Ни одна из ее жертв не выступила с обвинением, но в этом не было необходимости, потому что сообразительный прокурор вытащил из нее на беседах-допросах вполне достаточно для того, чтобы упрятать ее за решетку на несколько лет. Репортер, освещавший это дело, добавлял от себя, что сумма, заявленная Грейси Харлан на суде, была неизмеримо меньше той, какую, как подозревалось, она высосала из этих недотеп, и что она работала с сообщником или двумя, которые поставляли ей лопухов с толстыми кошельками. Однако конкретные личности не были установлены судом.
От себя Логан добавлял, что это все Харланы, которых он разыскал, и, если искать место, то начать, по его мнению, следовало бы с ближайшего, а если человека, то Грейси Харлан - единственная с криминальным прошлым. Он писал также, что попытается уточнить детали у своего приятеля в Нью-Йорке по имени Витмен и расскажет все при следующей встрече.
Я перечитал список Харланов и усмехнулся. Харлан, защищенная авторским правом, была той самой, о которой говорила мне Венера. По крайней мере, моя любвеобильная красотка не обманула меня.
Я сложил листочки, убрал обратно в конверт и сунул его в карман. Теперь у меня имелись Харланы на любой вкус, но я отдал бы все, что имел, за то, чтобы сначала узнать, какой такой доброжелатель, черт возьми, взял на себя труд навести меня на них.
Я не стал дольше задерживаться в "Цирке". Логан болтался где-то и наливался виски, я хотел найти его, пока он еще был на что-то годен. Он, наверное, тут же протрезвеет, когда я расскажу о маленьком скандальчике с моими старыми знакомыми. А если нет - тем хуже для него.
К одиннадцати пятнадцати я прочесывал уже седьмой бар. Везде говорили, что видели его. В первом с ним было двое мужчин, они о чем-то говорили. Бармен сказал, что мужчины даже что-то записывали, а Логан сидел понурив голову. В следующих шести он отметился один, и вся информация сводилась к тому, что он много пил и напряженно думал о чем-то невеселом.
Я обратил внимание на следующее обстоятельство: ни один из посещенных им баров не принадлежал к "Бизнес-Группе" Серво. Может быть, он не хотел, чтобы сутолока и гам тех заведений нарушали течение его мыслей, а может, у него имелись другие, известные лишь одному ему, причины. По крайней мере, все бары, в которых он побывал, пустовали, и бармены бездельничали у стоек, готовые обслужить случайного посетителя, выжатого как лимон заведениями с рулетками и игровыми автоматами. Седьмой бар оказался ветхой лачугой и назывался "Последнее прибежище". Бармен сказал, что Логан пробыл здесь около десяти минут, разговаривал с двумя энергичными мужчинами и куда-то звонил. Разумеется, пропустил несколько стаканчиков. Куда он затем отправился, никто не мог предположить.
Я отказался от дальнейших поисков. Логан мог подождать. Пусть человек насладится одиночеством и выпивкой. Я найду его завтра. Я заказал виски с имбирем, сел и стал смотреть, как рыжая проститутка охмуряла потенциального клиента.
Дело у нее быстро шло на лад, как вдруг она неожиданно отвернулась от него вместе со стулом. Бармен посмотрел на дверь и нахмурился, автоматически потянувшись за бутылкой скотча.
Человек средних лет, долговязый, в штатском, быстро прошел к стойке.
- Пить не буду, Барни, - сказал он и, вытащив фотографию из кармана, толкнул ее по полированной поверхности. - Не встречал?
Бармен посмотрел на снимок, прочитал сопроводительную надпись внизу, потом отрицательно покачал головой.
- Уверен?
- Да.
- Увидишь - позвони, понял?
- Да, конечно.
- О’кей, - он убрал фото в карман.
- Хочешь выпить?
- Не теперь. Может быть, я еще загляну.
Коп пошел к выходу и увидел рыжую. Он гнусно осклабился:
- Привет, Джинджер.
Рыжая не удостоила его ответом и занялась своей выпивкой.
- Чтобы я не видел тебя на улицах, - сказал он.
Рыжая вспыхнула, но у нее были крепкие нервы.
- Где же я тогда возьму денег на взятку, коп?
Улыбка сползла с его лица, и он молча вышел на улицу.
Я поглядел на свою руку, сжимавшую стакан. Она была белая как снег. Бармен тоже обратил на это внимание, но ничего не сказал. Он искоса смотрел на меня и сравнивал с физиономией на фотографии. Наконец он пришел к выводу, что перед ним тип, разыскиваемый полицией.
- Твое имя действительно Джордж Вильсон?
Я оставил ему "на чай" всю сдачу.
- Может быть, приятель. Очень может быть. Спасибо.
- Не волнуйся. Если бы у этого кретина глаза были не на заднице, он бы быстро сцапал тебя. Я не позвоню ему. Будь спокоен. - Он доверительно нагнулся ко мне - Я сам однажды находился в бегах.
И все же я поспешил убраться, пока коп не вернулся опрокинуть рюмочку. Глупо было бы давать ему второй шанс. Теперь меня обложили со всех сторон. Красота! Они во что бы то ни стало решили заполучить мою голову, и наверняка будет объявлено вознаграждение, чтобы у людей появилась заинтересованность.
Прежде чем вернуться в машину, я завернул за угол в аптеку. Я набрал номер и насчитал не менее дюжины гудков, прежде чем сняли трубку и кто-то нерешительно сказал:
- Да?
- Позови хозяйку.
Шум в трубке стих. Я понял, что девушка положила ладонь на микрофон. Через минуту она сказала:
- Передаю трубку.
Следующее "да" было какое-то испуганное.
- Джони, моя сладкая.
- О! - и все.
- У тебя гости? Можешь говорить?
- Да… давай, пожалуйста.
Я слышал резкий мужской голос, но не раздалось ни щелчка, ни фонирования, которое свидетельствовало бы о том, что кто-то взял трубку с параллельного аппарата.
Я спросил:
- Копы искали меня?
- Да… я уверена…
- Они ожидали найти меня живым или мертвым?
- О нет…
- Живым?
- Конечно.
- О’кей, ты просто умница. Расскажи своим гостям сказочку на ночь, а я загляну к тебе, когда легавые уберутся.
Я медленно повесил трубку, порылся в карманах в поисках сигарет. Итак, копы пришли за живым, но добыча уплыла из рук. И они тут же принялись охотиться за Джорджем Вильсоном.
Кто-то проболтался.
Либо Логан, либо Венди, и я вытрясу из них душу, но получу ответ на этот вопрос.
Логан, наверное, был уже в стельку пьян, так что оставалась только Венди. Очаровательная, бутылочно-желтая снаружи и, может быть, иссиня-черная внутри. Венди.
Я долго глядел на телефон. Потом бросил монетку в щель и набрал номер полиции, указанный на табличке.
Когда мне ответили, я попросил капитана Линдса.
Сначала он не поверил мне, когда я представился.
- Не трудись засекать звонок, - добавил я быстро, - я приду сам, если ты хочешь меня видеть, дружище.
- Я хочу видеть тебя, - прорычал он, как тигр, готовящийся к прыжку.
- Тогда я приду. Только скажи мне одну вещь, капитан.
Трубка молчала. Я слышал, как он урчит. Ему очень нравился такой поворот дела. Ему нравилось, что я такой дерзкий и самоуверенный, сам подставляю голову под его топор.
- Конечно, - наконец сказал он. - Валяй.
- Как ты узнал?
- Птичка-невеличка чирикнула мне. У копов много птичек-невеличек, порхающих повсюду. Мы зовем их осведомителями, но им больше нравится называться анонимными информаторами.
- У маленькой птички есть имя, капитан?
- Имени нет, и он позаботился о том, чтобы изменить голос.
- Он?
Я почувствовал, как его раздражение пронеслось по проволоке и ударило мне в ухо.
- Это могла быть и она. Я не спрашивал. Приходи и поговорим об этом.
Смех все-таки просочился из моей груди.
- Ну, капитан, не сию же минуту…
- Черт бы тебя побрал! Я…
- Да, капитан, я сказал, что приду. Но я не сказал когда. Может быть, очень скоро…
- Ты сейчас же доставишь сюда свою задницу…
Я повесил трубку.
Через две минуты я уже набирал скорость, а еще через десять секунд, визжа тормозами, примчалась полицейская машина. Мне хватило этих десяти секунд, чтобы затеряться среди бесчисленных машин, снующих по улицам. Я мотался по городу и думал о птичках-невеличках. Одна чирикнула мне о Харлан, другая - полиции о Джордже Вильсоне. А может, их было не две, а одна? Следовало выяснить это. Я попытался воскресить в памяти голос, который посоветовал мне искать Харлан. Тогда я не сомневался, что этот голос принадлежит женщине, но теперь не был так уж уверен.
Он или она?
Харлан - он, она или оно?
Харлан, Харлан, Харлан. Что-то знакомое. Вспоминай скорее, сукин сын.
Я вспоминал и не мог вспомнить. Чертовщина какая-то. У меня не исчезало ощущение, что мне удастся вспомнить, если я буду продолжать думать об этом.
И вдруг - вот оно, просветление, у меня даже похолодели пальцы, сжимавшие баранку. Это имя было написано на конверте, лежавшем на столе Минноу в тот вечер, когда его убили.
Я затормозил, развернулся и поехал в обратную сторону. У бара был телефонный аппарат, я позвонил и поехал на условленную улицу.
Ждать пришлось недолго. Сзади подъехал седан. Хлопнула дверца, я тоже открыл дверцу моей машины.
- Привет, Линдс, - поздоровался я.
Он решил исключить всякую случайность. В руке он сжимал револьвер. Что ж, все правильно.
Я слишком устал, чтобы спорить с ним. Револьвер взлетел на уровень моей переносицы, когда я полез за сигаретами, и нерешительно опустился, когда я предложил капитану закурить.
Он взял сигарету и ждал, что будет дальше.
- Ты можешь повязать меня в любое время, Линдс. Я не убегу.
- Я возьму тебя сейчас. Я устал от обманов. Пусть у нас нет твоих отпечатков, но Джордж Вильсон и Джони Макбрайд оба разыскиваются по обвинению в убийстве. Забавно, но в любом случае тебе висеть.
- Может быть, сначала ты все-таки захочешь узнать, кто убил Минноу?
Бессильная ярость душила его. Он рассматривал револьвер, решая, прикончить меня прямо сейчас или довести дело до суда.
- Естественно, - процедил он.
Я рассказал ему, кто я такой и почему я здесь. Он не поверил мне. Мне было все равно. Я сказал:
- Дай мне неделю, а?
- С какой стати?
- С такой, что я могу оказаться прав. Если бы у тебя были приличные помощники, ты бы и сам докопался до истины. Но ты один. Одинокий волк. Как и я. К тому же ты смотришь только в одном направлении и видишь только то, что тебе хочется видеть. Ты по рукам и ногам связан правилами и предписаниями. Твои копы получают от мафии за день больше, чем составляет их месячное жалованье, и естественно, они выполняют не твои приказы. Серво вообще командует теми, кто приказывает тебе. Ты можешь только на что-то надеяться. Дай мне неделю. Черт возьми, это немного. Одна неделя, и если я не принесу тебе на блюдечке голову убийцы, можешь брать меня и тащить в суд.
- Ты сумасшедший, - сказал он нерешительно. - Или я, потому что слушаю тебя.
- Меня можно взять в любое время, ты ничего не теряешь, Линдс, - напомнил я.
Он убрал револьвер и щелчком послал окурок в последний путь.
- Чего ты хочешь, Джони? Скажи, прежде чем я приму решение.
Я откинулся на спинку сиденья и смотрел в потолок.
- В ночь, когда Минноу был убит… убийца что-нибудь искал?
Его дыхание со свистом вырывалось наружу. Он произнес только одно слово:
- Да.
- Что он взял?
- Я не знаю. Вещи и бумаги не были разбросаны, похоже, особо рыться ему не пришлось.
- И ты оказался единственным, кто заметил это.
Он посмотрел в окно и с отвращением сплюнул.
- Я обратил на это внимание, когда пришел в его кабинет через два дня. В первый момент я просто потерял голову от злости, - объяснил он.
- На столе лежало письмо. На нем было написано "Харлан".
Он подался вперед.
- Ты видел его жену?
- Да.
- Я проверял эту версию.
- Но письма не было, да?
Он протянул руку:
- Дай мне еще сигарету.
Я выбил одну из пачки, и он прикурил от моего окурка.
- Я проверил каждый его шаг в ту ночь. Его жена подозревала, что у него появилась любовница, но ничего такого не было. В тот вечер он вышел из дома и купил газету. Потом поехал на окраину города, остановился у Филберта, где сделал кое-какие покупки, перешел через улицу в бар и выпил несколько рюмок. Затем вернулся домой. Бармен сказал, что он о чем-то сосредоточенно думал. Но никто не заметил в его поведении ничего странного или подозрительного.
- Но ты так и не нашел письма?
- Нет.
- Ты не думал, куда оно могло деться?
- Может быть, тот, кто писал его, пришел и забрал…
- Может быть, - сказал я. - Миссис Минноу сказала, что Такер звонил ему и говорил о каком-то срочном заказном письме.
- Верно, - он глубоко затянулся и окутался дымом.
- Что за письмо?
- Черт, откуда я знаю? Возможно, он засунул его куда-нибудь в бумаги.
- Найди это письмо, Линдс. Просмотри все шкафы и ящички, но найди его.
- Погоди…
- Ты сказал, что хочешь найти убийцу, - я холодно посмотрел на него. - Я не приказываю тебе. Я просто считаю, что это письмо приведет нас к цели. Найди мне его.
- А что будешь делать ты?
- Выясню, кто такая Харлан и почему она написала Минноу.
Он молча докурил сигарету до самого фильтра, выбросил окурок в окно, оскалился и вылез. Его машина взревела и рванулась с места.
Я попросил у него неделю. Семь дней. Это очень много.
Я медленно поехал вперед и свернул за угол. Вот и нужный мне дом. Я поднялся на лифте и подошел к уже знакомой мне двери с неброской табличкой с именем Серво.
На звонок никто не открыл.
Я позвонил еще раз, длиннее и настойчивее. Никто не открывал. Я спустился вниз в квартиру дворника. Дверь открылась почти мгновенно, и старик весь расплылся от приятной перспективы поболтать.
- Серво дома? - спросил я вместо приветствия.
Он покачал головой:
- Я не знаю. Вот его баба сбежала отсюда недавно, это я знаю. Как раз я закончил менять трубы, а она сломя голову промчалась мимо меня.
- Она была одета?
- Да, - он опять показал свои десны. - И одежда была явно с чужого плеча. Ты понимаешь? На ней было зеленое платье с блестками. Те шлюхи на последнем этаже… у одной из них в точности такое платье.
- О’кей, я все понял.
Он прищурился и заговорщицки понизил голос:
- Кто-то врезал Серво.
- Я.
- Я так и думал. От души?
- Угу. Тебе-то что?
- Просто спросил. Он и еще кто-то долго ругались. Сначала я думал, что они дерутся, но они только ругались. Они были злы как черти.
Я дал ему десятку. Он сложил ее и зажал в кулаке.
- Номер квартиры тех шлюх наверху.
- Последний этаж, 7Е. Они одни сегодня.
Я вернулся к лифту и разрешил ему поднять меня на последний этаж. Я барабанил в дверь с номером 7Е до тех пор, пока из-за нее не заорали, что сейчас откроют.
Брюнетка, вышедшая ко мне, не скрывала, что под халатиком у нее больше ничего нет. Она удивленно улыбнулась и сказала:
- Ба, да это никак наш усталый красавец, который так хотел спать. Ты что, проснулся? Заходи.
Она оказалась одной из тех, которых Джек присылал мне в номер.
- Я опять не по ваши прелести, моя сладкая, - извинился я. - Мне нужна информация. Внизу живет девочка… Девочка Серво. Она недавно смоталась.
Ее профессиональная улыбка исчезла, уступив место профессиональной солидарности.
- Ну и что? - обдала она меня мертвенным холодом.
Я во что бы то ни стало должен был быстро растопить эту ледяную стену возникшей неприязни.
- Она приходила сюда и попросила платье. Она удрала, и я хочу знать из-за чего.
- Может быть, ей захотелось посмотреть город. Откуда мне знать. Смотри, приятель, ты…
- Послушай, детка, она по шейку в дерьме. Если хочешь, чтобы она им захлебнулась, тогда валяй, гони волну. Ты знаешь, я ведь могу выяснить это и в другом месте.
Мои слова ей явно не понравились, и она задумалась, прикусив губу. Может быть, она сочла мою физиономию достаточно честной, потому что наконец сказала:
- Она испугалась.
- Серво?
- Она не сказала. Она была почти в истерике и связно не говорила. Ей нужна была хоть какая-нибудь одежда.
- Она сказала, куда собиралась пойти?
- Насколько я могу судить, она была чем-то до смерти напугана и хотела уехать из города. Может быть, Серво поработал над ней. Он мастерски проделывает такие штучки. После них не остается следов. Впрочем, он может и со следами, с него станется.
- Значит, он избил ее?
Она опять несколько секунд молча покусывала губу.
- Нет… Здесь что-то другое. Она бормотала о вечерних газетах, о том, что она будет следующей и что-то еще в этом роде. Мне передалось ее состояние, и я слишком много суетилась, поэтому не особенно обращала внимание на ее слова.
Я поблагодарил, открыл дверь и сказал, что разыщу ее.
- Я надеюсь, - улыбнулась она. - Если кто-нибудь спросит про зеленое платье, ты ничего не знаешь.
- Не беспокойся.
- Этот ублюдок не позволял ей выходить одной на улицу. Он делал все, чтобы держать ее на привязи.
- Ей нравилась такая жизнь, не правда ли?
- Черт возьми, она получала все, что хотела. И она все время говорила, что уедет в следующем году. Все, что ей было нужно, - это маленький домик в Калифорнии.
- Еще раз спасибо, - сказал я и закрыл дверь.
Неподалеку оказался газетный киоск. Я купил местную газету. На первой странице красовалась моя физиономия и перечислялись все преступления, совершенные Джорджем Вильсоном. Крупным шрифтом была выделена строчка, где говорилось, что я скрываюсь где-то в городе. Последний абзац тоже привлек мое внимание. Из него следовало, что розыском Джорджа Вильсона занимается и ФБР.
Да, они разошлись не на шутку. Я иду на контакт с Линдсом, добиваюсь у него передышки, а Дядя Сэм аннулирует ее.
Но заметка, которую я искал, оказалась на четвертой странице. Маленький, не более четырех дюймов, столбец с приметами женщины, покончившей самоубийством. Двое детей видели, как она прыгнула в карьер. Они стали звать на помощь, но когда ее вытащили, было уже поздно. Вскрытие показало, что она находилась в состоянии алкогольного опьянения. Бармены в придорожных барах и ресторанчиках опознали ее и засвидетельствовали, что она пьянствовала в компании мужчин. Отпечатки ее пальцев нашлись в городском отделе здравоохранения. Погибшая оказалась официанткой из "ABC-Дина". Самоубийство произошло, по возникшей версии, в результате раскаяния в недавнем убийстве своей соседки. Видимо, угрызения совести, писалось в заметке, сделали ее жизнь невыносимой. Далее репортер приводил ее имя - Ирен Годфри, и адрес в Сосновом Бору. И все.
Картина начинала проясняться. Это все равно что прийти в кино, когда половина фильма уже прошла, и гадать, как он начался. К концу фильма очень даже запросто можно понять причины, видя следствия. Но полной уверенности все-таки нет - до тех пор, пока не спросишь соседа, смотревшего все с самого начала. Если, впрочем, он захочет рассказать тебе.