Я кивнул и как будто украдкой окинул взглядом комнату, улыбаясь, словно расчувствовавшись оттого, что переступил порог родного дома. Я сказал:
- Вы знаете, я скучаю по своему рабочему месту. Может быть, вы позволите мне заглянуть в мое старое стойло.
Он нахмурился и ответил:
- Я не вижу…
- Знаете, как это бывает, все-таки пять лет. Воспоминания вдруг разбередили мне душу.
Ему явно не понравилась моя идея. Это было не принято. Но он решил, что этот каприз он может мне позволить, и встал. Если бы все это не было для него так неожиданно, он, вероятно, попытался бы вывести меня из кабинета за ухо.
Я прошел за ним по коридору, через две обитые железом двери, в небольшую комнатку, которая ничем не отличалась от любой каморки кассира в любом банке любого города в мире. В закутке, сгорбившись на стуле, сидел человек. Он кинул на нас быстрый взгляд и опять принялся за работу. Повсюду лежали пачки денег и счетов. Три раскрытых гроссбуха лежали на соседнем столе.
Я увидел кнопки сигнализации - под его ногой и на уровне колена. На полке, под крышкой стола, - револьвер. Кассир вдруг уронил монетку. Он поспешно слез со стула и ползал на коленях, пока не нашел ее. Я догадался, что мы заставили его занервничать.
Я улыбнулся, вышел из клетушки и закрыл дверь. Гардинер сказал:
- Не понимаю.
- Я, знаете ли, очень сентиментален, мистер Гардинер, - пробормотал я в ответ.
Сантименты, мать их… Мне было жалко Джони. Даже если он и сцапал эти деньги, я не винил его. Бежать, бежать из этой клетки. Теперь мне легко понять, почему он смылся. Ты грязен, тебя мочит дождь, тебе приходится выслушивать брань начальства и работать до изнеможения, но, по крайней мере, ты свободен. Вокруг тебя вольный воздух.
Гардинер проводил меня до входной двери. Когда мы шли по залу, звери в клетках прекращали болтать и пытались делать вид, что работают. Охранник открыл входную дверь и придерживал ее.
- Ты будешь где-то поблизости, конечно? - Гардинер попытался придать своему голосу равнодушие, но у него не очень-то получилось.
Мое лицо треснуло пополам. Это я так улыбнулся, чтобы дать ему понять, что кое-кто умрет, прежде чем я покину город.
- Да, я буду в городе.
На табличке было написано "Линкастл Бизнес-Группа". Она была сделана из бронзы, вставлена в рамку из красного дерева и вмурована в каменную стену. Дверь не успевала закрываться, настолько люди нуждались в этом здании. Офис босса размещался на втором этаже.
Охранник в синей униформе изобразил на своем лице что, что, наверное, должно было считаться вежливой улыбкой, и показал на стулья вдоль стены. Дюжина мужчин и пожилая женщина притулились на них, ожидая своей очереди. Многие барабанили пальцами по кейсам и бросали беспокойные взгляды на часы над столом секретарши.
Я же с вожделением посмотрел на девушку.
Тут было на чем остановиться глазу. Верхнюю часть платья, похоже, попросту забыли пришить. Оно начиналось почти в том месте, где гречанки подвязывали свои туники - я понятно объясняю? - и крепко, будто двумя жадными руками, вытянувшимися из-за спины, сжимало каждую половинку пышной груди. Девушка сидела, отодвинувшись от стола, и ничто не мешало желающим разглядывать ее ножки. Черное маленькое платье. Оно должно было быть обязательно черным, чтобы подчеркнуть платиновость ее волос, и непременно из джерси, чтобы плотно обтягивать ее фигуру. Она так закинула ногу на ногу, что у впечатлительных мужчин сразу стало бы мокро в трусах, когда она попытается встать.
Я подошел к столу и сказал:
- Вам следует подвести часы.
Она подняла лицо от карточек, которые заполняла, - все еще напряженное от не слишком успешных попыток вспомнить алфавит.
- Простите?
- Никто не смотрит на вас.
- На меня?
- Ваша грудь, ваши ноги. О! Самые длинные, самые прекрасные ноги в городе. Но никто не смотрит. Они все зыркают на часы, плебеи.
Ее взгляд сначала скользнул по стене к часам, потом метнулся за запястье.
- Часы идут правильно, - растерянно сказала она.
- Неважно, я пошутил. Мне необходимо немедленно видеть Ленни. - Я вздохнул про себя, пожалев, что такое тело вынуждено мириться с таким мозгом.
- О, извините, но вам придется подождать. Вы… сказали Ленни? - С опозданием она заметила мою фамильярность по отношению к ее шефу, - что ж, неудивительно.
- Совершенно верно.
- Вы его друг?
- Не исключено.
Она опять нахмурилась, пытаясь сформулировать следующий вопрос.
- Если вы по делу, тогда…
- Не по делу, красавица.
- О, значит вы друг. Хорошо, я доложу ему, что вы здесь. Ваше имя?
Я назвался. Она сняла трубку, подождала, когда ей ответят, потом сказала кому-то, что мистер Макбрайд ожидает в приемной. Шум голосов за моей спиной стих. Все ждали, как отбреют выскочку. Их постигло разочарование. Блондинка торжественно кивнула телефону и положила трубку.
- Мистер Серво будет рад вас видеть. Сию минуту.
- О, нет, я остаюсь здесь и буду смотреть на вас.
- Но мистер Серво сказал…
- Я знаю. Он хотел бы видеть меня.
Она нахмурилась, потом лицо ее вспыхнуло. До нее наконец дошло. Да, тяжелый случай.
Я вошел в маленький тамбур и увидел еще одну дверь, на которой было написано "Вход запрещен". Я толкнул ее и очутился в следующей приемной. Здесь тоже был секретарь - на этот раз огромный детина, привалившийся вместе со стулом к стене, так что тот стоял только на задних ножках. Во рту охранника торчал окурок потухшей сигары, большие пальцы он засунул под мышки, из кармана высовывалась дубинка. Он процедил:
- Входи, - и указал на последнюю дверь.
Я вошел.
Кабинет был добрых тридцать шагов в длину, с окнами по левой и правой стене. Тот кто обставлял его, наверно, получил чек, в котором была только подпись хозяина, чтобы стоимость вещей не связывала его фантазии. Почти в самом центре стоял массивный, почти во всю длину зала, стол красного дерева, в конце его восседал сам король. Без туфты, самый настоящий. Наши дни переодели королей в шикарные костюмы и чисто выбрили. Сегодня это приятные мужчины с начинающими серебриться волосами на висках. И непременно рядом с ними в кожаных креслах сидит парочка парней, чтобы исключить всякую возможность малейших недоразумений.
Ленни Серво смотрел на меня, пытаясь сохранить бесстрастное лицо. Я сказал:
- Привет, сосунок, - и усмехнулся, увидев, как сжались его губы, а на крыльях носа выступили белые полоски.
Телохранитель, похожий на ласку, казалось, не мог поверить своим глазам. Он медленно встал, аккуратно расправил складки на зеленом габардиновом костюме и опустил руки по швам. Пальцы у него дрожали, вместо глаз чернели узкие щели. Он процедил, почти не разжимая тонких губ:
- Ты, сукин сын, ты…
Его коллега просто сидел и смотрел, пытаясь понять, что происходит. Таким образом, мы оказались один на один.
- Сядь, Эдди. Мистер Макбрайд пришел навестить меня.
Голос у Ленни оказался низким, насыщенным, прямо-таки бархатным. Но меня не проведешь, приятель.
В наэлектризованной атмосфере кабинета я просто кожей чувствовал изливающуюся на меня ненависть. Или это был страх? Ленни весь напрягся, как звенящий лук, хотя старался не показывать этого. Они смотрели на меня как на урода. Я сунул в рот сигарету, прикурил, давая им возможность наглядеться, и когда счел, что прошло достаточно времени, выдвинул ногой кресло, присел на подлокотник и выпустил плотную струю дыма прямо в лицо Серво, не переставая улыбаться.
Человек в зеленом костюме, которого называли Эдди, опять выругался.
Я сказал:
- Я вернулся, приятель. Ты знаешь, зачем я вернулся?
Маленький мускул дернулся у Серво на щеке, почти под самым глазом, и заставил растянуться в улыбке губы.
- Надеюсь, ты сообщишь это нам. - Он посмотрел поочередно на обоих телохранителей, приглашая их тоже повеселиться над хохмой, которую я им выдам.
Я тоже улыбнулся.
- Ты, слякоть! Удивляюсь, что она нашла в тебе.
Серво даже не покраснел. Просто глядел на меня.
Он остался равнодушным, а вот у Эдди, видимо, сдали нервишки. Так оскорблять короля! Он хотел броситься на меня, но Ленни остановил его, выставив ногу. У Эдди от бешенства глаза повылезали из орбит, так что, казалось, само лицо его провалилось в череп. Он судорожно заглатывал воздух маленькими порциями, как рыба, выброшенная на берег.
- Дай мне добраться до него, черт возьми! Позволь мне сделать то, что я обещал сделать с ним!
Ленни легонько отпихнул его ногой.
- Всему свое время, Эдди. И мистер Макбрайд понимает это, не так ли, мистер Макбрайд? Пусть он покуражится пока, Эдди. Позволь ему это удовольствие.
Я затянулся еще раз сигаретой и посмотрел сверху вниз на крысообразного прощелыгу. Просто чтобы потешить себя, я встал, схватил его за руки и ударил головой ему в лоб. В черепе загудело, но зато этот придурок Эдди рухнул как подкошенный.
Никто не проронил ни слова. Минуту было тихо, как в гробнице, когда же Серво опять повернулся ко мне, его лицо было отвратительно бледным.
- Борзой? - только и мог сказать Серво.
- Угу.
- По-моему, у тебя слишком короткая память.
- Угу.
Он вышел из-за стола и молча глядел на меня, пока к нему окончательно не вернулся дар речи.
- Тебе лучше было не возвращаться, Макбрайд.
Я решил играть до конца. Это была игра вслепую: я не знал ни правил, ни соперников, ни счета, но в одном я был уверен: скучать не придется.
- Я хочу Веру, Пенни. Если ты догадываешься, где она, тебе лучше сразу сказать мне об этом. Ты знаешь, что случится, если ты будешь упрямиться?
Ленни с интересом смотрел на меня. Никто с ним, с королем, не разговаривал подобным образом. Зато телохранитель со шрамом на лице, кажется, понял меня. У него отвисла челюсть, и он смотрел на нас как фермерский мальчишка, впервые очутившийся на эстрадном представлении. Серво был близко от меня и жарко дышал мне в лицо. А я этого не выношу.
- Макбрайд… - начал он.
И тут я ударил его. Он поперхнулся и отлетел на угол стола, повис на нем и медленно сполз на пол. Я бросил окурок на столешницу и вышел.
Детина в приемной по-прежнему сидел откинувшись на стуле и жевал сигару. Он улыбался, пока не увидел меня. Наверное, он думал, что это меня Ленни гонял по углам.
- Жаль, что тебя там не было, - сказал я ему. - Было весело.
Пока он раздумывал над моими словами, я открыл дверь и вышел в первую приемную. Скамьи пустовали, блондинка закутывала свои голые плечи в болеро, которое возвращало благопристойность ее наряду. Увидев меня, она улыбнулась.
- Закончили?
- На сегодня да. Ты идешь домой?
Она посмотрела на часы. Они показывали ровно пять.
- Да.
- Чудесно. Я тебя провожу.
- Но я должна доложить мистеру Серво…
- Ему не до тебя, моя сладкая.
- О, вы не правы. Я всегда…
- Мистер Серво болен, - мягко сказал я.
- Болен?
- Страшно…
- Что с ним случилось?
- Его избили. Идем?
Ее глаза немного затуманились, но она ничего не сказала, когда я взял ее под руку и повел на улицу.
Спускаясь по лестнице, она торжественно изрекла:
- У вас будут крупные неприятности, мистер Макбрайд. Вы понимаете это?
- Да, - ответил я, - догадываюсь.
На другой стороне улицы, прямо напротив здания, находился бар, и мне не пришлось долго уговаривать ее зайти и опрокинуть по маленькой. Мы сели так, чтобы мне была видна улица. Девушку звали Кэрол Шей, ей было 26 лет, у нее имелась квартира где-то на окраине, она страстно желала сниматься в кино и обожала смешанные "манхэттены", которые глотала один за другим.
После полудюжины коктейлей она развеселилась и потянула меня за рукав. Я повернулся.
- Ты не разговариваешь со мной, мистер Макбрайд.
Я смотрел на дорогу, боясь пропустить выходящего Ленни и компанию. Это было бы чудесное зрелище.
Она опять хихикнула и отхлебнула "манхэттен".
- О, забудь о них. Они выйдут через черный ход.
Я навострил уши.
- Почему?
- Там у них машина. Все его ближайшие друзья пользуются черным ходом.
- Тогда для чего он держит тебя?
Она прыснула в стакан и провела ногтями по тыльной стороне моей ладони.
- Он любит глядеть на меня. Кроме того, я немая.
Она подняла на меня глаза и рассмеялась мне в лицо.
- Я действительно немая, - повторила она.
Я тоже улыбнулся. За сто баксов в неделю она могла быть немой и слепой, а за двести ее можно было бы уговорить и прихрамывать в рабочее время.
- Это ты избил Ленни?
- Угу. Коротышку тоже. Того, который Эдди.
- Ну, ты даешь!
Ее идеальные брови - длинные правильные дуги - поползли вверх.
- Самого Эдди Пэкмена! Он даже хуже чем Ленни, - закончила она слабым голосом.
- Чудесно. Значит, будет еще веселее, когда мы встретимся опять.
- Ты сумасшедший.
- Нет, просто бешеный. Сколько Ленни находился в своем офисе сегодня?
- Весь день.
- Точно?
- Конечно. Они все были в офисе с девяти утра. Им даже ленч приносили туда. А почему ты спрашиваешь?
- Так, ничего особенного. Кто-то пытался шлепнуть меня сегодня утром, и я подумал, а что если это наш друг?
Она еще раз окинула меня недоверчивым взглядом и отвернулась к бару.
- Он мог бы выйти черным ходом, - подсказал я.
- Нет, он никуда не отлучался. Мне пришлось довольно часто звонить ему.
Я протянул руку и приподнял ее подбородок.
- Не слишком уж часто, правда, детка? Держу пари, по крайней мере, час его никто не беспокоил. Верно?
- Я… я не знаю. В самом деле, не знаю.
- Ладно, - сказал я, - у меня достаточно оснований подозревать твоего шефа, а это уже серьезная причина, чтобы разорвать его на части.
- Я хочу выпить, - сказала Кэрол. - Надеюсь, что никто не видит, как я болтаю здесь с тобой.
Я заказал выпить ей и себе.
- Ты ведь знаешь, что тут к чему. - Сейчас важно было сделать вид, что мне известно больше, чем ей. Я увидел, как побелели ее пальцы, держащие стакан.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты понимаешь, о чем я говорю. Из этого офиса тянутся нити ко всему, что происходит в городе.
Я долго ждал, прежде чем она кивнула.
- Например…
Ее улыбка на этот раз не была столь ослепительно яркой. Она мне показалась даже печальной и немножко потерянной.
- Слушай, парень, я красивая, но немая. Если ты хочешь играть в эти игры с мистером Серво или Эдди Пэкменом, - на здоровье, но меня оставь в покое. Я совсем ничего не знаю и рада этому. - Немного помолчав, она продолжила - Когда-то я вбила себе в голову, что есть мужики, за которыми я пошла бы куда угодно…
Она откровенно посмотрела на меня. Ну что ж, не пропадать же добру, и я сказал:
- Так, значит, я как раз…
- Ты прелесть.
- Скажи еще раз.
Она уперлась подбородком в подставленную ладонь и сонно смотрела на меня.
- Я люблю больших мужчин, которым не нужно подкладывать вату в костюмы. Я люблю тех, кто может взобраться на самую вершину и не уступит ее даже черту.
Трудно было поверить, что эта девушка несколько минут назад называла себя немой.
- Я люблю волевые лица и короткие стрижки. С человеком, который отшлепал Ленни Серво, а потом спокойно распивает "манхэттены", я бы ушла, не задумываясь. Только вот ведь беда, не живут они долго.
Моя красотка окончательно погрустнела.
- Ты была с такими?
- О чем и речь.
- Твой босс получил по заслугам?
- Да.
Я закурил сигарету и выпустил струю дыма на стакан передо мной.
- Я слышал, что он феминизированный.
- Глупости. Он самец нимфы. Я не помню, как это называется.
- Сатир. Кто у него сейчас?
- Какая-то шлюха с севера, которая знает, что лучший путь к его сердцу - не через желудок, а через другое место. Он держит ее голяком в своей квартире.
- Слушай, - сказал я, - что, по-твоему, случится со мной?
Мрачное облако скользнуло по ее лицу.
- Я… не знаю, правда. Кто-нибудь… ну…
- Продолжай.
- Бывают несчастные случаи, вот и все. Не задавай мне таких вопросов. На твоем месте я бы села на первый же поезд и тю-тю. - Она сжала мне пальцы. - Окажи мне любезность… уезжай.
- Мне здесь нравится.
Она подержала секунду стакан у краешка губы, а потом резко опрокинула в рот. Подошел бармен и, не спрашивая, налил ей еще. На посошок.
- Ты должен уехать! - убежденно сказала она, потом залпом проглотила виски и скривилась. - К черту всех больших мужчин. Пойдем, проводи меня домой.
Она с трудом сползла со стула, чуть не клюнув носом в тарелку. Я вывел Кэрол на свежий воздух, свистнул такси и запихал ее внутрь. По дороге домой она развеселилась и стала настаивать, чтобы я проводил ее до двери.
К сожалению, она отрубилась в лифте, и мне пришлось таскать ее по этажам, пока я не увидел дверь с табличкой "Шей". Я нашел у нее в сумочке ключ, открыл замок и очутился в маленькой трехкомнатной квартирке. Вход в спальню был из гостиной. Я с облегчением свалил свою ношу на постель, бросил сумочку на туалетный столик и уже собрался уходить, когда она проканючила жалобно:
- Ты забыл раздеть меня.
Она пьяно улыбалась мне.
- "Молния" на спине.
- Я знаю. А кроме того, лифчик у тебя только на одном крючке, а чулки на резинках.
Она опять захихикала и медленно подняла одну ногу. Платье поползло вверх, обнажая такие места, что у меня захватило дух, а когда выше голой кожи бедер показались прозрачные миниатюрные трусики, у меня по спине побежал миллион мурашек, и я судорожно сглотнул.
- Ты такой здоровый, - сказала она. - У тебя должно хватить сил расстегнуть мне "молнию".
Я сунул две сигареты в рот, прикурил и положил одну на кровать рядом с ней.
- Как-нибудь в другой раз, дорогая.
Кэрол оказалась мастером надувать губки. Опустила ногу и взяла сигарету с покрывала.
- Ты гадкий.
- Да, настоящий убийца. - Я опять улыбнулся и вышел из комнаты.
Неожиданно трезвым голосом она сказала мне вслед:
- Если хочешь, можешь вернуться сюда и спрятаться от Ленни. В любое время.
Хорошая козочка. Покладистая.
- Буду иметь в виду, - откликнулся я и захлопнул дверь. Убедившись, что она заперта, я вошел в лифт.
Уже на улице я вспомнил, что хотел спросить ее: не жглась ли перекись водорода, когда она красила волосы.
Я ожидал увидеть ультрасовременный жилой дом, а он оказался рядовой набычившейся коробкой. Я поднялся на лифте на седьмой этаж.
Я ожидал увидеть дверной молоток в форме бронзового колеса рулетки, а нажал на медную кнопку звонка.
Я ожидал увидеть на двери выгравированное в золоте имя, а прочитал его отпечатанным на картонке, вставленной в металлическую рамку.