- Разве он это сделал?
- Он же доставил мою дочь сюда из Мексики?
- Женитьба по закону не считается аморальной целью.
Неожиданно Изобел Блэквелл тихонечко рассмеялась. Он накинулся на нее:
- Ты находишь это забавным, да?
- Не особенно, но лучше смеяться, чем проливать слезы. И лучше выходить замуж, чем хоронить. Я цитирую твои собственные слова, помнишь?
Это было сказано серьезным тоном, но в нем чувствовалась ирония. Блэквелл поплелся к дому, прихватив по дороге дробовик. Он с такой силой хлопнул входной дверью, что голубь слетел с антенны, Изобел развела руками:
- Ну что мне с ним делать?
- Дайте ему успокоительное.
- Всю неделю Марк ПОЕДАЕТ снотворное и прочие лекарства. Похоже, что они не действуют на него. Если дело так пойдет и дальше, он по-настоящему заболеет.
- Меня больше волнуют другие.
- Вы имеете в виду Дэмиса?
- Нет, любого человека, который становится поперек его дороги.
Она слегка прикоснулась к моей руке:
- Вы ведь не предполагаете, что он способен по-настоящему навредить кому-то?
- Вы знаете его лучше, чем я.
- Мне казалось, что я действительно хорошо знаю Марка. Он всегда был необычайно покладистым. Настолько, что я не догадывалась, что он в прошлом кадровый офицер. Армия, видимо, придерживалась того же мнения. После войны его уволили в запас, кстати, против его желания. Его первая жена Полайн бросила его примерно в то же самое время.
- Почему она это сделала, если вы не против моего вопроса?
- Вам придется спросить ее саму. В один прекрасный день она уехала в Неваду, оформила там развод и вышла замуж за другого, за отставного дантиста по имени Кит Хэтчен. С тех пор они живут в Мексике. Я считаю, что Полайн со своим дантистом имеют право на то счастье, которое они способны создать. Но бедняга Марк остался один, ему нечем было заполнять свою жизнь, кроме спорта, ружей да истории рода Блэквеллов, которую он уже множество лет собирается написать.
И Харриет, - напомнил я.
- И Харриет.
- Я начинаю представлять картину… Вы говорите, что он изменился за последний год. Не случилось ли ничего особенного, не считая романа Харриет с Дэмисом?
- Марк соединился со мной прошлой осенью, - сказала она, слегка улыбаясь.
- Ваше влияние я не считаю дурным.
- Спасибо. Так оно и есть.
- У меня впечатление, что вы уже были замужем до этого…
Это был не только вопрос, я пытался выразить свою симпатию.
- Была, конечно. И я была знакома с Марком и Харриет много лет, практически с того времени, когда та еще училась ходить. Мой покойный муж был приятелем Марка, Рональд был родственником Блэквеллов.
- В таком случае вы наверняка знаете многое такое, о чем мне не рассказали.
- Каждая женщина много знает. Разве вы не убедились в этом на собственном опыте?
Мне нравился ее острый ум, хотя она и отказала мне в информации. Я широким жестом обвел и дом, и сад, и розарий, и проем в живой изгороди, через которую умчалась Харриет.
- Вы считаете, что я должен продолжать действовать, учитывая все это?
Она ответила серьезно:
- Полагаю, так было бы лучше. Марку необходим человек, который направлял бы его и советовал ему, хотя он и не любитель выслушивать советы. Мне понравилось, как вы только что ликвидировали кризис, который мог обернуться чем-то кошмарным.
- Хотел бы я, чтобы ваш муж тоже это понимал.
- Он понимает, уверена, что понимает, но не хочет признать… Вы нам очень помогли, мистер Арчер, и вы окажете нам еще одну услугу, оставшись с нами. Выясните все, что вам удастся, о Дэмисе. Если вы сможете выдать ему справку "совершенно здоров" в моральном отношении, Марк незамедлительно примирится с этим браком.
- Вы не предлагаете мне обелить его любой ценой в глазах вашего мужа?
- Нет, конечно. Я заинтересована узнать правду, какой бы она ни была. И все. А теперь, если вы меня извините, я думаю, мне надо пойти и позаботиться о муже. В эти дни, похоже, моя основная обязанность - держать его за руку и уговаривать.
Вообще-то она не жаловалась, но я услышал в ее тоне признаки недовольства.
Когда Изобел отошла от меня, удивительно стройная в своем полотняном платье, я уличил себя в том, что пытаюсь определить ее возраст. Если она знакома с Блэквеллами с того времени, как Харриет была крошкой, и познакомилась с ними через своего мужа, значит, она вышла за него лет 20 назад. Это говорило о том, что сейчас ей больше сорока.
Ну что ж, мне тоже.
Глава 6
Я воспользовался ключом, чтобы войти в пляжный домик, в большой комнате наверху ничего не изменилось, не считая черной золы в камине от сожженной бумаги. Она рассыпалась в пыль, когда я до нее дотронулся. Картина осталась на мольберте, кое-где поблескивали сырые места. В свете, проникающем сквозь стеклянную дверь, синее кобальтовое пятно, которое Дэмис при мне добавил на холст, показалось мне чьим-то глазом.
Я стал отступать от картины, стараясь ее понять, но так и остался в недоумении. Спустившись вниз, я прошел в большую спальню. Двери шкафа были распахнуты, внутри ничего не осталось. Так же, как и в комоде, в ванной комнате, где на крючке висело лишь несколько чистых полотенец. Задняя спальня тоже оказалась опустошена.
Все же я вернулся в большую спальню и принялся все осматривать самым тщательным образом. Корзинка для бумаг была пуста, видимо, именно ее содержимое сожгли в камине наверху. Дэмис постарался как следует замести свои следы.
Но один клочок бумаги он все же проглядел. Его затолкали между скользящей дверью и рамой, очевидно, для того, чтобы дверь не дребезжала. Это была довольно толстая желтоватая бумага, сложенная в небольшой квадратик. Когда я расправил его, я узнал конверт, в котором пассажирам дают билеты на самолеты.
Это был конверт Мексиканской авиакомпании, на одной из его сторон были напечатаны правила для пассажиров. На другой указывалось, что мистер Кв. Р. Симпсон должен вылететь из аэропорта Гвадалахары в 8.40 утра 10-го июля и прибыть в международный аэропорт Лос-Анджелеса в 13.30 дня.
Я еще покрутился в спальне, но не нашел ничего, кроме толстого слоя пыли под кроватью, и пошел наверх. Картина снова привлекла мое внимание. Каждый раз она производила на меня новое впечатление. Тут я осознал (или мне показалось, что я осознал), что она производит сильное впечатление и кажется уродливой, словно сгусток темных сил, а присущая ей темнота является тьмой смерти.
Я было хотел забрать ее с собой и показать какому-нибудь специалисту. Если Дэмис - известный художник, манеру его письма узнают. Но я не смог этого сделать, краски еще не просохли.
Я вышел к машине за фотоаппаратом. Возле нее стоял полосатый катафалк. Небо прояснилось, несколько любителей загара лежало на песке, уподобясь трупам после катастрофы. За линией прилива шестеро поклонников серфинга замерли в нетерпеливом ожидании со своими досками, чтобы не упустить момент и попасть на гребень волны.
Огромная волна приближалась к ним. Пятеро спортсменов заскользили по ней, как статуи на движущемся голубом холме. Шестой, вернее сказать, шестая оказалась менее искусной. Волна обрушилась на нее. Она потеряла доску и поплыла за ней. Вместо того чтобы остаться в воде, девушка вытащила доску на пляж и бросила на песке, сама же взобралась на скалистый берег, где находилась стоянка машин. У девушки были грудь и бедра молодой амазонки, но она дрожала от холода и готова была разрыдаться.
Это была та девушка, которая скорчила мне рожу, и я посчитал, что имею право произнести:
- Вы здорово грохнулись!
Она посмотрела на меня так, словно никогда раньше не видела. Я был из другого племени или рода. Глаза у девушки были влажными и испуганными, как у дикого животного.
Она достала мужское пальто из машины и надела его. Пальто было из добротного коричневого твида и выглядело весьма дорогим, но на нем было много белых расплывчатых пятен, как если бы его погружали в морскую волу. Пальцы амазонки дрожали, застегивая коричневые кожаные пуговицы. Самой верхней не хватало. Девушка подняла воротник, ее мокрые волосы напоминали золотой шлем.
- Если вам холодно, у меня в машине есть печка.
- Ба-а, - протянула она, повернувшись ко мне спиной.
Я зарядил фотоаппарат цветной пленкой и сделал несколько снимков творения Дэмиса. По дороге в аэропорт я заскочил в "Санта-Монике" к своему приятелю-фотографу. Он обещал быстро проявить пленку.
Необычайно вежливый молодой человек в аэропорту за несколько минут сумел определить, что Кв. Р. Симпсон на самом деле вылетел 10 июля из Гвадалахары. Так же, как и Харриет Блэквелл. А вот Берк Дэмис - нет.
Я не стал высказывать вслух свои мысли о том, что Дэмис прибыл в США под именем Симпсона. Поскольку он не мог покинуть Мексику, не передавая кому-либо свою туристскую карточку, или оказаться в США без документов, подтверждающих его американское гражданство, казалось естественным предположить, что его подлинным именем было Симпсон.
Тот же вежливый мексиканец сообщил мне, что экипаж того рейса снова вылетел из Мексики сегодня утром. Пилот и его помощник сейчас в офисе, но они ничего не знают о пассажирах, а стюард и стюардесса уже уехали отдыхать. Они должны вылетать завтра утром, так что, если я прибуду в аэропорт до отлета, они найдут несколько минут, чтобы поговорить со мной о моем друге сеньоре Симпсоне.
Чувствуя необходимость связаться с кем-то из дружески расположенных ко мне людей, я поехал на другой конец города. Питер Колтон находился в своей клетушке в прокуратуре. Звался он тут старшим следователем по уголовным делам.
Питер состарился на этой работе. Его глаза блеснули на меня сквозь стекла очков, которые постоянно сползали на кончик крупного носа.
Он закончил читать какой-то длинный циркуляр, что-то надписал на нем и сунул в ящик.
- Садись, Лью. Как дела?
- Прекрасно. Я заехал, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты рекомендовал меня полковнику Блэквеллу.
Он с сомнением посмотрел на меня.
- Что-то в твоих словах не чувствуется настоящей благодарности. Тебе трудно с ним приходится?
- Как сказать… Он поручил мне весьма деликатное дело. Впрочем, я до сих пор не разобрался, дело ли это или нет. Возможно, это всего лишь его измышление.
- Он никогда не казался мне фантазером.
- Давно его знаешь?
- За свои грехи я служил под его началом в Баварии сразу после войны. Он был в Военной Администрации, а я отвечал за один из отделов Военной полиции.
- Ну и как было с ним работать?
- Тяжко… Блэкки слишком любил распоряжаться. Во время боевых действий ему не удалось всласть покомандовать. Какой-то его друг или же недруг продержал его во втором эшелоне. Не знаю я и того, было ли это сделано для охраны самого Блэкки или же солдат. Он это воспринимал как горькую обиду, ну и вымешал все на подчиненных. Человек он недалекий, чтобы не сказать осел, но мы не воспринимали его слишком серьезно.
- В каком смысле его подчиненным приходилось тяжко?
- Он притеснял их во всем, что мог придумать. Ввел массу каких-то глупых правил и следил за их неукоснительным выполнением. В особенности же он боролся против политики братания. Моим хватало работы по борьбе с бандитизмом, убийствами, насилиями, спекуляцией. Но Блэкки требовал, чтобы мы ночами патрулировали улицы и кабаре, подавляя в зародыше братание между невинными американскими юношами и многоопытными немецкими девицами.
- Он свихнулся на сексе?
- Я бы так сильно это не определил…
Колтон по-волчьи оскалил зубы:
- Он пуританин из длинной шеренги пуритан. Более того, у него имелись проблемы подобного "братания" в собственной семье… Его жена интересовалась другими мужчинами. Я слышал, что позднее она с ним развелась.
- Что это была за женщина?
- В то время лакомый кусочек, но сам я не был с ней близко знаком. Это важно?
- Может быть. Ее дочь Харриет несколько недель назад отправилась в Мексику навестить мамашу и вступила там в скверную связь. Во всяком случае, это так выглядит. Он художник по имени Берк Дэмис, или, возможно, Кв. Р. Симпсон. Она привезла его сюда и намеревается выйти за него замуж. Он нанял меня, чтобы проверить такую возможность, ну и выкопать все, что возможно, против Дэмиса.
- И, вероятно, Кв. Р. Симпсон, как ты сказал, пользуется псевдонимом?
- Я этого не утверждаю пока, но зато уверен, что молодой человек неделю назад прилетел сюда из Мексики под именем Симпсона. Возможно, это его настоящее имя. Уж очень не похоже на вымышленное.
- И ты хочешь, чтобы я это проверил?
- Это было бы замечательно.
Колтон схватил ручку и заговорил, тыча ею в меня:
- Ты ведь прекрасно знаешь, что я не могу тратить свое время и деньги на частные дела.
- Даже для старого друга?
- Блэквелл мне не друг.
- Я имею в виду себя. Кстати, в моем обращении к тебе нет ничего противозаконного. Для того чтобы ты смог сделать запрос в госбюро криминальных расследований, не потребуется много времени, а это в дальнейшем может избавить нас всех от неприятностей. Ты всегда говорил, что больше заинтересован в предупреждении преступления, чем в наказании за него.
- Какое преступление ты имеешь в виду?
- Убийство ради обогащения. Я не говорю, что это вероятно. Лично я хочу избавить наивную молодую женщину от возможного большого горя в будущем.
- И избавить себя от беготни?
- Я бегаю все равно. Но я мог бы стучаться в каждую дверь до самого Сэн-Луи Обиско и не выяснить того, что мне нужно.
- Что именно?
- Существует ли досье на Берка Дэмиса или Кв. Р. Симпсона.
Колтон записал оба имени на листочке. Мне удалось пробудить в нем любопытство.
- Полагаю, я смогу проверить в Сакраменто.
Колтон посмотрел на часы. Время приближалось к четырем.
- Если они не перегружены работой, мы сможет получить ответ до конца дня. Ты хочешь подождать?
Я прочитал два юридических журнала и один полицейский вестник, прежде чем Питер Колтон почти ровно в пять часов приоткрыл дверь своего кабинета и пригласил меня войти. Телетайпное сообщение было у него в руках.
- О Берке Дэмисе ничего, - объяснил он. - Квинси Ральф Симпсон - другое дело. Он числится в списке пропавших без вести людей вот уже две недели. По словам его жены, он исчез много раньше этого.
- Его жены?
- Именно она сообщила об его исчезновении. Живет она на севере, в округе Сэм-Матео.
Глава 7
Уже наступили сумерки, когда самолет стал снижаться над полуостровом. Огни городов были разбросаны вдоль берега залива. Особо выделялся Сан-Франциско, таинственный и сверкающий, настоящий город мечты, связанный с реальностью только двумя своими мостами.
Я взял такси до Редвуд Сити. Дежуривший на первом этаже Дворца Правосудия сотрудник с розовыми пухлыми щеками и глазами, которые не показались мне ни умными, ни глупыми, равнодушно воззрился на меня, не зная, что я за птица.
Я показал ему свою лицензию и сообщил, что меня интересует человек по имени Квинси Ральф Симпсон.
- Прокуратура Лос-Анджелеса утверждает, что вы объявили о его розыске около двух недель назад.
После продолжительной паузы сотрудник спросил:
- Вы напали на его след?
- Может быть.
- Где?
- Недалеко от Лос-Анджелеса. Есть ли у вас его фото?
- Сейчас посмотрю.
Он прошел в конец помещения, порылся в ящике, но вернулся с пустыми руками.
- К сожалению, я ничего не нашел. Но могу сообщить его приметы. Среднего роста, сложение тоже среднее. Черные волосы. Цвет глаз не знаю. Ни шрамов и никаких других отличительных примет.
- Возраст?
- Примерно двадцать девять - тридцать. Похож?
- Возможно… В чем его обвиняют?
- Разве что он оставил жену без средств. Никаких жалоб я не слышал. Что заставляет вас предполагать, что именно его разыскивают?
- Тот факт, что вы можете описать его внешность.
- Я его знаю. Точнее, я его здесь видел.
- Что он делал?
Сотрудник оперся на стойку, изображая враждебность.
- Приятель, мне не полагается болтать о том, что я здесь видел. А если вы желаете что-то выяснить, вам следует обратиться этажом выше.
- Капитан Ройал наверху?
- Капитан свободен от дежурства. Я бы не хотел беспокоить его дома. Вы с ним хорошо знакомы?
- Работали вместе по одному делу.
- Что это было за дело?
- Приятель, мне не полагается болтать об этом. Можете ли вы дать мне адрес миссис Симпсон?
Он сунул руку под стойку и вытащил телефонный справочник, который сердито толкнул в мою сторону. Кв. Р. Симпсон жил на Марвиста Драйв, 2160. Таксист сказал мне, что это самый конец Скайлайн по направлению к Луна Бей. Пятидолларовая поездка.
Район состоял из недавно построенных домиков, но все они были на один манер и производили впечатление почти трущоб.
Интересующий нас домишко находился между двумя пустыми домами и производил впечатление тоже нежилого. Крошечный зеленый участок перед ним в свете фар выглядел коричневым. "Форд" с откидным верхом образца пятьдесят второго года виднелся в гараже.
Я попросил водителя подождать и нажал на звонок. Мне открыла молодая женщина. Дверь перекосило, и она с трудом отворила ее.
Это была жгучая брюнетка, очень худая, с красной щелью рта и голодными темными глазами. На ней было коротенькое платье в обтяжку, которое демонстрировало не только ее колени, но практически не скрывало и остальные прелести.
И она знала об этом.
- Чего таращитесь? Что нужно?
- Если вы миссис Симпсон, то я хотел бы потолковать с вами о вашем муже.
- Валяйте. Я слушаю.
Она сердито вскинула голову.
- Вы сообщили о его пропаже?
- Совершенно верно. Вот уже два месяца он не появляется. Меня это устраивает. Кому он нужен?
Голос ее звучал резко от боли и обиды, она смотрела мимо меня на лужайку.
- Кто это в такси?
- Водитель, я попросил его подождать меня.
- Я было подумала, что это Ральф… Боится войти в дом.
- Нет, это не Ральф. Вы говорите, что он уехал пару месяцев назад, но ведь вы заявили об его исчезновении всего две недели назад?
- Я предоставила ему отпуск на максимальный срок. Случалось, что он и раньше пропадал, но никогда так долго. Мистер Хейли в мотеле посоветовал мне обратиться в полицию. Мне пришлось снова возвратиться туда на работу. Но все равно мне не хватает денег, чтобы платить за дом. Только от обращения в полицию нет никакого толку! Они вечно ищут что-то противозаконное, прежде чем зашевелиться. - Она подозрительно сморщила губы. - Вы один из них?
- Я - частный детектив. - Я сообщил ей свое имя. - Вчера я наткнулся на человека, который может быть вашим пропавшим мужем. Могу ли я войти?
- Да, пожалуй.
Она провела меня в гостиную, которую сама внимательно осмотрела, словно хотела взглянуть на нее глазами постороннего человека. Комнатка была маленькая и тесная, бедно обставленная, но чистенькая. Включив люстру, она предложила мне сесть на диван, сама примостилась в другом его конце, наклонилась вперед, опершись острыми локтями о колени.
- Так где вы его видели?
- В Малибу.