Работа у художника спорилась, и через неделю копия была готова. Художник оставил ее директору и исчез. Той же ночью, оставшись в музее один, директор спустился в подвал и заменил оригинал на копию. Холст он положил в портфель, тщательно запер дверь директорского кабинета, попрощался с охраной и ушел. Дурацкая мысль проверить содержимое директорского портфеля никому не могла прийти в голову.
Директор подъехал на своей машине на вокзал. Скорый поезд стоял здесь всего три минуты. Из третьего вагона вышел Костик, закутанный в шарф, обнял директора, взял его портфель и вернулся в поезд, который сразу тронулся.
Через две недели директор вновь прогуливался по платформе. Когда поезд остановился, из спального вагона выскочил веселый и бодрый Костик, обнял старого приятеля и отдал портфель.
В машине директор нетерпеливо заглянул в портфель. Там оказался конверт с долларами. Таких денег он отродясь не видел.
А через неделю в музее появился другой художник. На сей раз это была молодая женщина. Директор сам усадил ее возле картины, которая приглянулась Костику. Дальше все происходило по той же схеме. Директор ночью вставлял в раму копию, а оригинал передавал Костику, который находил покупателя и вскоре привозил деньги.
- Главное, - повторял Костик, - составляй список картин, которые мы с тобой… "обновили", скажем так. И следи за тем, чтобы они не оказались наверху, в какой-нибудь экспозиции.
- Конечно, с деньгами чувствуешь себя увереннее и спокойнее, - осторожно заметил директор. - Но теперь появилась новая забота: как их пустить в дело? Хочу машину купить, но боюсь.
- И правильно, Павлуша, пусть деньги лежат. Скоро уйдешь на пенсию, переедешь в другой город, где тебя никто не знает, и заживешь счастливой жизнью. А пока потерпи. Понял?
- Понял, - мрачно кивнул директор.
Он предпочел бы другой ответ, но понимал, что Костик прав. Город маленький, все на виду.
В конце месяца директора пригласили на большое совещание в столицу. Поколебавшись, он положил во внутренний карман толстый конверт с деньгами. Уж в Москве-то может он себе хоть что-нибудь позволить?
После одного из заседаний он вышел из зала вместе с пожилым соседом, который любезно представился:
- Игнатьев из Третьяковской галереи. Вы, я вижу, из провинции, коллега? Именно в провинции живут настоящие подвижники.
Директор смутился, приняв похвалу на свой счет.
- А не пообедать ли нам? - предложил Игнатьев и повел директора в близлежащее кафе, настояв на том, что заплатит сам. После обильного обеда, во время которого провинциальный директор угостился тремя рюмками водки, Игнатьев пригласил его к себе домой на чашку кофе.
- Я, знаете ли, с некоторых пор живу один, - лицо его приняло скорбное выражение, - и дорожу приятным обществом. Тем более что со свежим человеком всегда интересно поговорить.
Когда он распахнул дверь своей квартиры, директор музея подумал, что попал в картинную галерею.
- Вижу, вам нравится, коллега, - улыбнулся Игнатьев.
- У вас прекрасная коллекция. - Директор был искренне восхищен.
- Это собирается годами. Есть действительно неплохие работы. - Игнатьев указал гостю на большое кожаное кресло: - Прошу вас, присаживайтесь. Понимаете, коллега, в нашем мире все бренно, в том числе и деньги. А искусство вечно и бесценно. Я когда-то много зарабатывал и покупал живопись. Тем более что подделку от оригинала я легко отличу.
Директор криво улыбнулся.
- И оказался прав, - продолжал Игнатьев. - Деньги уже несколько раз обесценивались, а картины - твердая валюта. Теперь я кое-что время от времени продаю, и мне на жизнь хватает.
Он прошел на кухню готовить кофе. А директор музея стал осматривать полотна. И вдруг у него созрела одна важная мысль.
- А не могли бы вы одну из картин продать мне? - спросил директор.
Игнатьев рассмеялся:
- Вам-то зачем? Вы и так целый день находитесь среди прекрасных картин. Мои покупатели - люди, которые в обычной жизни ничего этого не видят.
Директор музея проявил настойчивость:
- Я думаю о том времени, когда выйду на пенсию и жизнь моя изменится. Мне бы хотелось, чтобы в моем доме тоже было что-нибудь прекрасное.
Игнатьев пожал плечами:
- Я не уверен, что могу предложить что-нибудь, соответствующее вашему взыскательному вкусу. Вы же профессионал. Ну, что бы вы хотели?
- Предложите вы, - попросил директор, стараясь избежать необходимости оценивать то или иное полотно.
Пока директор пил кофе, Игнатьев долго ходил по квартире и что-то бормотал себе под нос. Наконец он сказал:
- Мне кажется, я нашел. Вот полотно для вас. Посмотрите, какой теплый колорит, каким миром и покоем веет от этой картины.
- А сколько она будет стоить? - поинтересовался директор.
- Я не могу брать большие деньги с коллеги, - смутился Игнатьев. - Ну, больше тридцати тысяч я не возьму. Мы же должны помогать друг другу, верно?
- Тридцать тысяч долларов? - уточнил директор.
- Разумеется.
Не желая более производить впечатление провинциала, директор вытащил из кармана пухлый конверт и, шевеля губами, отсчитал триста сотенных бумажек. Игнатьев тем временем тщательно упаковал картину…
Директор музея приехал домой невероятно довольный собой. Когда в очередной раз появился Костик, директор сразу подвел его к картине.
- Понимаешь, я решил разумно вложить деньги. Они не должны лежать в чулке.
Костик долго осматривал картину, потом спросил:
- Кто тебе ее продал?
- Есть такой столичный искусствовед Игнатьев из Третьяковской галереи…
- И сколько ты ему заплатил, Павлуша?
- Тридцать тысяч. Что, дорого? - заволновался директор.
Костик снял очки и засунул их во внутренний карман пиджака.
- Понимаешь, Павлуша, это не подлинник. Это копия. Мы ведь торгуем не только оригиналами, но и копиями.
Директор музея побледнел и схватился за сердце.
- Ты меня никогда не спрашивал, Павлуша, - продолжал Костик. - И я тебе не говорил. Вроде для тебя это не важно. Продажей наших копий…
Директор уже знал ответ.
- …занимается как раз Игнатьев.
Походка лесника
Машина свернула к даче с ярко освещенными окнами. Дом достроили только глубокой осенью, и Валера все никак не мог на него налюбоваться. Он вытащил из багажника объемистые сумки с продуктами и большую деревянную коробку. Рита встречала его в дверях.
- Не выходи на улицу, замерзнешь! - крикнул Валера и попытался уклониться от ее объятий. Ему было не до жениных ласк.
Она все же поцеловала его и участливо спросила:
- Устал, миленький?
- Ничего, - бодро ответил Валера. - Зато какой день был! Еще несколько таких удачных сделок, - подмигнул он жене, - и буду менять машину. Я уже присмотрел в салоне маленький такой джипчик. Зверь, а не машина.
- Ура! - обрадовалась Рита. - Джипчик - это моя мечта. Ты разрешишь мне самой водить?
Он поставил сумку на пол, а коробку положил на стул. Рита стала перекладывать продукты в холодильник.
- А это что? - кивнула она на сумку.
- Не знаю, - беспечно ответил Валера. - Почтальонша принесла, я ведь на городскую квартиру заезжал.
- Подожди, может, там что-то опасное? - забеспокоилась Рита. - Теперь знаешь, какие бывают истории…
- Больше телевизор смотри, - усмехнулся Валера. - Это, если я правильно понимаю, сюрприз от одного моего клиента. И я догадываюсь от кого…
Он вскрыл коробку и остолбенел. Рядом в ужасе завизжала жена. В коробке лежали несколько ворон, разрезанных на части. Они были залиты кровью.
Валера побледнел и опустился на стул. Рита бросилась к телефону.
Грибанов старался казаться бодрым и веселым. У дверей городской больницы его встречал майор Иващенко, с которым они подружились, хотя обычно прокурорские работники и милиционеры недолюбливают друг друга. Иващенко распахнул дверцу служебного жигуленка:
- Садись, болящий.
Грибанов осторожно, чтобы не тревожить раненую ногу, сел рядом с ним, а пластиковый пакет с вещами бросил на заднее сиденье.
- В больницу еще надо наведываться? - спросил Иващенко.
- Нет. Процедуры кончились. Больше мне врачи уже ничем не помогут. Вырезали, что могли, заштопали и признали ограниченно здоровым. То есть работать могу, но уже не в прокуратуре, - мрачно ответил Грибанов.
- И что делать будешь?
- Водку пить! - Настроение у Грибанова было хуже некуда. - Сорок пять лет - и уже инвалид. Не повезло, два месяца назад приехал и сразу получил пулю.
- Считай, что тебе повезло. Ходишь без чужой помощи, - попытался подбодрить его Иващенко. - Что касается работы - устроишься, как все наши, в охранное агентство. А пока - если хочешь - можно немного подработать, кое-кому личную услугу оказать… Мне тут хлебное дело предложили, но я не могу, пока на плечах погоны.
- Какое дело? - хмуро спросил Грибанов, глядя в окно.
Рита встретила Грибанова с охапкой дров.
- Для печки? - поинтересовался он.
- Нет, у нас центральное отопление. Я хочу камин растопить, скоро муж приедет. Он любит посидеть у камина.
Грибанов взял у нее поленья из рук:
- Помогу.
Рита грациозно опустилась на пол рядом с новеньким камином. Грибанов умело готовил растопку.
- Почему вас так испугала эта посылка? - спросил он. - Может быть, это просто чья-то дурацкая шутка?
- У вас есть знакомые, которые так шутят? - вопросом на вопрос ответила Рита. - У нас нет. И потом, разве Иващенко вам не сказал? Коробку прислали не по почте. Печати на коробке липовые. Ее кто-то доставил нам прямо домой.
Она встала и принесла Грибанову лист бумаги.
- А это сегодняшнее послание.
- Что это?
- Приглашение моему мужу на его же похороны, назначенные на субботу. Сегодня утром по факсу пришло.
- Но можно же установить, откуда факс отправлен.
- Уже установили. - Рита опять села на пол у камина. - С центрального телеграфа. Ваш друг Иващенко какого-то милиционера посылал. Тот выяснил: пришла девушка и отправила факс.
Грибанов полез за сигаретами, но Рита его остановила:
- У нас не курят.
- Да мне, собственно, и нельзя, - буркнул Грибанов и бросил нераспечатанную пачку в огонь. - И вы с мужем даже не догадываетесь, кто мог все это делать?
Рита пожала плечами:
- У моего мужа множество достоинств, но он в определенном смысле легкомысленный человек. Он все еще думает, что это какой-то курьез.
- А вы что думаете? - спросил Грибанов.
- Вы помните дело "хромого лесника"?
- Я ведь в городе недавно, меня всего два месяца назад перевели… Но я, кажется, читал ориентировку. Это был серийный убийца, так? Какой-то маньяк, он издевался над своими жертвами.
- Хуже, - сказала Рита. - Он был ветеринаром. Потом его из лечебницы выгнали, вот он и пошел в лесники. Жил один, как бирюк, никто его не видел. В лесу для него все условия - свидетелей нет, убил, закопал и нет человека. - Она зябко поежилась. - Как ветеринар он разбирался, стало быть, в анатомии и кромсал свои жертвы со знанием дела. Он их просто расчленял на кусочки - еще живых, заметьте… Так вот, я думаю, что эти птицы и все остальное - дело рук "хромого лесника".
Грибанов не мог сдержать улыбки.
- Но это же было много лет назад.
- Верно, - кивнула Рита. - Но ведь "лесника" так и не поймали.
- Ну, хорошо, а причем здесь ваш муж?
- Дело в том, что Валера однажды катался на лыжах и видел "хромого лесника" с женщиной. Через три месяца нашли ее растерзанный труп. Ее опознали, фотографию напечатали в городской газете. Валера сам пришел в милицию и рассказал, что видел эту женщину в компании человека, у которого была очень странная, даже забавная походка. Это и был лесник, он слегка прихрамывал. Милиция хотела арестовать "хромого лесника", но тот, видимо, почувствовал опасность и исчез. О том, что Валера дал показания, писали в газетах. "Хромой лесник" знал, кто его видел, и мог опознать. Вот он и решил отомстить…
- Вы думаете, что он вернулся? - с сомнением спросил Грибанов. - Через столько лет? Зачем? Ведь его могут узнать.
- Но он же маньяк! Серийные убийцы - особые люди, у них что-то с головой не в порядке.
- Может быть, вашему мужу следует нанять охрану? Так, на всякий случай, чтобы вам спокойнее было.
- Я ему все уши прожужжала. Он отмахивается. Говорит, что деловому человеку охрана только мешает.
- Дело вашего "лесника" в областном архиве я закажу, пока меня еще не отправили на пенсию, - пообещал Грибанов. - А ваш муж хорошо рассмотрел этого убийцу? Может назвать какие-то особые приметы? Мы могли бы вновь объявить его в розыск.
Рита покачала головой:
- Валера видел его издалека. Одежда, общие очертания фигуры - это он хорошо запомнил, а лицо не разглядел. Но главное - "лесник" очень характерно прихрамывал.
Валера встал раньше обычного. Стараясь не разбудить жену, на цыпочках прошел в ванную. Подставил лицо под обжигающе холодную воду и тогда уже окончательно проснулся. Взяв зубную щетку, он улыбнулся своему отражению в зеркале и вдруг побелел: у него за спиной на стене ванной охотничьим ножом была пришпилена записка, отпечатанная на компьютере: "Не забыл, что в субботу твои похороны?"
Валера дико закричал. На его крик прибежала перепуганная Рита.
- Он поддел ножом оконную раму и залез к нам. Он был здесь ночью, - всхлипывала она. - Он же мог нас убить. Я боюсь…
Они выскочили из дома и обошли его кругом, надеясь определить, откуда пришел гость. Но поселковый сторож, которому Валера приплачивал, уже смел с дорожек снег. Следов ночного гостя не осталось.
- Мы должны немедленно переехать в город, - решительно сказала Рита.
- Об этом и речи быть не может, - ответил Валера. - Мы оба любим свежий воздух. Я пашу с утра до ночи, мне нужно поправлять свое здоровье. Позвони этому… Грибанову. Пусть он что-нибудь сделает. Не зря же я ему плачу деньги.
Рита набрала номер Грибанова:
- Представляете, он ночью был в нашем доме и мог нас убить! Это сумасшедший!..
Повесив трубку, Грибанов стал одеваться.
- Почему бы не сделать это сразу? - бурчал он себе под нос. - Зачем откладывать до субботы? Чтобы продлить себе удовольствие?
Когда вечером Валера вышел из своего офиса, Грибанов двинулся вслед за ним. К удивлению Грибанова, Валера вместо того, чтобы немедленно ехать на дачу, отправился в модное кафе, откуда вышел через сорок минут с молоденькой блондинкой. Достав из кармана мобильный, Валера на ходу набрал номер:
- Ритуля, напоминаю тебе, что у меня важная встреча и я приеду попозже. Все, целую, пока.
Блондинка обняла его за шею и чмокнула в щеку.
- Как всегда, к тебе? - спросила она, садясь в машину.
Вскоре машина остановилась у высокой башни. Парочка ввалилась в подъезд, и через минуту на пятом этаже зажглись два окна, а еще через минуту они погасли. Когда на пятом этаже вновь зажгли свет, было уже почти одиннадцать. Валера выскочил на улицу, натягивая на себя куртку и разговаривая по телефону:
- Ритуля, эти поганые немцы меня совсем замучили. У меня ноги просто не двигаются. Ужинать не буду, приеду, сразу завалюсь спать…
Блондинка семенила за ним.
- Пора мне перебираться к тебе насовсем, - лепетала она. - Надоело туда-сюда мотаться.
Валера отвез ее домой, а потом поехал на дачу. Грибанов последовал за ним.
- Доставил вашего мужа, - сказал он Рите. - Хвоста за ним не было.
- А, так это вы и есть Грибанов? Ну, какие новости? - вяло спросил его Валера, стягивая с шеи галстук.
- Пока никаких.
- Это плохо, вы должны сделать все необходимое для обеспечения моей безопасности, хотя я не верю, что этот маньяк и в самом деле вернулся.
Когда Валера снял пиджак, Грибанов увидел, что рубашка хозяина испачкана губной помадой. Он украдкой бросил взгляд на Риту, но та, как ни в чем не бывало, сказала:
- Валерочка, давай рубашку, я постираю.
Грибанов распрощался.
Валера посмотрел ему вслед и скептически усмехнулся:
- Что-то твой сыщик не производит впечатления. Надо бы кого-то другого поискать.
Утром Грибанов приехал в городское управление внутренних дел к Иващенко. Тот спешил, говорили на ходу:
- Валера, тогда еще начинающий бизнесмен, действительно был главным свидетелем по делу "хромого лесника". Он, собственно, единственный, кто его видел. Рита тебе не соврала. "Лесник" - мерзкий был человечишко. В свободное время развлекался тем, что чучела птиц набивал.
- На продажу?
- Нет, для собственного удовольствия. Сначала птиц кромсал, потом на людей перешел.
- А куда делся этот "лесник"? - Грибанов с трудом поспевал за быстро шагающим Иващенко. - Его искали?
- Его объявили в федеральный розыск. Но не нашли. Исчез. Понимаешь, примет было маловато. Единственная фотография была в личном деле - он ее украл. Ни одного снимка не осталось. Носил бороду и длинные волосы. Если он хотя бы побрился и постригся - уже его не узнаешь. А если еще и пластическую операцию сделал и документами новыми обзавелся?..
Грибанов остановился:
- Так, может, он и в самом деле здесь где-то бродит?
- Может, и так, - пожал плечами Иващенко. - А скорее всего он давно копыта откинул. Пластическая операция, новые документы, возвращение ради мести - это в кино… А в жизни, что ты, не знаешь, как это бывает? Убежать-то он убежал. А куда деваться? Бомжевал, пил. Поссорился с собутыльником, получил бутылкой по голове и все. Бумажник собутыльники забрали, а тело в овраг сбросили. Зиму под снегом пролежал, весной труп нашли без документов и в таком состоянии, что мама родная не узнает. Похоронили как неопознанное лицо…
Иващенко глянул на часы:
- Все, меня ждут. С тебя, кстати, бутылка. Валера - мужик денежный, не поскупится. С гонорара поставишь.
- Мне пить запретили, - мрачно сказал Грибанов.
- А ты здесь, извини, при чем? - удивился Иващенко. - Ты, главное, бутылку поставь. А выпить я и без тебя могу.
Когда Грибанов вышел на улицу, просигналил мобильный телефон: это было сообщение от Риты: "Срочно позвоните! Не знаю, что делать". Он набрал номер. Рита облегченно вздохнула:
- Валера собрался вечером на рыбалку. А сегодня как раз суббота! Вы понимаете, тот самый день… Что делать? Я не могу его отговорить.
- Рита, - Грибанов старался быть деликатным, - простите за такое предположение, но, может, рыбалка - это предлог, а на самом деле ваш муж просто хочет с кем-то встретиться? Так, чтобы вы об этом не знали…
- Это исключено. Он действительно обожает подледный лов.
- А куда он обычно ездит? - прижав трубку плечом, Грибанов вытащил из кармана записную книжку.
Он находился недалеко от Центрального телеграфа, когда его окликнул сержант милиции:
- Товарищ Грибанов, помните, мне майор Иващенко поручил узнать, кто в среду приносил странный факс отправить? Майор сказал, вы этим делом занимаетесь.
Грибанов кивнул.