По тому, как небрежно гитарист отмахнулся от предложенной парнями купюры, можно было определить, что грузины действительно "дорогие" гости. Парни недоуменно переглянулись, затем тот, первый, сунул руку в боковой карман, выхватил пачку денег, рванул на ней банковскую упаковку и... дождь пятидесяток осыпал музыкантов. "Ласточка" мгновенно прервалась. Парень неловко взгромоздился на эстраду и вырвал из подставки микрофон.
- Ну что, чья взяла, чебуреки недоделанные? А теперь - наша! "Таганку" - до закрытия кабака!
Игорь с закаменевшим лицом рванулся к эстраде. Жесткая рука Ивана Николаевича придержала было его.
- Нельзя!
Но тормоза уже отказали. Вырвав руку, Игорь подошел к эстраде.
- Гражданин, прекратите хулиганство. Это не кабак, а общественный ресторан!
Парень с полминуты недоуменно разглядывал откуда-то появившегося "фраера" в штатском костюме. Затем обратился к другу:
- Лexa, спроси это насекомое, чего ему надо?
- Не нужно, я сам объясню! - остановил друга Игорь и, достав удостоверение, сунул его под нос любителю "бардов": - Сержант милиции Игорь Веснин! Освободите эстраду и соберите деньги!
Удостоверение не положено выпускать из рук. Но Игорь Веснин еще не был профессионалом. Парень взял красную книжечку с золотым тиснением, взглянул на наклеенную фотографию:
- Это ж надо! Такой молодой и уже сержант!
И, внезапно рванув удостоверение по сгибу, швырнул половинки ему в лицо:
- Пошел вон, мразь! А это можешь засунуть в жопу!
Много чего не следовало ему говорить. Особенно этого. Игорь наступил ему на ногу и резко, с коротким выдохом, крюком снизу вверх засадил по нижней челюсти четырьмя костяшками оснований пальцев. Удар был настолько быстрым, что посетители ресторана не поняли, почему вдруг у малого закатились под лоб глаза и он без сознания рухнул там же, не сходя с места.
Зато понял второй и сунул руку в карман. Молниеносное дугообразное движение ноги - и он улетел в гущу эстрадников, загремев по пути медными тарелками ударника. Люди в зале замерли, затем... зааплодировали, как по команде. А на месте второго остался валяться никелированный пистолет, выпавший при ударе из рук.
- Всем оставаться на местах! Милиция! - В зал ворвались люди в форме.
Все послушались, лишь музыканты продолжали ползать по полу эстрады, лихорадочно рассовывая по карманам дармовую "шабашку".
- Что здесь происходит? - Только сейчас Игорь увидел дородного, с холеным лицом мужчину, вышедшего, по всей вероятности, из банкетного зала.
- Капитан, ко мне! - Старший по званию из числа ворвавшихся в ресторан на полусогнутых подлетел к нему.
-Товарищ полковник...
- Отставить. Проще, проще, капитан. Я спросил, что здесь происходит?
- Позвонили из РОВД, сказали - крупная драка! Сейчас разберемся, товарищ полковник...
- Звонил я ! - Подошедший сзади Иван Николаевич заслонил собой Игоря. - Сынок ваш, товарищ полковник, не в меру распоясался. А нас он бы не послушался!
Полковник поморщился так, будто лизнул муравьиного спирта. Подошел к очухавшемуся парню, рывком, за шиворот, поставил его на ноги и, кивая на рассыпанные деньги, спросил:
- Снова шикуешь? На какие такие заработанные?
И - почти в точности скопировал удар Игоря. По той же челюсти. Только не наступая на ноги. Хук был хорош - сынок порхнул за своим другом.
- Товарищ полковник, вот их пистолет! - Игорь за ствол поднял оружие с пола.
- Где? - полковник с интересом взял его. - Фу, какой грязный! - И, достав носовой платок, тщательно вытер оружие. Затем повернулся к Ивану Николаевичу.
- Товарищ младший лейтенант, вы были здесь и все видели, не так ли?
- Так точно! - тот кивнул головой.
- А не допускаете ли вы, что эта игрушка была потеряна каким-нибудь пьяным посетителем ресторана? Жаль, отпечатков пальцев нет на ней!
- Вполне допустимо, - согласился с ним Иван Николаевич.
- А за нарушение общественного порядка, я думаю, этих двоих стоит выдворить из культурного заведения, не так ли? Свободен, свободен, капитан, иди отдыхай с ребятами, мы туг сами разберемся с дежурными. - Когда милиция удалилась, переспросил утвердительно: - Не так ли, Иван Николаевич!
- Совершенно верно, Степан Ильич, выдворить надо бы.
- Пошли вон! - негромко жестким голосом произнес полковник, и его сынок с другом испарились, не забыв прихватить с собой намазанную Ларочку.
- Ну, я думаю, на этом инцидент можно считать исчерпанным. Что касается этого, - Степан Ильич поднял с пола половинки удостоверения Игоря, - с этим все будет в порядке, можете на меня положиться! А за моего идиота примите, сержант, глубочайшее извинение! Это все водка. У него расстроенная психика, и по заключению врачей ему нельзя ни грамма алкоголя. А эта шалава, видать, подпоила! Ну ничего, дома ему будет х-о-о-рошая добавка! Так как, принимаются мои извинения?
- Да что вы, товарищ полковник, - забормотал смущенно Игорь.
- Ну вот и ладушки, - прервал его Степан Ильич. - Моя дружба, поверь, сынок, многого стоит!
- А с этой игрушкой что делать? - спросил Иван Николаевич, кивая на пистолет в руке полковника.
- Ах, это! - Тот небрежно подкинул блеснувшее никелем оружие, поймал и протянул его младшему лейтенанту. - Возьмите и проведите устное расследование. В протокол можете не заносить! Вы меня поняли?
- Вполне, товарищ полковник, - ухмыльнувшись, тот сунул пистолет в карман.
- Я не понял, наш договор в силе или мне просить нового напарника? - с тихим бешенством спросил за столиком Иван Николаевич.
- Да я...- смутился Игорь, - ... но этот же ж гад!
- Этот гад - сын полковника Гальчевского, начальника областного отдела КГБ, - жестко просветил его младший лейтенант. - Даже если бы ты ему и его дружку нацепил наручники, капитан снял бы их, едва выйдя из дверей ресторана. А не снял бы, те откупились бы или "отмазались" если не у оперативников, то в дежурке РОВД или у следователя. А ты бы вылетел отсюда с переводом в какое-нибудь захолустье. Тебя устраивает такая перспектива?
- Не очень! - откровенно признался Игорь. - Но в Афгане я бы ему...
- Здесь не Афган! - прервал его младший лейтенант. - Там ты мог поквитаться в открытую, здесь - не пройдет. Здесь нужно другое...
- Что другое?
- Извини, задумался, - спохватился Иван Николаевич, - вот и занесло в сторону. Нервы надо зажать в кулак и слушаться моей команды! Сказал "нельзя", значит - нельзя! Ты знаешь, что будет, если мочиться против ветра?
- Будешь вонять мочой.
- Во-во! И есть еще поговорка: "Не тронь дерьмо - вонять не будешь".
- Но он же тронет других!
- А другие без формы. Вот и ответят тем же! Не беспокойся, такие долго не живут. Ты думаешь, против лома нет приема? Есть прием - длиннее лом! Ну, успокоился? А теперь пошли по домам - дежурство кончается!
Когда они вышли из ресторана, городок уже спал, на улице было тихо. И голос, раздавшийся сбоку, звучал ясно и отчетливо:
- Эй ты, ментёнок! Если тебя мой пахан облагодетельствует, то я, в отличие от него, с дерьмом смешаю! У меня вся ваша контора в одном кармане умещается. Запомни хорошо: мы еще встретимся! И я тебя трахну в задницу. Так же, как и любого другого вашего мента!
Они оглянулись. У стоящей на обочине "Волги" были распахнуты все четыре дверцы, а на ее капоте с бутылкой в руке восседал сынок полковника Гальчевского собственной персоной. Из глубины салона подмигивал огонек сигареты и доносилось ржание его дружка и крашеной шлюхи.
Иван Николаевич глубоко вздохнул, задержал воздух в легких и медленно выдохнул. Затем полез в карман и вынул презентованный полковником пистолет. Щелкнул затвором.
- Глядите на него! - пьяно захохотал младший Гальчевский, вытягивая, как указательный палец, бутылку, из которой лилось какое-то пойло. - Ну прям как в ковбойских вестернах! Ты никак, ментяра, стрелять собрался? А закон о применении оружия знаешь? Знаешь, конечно, иначе бы не носил столько лет эти сраные микромайорские погоны. Так говорит мой пахан, а он всегда прав! Даже когда неправ! - собственное остроумие так понравилось ему, что он, хохоча, чуть не свалился с капота "Волги".
Трах! - бутылка в его руке рассыпалась мелкими стеклянными брызгами, обдав костюм остатками пойла.
- Нападение на милицейский наряд при исполнении служебных обязанностей, - пояснил Иван Николаевич полковничьему сынку, у которого от неожиданности отвисла нижняя челюсть. - Два предупредительных выстрела в воздух, остальные - на поражение. Это был первый выстрел в воздух!
Трах! - задняя шина "Волги", взорвавшись сжатым воздухом, стукнула диском об асфальт!
- Ну вот, инструкция соблюдена, - с удовольствием констатировал младший лейтенант, перехватывая поудобнее руку с пистолетом, - а теперь...
Хулигана как ветром сдуло с капота. Та же сила втянула его внутрь машины, за баранку:
- Чокнутый! - И "Волга" рванула от них, виляя подбитым задом.
- Держи! - Иван Николаевич протянул тускло блестевший пистолет Игорю. - А патронов я тебе из кабинета вещдоков наберу, там есть всякого калибра. Но пристрелян как! - восхитился он. - Бери, бери! - сунул оружие в руку оторопевшему от неожиданности Игорю. - В залог нашей дружбы. У меня тоже есть в загашнике на всякий случай. Только не хвастайся особо и не вздумай регистрировать. Точно обещаю - когда-нибудь он тебя выручит!
- Спасибо! - пробормотал восхищенный Игорь, гладя скользкую от никеля сталь, и поднял повлажневшие глаза на напарника. - Иван Николаевич, а можно, я больше ничего не скажу?
- Можно, сынок! - хлопнул его по плечу младший лейтенант. - Вполне понимаю и разделяю твои чувства - сам когда-то был таким же пацаном. Ладно, хватит на сегодня, айда спать!
Глава V
СЮРПРИЗЫ ШАХТЕРСКОГО ГОРОДКА
- Ладно, хватит на сегодня, давай передохнем, - Михай полагался с кровати. - Ну, что будем делать?
- Я бы с удовольствием еще поспала, - призналась Олеся, - а потом телевизор посмотрю...
- Что ж, не буду тебе мешать! - засмеялся Михай. - Пойду-ка я прогуляюсь по городку.
- Ты что? - испугалась Олеся. - А если те, папашины омоновцы...
- Да меня-то они в лицо не знают, - успокоил он ее. - А разведать обстановку надо. Так что закрывайся и - бай-бай. - Он нежно поцеловал ее и вышел из номера. Подождал, пока щелкнет замок, и спустился в холл.
За барьером никого не было видно. Ну и лады - меньше разговоров. Он вышел из гостиницы, уверенно свернул вправо по улице и через некоторое время вышел в центр городка, к магазину "Фестивальный". Зайдя в магазин, увидел то, что ожидал, - с полуподвальной стороны в нем помещалась закусочная. Двери ее были гостеприимно распахнуты, но внутри пока никого не было - шахтерня повалит сюда после трех часов пополудни - с первой смены. Чтобы смыть стаканом-двумя горькой водочки шахтерскую пыль, забившую Внутренности. Снаружи делала своё дело ежедневная баня.
По одну сторону обитого дюралевым листом прилавка стояла дородная буфетчица, перетирая граненые стаканы и пивные кружки. А по другую находился мужик, глянув на которого, Михай содрогнулся: желто-зеленого цвета лицо заросло рыжеватой щетиной, а руки тряслись так, словно его сутки держали в морозильнике. Мужик прижал их к груди и слезно умолял буфетчицу.
- Рай, ну налей хоть стаканчик мочи этой! - указал на пивной кран, торчащий на трубке прямо из дюрали прилавка. - Ты же видишь, пропадаю!
- Не дам и грамма! - отрезала буфетчица. - Козел ты, Ванька, а не шахтер - пить не умеешь! Твоя Инка всего две недели как в санаторий уехала, а ты все отпускные свои умудрился спустить. Добро бы сам, а то всякую шушеру до усрачки напаивал каждый день! И ще они теперь, дружки, с которыми ты целовался вон за тем столом? - указала она на дальний столик в темном углу.
- Цыц, Раиса! - мужик попытался грозно выпрямиться, но тут же со стоном хватился за голову. - Они такие же шахтеры, как и я! Сегодня я их опохмелил, а завтра - они меня выручат. Шахтерское братство нерушимо!
- Вот и приходи завтра, когда они тебя выручать будут! А сегодня вали отсюда, ты и так уже "под запись" на двадцать пять тысяч набрал. Когда рассчитаешься?
- Ты же знаешь, Рай, получка через неделю. Отдам с процентами!
- Знаю, что отдашь, - буркнула продавщица, помягчев лицом, - насчет этого вы честные. На вот бокал пива! А больше ничего не дам, и не проси!
- Может, водочки плеснешь внутрь, Рай? - заискивающе попросил мужик.
- Жри, а то и пиво заберу! - прикрикнула буфетчица, грозно потянувшись к бокалу. По ее лицу было видно, что власть над мужиками в этом питейном заведении доставляет ей какое-то садистское наслаждение. Видать, дома после смены ждал ее такой же вот муж - выпивоха, который и на оплеухи не скупился. Зато здесь, в этой грязной забегаловке... "Хоть на час власть - зато всласть" - вот что было сейчас написано на ее физиономии с тройным подбородком.
Мужик между тем, видя, что может остаться даже без этой похмельной крохи, схватил кружку и стал жадно пить пиво. Руки его ходили ходуном так, что он больше обливался, чем пил.
- Это бесполезно, - Михай подошел к прилавку.
- Что ты сказал? - мужик передохнул и прижал бокал к груди обеими руками.
- Бесполезно, говорю, пивом похмеляться! Там градусов почти нет. Да и те теплой водичкой разбавлены.
И видя, что буфетчица уже раскрыла рот, опередил залп ругани:
- Раечка, будь добра - бутылку водки, только чистой, не "женатой", пару копченых цыплят, скумбрию пожирнее и четыре пива. Бутылочного, - предупредив ее возражения, бросил на прилавок пятидесятитысячную купюру, - без сдачи!
Губастый рот буфетчицы вмиг поехал в улыбке от уха до уха, а купюра исчезла в кармане передника. Хлопнула дверца огромного, во всю стену холодильника и на прилавке в момент появилось требуемое, а сверх того отдельно на блюдце - два огромных, порезанных на дольки помидора.
- Кушайте на здоровье! - фальцетом запела она и кокетливо стрельнула взглядом на кожаный пиджак и фирменный галстук. - Из треста небось?
- Из треста, - не стал разочаровывать Михай и обернулся к мужику - ошалевшему и онемевшему. - Бери, Ваня, это пойло и закусь и пошли к твоему столику.
Мужик, не веря глазам своим, протянул трясущиеся руки и осторожно погладил запотевшую бутылку "Столичной", словно стирая с нее выступившие капельки влаги. Затем повернул лицо, по щеке которого ползла такая же капля, к буфетчице:
- Вот видишь, Раиска! Я же тебе говорил, что шахтерское братство нерушимо! А ты... эх! - Он осторожно прижал к груди бутылку, как до этого прижимал бокал - двумя руками, и тихо пошел в угол, к столику. Подойдя, спросил Михая: - А может, того, на свежий воздух, а? Подальше отсюда.
Ему уже явно было стыдно за свое недавнее попрошайничество.
-Да на воздух еще лучше,- согласился Михай и, прихватив пару стаканов, вышел из закусочной за Иваном в расположенный тут же, рядом, сквер - десяток деревьев белой акации с последними пожелтевшими листьями. Между деревьями, на вытоптанной полянке, был сооружен импровизированный стол - несколько ящиков и стулья из шлакоблочин. Как видно, не одним им приходила в голову похожая мысль. Выложив на ящики копченых цыплят, Михай щелкнул ножом и принялся нарезать скумбрию. Порезав, вытер его, сложил и спрятал в карман. Затем налил полный стакан водки.
- Классное перышко! - сказал Иван, жадно глядя на стакан.
- Сам знаю, - пошутил Михай, - давай, тяни!
- Отвернись, - тихо попросил Иван.
Михай понял, отвернулся. Послышалось позвякивание стекла о зубы, бульканье, затем всхлип и, наконец, глубокий затяжной выдох. Он повернулся к Ивану. Тот сидел тихо, сосредоточенно, весь уйдя в себя. Внезапно его дернуло вперед позывом рвоты, но неимоверными усилиями он сдержался, не вырвал. Через некоторое время лицо шахтера стало покрываться мелкими капельками пота, он снова глубоко вздохнул и наконец расслабился.
- Ох, хорошо!
Михай протянул откупоренную бутылку "Руси":
- Запей пивком!
Иван залпом переполовинил бутылку и ухватил белый ломоть жирной скумбрии. По лицу его уже градом катился похмельной пот.
- Сними, тепло ведь, - пожалел Михай, указывая на его наглухо, до последней пуговицы застегнутый пиджак.
- Нельзя, - покачал головой Иван. - Перепугаешься еще!
Михай открыл рот, но спросить не успел.
- Ба, какие люди и без наручников! Ваня, братишка, ты ли это?
Он обернулся. От забегаловки подходила к их столу компания человек из восьми. Возраст разный, но все одеты одинаково - черные кожанки, джинсы "Кардинал" и десантные ботинки.
Иван вздрогнул и как-то сжался.
- Сволочи, нашли!
Подойдя к деревьям, компания остановилась. От нее отделился высоченный худой парень лет двадцати семи с монгольского типа лицом. Подошел, стал рядом со "столом".
- Че же не приглашаешь к столу, Ванюша? Ай встрече не рад?
- Присаживайся, Узбек, - нехотя, через силу выдавил Иван.
- А я не один, Ваня! Со мной еще семеро. На них этого выпивона и закуски мало. А денег, чтобы выпить и закусить, нет. Ждем, пока падла одна отдаст. Помнишь должок, Ваня? Что неделю назад брал?
- Помню, Узбек! Червонец брал.
- Червонец ты брал, Ваня, пообещав назавтра отдать. И не отдал. А часики тикают и долг растет. Потому что мы тебя на "счетчик" поставили! Ты понял, сука дешевая? А если понял - гони "полтинник".
Михай тоже уже понял, что "полтинник" этому Узбеку нужен как собаке пятая нога. Ему нужно было "отвязаться" на ком-то. И почему бы не покуражиться над спившимся шахтером, если за спиной кодло. Знал он таких, ой знал! Такой, как собака бешеная - не успокоится, пока кого-нибудь не тяпнет. И все-таки хотелось уйти от конфликта - не в интересах Михая сейчас "махаться". Он вытащил из кармана еще одну пятидесятитысячную.
- Держи, Узбек, должок за друга!
Тот взял бумажку, повертел в руках и... захохотал.
- Молодец, чувак! Понял, что его не минет чаша сия! Я это к чему клоню, - пояснил он Михаю, - что ты этой деньгой откупился. Значит, тебя бить не будем! Ну, если и будем, то не очень больно, не до смерти ..А вот Ване, другу твоему, придется влить по самое-самое, чтоб в будущем, если выживет, понимал: надо знать, у кого занимать, и знать, когда отдавать. Так что пока есть возможность, хиляй, фраерок, отсюда, а я вослед ручкой помашу. - Узбек выдернул правую руку из кармана кожанки - в ней тускло высветился свинцовый кастет.
- Узбек! - вдруг позвал его Иван, вставая со шлакоблочины и делая шаг к нему. - Отдай мужику бабки, Узбек!
- Що ты вякнул, покойничек? - обернулся к нему длинный и внезапно изменился в лице. Иван правой рукой крепко ухватился за его рукав, а левую сунул в карман пиджака, который был уже распахнут так, что под ним виднелась рубашка и еще кое-что: подмышками у шахтера были привязаны к телу две какие-то палки, обмотанные пропарафиненной бумагой.
- Ты знаешь, что это такое, Узбек? - тихо спросил Иван.
Тот молча кивнул с помертвевшим лицом.