Я безнадежно и тупо смотрел на телефон. Ну и дела: я должен встретиться с некоей дамой, сходящей с ума по Майку Клюгеру и дрожащей от одной только мысли о нем. И я должен встретиться с нею в заведении, под названием "бар Хагана". Все очень просто, за исключением того, что я не знал, кто она, как ее имя и как она выглядит! Было от чего сойти с ума.
- Интересный звонок, Майк? - спросила Диана.
Я пересказал ей разговор и пожаловался на неожиданно возникшие проблемы.
- Ты сможешь получить бриллианты гораздо быстрее, чем предполагал, - с горечью сказала она. - Если мой муж оставил их кому-нибудь, то это, вероятнее всего, другая женщина! Лейтенант полиции, надоедавший после его ареста, утверждал, что муж тайно сюда возвращался на сутки всего за два дня до того, как его взяли в Нью-Йорке. Лейтенант считал, что муж приезжал ко мне, а я, естественно, знала, что это не так, поэтому и решила, что лейтенант просто пугает меня.
- Так что придется идти в бар Хагана. Но как я узнаю ее? При помощи радара?
- Не беспокойся, - грустно сказала она. - У моего мужа хороший вкус на женщин. Ты не ошибешься, если выберешь самую привлекательную.
- Пожелаешь мне удачи? - спросил я.
- Могу сделать кое-что более необходимое тебе. - Она улыбнулась. - В холле, в ящике стола, ты найдешь ключ от двери, а также пистолет.
- Пистолет?
- Я приобрела его для самозащиты, когда начала слепнуть, - объяснила она. - Я думала, что женщина, живущая одна и страдающая плохим зрением, нуждается в защите. Это, конечно, больше для самоуспокоения, сам понимаешь, какая польза слепому от оружия? Однако сейчас он может тебе понадобиться.
- Большое спасибо, - отозвался я. - Ну, мне пора. Вероятно, прощаемся ненадолго.
Я был уже у двери, когда она позвала:
- Майк Фаррел!
И голос ее звучал совсем иначе, чем прежде.
- Что! - Я остановился и посмотрел на нее.
- Помнишь, ты сказал, что у меня красивые ноги. Ты просто хотел удостовериться в моей слепоте, или действительно так считал?
- У тебя очень красивые ноги, - уверенно заявил я.
- Спасибо. - Она слегка покраснела, но, сделав усилие над собой, продолжила: - я знаю, что это ужасно, Майк, но скажи, как остальное?
- Остальное? - переспросил я.
- Остальное мое тело. - Она нервно хихикнула. - Я имею в виду, какую я вызываю реакцию, если не считать ног?
- Ты исключительно привлекательная женщина, Диана, - сказал я, - и твой муж, должно быть, рехнулся, когда решил оставить тебя.
- Как я выгляжу по сравнению с… как ее имя? Арлиной Грей, например? - настаивала она.
- Если бы я мог выбирать, - тихо ответил я, - о ней я бы даже не подумал.
- Спасибо. - Она опустила голову. Взгляд ее казался усталым.
- Теперь я отпускаю тебя и уже сожалею, что подвергла тебя такому допросу. - В ее голосе слышалась виноватая нотка. - Просто прошло четыре года с тех пор, как я смотрелась в зеркало, это все-таки большой срок, а какую женщину не интересует собственная внешность.
5
Без десяти двенадцать ночи я вошел в бар Хагана. От нервного напряжения у меня даже заболел живот. В конце бара сидело двое парней, в середине - мужчина средних лет разговаривал с некрасивой блондинкой, а ближе всех ко мне находился одинокий парень, допивавший, по-видимому, десятый бокал виски. Так что оставалось рассмотреть кабины, расположенные вдоль дальней стены.
Первые две были пусты. В третьей спокойно сидела пожилая женщина. Из четвертой смотрел с нетерпением на вход юноша, явно ожидая подружку. Следующие две были пусты. В седьмой расположилась привлекательная блондинка, под расстегнутым плащом которой отливало золотом платье с блестками. Даже при слабом освещении, ее косметика была чересчур заметна.
- Садись, Майк, - прошептала она, когда я подошел ближе, - и позволь мне просто смотреть на тебя!
Я сел на стул напротив и закурил сигарету. Ее глаза буквально впились в мое лицо. Приход бармена прервал это разглядывание. Я заказал бурбон, потом поднял глаза на девушку. Не отрывая от меня взгляда, она быстро покачала головой.
- Что ты там видишь, не черта же, - нервно усмехнулся я.
- О, Майк! - В ее глазах внезапно сверкнули слезы. - Я ждала семь лет!
Бармен принес мой бурбон и вернулся к бару.
- За нас, - сказал я и выпил одним глотком половину бокала.
- Сама не могу понять, почему я веду себя как идиотка, - тихо сказала блондинка. - Дай мне сигарету.
Она быстро затянулась пару раз, потом откинулась назад.
- Ты почти не изменился, Майк, - сказала она спокойнее, - разве что голос звучит несколько иначе, и внешне ты немного постарел.
Я, наконец, отважился внимательнее рассмотреть ее лицо. Она относилась к тому типу женщин, которые выглядят очень привлекательными, пока молоды, но после тридцати - быстро теряют свою красоту. А ей уже было под тридцать. Чересчур тонкое лицо, костлявый нос и неприятный изгиб узкого рта - все эти отнюдь не украшающие черты вскоре могли выступить на первый план. Кроме того, ее лицо портила, превращая в гротескную маску, излишняя косметика.
- Ты выглядишь отлично, девочка, - тепло сказал я.
- Я давно не девочка, - заявила она наигранно-сердито. - Может, я была ею перед нашей последней встречей. Но ты сам сделал меня женщиной в ту ночь, или ты уже забыл?
- Конечно, не забыл, - быстро сказал я. - Ты почти не изменилась, дорогая.
- Ты неисправимый лгун, - проворчала она. - За целых семь лет ни одной, даже маленькой почтовой открытки, ни одного слова от тебя. Я должно быть, сумасшедшая, что все это время верила в то, что ты сказал мне перед расставанием.
- Я рад, что ты верила мне, - я лихорадочно соображал, о чем мы, собственно, говорим.
- "Жди меня, - ты сказал, - как долго бы тебе не пришлось ждать, я вернусь!" Так ты сказал, Майк, и я настолько была глупа, что поверила каждому слову.
- Но я же вернулся?
- Да, ты вернулся, - она пустила в мою сторону тонкую струйку дыма. - Но ты пошел домой к своей жене, и я вынуждена была звонить тебе!
- Как я мог знать, где найти тебя? Ведь я приехал сразу же, как только ты позвонила.
- Да, это так, - ее голос стал мягче. - Извини, Майк, и не сердись на меня, обещаешь?
- Хорошо, - сказал я. - Но и я семь лет провел не на курорте, не забывай этого! Ты считаешь, что там мне было лучше, чем с тобой?
- Нет, конечно же, Майк, - она наклонилась вперед и схватила меня за руку. - Извини меня! И давай не будем об этом, мы же теперь вместе.
- Все, не будем, - заверил я ее. - Скажи, что еще нового?
- Когда я думаю о тебе и твоей жене, то теряю равновесие, - сказала она. - Ты знаешь, стоит мне вспомнить, как это было с ними обеими.
Я холодно посмотрел на нее.
- Ты с ума сошла, девочка? У меня только одна жена!
Она коротко хихикнула.
- Ты знаешь, о чем я говорю, Майк. Сперва с ума сходил из-за одной, а когда она оттолкнула тебя, недолго думая, женился на ее сестре.
- Парень может совершить за свою жизнь пару глупостей, - пожал я плечами. - Что же теперь делать?
- Знаешь, я просто ревную к ней, - она помрачнела, потом ее лицо снова прояснилось. - Но ведь ты именно ко мне вернулся из Нью-Йорка, хотя и на один день. - Она на секунду закрыла глаза. - Майк, это был лучший день в моей жизни. Я до сих пор помню каждую минуту этого дня! Ты знаешь, у тебя не было времени, полицейские шли по твоим следам, но ты, невзирая на опасность, приехал сюда только ради короткой встречи со мной.
Ее глаза снова сияли.
- Помнишь нашу поездку на побережье утром, когда ты сказал, что мы не пробудем там долго, потому что в купальнике я свожу тебя с ума? А завтрак в прекрасном ресторане на обратном пути? Тогда я первый раз попробовала шампанское!
После полудня ты повел меня в парк и потратил двадцать долларов, стреляя по мишеням на воде, чтобы получить для меня приз. А потом, ночью, когда мы пришли в отель, помнишь, какую ты нам придумал фамилию? Мистер и миссис Уайт. Я чуть не рассмеялась, когда клерк нас записывал.
- Конечно, - кивнул я. - Это был чудесный день.
- И ночь была не менее чудесной, - нежно пропела она. - До этого я не знала, что секс так приятен. Майк, я думала, что умру от наслаждения!
- И я чувствовал то же самое, девочка, - сказал я.
- Я ждала, так долго ждала, когда ты вернешься, Майк, - прошептала она. - Мечтала о том времени, когда снова увижу тебя, и теперь ты здесь, сидишь напротив меня, а я не могу в это поверить. Скажи мне, повторится ли снова та ночь?
- Конечно, ты же знаешь, что повторится. Иначе, я бы не пришел сюда.
Посмотрев на часы, висящие над баром, она улыбнулась мне.
- Мне пора, дорогой.
Платье с блестками, чрезмерная косметика, телефонный разговор, в котором она упоминала о полуторачасовом перерыве - даже дураку было бы понятно, что она выступает в каком-то шоу. Но в каком именно?
- Где ты сейчас работаешь, детка? - небрежно спросил я.
- "Голубой гусь". Я работала в другом месте, но когда узнала, что ты выходишь из тюрьмы, перебралась сюда. - Она секунду подумала. - Я заканчиваю около двух тридцати. Я увижу тебя после выступления?
- О чем ты спрашиваешь! - воскликнул я. Увидев, что она уходит, я, наконец, спросил:
- А с пакетом, который я просил сохранить для меня, ничего не случилось?
Ее глаза непонимающе уставились на меня.
- Ты не давал мне никакого пакета, Майк!
- Нет? - после небольшой паузы я попытался улыбнуться. - Ты не помнишь этот пакет? Я отдал тебе пакет с моей любовью, чтобы ты хранила его до моего возвращения.
- О, Майк, я не понимаю, о чем ты говоришь, но ты задерживаешь меня, и мистер Эдвардс будет недоволен.
- Крис Эдвардс?
- Конечно. - Она удивленно посмотрела на меня. - Ведь это его заведение.
- Я считал, что он продал его, - заявил я. - Ладно, дорогая, лучше не задевать ни его, ни посетителей. Увидимся ночью.
- Я сняла небольшую квартиру на время, пока работаю здесь, Майк, - пробормотала она. - Она такая миленькая и тебе должна понравиться.
После ее ухода, я заказал бармену второй бокал и досмотрел на часы. Было полпервого, так что в "Голубой гусь" можно было не спешить. Я потягивал напиток из бокала, и вдруг на стул, еще теплый от ее тела, присел другой посетитель.
Это был полноватый парень с твердым взглядом и короткими коричневыми волосами. Нечто неуловимое выдавало в нем полицейского.
- Наслаждаешься свободой, Клюгер? - холодно спросил он.
- А что, разве мне это запрещено?
- Вовсе нет, - проговорил он. - Я удивлен тем, что ты меня не помнишь.
- Разве можно забыть лицо, вроде вашего, лейтенант? - Я усмехнулся. Детальное описание внешности лейтенанта Кромби, арестовавшего Клюгера в Нью-Йорке и доставившего его на Западное побережье, хорошо отпечаталось в моем мозгу.
- Планируешь новую жизнь, Клюгер? - спросил он. - Расскажи мне об этом. У меня болит сердце за тебя. Я просыпаюсь ночами от страха за парня, сполна уплатившего свой долг обществу.
- У вас странный юмор, лейтенант.
- Я проснулся сегодня ночью и подумал, займешься ли ты снова камнями? А?
- У меня есть кое-какие мысли, - серьезно ответил я. - Я считал, что парни, вроде вас, не дадут мне возможности снова заняться этим делом.
Он откинулся назад и поманил пальцем бармена.
- Верни их нам, Клюгер, - мягко сказал он. - Ты достаточно умен, чтобы заработать на жизнь, и, думаю, не хочешь снова в Сан-Квентин.
Бармен принес пиво, и Кромби отхлебнул глоток.
- Чтобы снова очутиться в камере, тебе достаточно протянуть руки к этим алмазам.
- Откуда вы знаете, что меня не ждет приличный счет в банке Южной Америки?
- Потому, что ты не поехал в Южную Америку, а приехал сюда, - ответил он.
- Может, я появился здесь, чтобы встретиться с друзьями перед отъездом.
- Если бы ты избавился от этих камней, мы бы знали об этом, - сказал он доверительно. - Невозможно продать такую кучу драгоценностей незаметно. Кроме того, у тебя не было времени. Так что, приятель, ты вернулся, чтобы забрать камни, и в тот момент, когда ты возьмешь их, мы возьмем тебя.
Он сделал еще несколько глотков, потом вопросительно посмотрел на меня.
- Видел уже свою жену, Клюгер?
- Конечно, - кивнул я. - Она в порядке.
- Рассказала ли она о том, что случилось? - спросил он.
- О том, что она потеряла зрение? - Я усмехнулся. - Конечно, она рассказала мне.
- Не понимаю, как тебе удалось увлечь такую славную женщину, - проворчал он. - Ты хочешь сказать мне, что после семилетней отсидки возвращаешься домой, находишь свою жену слепой, и поэтому опять смываешься от нее, чтобы встретиться с этой дешевкой, сидевшей здесь пять минут назад?
- Вы дали мне кучу советов, хотя я у вас их не просил, Кромби. Теперь я вам кое-что посоветую. Подумайте о своих поганых делах!
На секунду гнев блеснул в его глазах. Потом он взял свою шляпу и встал.
- Ты прав, приятель, - тихо произнес он. - Зачем давать глупые советы. Ты пойдешь за камнями и возьмешь с собой оружие на всякий случай. А если рядом окажется полицейский, ты воспользуешься оружием.
- Лейтенант, - сказал я зло, - вы не допили свое пиво.
- Я поговорю с барменом о его качестве, - холодно произнес он. - Этот невыносимый запах любого может вывернуть наизнанку!
Голубая неоновая вывеска гласила - "Голубой гусь". Под ней была доска, на которой красовался портрет блондинки. "Джанис О’Брайен поет здесь каждую ночь" - было написано большими буквами прямо под портретом, и я внимательно изучил каждое слово, особенно два первых. Она нашла выключатель, и я вошел в мягко освещенный холл. Стоило мне сделать еще один шаг, и потолок обрушился на мою голову. Я почувствовал, как что-то твердое сильно ударило меня в затылок. Боль заполнила мой мозг, и я моментально погрузился в темноту.
Я сел за столик в алькове, и официант извиняющимся тоном объяснил, что я на пять минут опоздал к последнему представлению. Я заказал бурбон и сэндвич, которые вскоре мне принесли.
Пока я расправлялся с сэндвичем, передо мной, заслонив всю комнату, внезапно выросла массивная фигура Криса Эдвардса.
- Майк, малыш! - пророкотал он. - Почему же ты не сказал, что выберешься сюда?
- Это внезапный импульс, Крис, - улыбнулся я. - Почувствовал дома себя неуютно и отправился прогуляться.
Он опустился в кресло, стоящее рядом со мной и подозвал официанта.
- Это будет настоящий праздник, мальчик! - Он повернулся к официанту. - Дай-ка нам бутылку импортного шампанского - самого лучшего!
Официант, выслушав приказ, моментально исчез.
- Настоящий праздник? Точь-в-точь, как в старые времена… Эй! Кстати о старом времени, у меня есть потрясающая, убийственная для тебя новость, малыш. Твоя последняя любовь снова работает здесь, в этом клубе. Джанис О’Брайен пела у меня первый раз семь лет назад, и, теперь, кто бы мог подумать…
Внезапно его серые глаза блеснули.
- Может, это не совпадение, Майк? Может, она неспроста приехала сюда именно сейчас?
- Я весь вечер возобновляю старые знакомства, Крис, - легко сказал я. - Только что я имел дружескую беседу с лейтенантом Кромби.
- Этот поганый сукин сын! - произнес он растерянно. - Удивляюсь, что он живет так долго.
Официант вернулся с шампанским, открыл его и наполнил два бокала.
- За твое здоровье, мальчик! - Крис поднял свой бокал. - Надеюсь, ты пробудешь здесь долго.
- Что ж, выпьем за это, - сказал я. - Но ты говоришь так, словно торопишь меня?
Он на секунду замешкался.
- Ты же знаешь, малыш. Пока ты сидел в тюрьме, твоя жизнь не стоила ни цента!
- Ты считаешь, что нужно действовать быстро?
- Ну… - Он пожал плечами. - Как я и говорил тебе прежде, у меня есть контакты, и ты знаешь, что мне можно доверять. Гораздо больше, чем Лону Стерну, верно?
- Я хочу сто тысяч наличными! - сказал я, пытаясь проверить правильность оценки, сделанной Арлиной Грей.
- Я знаю, что тебе известен курс, малыш, - в голосе Эдвардса слышалось сомнение. - Но сто тысяч долларов?
- Необработанные алмазы хороши тем, что их можно обработать и получить полную цену, Крис.
- Тебе придется платить за все это, - сказал он с сомнением. - Обработка может продлиться полгода, а риск будет расти с каждым днем. Не хочу тебя обидеть, но ты не можешь их держать так долго. Они опасней, чем бомба, Майк. Единственный выход для тебя: забрать камни и как можно быстрее их сдать, пока другие не приделали им ноги.
- Ты мне что-то советуешь, Крис? - спросил я.
- В подобных делах покупатель сильно рискует, - сказал он извиняющимся тоном. - Он получает горсть бриллиантов за наличные, а потом… Перепродажа или обработка ворованных камней - слишком опасные операции и легко можно прогореть.
- И ты мне помогаешь в этом деле совершенно бескорыстно?
- Бескорыстно, малыш! Я считаю, что максимальная цифра, которую ты сможешь получить без моей помощи - это тридцать тысяч, потому что любой покупатель знает, что тебе нужно срочно их толкнуть. Позволь мне сделать это, малыш, и я гарантирую тебе… - Он быстро подсчитал. - Около пятидесяти, по крайней мере, не меньше, чем сорок пять!
- А сколько гарантируешь себе, Крис? - усмехнулся я.
- Я реалист, ты ведь знаешь. Скажем, мне причитается двадцать процентов. Останется еще достаточно крупная сумма.
- Я подумаю об этом.
- Отлично, - сказал он, кивая. - Только не тяни слишком долго, парень! Мне сегодня совсем не понравились Лон Стерн и его приятель. С психом, подобным Сонни Весту… - Он поднялся на ноги. - Я пойду посмотрю, как там Джанис, и скажу ей, что ты уже здесь.
- Спасибо, - ответил я.
Он отошел. Я снова налил себе шампанского и задумался: странный праздничек. Я предпочел бы сидеть вместо настоящего Клюгера в тюрьме, чем получить нож в спину на свободе…
Через пять минут улыбающаяся Джанис О’Брайен подошла к моему столику. Плаща на ней не было, а платье так сильно обтягивало фигуру, что я удивился, как она может сидеть в нем.
- Шампанское? - ее голос дрогнул, когда она увидела содержимое бокала. - Прекрасная мысль, Майк.
- Может быть, - сказал я, - но это прислал владелец заведения.
- Я не хочу никаких одолжений от мистера Эдвардса, - заявила она.
- Тогда почему бы нам не уйти отсюда? - спросил я.
Швейцар вызвал такси, и оно за несколько минут доставило нас к ее квартире. Поднимаясь по лестнице, Джанис взяла меня за руку. Однако, кроме нежности, я почувствовал силу и твердость ее руки.
- Моя квартира на третьем этаже, - подсказала она. - Я еще не привела ее в полный порядок, ведь я здесь всего две недели, но думаю, ты ведь не станешь возражать, Майк. - Она сжала мою руку. - Я все еще не могу поверить, что это правда, Майк. Ты и я - вместе всю ночь. Ты даже не знаешь, как сильно я люблю тебя, дорогой, но клянусь, что докажу тебе это еще до утра.
Мы миновали второй этаж и стали подниматься дальше.
- Не утомись, любимый, - счастливо ворковала она.
Когда мы подошли к дверям ее квартиры, она начала рыться в сумочке, пытаясь найти ключ. Затем, со вздохом облегчения, она достала его.