- Нет. Куда я, если что, с этой "коробкой из-под ксерокса"? Ты их лучше в дом престарелых свези. В наш тайник положи. Не пригодятся, так потом назад заберёшь.
- Сделаю.
- Прям сейчас и сделай. И будь в банке всё время. Команду на перевод денег могу дать в любую минуту.
- Что же мне, и ночевать там?
- День, два, три поночуешь, ни хрена с тобой не сделается. Тебе же спокойней будет, под охраной. А как у тебя там всё оборудовано, я знаю. Спальня в стиле ампир, джакузи. Шлюх можешь вызвать, если невмоготу станет…
К двери кто-то подошёл. Двое, скорее всего. Сидоров услышал, как один из них оправдывался:
- Да крысы это, говорю тебе, Гамлет, крысы. Кому там ещё быть?
Человек говорил по-русски, без акцента, наверное, это был тот самый сантехник, который забыл разводной ключ.
- Открывай двер. Провэрим.
Сидоров схватил Альфреда за рукав и потащил к выходу из технологического помещения. Едва они скрылись в узком проёме, как за их спиной раздался металлический звук открываемой двери и вспыхнул яркий свет.
- Говорю же тебе, крысы. Видишь, нет никого. А вот мой ключик. Я с ног сбился, его искал.
- Крысы, говорыш?
Гамлет подошёл к выходу в подземную галерею. Мощный луч фонаря пошарил по стенам коридора. Сидоров с Альфредом вжались спинами в неглубокую нишу в стене, луч скользнул мимо.
- Ну, да. Конечно крысы. Их тут много обитает, крыс этих. Крысы-мутанты называются. Размером с собаку. В Москве они в метрополитене живут, а у нас - в канализации. Бродят по канализационному коллектору и нападают на всех, кого встретят. Об этом даже в газетах писали. Да. Вот такие дела… Наш брат, сантехнический работник, в коллектор в одиночку ни ногой. Вчетвером, впятером, минимум втроём. И только вооружёнными. Вооружатся, кто чем может, у кого что есть…
- А почему здэс двэри нэт? - Гамлет не был расположен выслушивать сантехнические байки.
- А фиг его знает? Строители, видать, забыли установить.
- Нада паставить!
- Да на фиг она нужна, Гамлет! Дом уже два года стоит, и всё нормально было. Вторая-то дверь имеется…
- Я сказал: нада паставить! Чиста канкрэтна!
- Поставим, - без энтузиазма пообещал сантехник.
Дождавшись, когда в помещении, где они подслушали разговор Пархома с компаньоном, погас свет, и сантехник закрыл дверь снаружи на замок, Сидоров с Молотиловым выбрались из укрытия и пошли по обратному маршруту.
- А что, и правда здесь крысы-мутанты водятся? - со страхом вглядываясь в темноту, спросил Альфред.
- Ты не поверишь, но я здесь впервые, - ответил Сидоров. - встретим, будем знать.
- А мы оружия никакого не взяли. Ведь у нас автоматы есть. Что-то мы не подумали.
- В следующий раз возьмём, - пообещал Сидоров машинально.
Обратная дорога Сидорову показалась короче, а Альфреду намного длиннее, чем та, по которой они добрались до подвала Пархомовского дома, несмотря на то, что это была одна и та же дорога. Альфред шёл и крутил головой во все стороны, пытаясь заблаговременно определить момент, когда на них нападут кровожадные и голодные крысы-мутанты. Повсюду ему мерещились зловещие красные огоньки глаз. Ему казалось, что Сидоров идёт очень медленно. Не будь его, Альфред понёсся бы по пешеходному тротуару коллектора сломя голову.
Лаз в бомбоубежище они увидели издали по белёсому вертикальному пятну, который показался Молотилову лучом света в тёмном царстве. Окрошки в тамбуре шлюзовой камеры не оказалось. Сидоров с Альфредом нашли его спящим на нарах в кубрике, где стоял ящик с автоматами. Окрошка сжимал в руках калаш, под голову положил сумку с противогазом.
6
Малюткин позвонил в шесть часов вечера.
- Максим Игоревич, мы с полковником вычислили, к кому, возможно, отправился наш объект.
- Ну?
- Это некий господин… - Никита Иванович произнёс имя, отчество и фамилию человека Десницкого в Москве, к которому, предположительно, тот мог обратиться за помощью.
- Что за хрен? Не знаю такого. Где он бабло рубит?
- Он работает в администрации президента. Должность не особо значительная, но, по моим сведениям, к Президенту довольно близок. Они ещё с Питера…
- Ты!., - Пархом поперхнулся воздухом, - Ты понимаешь, что это такое?! Ты, куриная голова, понимаешь, что будет, если наш волчара до него доберётся?!
- Понимаю. Потому и звоню… сразу, как только мы его вычислили.
- Раньше надо было вычислять!
Пархом со злостью бросил трубку на рычаги, стилизованного под старину аппарата, вскочил и заходил по кабинету. В принципе, он и не ждал от помощников радостных известий, и был готов, что дерьмо, которое они нароют, будет вонючим, и разгребать его придётся самому. Пархома разозлило то обстоятельство, что информация о человеке из Москвы пришла к нему так поздно. Если бы раньше он знал, к кому может обратиться его противник, то вряд ли допустил бы его вылет. И ещё он злился на самого себя, за то, что доверился прокурору, утверждавшему, что всё "на мази" и ситуация под контролем. С Десницким надо было здесь решать. Упустил. Упустил момент! В Москве это будет несколько сложнее и менее предсказуемо.
Через несколько секунд раздался новый звонок.
- Простите, Максим Игоревич. Это снова Малюткин. Прервалось. Что-то со связью, наверное…
- Ну? - рявкнул Пархом.
- Самолёт приземлится через двадцать минут. Надо что-то делать. Что-то предпринять. Объект не должен встретиться со своим контактом…
- Слушай, Малюта, кончай в шпионов играть: объект, контакт… Прекрасно знаешь, что Мрак не допустит, чтобы мой телефон взяли на прослушку. Потому и звонишь на домашний, а не на мобилу, - Пархом произнёс эти слова, и тут же задумался.
А вдруг? А вдруг всё уже началось? Вдруг его прихлебатели-взяточники уже перекинулись на сторону врага? Перекинулись, и теперь играют против него, подставляют его, пишут, увеличивая и без того немалую доказательную базу. Да нет, бред! У них рыло не в пушку, а в дерьме измарано. Никакое сотрудничество со следствием не даст им поблажки и не скостит срока. Им одно остаётся: идти с ним, с Пархомом, до конца.
- А где Мрак? Он выяснил, звонил Десницкий этому московскому кренделю из администрации?
- По звонку-то мы его и определили. А полковник Мараков рядом. Мы с ним в контакте работаем, как вы… рекомендовали, Максим Игоревич.
- Алё! Максим Игоревич? - это был полковник, - Звонок был. Очень короткий. Меньше минуты. Вряд ли Десницкий успел что-то рассказать своему московскому товарищу. Какие будут указания?
"Какие будут указания? - повторил про себя Пархом, - Двадцать минут, - Он посмотрел на часы, - Уже семнадцать… У меня на принятие решения совсем мало времени. Малюта говорит, что надо что-то предпринять. Без этого придурка знаю, что надо срочно кое-что предпринять. Мало того, уже предпринял. Осталось только сделать один звонок…"
- Эй, бракоделы! Указания такие: людей из порта убрать. Десницким займётся мой человек. Всё. Отбой, - Пархом положил трубку на рычаги и взял в руки мобильник, - Алё! Это я. Объект надо ликвидировать по прибытию, - "Фу ты, блин! Заразился от Малюты его шифровками!".
- Если рядом с "объектом", - со смешком спросил дорогостоящий абонент, - объявятся другие… "объекты"?
- Их тоже.
- Ты помнишь? Заказ срочный и он идёт по срочному тарифу, а срочный тариф возрастёт пропорционально количеству объектов.
- Ясен пень! И ещё: мне не надо, чтобы муровцы заинтересовались… ну, тем, что произойдёт.
- Умножь полученный результат на два. Ладно, не напрягайся. Я сам прокалькулирую затраты и сообщу. Только давай без задержки.
- Ты во мне сомневаешься?
- Если бы сомневался, не работал бы без предоплаты. И вообще - не было бы у тебя этого номера.
- Сразу отзвонись мне, ладно?
- Отзвонюсь. Бабки готовь.
Отключив мобильник, Пархом подошёл к бару и плеснул себе коньяку. Выпил залпом и налил ещё.
"Все должно закончиться очень скоро, - думал он, - в течение часа, не больше. Заказ срочный, и тянуть с ним у киллера резону нет. Если Десницкого никто встречать не будет, то дело выеденного яйца не стоит. Подобрать клиента в аэропорту и по-тихому задавить - чего проще? Хуже, если Десницкого будут встречать… Его звонок в Москву длился меньше минуты. Что можно успеть сказать за минуту? Практически, ничего. Поздороваться. Представиться. Сказать, что имеется срочное дельце, которое не плохо бы перетереть. Сообщить номер рейса…"
От мыслей Пархома оторвал решительный стук в дверь.
- Кто стучится в дверь моя? - крикнул Пархом, определив по стуку, что это Шамиль, предводитель абреков и начальник охраны.
На пороге возникла долговязая фигура Шамиля. Лицо его было, как всегда, угрюмым.
- Мои джигиты бомжа интересного взяли, - говорил Шамиль практически без акцента.
- А на хер он мне нужен? И что в нём такого интересного?
- Ты забыл, Пархом. Сам давал мне такое задание: из-под земли откопать Альфреда.
- Так вы что, Альфреда взяли?
- Ещё не взяли. Но этот бомж поёт, что… в общем, ты сам с ним поговори, Пархом.
- Где он? Здесь?
- Почему здесь? Грязный бомж, заразный, наверное. Сюда не везли, там, где был, оставили. В подвале. Его стерегут. Никуда не денется. Но торопиться надо, помереть может.
- Били, что ли?
- Зачем били? Бомж убежать пытался. Его попугали только.
- Поехали. А то и точно умрёт… от страха.
Бомжу было лет сто, во всяком случае, выглядел он на все сто. Лицо его напоминало один большой синяк, причём синяк застарелый, уже местами пожелтевший. Но под правым глазом лиловел свеженький, а сам глаз заплыл. Кровь текла изо рта и выкрасила в красный цвет седую бородёнку. Тонкие пряди седых волос, выползающие змейками из-под вязаной шапочки неопределённого цвета, тоже были в крови. Старик, покачиваясь, стоял у железной незаправленной койки, держась рукой за ржавую спинку.
- Говорить-то он сможет? - спросил Пархом у Шамиля.
Стоящий рядом с бомжом чеченец ударил старика в бок. Тот охнул и стал оседать. Чеченец отошёл в сторону, но ухватил бомжа за шиворот, не дал ему упасть на пол.
- Гавары, шакал, - приказал он старику.
- А чё? Чё говорить-то? - надувая и лопая кровяные пузыри, промямлил бомж.
- Расскажи про Альфреда Молотилова, - сказал Пархом.
- Не знаю я никакого Альфреда.
- А ты про нового бомжа расскажы, - напомнил чеченец и снова легко ударил старика в бок.
- Про родственника?.. Всё расскажу. Только не бейте больше! Всё расскажу, мне скрывать нечего. Так бы сразу и сказали.
- Так рассказывай.
- Что за родственник? - спросил Пархом, - Чей родственник?
- Ляксеича родственник. Он его на завод привёл и сказал, что он родственник и жить будет на заводе. Пропишется, то есть.
- Кто кого привёл? На какой завод? Кто такой Ляксеич? - Пархом повернулся к Шамилю: - Вы что, мозги ему отбили?
- Ляксеич - директор завода. Его народ выбрал. Он на завод тепло дал, - начал сбивчиво объяснять старик, но закашлялся.
- Отпусти его, - приказал Пархом чеченцу, который продолжал держать бомжа за шиворот, - пусть на шконку сядет. И перестань его в бок тыкать!.. Вертухай хренов!
Чеченец усадил бомжа на койку и с гордым видом отошёл в сторону.
- Ты, старик, давай всё по порядку. Я буду вопросы задавать, а ты отвечай. Только строго на вопрос. Ничего лишнего. Того, что к делу не относится, не говори, времени моего не отнимай. Ты меня хорошо понял?
- Понял, - кивнул бомж, и его вырвало зелёным пополам с кровью.
- Во, бля! - Пархом резво отпрыгнул назад, чтобы на дорогие туфли не попали рвотные брызги.
Проблевавшись и утерев лицо полой драного пальто, старик кивнул, выражая готовность к диалогу.
- Кто такой… Нет, сначала скажи, о каком заводе идёт речь?
- Завод "Искра". Верней, был завод, теперь там бродяги живут. Развалины, короче.
- Теперь второй вопрос: кто такой Ляксеич? У него имя, фамилия есть?
- Есть. А как же? Только я не знаю его фамилии. У нас не принято паспорта друг дружке показывать. Да и нет у нас этих самых паспортов. А называем мы друг друга по именам или прозвищами. Меня, например, Юркой зовут, но чаще Грибоедом. Это потому, что я в этом подвале живу. А дом на улице Грибоедова стоит. Так и зовут - Юрка Грибоед.
- О тебе хватит. Давай о Ляксеиче и его родственнике.
- Выпить дайте, - попросил бомж, - А то в горле всё пересохло.
- Ну, ты даёшь, Юрка Грибоед! Может, тебе ещё и бабу сюда приволочь?
- Не-а, - закрутил головой бомж Юрка, - бабу не надо. У меня её нечем. А выпить надо. А то в горле сухо и мысли путаются.
- Водка есть у кого? - обратился Пархом к своим чеченцам, - Или коньяк?
Те отрицательно помотали головами.
- У меня своё есть, - гордо ответил старик., - Я не нищий какой-нибудь. У меня и место проживания есть, и выпивка имеется. Там, за трубой. Я сам-то не дойду. Боюсь, упаду. Голова кружится.
- Эй, Махмуд, принеси. - Пархом кивнул чеченцу.
То ли он угадал имя, то ли чеченец привык, что для хозяина все они Махмуды, так или иначе, он подошёл к стояку, пошарил за ним рукой и вытащил початую чекушку с мутной жидкостью. Отдал бомжу. Старик жадно прильнул к горлышку, кадык его задёргался в такт глоткам. Отпив немного, Юрка зажал чекушку между ног и сказал:
- Ляксеича директором народ выбрал. Он уже почитай два… нет, больше, три года, а может, ещё больше, директором там. На "Искре". Ляксеич, сказывают, мужик правильный. Но с родственником этим неправильно поступил. Чтобы на завод прописаться, очередь пройти надо. А он родственника своего без всякой очереди. Привёл и говорит: это, мол, мой родственник, и будет жить со мной. Вот так. Народ-то ему ничего сказать не может, но недовольные есть. Мне про родственника бродяга знакомый сёдни утром рассказал. Он, бродяга этот, на "Искре" живёт. Вот и рассказал. А я ещё кому-то, дурак. Знал бы, что вы ко мне придёте и бить меня станете, не стал бы трепаться. Бить-то за что? Я-то тут при чём? Я тихо себе живу в подвальчике моём. Мне на завод и не хочется даже.
- Стоп! Про родственника этого ещё знаешь что-нибудь?
- Больше ничего. Вроде, еврей он, родственник этот. В очереди полно русских, а еврей, как всегда, без очереди проскользнул, как в жопу без мыла. Обидно, бляха-муха!
Пархом подошёл к Шамилю.
- Ствол дай.
Шамиль вытащил из-за пояса тэтэшник, протянул Пархому.
- Э! Мужики! Вы там чего? Вы это… - Юрка вдруг онемел, увидев направленную на него смерть.
- Язык твой - враг твой! - с пафосом изрёк Пархом и, картинно развернув тэтэшник параллельно полу, нажал на курок.
Старик с пробитой головой упал на койку. Чекушка выпала из разжатых острых колен, и, описав дугу, подкатилась к ногам Пархома. Пархом оттолкнул её носком туфля, и, склонив голову набок, с садисткой улыбкой на губах посмотрел, как конвульсивно задёргались ноги бомжа, обутые в развалившиеся солдатские ботинки, перетянутые телефонным проводом. Вдоволь насладившись зрелищем, повернулся к Шамилю, отдал ему пистолет. Шамиль сначала сунул "тэтэ" за пояс, но потом, вдруг, усмехнулся, снова вытащил пистолет, тщательно стёр возможные отпечатки и кинул его к Юркиным ногам. Пархом шутку начальника своей охраны понял и оценил.
- Правильно. Пускай менты голову поломают. Заказуха на бомжа - такого расследования им, небось, ещё проводить не приходилось. Ствол-то чистый?
Шамиль пожал плечами:
- Это та пушка, которую Гамлет у жирного еврея отнял. Ну, у того, который тебя убить хотел.
Значит, это был Гамлет, подумал Пархом. А может, это какой-то другой Гамлет, может, их у Шамиля несколько?
- Отвези меня домой, - приказал он. - потом возьми тех, кто Молотилова упустил, и на развалины. И чтоб на этот раз никаких осечек.
- Живым его привезти?
- А зачем он мне живой? Пристрелите, да и всё. Но ты обязательно тех возьми, которые его упустили. Они Альфреда в лицо знают. Я должен иметь полную уверенность, что грохнули именно того, кого надо.
- Может, голову его привезти показать?
- Ну, привези, - неопределённо пожал плечами Пархом.
Когда шестисотый "мерс" проезжал между двух грудастых кариатид, в кармане Пархома запел мобильник.
- Дело сделано, - раздался в трубке знакомый голос.
- Объект ликвидирован?
- Однозначно, - хохотнул собеседник Пархома.
- Чисто сработал?
- Пришлось малость пошуметь.
- В смысле?
- Не удалось по-тихому.
- Я же просил! - возмутился Пархом.
- Больно шустрым оказался водила "бэхи", что его встречал. В аэропорту я их брать не рискнул, а первую мою засаду они проскочили, словно знали о ней. Пришлось мне их тачку чуть дальше накрыть, из "мухи".
- Чёрт! - ругнулся Пархом.
Он снова пожалел о том, что не дал команду Шамилю ликвидировать Десницкого ещё здесь. Его абреки управились бы легко и быстро, а главное, без всякого шума - ножом или удавкой. Да если бы и возник какой-нибудь шум, Мрак легко бы замял дело. Умный ты, подумал о себе Пархом, как твоя бабушка потом.
- Но я могу быть уверен, что объект мёртв и не воскреснет неожиданно? - спросил он раздражённо.
- Обижаешь. Я - профессионал. Объект твой мертвее мёртвого. Отправляй гонца с бабками. Ты мне должен… - киллер назвал сумму, которая показалась Пархому вполне приемлемой. - Это я за шухер сбросил, - пояснил киллер, - и водилу этого шустрого в смету расходов не внёс. За его борзоту я его бесплатно грохнул. И удовольствие при этом получил. Не люблю, когда мои ловушки просчитывают. Но за срочность взял, ты уж не обессудь.
- Завтра курьер с деньгами будет у тебя, - пообещал Пархом, и, захлопнув крышку мобильника, добавил, - профессионал хренов!
"Сейчас журналюги раструбят по всем каналам о происшествии на трассе Домодедово-Москва, - думал Пархом. - Новое заказное убийство! Убит начальник службы безопасности одного из крупнейших нефтяных предприятий Сибири! Если, конечно, менты вычислят того, кто сидел на пассажирском сидении взорванного БМВ. Если? Да вычислят, как пить дать, вычислят. Очередное громкое дело! Хотя… в Москве все дела громкие. А много ли раскрыто таких громких дел? Громкие-то они громкие, но погрохочут и замолкнут. И журналюги заткнутся. И их, журналюг, и ментов ждут очередные громкие заказухи…"
Пархом стал понемногу успокаиваться. Так или иначе, но Десницкого больше нет. Мрак утверждает, что его разговор с московским чиновником был коротким. А это означает, что самсоновский волчара ничего не успел поведать. Даже если этот шустрый водила, как назвал встречающего киллер, был не простым шофёром, а тем самым сотрудником администрации президента, так тоже ничего страшного. Он погиб вместе с Десницким. Скорей всего, информация никуда не ушла, а стало быть, есть резон верить в успех.
О том, что любая информация в наш высокотехнологический век может достигнуть адресата не только по телефону или при личной встрече, Пархом как-то не подумал, не догадался подумать…