крастонов приподнялся на локте, всматриваясь в ее милое, без следов боевой раскраски, маскирующей женские изъяны, лицо. Симпатичненькая. Нормальные, не выщипанные брови. Небольшой, чуть вздернутый носик. Припухшие аккуратные губки.
Веки девушки вздрогнули и Маша раскрыла глаза.
Крастонов улыбнулся, прикрыл девушку полностью одеялом, встал и направился в ванную комнату.
"Хорошенькое приключение, - подумал Крастонов, стоя под душем, - я ведь не ощущаю к этой девушке каких-то особых чувств. А глаза, глаза - просто прекрасные… Как мне теперь с ней себя вести? А никак. Как и прежде. Нормальное дело. Одинокие люди провели вместе ночь. Да еще какую ночь…"
Чтобы не вызывать лишних разговоров, он довез девушку до остановки и сразу забыл о ее существовании, окунувшись в привычную милицейскую жизнь. Тем более что прошедшей ночью кто-то грабанул ювелирный магазин, причем сигнализация не сработала. Предстояло разбираться с этим по горячим следам.
Под вечер он зашел к генералу докладывать по грабежу в ювелирном, и увидел ее на привычном месте. Маша еще не ушла. Она перекладывала какие-то папки, бумаги.
- Привет. У себя? - привычно спросил Крастонов.
Маша кивнула головой, потупив глаза.
- Может, как-то увидимся? - спросил он мимоходом, уже на пороге кабинета.
Девушка улыбнулась в ответ, но так и не подняла глаз.
Крастонов не думал о Маше еще несколько дней, хотя и часто видел ее, ежедневно бывая у генерала. А потом пошло… Он привез ее домой еще раз, и еще, и еще… И, наконец, Маша фактически поселилась в его холостяцком двухкомнатном логове.
В квартире, где раньше всегда царил идеальный порядок, теперь наблюдался заповедник разорения и некоторого бедлама. Отныне взору педантичного полковника открывался образцовый беспорядок. Повсюду валялись баночки, тюбики, флакончики, какие-то штучки. Крастонов не подобрал иного слова, к предметам непонятного назначения. Висели детали женской одежды, в том числе, и весьма интимные. Возле кровати на стульях лежали стопками журналы, всякие "космополитены", "караваны истории", "Лизы", "Насти" и прочее легкое женское чтиво.
При всем этом она всегда была красиво и по-разному причесана, и безукоризненно одета. На юбке не было ни морщинки, непонятно, как она умудрялась сидеть? Косметика использовалась в минимальном количестве. А еще Маша была ужасной чистюлей. Утро она начинала с чистки зубов и чистила их, как минимум, дважды, а то и трижды в день. Затем шел кофе, душ и, иногда, легкий утренний секс с Крастоновым. Он, по-прежнему, подвозил ее лишь к остановке автобуса, не желая афишировать своих отношений. Хотя, похоже, для сослуживцев это было не более чем секретом Полишинеля.
* * *
Казалось их счастью и гармонии чувств ничто не угрожает. На красиво сервированном столе стояла бутылка Шампанского и два бокала. Крастонов и Маша ужинали.
- У-у, как вкусно, - похваливал Крастонов, приканчивая большой кусок жареного мяса, политый соусом, - сама готовила?
- Я вообще люблю готовить, - ответила Маша.
- Чего не подождала меня после работы?
- Ну, ты же не хочешь, чтобы в управлении знали о наших отношениях. К тому же ты так часто задерживаешься допоздна… Зато я зашла в магазин, все купила и приготовила ужин… Тебе, правда, нравится?
- У-м-гу, - промычал Крастонов, дожевывая кусок мяса.
- Посмотрим сегодня вместе кино?
- Какое?
- По НТВ будет старый французский фильм "Мужчина и женщина". Я его уже видела. Там такие актеры, и такая обалденная музыка!
- Конечно, посмотрим. С удовольствием.
- Слушай, а ты никогда не был женат? Тебе уже столько лет…
- Сколько? - засмеялся Крастонов, - Что, совсем старик?
- Ну, не совсем. Но, наверное, за тридцать пять.
- Почти угадала. Хочешь еще шампанского?
- Хочу. Но ты не ответил на мой вопрос…
- Я не был женат, - с грустью признался Крастонов, - была у меня в юности любимая девушка, но ее убили подонки.
- Ты им отомстил?
- Нет, они остались полностью безнаказанными… Пока безнаказанными, - с угрозой произнес он.
Лицо его стало очень серьезным, глаза - безжалостными.
- Ну-ну-ну, - обняла его за шею Маша, - Крастонов, я тебя боюсь. Поцелуй меня быстренько… Сегодня наш день… выпьем шампанского!
Она подняла бокал и чокнулась. Пригубив шампанского, Крастонов отставил бокал, схватил ее в охапку и поцеловал.
- Осторожно! - засмеялась Маша, - прямо полярный медведь. Ты помял мне всю юбку…
Крастонов, вначале хмурившийся при виде разбросанных вещей, со временем привык ко всем новым плюсам и минусам, и всегда с удовольствием возвращался домой. Она, как правило, добиралась сама и по причине его обычных задержек на службе, и в силу соблюдаемой ими секретности их отношений.
Идиллия продолжалась более трех месяцев. Вечером медленно, будто в первый раз, будто не существовало в прошлом нескольких десятков ночей, они касались друг друга… И время пропадало для них, исчезало все окружающее, и оставался только жар тел и прерывистое горячее дыхание.
Крастонову казалось, что нет той силы и той причины, которая сможет разъединить их. Но в том то и горе, а, может и счастье человеческое, что существует неумолимая реальность бытия, и Крастонова ждала эта горькая реалия…
Как-то самым обычным вечером Крастонов и Маша лежали в постели, прижавшись друг к другу. Он обнял девушку за плечи, зарылся лицом в ее пышные растрепанные волосы. В ее позе было столько одновременной беззащитности, теплоты и нежности, что Крастонов ясно осознал - другой ему не нужно.
- Знаешь, - произнес вдруг Крастонов, щекоча губами ее ушко, - не завести ли нам настоящую семью… выходи за меня…
И не закончил, потому что почувствовал, как на локтевой сгиб его руки, на которой лежала Машина головка с растрепанными волосами, упала крупная горячая капля. Потом еще одна, и еще. Она разрыдалась, прижав руки к лицу и свернувшись калачиком.
- Что такое?.. - Крастонов ничего не мог понять. - Откуда эти слезы? Я ведь серьезно…
- Я не могу-у-у… - забилась в рыданиях Маша, - он, вообще, вчера запретил с тобой встречаться… Это в последний раз. Сегодня…
- Кто он? - недоуменно спросил Крастонов, - отец, что ли?
Он знал, что ее родители жили где-то на юге страны, в Краснодарском крае:
- Он приехал сюда?
- Он… Генерал… Гречков… - слезы теперь полились беспрерывно. - Я и с ним…
- Когда? - внезапно все понял Крастонов, - до меня?
- Н-е-ет. Всегда…
- И вчера тоже?
- И вчера…
- Но как же это, ведь мы же каждый вечер вместе…
- Днем… У него в кабинете… В комнате отдыха, там диван…
- Как ты могла?!?
- Я боялась, что он меня выгонит с работы…
Крастонов задохнулся от целой гаммы чувств - злости, недоумения, неверия, оскорбленного самолюбия. Лицо его исказилось гримасой боли.
Он ошарашено замолчал, не в силах даже выразить охвативших его чувств.
- Прости меня, милый, - залепетала Маша.
Крастонов долго молчал, лежа неподвижно.
Молчала и Маша, только смотрела на него уже высохшими, ничего не выражающими глазами.
Наконец, он обхватил свои плечи руками и произнес глухо и решительно:
- Уходи.
* * *
Крастонов умел переступать через крупные огорчения, но в этом случае не сдержался. Не в его правилах было покидать поле боя с брошенным оружием и зачехленными знаменами.
На следующий день, зайдя в приемную начальника УВД, он не увидел там Маши. На ее месте сидела Лида, полная брюнетка лет сорока в цветастом платье с глубоким вырезом, подчеркивающем ее пышноватые формы.
- А где Маша? - спросил Крастонов.
Брюнетка злорадно улыбнулась. Не то, чтобы она не любила полковника, напротив, он ей нравился, как мужчина. Но в любой женщине она видела только соперницу.
- Она уехала, - произнесла Лида, погасив улыбку, - домой. Куда-то на юг. Кажется, в Ростов. Или в Краснодар.
Полковник взялся за ручку двери, ведущей в кабинет начальника УВД.
- Туда нельзя, там совещание. Приказано никого…
Но Крастонов рывком открыл дверь.
В кабинете за длинным столом для совещаний сидело десятка полтора офицеров. Они что-то помечают в своих блокнотах.
- …или возьмете на учет в третьем квартале, - послышался голос генерала.
- Что-нибудь срочное, Александр Олегович? - генерал вопросительно посмотрел на Крастонова.
- Вы - подлец, - медленно произнес Крастонов. - вы просто подлец.
- Вы с ума сошли! - негодующе воскликнул генерал, - да как вы смеете…
- Смею. И соображаю, что говорю. Я наношу вам оскорбление в присутствии офицеров.
Сидящие по обеим сторонам большого стола для служебных совещаний офицеры ошеломленно молчали, наблюдая за происходящим. На мгновение в кабинете повисла мертвая тишина.
- А у вас, генерал, два варианта ответа на него, - четким спокойным голосом продолжал Крастонов, - либо трусливо написать на меня рапорт в министерство, либо стреляться, как и подобает настоящему офицеру. Прямо здесь - в кабинете, как в старину, на десяти шагах - здесь как раз хватит.
Глаза генерала побелели от гнева, и он выхватил из ящика стола служебный "ПМ".
Крастонов, в свою очередь, быстро сунул руку подмышку.
- Всем покинуть помещение, - рявкнул генерал.
Этот крик стряхнул оцепенение с сидевших неподвижно офицеров. Несколько из них бросились к генералу, заслоняя его от Крастонова и хватая за руки. Другие повисли на плечах рвавшегося вперед полковника…
В тот же день Крастонов написал в министерство рапорт о переводе его в другой город. На работу он больше не вышел. Управление разделилось на два лагеря. Причина возникшего конфликта ни для кого не была секретом. Одни держали сторону Крастонова - генерал ведь был женат и имел нормальную семью. Другие были за начальника УВД - офицер, тем более, подчиненный, тем более, из-за бабы - не должен был публично оскорблять старшего по званию.
Большинство женщин одобряли поступок полковника и восхищались им. Многие под любым предлогом старались зайти в приемную генерала, чтобы узнать подробности…
- Это правда? - шепотом поинтересовалась заглянувшая в дверь приемной Светлана из соседнего отдела у Лиды, заменившей уехавшую Машу.
Брюнетка сделала круглые глаза и утвердительно кивнула головой.
- Как красиво, - застонала Светочка, тряхнув золотистой копной волос, - стреляться из-за дамы. Настоящий мужчина.
Спустя несколько минут после ее ухода в приемную вошла симпатичная молодая женщина в форме капитана.
- Лидусик, - спросила она вполголоса у новой секретарши, - что, и в самом деле палили друг в друга?
- До этого не дошло, - трагическим шепотом сообщила Лидочка, - просто не успели, их растащили… Но что он нашел в этой кукле, не понимаю… - она театрально закатила глаза.
- Их, мужиков, не поймешь, - с досадой произнесла женщина-капитан, - иногда на таких лахудр бросаются… Однако Крастонов все равно молодец! Кто у нас, кроме него, в управлении так посмел бы? Жаль, уволят ведь…
- Как пить дать уволят, - с сожалением вздохнула Лида.
Долго еще этот вопрос обсуждался везде и всеми.
Утром возле крыльца стояла группа милицейских офицеров. Они тихо разговаривали между собой, некоторые курили. Мимо них прошел Легин и стал подниматься на крыльцо.
- …до того, что бабу не поделили, - донесся до него чей-то голос, - Крастонов-то каков, как юнец - за пистолет хвататься… Тоже мне офицер… Позорник…
Легин в два прыжка скатился с крыльца. Растолкав группу офицеров, он схватил за отвороты кителя старшего лейтенанта, произнесшего эти слова, и без труда приподнял его вверх над землей. Послышался треск рвущейся материи. Лицо старшего лейтенанта побагровело, глаза заметались в испуге. Он даже не пытался сопротивляться.
- Ты, сосунок! - свирепо произнес Легин, - не тебе, желторотому, судить о полковнике. Если бы все такими были…
Он не закончил фразу, отшвырнув от себя старшего лейтенанта. Тот пролетел в воздухе около метра и свалился на спину. Его поддержали другие офицеры, не давая упасть на землю.
- Если еще раз услышу… - с угрозой произнес Легин, - и это касается всех… Порванной шкурой не обойдется…
Он взбежал на крыльцо и скрылся в здании управления…
Но со временем все затихло. Жизнь пошла своим чередом.
История эта, однако, получила свое дальнейшее продолжение. Кроме рапорта Крастонова, в МВД написал сообщение и кое-кто другой.
В любом большом коллективе почти всегда найдется такой вот человечишка, который готов вынести сор из избы из чистого любопытства - а что из этого получится?
К нему все нормально относятся, никто его не обидел, он даже на хорошем счету. Нет, он не мстит. И не из зависти.
Спроси его, для чего он нацарапал донос - пожалуй, внятно и не ответит. Ему интересно, чем же все это может закончиться. Наверное, в детстве такие люди отрывают головы и конечности куклам. Не из садизма и не из природной жестокости, а чтобы узнать, что там у них внутри. С годами это чувство не проходит, как свидетельствуют психиатры.
В УВД из министерства приехала целая комиссия - два кадровика и один из вновь созданной службы собственной безопасности, которую возглавил генерал со старинной боярской фамилией.
Вообще, в МВД шла очередная кампания по чистке кадров. Время от времени по велению очередного, вновь назначенного, министра поднимался девятый вал - очищение милицейских рядов от запятнавших себя сотрудников. Офицеров увольняли пачками.
Только подпадали под эту категорию, в основном, честные и добросовестные работники. Где-то, может, они и превысили свои служебные полномочия, но - полностью в интересах дела, без всякой личной заинтересованности или корысти. Проходимцы, подлецы и мздоимцы, как правило, оставались на своих местах. В полном соответствии с правилом Питера из законов Мерфи: "Приказ, который просто невозможно понять неправильно, все же наверняка будет выполнен неправильно".
В Прикамск прибыла комиссия из министерства внутренних дел. Вызывались для дачи объяснений сотрудники и сотрудницы управления. Кадровики охапками носили личные дела. Через некоторое время комиссия уехала из Прикамска ни с чем. Лишь Крастонов подтвердил факт конфликта, не объясняя истинной причины. Ни генерал, ни офицеры, свидетели стычки, конфликта, как такового, не подтвердили. Написавший анонимный донос, естественно, не объявился.
Крастонов после всего этого был переведен с понижением в должности в Белокаменск. Город, между прочим, хоть и подчиненный области, но по населению и промышленности крупнее областного центра.
Генерал в общем-то не был подлецом. Это он подтвердил и позднее: несмотря на то, что Крастонов продолжал оставаться в его власти, он никогда не пытался отомстить ему, даже скрыто. Скорее, в этом плане, он был обычным мужиком со здоровыми задатками кобеля. Однако они так и остались врагами. Пещерный инстинкт первобытных людей, не поделивших самку, оказался сильнее здравого рассудка и прочих нормальных человеческих чувств…
ПЕРСОНА НОН ГРАТА
Проснувшись после легкого похмельного сна, Барсентьев принял контрастный освежающий душ и снова сел за ноутбук, с твердым намерением уточнить кое-какие предположения.
Вскоре на столе зазвонил телефон. Барсентьев поднял трубку:
- Слушаю вас. Здравствуйте, Сергей Дмитриевич… Так докладывать-то пока нечего… Никаких следов… За несколько дней я не продвинулся ни на шаг к раскрытию этих загадочных преступлений. Ни на шаг… Нет, содействие оказывается в полном объеме, как со стороны местной милиции, так и наших… Полученные мной первичные сведения свидетельствуют о том, что в городе вообще творится что-то непонятное… Конечно, сразу же… И вам - всего доброго.
Положив трубку на рычаг, он несколько секунд размышлял, нахмурив брови, затем зашел в Интернет, вызвал поисковик Rambler и быстро прошелся по клавишам, набрав. Экран выдал первую страницу с сайтами, и с информацией, что по данному запросу найдено 1037 сайтов и 9769 документов.
Он зашел в Интернет, вызвал поисковик Rambler и быстро прошелся по клавишам, набрав www.oboroten.ru. Экран выдал первую страницу с сайтами, попутно выдав информацию, что по данному запросу найдено 1037 сайтов и 9769 документов. Следователь присвистнул - Интернет забит мистикой, такой объем информации за месяц не перелопатишь. Ладно, посмотрим по основным.
Что говорит об оборотне Мифологическая энциклопедия?