- Он и сейчас там… в некотором смысле, работает, - Мотовило подошёл к столу, и, взяв свою рюмку, залпом выпил, - а когда он там работал в прямом смысле, у вас, естественно, был роман.
- Нет! - ответила Надя излишне поспешно, - Никакого романа между мной и Альфредом Аркадьевичем не было.
- Честное слово, Георгий Иванович, - поддержал Надю Альфред, - не было. Ничего такого не было.
- А эдакого?
- Да вообще ничего! - воскликнул Альфред с жаром и тут же осёкся, натолкнувшись на напряжённый, но слегка насмешливый взгляд серых Наденькиных очей.
- Да ладно, неважно, - сказал Мотовило, - было, не было. Если и было, то давно, - и подумал про себя: "Впрочем, я и сам знаю, что ничего эдакого не было. Чай, девицей Наденьку взял".
И ещё одна тревожная мысль пришла в его голову: "Лишь бы сейчас ничего неожиданного не приключилось, не вспыхнуло бы чего между ними. Искра какая-нибудь. Не вспомнилось бы старое увлечение!".
А вслух майор сказал:
- Помнишь, родная, я рассказывал тебе грустную историю о человеке, которому изменила жена, и он стал бомжом? Сидоров такой, помнишь?
- Помню, - ответила Надя.
- А Альфред Аркадьевич именно тот герой-любовник, из-за которого всё это и произошло. Потом он, Альфред твой… Аркадьевич, стал её мужем. Гражданским. Недавно Екатерину Сидорову убили пархомовские бандиты. Я тебе про это убийство тоже рассказывал. Сидоров и Альфред хотят Пархому отомстить. Поэтому они пришли ко мне, и я им собираюсь помочь.
Надя с тревогой взглянула на мужа, потом перевела взгляд на Окрошку.
- А этот человек и есть Сидоров?
Окрошка вспомнил о костыле, вытащил его из угла и поднялся.
- Меня звать Окрошкой… Нет, - одноногий бродяга на мгновение замолчал, вспоминая настоящее имя, - Петром меня звать. Петром Васильевичем. А фамилия моя Грохотов. А Сидоров Ляксей Ляксеич - он наш старшой. Ляксеич - голова! Он ушёл ненадолго, но скоро вернётся. Он недалеко здесь, в двух кварталах. В гостинице. К тестю своему пошёл. Вот придёт, и мы с ним отправимся Пархома мочить. В сортире.
- В каком сортире? - спросила Надежда.
- А не важно, в каком. В каком поймаем, в том и замочим! Вы, дамочка, мою фамилию запомнили? Грохотов. Скоро она прогрохочет на весь этот город! - с пафосом скаламбурил Окрошка.
И вдруг прогрохотал взрыв. Где-то недалеко. В двух кварталах от того места, где они разговаривали.
- Граната, похоже, - сказал Мотовило.
- Здорово, Мрак. Спишь?
- Никак нет, - по-военному ответил полковник Мараков, стирая с лица остатки сна и выбираясь из-под тёплого одеяла, - работаю. Дел накопилось - масса. Дня не хватает.
- Работаешь с бумагами? - хохотнул Пархом.
Полковничья жена Елизавета Елисеевна, дама неопределённого возраста, обладающая невыразительной внешностью, при наличии довольно внушительных, под стать супругу, габаритов, которую тоже разбудил поздний звонок, злобно сверкнула на мужа глазами из-под тяжёлых припухших век и выключила ночник.
- В кабинет свой иди разговаривать. Ни днём, ни ночью… - сиплым со сна голосом проворчала она.
Полковник прикрыл трубку огромной ладонью, чтобы собеседник ничего не услышал, и огрызнулся:
- Да пошла ты на хер, корова старая.
Нащупав в темноте тапочки, он сунул в них ноги, и, тяжело ступая, так что зазвякали пузырьки и баночки жёниной косметики, стоящие на красном итальянском комоде, пошёл на кухню. Даже толстый иранский ковёр не смог заглушить или смягчить грозную поступь начальника городской милиции.
- Что у тебя в городе творится, Мрак? - спрашивал Пархом. - Беспредел, твою мать!
- А что такое? Всё спокойно. Мне не звонили…
- Я звоню! Не звонили ему… Понаехали, понимаешь, разные придурки из Сибири. С гранатами. Пользоваться не умеют, а везут зачем-то. Вот, доигрались. Полгостиницы взорвали к чёртовой матери. Такая хорошая гостиница была. Недавно капитальный ремонт провели. Я деньги давал. Теперь по-новой ремонтировать… И зачем этим уродам гранаты понадобились? Не иначе, как разборки в нефтяном бизнесе учинять собирались. Нет, чтобы у себя, в Сибири, гангстерские войны устраивать, в Европу едут.
- Какие придурки? Какая гостиница? Я не слышал ничего.
- Да где тебе, блин, услышать? На другом конце города, да за тройным стеклопакетом… Короче, в апартаментах Самсонова взорвалась граната. Случайно взорвалась, но конкретно. Понял меня?
- Так точно.
- МЧС, пожарные и дежурные менты из районного отделения, наверное, там уже. Надо бы всё это тебе под свой личный контроль взять. Моя версия взрыва понятна?
- Так точно.
- А ежели не нравится чем, свою придумывай. Но чтобы обо мне - ни-ни. Ни в прессе, ни… Нигде!
- По поводу прессы не ко мне, - буркнул Мараков. - Это к губернатору.
- Сам знаю, что к губернатору. Но губернатор у нас где?
"В Караганде", - завертелась у Маракова на языке дурацкая шутка, он чуть не хмыкнул, но собрался и заученно ответил:
- Господин губернатор у нас, в настоящий момент, находится в загородном доме, пишет мемуары о голодном военном детстве и о трудовых подвигах на коммунистических новостройках. Он давно никаких вопросов не решает, потому как крайне немощен физически.
- И умственно, - добавил Пархом. - А потому прессу курирует наш многоуважаемый мэр… Ладно, я мэру утром позвоню. Он сегодня после презентации дома для старпёров в сауну с блядями закатился. Сейчас, небось, бухой и ни хрена не соображает. Малюту с собой звал, он у меня отпроситься хотел. Да я нашему прокурору кайф обломал. Ха-ха! Малюта расстроился, он до шлюх охоч. Тебя, небось, мэр тоже звал?
- Звал. Но мне, Максим Игоревич, некогда эдаким способом прохлаждаться. Но… Максим Игоревич…
- Вас ист дас?
- Утром поздно будет. Газетчики ведь не спят. Они уже там. А в утреннем номере…
- Ладно. Сейчас разговор с тобой закончу, мэру брякну. Пусть его реанимируют. Слушай, Мрак, ты, это…
- Что?
- Терроризм в это дело не тягай. Террористы - это чеченцы, всякий дурак так считает. А у меня в охране русских не очень много. Понял?
- Понял. Я всё прекрасно понял. Но…
- Что значит "но"? Ты ещё "но" говоришь? Мрак, ты что, оборзел?
- Ну, что вы, Максим Игоревич?! Я всегда внимателен к вашим советам и пожеланиям.
- Так в чём дело? Что за "но" такое?
- Сложно будет. Стреляли-то из гранатомёта?
- И что?
- Выстрел из гранатомёта немного отличается от случайного взрыва гранаты. Следы остались. Да и свидетели наверняка имеются. Гостиница - место оживлённое…
- Следы и свидетели - твоя проблема. А-а-а, - догадался Пархом, - ты насчёт бабок намякиваешь?
- Ну да, - воодушевился полковник, - проблема моя, вы совершенно правы, но она как бы и не только моя. Кроме того, такие проблемы бесплатно не решаются.
- Меркантильный ты, Мрак. Ладно, будут тебе бабки.
- Сто, - решился полковник, - сто тысяч долларов.
Некоторое время Пархом молчал, переваривая озвученную Мараковым сумму. Сейчас орать станет, жмот, подумал полковник.
- Мне ведь делиться придётся, - Мараков не хотел сдавать позиций, - я, хоть и начальник ГУВД, но одного авторитета мало. Я же не один работаю, подчинённые мои тоже кушать хотят. Зарплатой-то в нашем ведомстве не балуют. А в службе собственной безопасности у нас в области такая гнида сидит. Кровушку из меня сосёт, только чмок стоит. Вампир хренов!
- Гут, - совершенно неожиданно согласился Пархом, - давай, действуй. А кадровый состав своей конторы ты проинспектируй после того, как с самсоновцами разберёшься. Не должны твои подчинённые, все вместе взятые, больше десяти процентов от твоих… э-э-э… заработков иметь.
Пархом повесил трубку, а полковник долго слушал короткие гудки отбоя, настраивая себя на рабочую волну и прогоняя остатки сна.
А сон был таким сладким!
Снилось полковнику синее, любимое им Эгейское море и белоснежная яхта. Он был владельцем этой яхты и её капитаном. Мараков стоял на капитанском мостике и смотрел на палубу, а на палубе, исполняя танец живота, трясли упругими формами любимого им размера смуглые знойные турчанки.
Во время последней туристической поездки в Турцию, на курорт близ городка Кушадасы, Мараков приглядел небольшой уютный домик-бунгало. Приценился. Оказалось - сущие копейки. А что? У Никиты Малюткина давно недвижимость в Испании и в Хорватии имеется. Чем он, полковник, без пяти минут генерал-майор милиции, хуже?
Привезя семью в родной город, Мараков быстренько слетал с любовницей Янкой назад и стал обладателем недвижимости за рубежом. И купил не один, а сразу три бунгало. На сколько свободных денег хватило, столько и купил. Хватило бы на десять, и десять бы купил. Он даже пожалел, что часть денег была в ценных бумагах, в акциях, с которыми одна морока. Ну да ладно, три домика, расположенных в сотне метров от побережья Эгейского моря, тоже неплохо! В одном бунгало можно жить, а два других туристам сдавать. Неплохой бизнес! Правда, оформить недвижимость пришлось на любовницу, но это ерунда. Янка сидела у него на таком солидном зазубренном крючке, что любое недозволенное шевеление грозило ей не то что крупными неприятностями, а конкретно - смертью. Или пожизненным.
Янка была высокой статной блондинкой с упругим телом и жировой прослойкой требуемой толщины. Она была почти в его вкусе, но только белая, аж голубая, даже загар её не брал, а Мараков предпочитал смуглых.
После выхода в отставку, а до неё оставалось не так много, полковник планировал сразу сделать три важных дела.
Первое - развестись с надоевшей за двадцать шесть лет совместной жизни Елизаветой Елисеевной, оставив ей эту пятикомнатную хату. (А что? Неплохая компенсация!)
Второе - уехать на ПМЖ в Турцию и обосноваться в Кушадасах.
И, третье, самое приятное и долгожданное - купить яхту. Белоснежная красавица-яхта была его мечтой с самого детства. Она часто грезилась ему во сне.
Янку можно позже отправить на родину. А лучше сдать в турецкий бордель, деньги лишними не бывают.
Вот только на яхту у него денег пока не хватало. Ста тысяч. Каких-то поганых ста тысяч долларов. Свои акции по возвращению из Анатолии он поспешно обратил в деньги и перевёл на свой счёт в одном из банков Измира…
Мараков нажал на кнопку, заткнув бибикающую телефонную трубку, и, достав из холодильника банку пива, отвёл душу холодным пенным напитком.
Гостиница "Центральная". На чьей она земле? На земле Пулина. Это замечательно. Пулин у него вот где! Будет делать всё, что прикажут.
С пивом в руках Мараков направился в кабинет, взял с письменного стола записную книжку, открыл на нужной странице и набрал номер домашнего телефона начальника РОВД, подполковника Пулина.
- Алё! Здорово, подполковник. Узнал? Дрыхнешь, небось?.. Что говоришь, взрыв разбудил?.. Этот взрыв и я слышал. Даже знаю, что взорвалось и где… Мне по должности положено всё знать. Твои опера… Что, уже выехали? Хвалю за оперативность. Только ты и сам туда выезжай. Кто у тебя операми командует?.. Майор Мотовило? Это такой крупный, с рыжими усами, как у Песняров?.. Как он?.. Серьёзный, говоришь? Опытный?.. Этого мало, подполковник. Надо, чтобы душой и телом… И чтобы с полуслова всё… Понятливый? Это хорошо.
Замом ко мне пойдёшь, подполковник? Мне преданные люди нужны. Скоро на покой уйду, хочу, чтобы на моё место правильный руководитель пришёл. Вроде тебя. А может, именно ты. Как себя вести будешь… Да знаю я тебя, знаю. Давай так поступим: со взрывом этим разберёмся, и я тут же кадровыми перестановками займусь. Тебя к себе в замы, а Песняра этого на твоё место. Приблизительно, так… Не надо раньше времени. Слушай сюда. Сделать так надо…
2
Мотовило припарковал старенькую шестёрку цвета испуганного до смерти хамелеона, покрашенную редкими местами, метрах в ста от гостиницы, свернув с проспекта в гостиничный сквер, прямо на аллейку.
- Сидите здесь и не высовывайтесь. Узнаю про Сидорова - приду, расскажу, - строго приказал он Окрошке и Альфреду, заглушив мотор.
…Альфреда Молотилова и сидоровского приятеля, бомжа Окрошку, ему пришлось взять с собой на место происшествия. Не оставлять же любимую жену Наденьку свет Петровну в компании двух подвыпивших мужиков! Тем более учитывая прошлое знакомство Молотилова и его жены, а возможно, и некую взаимную симпатию, старинную, но всё-таки…
Минут через пять-семь после взрыва Гоше позвонил подполковник Пулин. Майор этого звонка ждал.
- Спишь? - задал подполковник традиционный в подобное время суток вопрос.
- Ещё не успел уснуть. А успел бы, так проснулся бы. От такой канонады.
- Да какая там канонада? Всего-то взрыв ручной гранаты.
- Ручной? - усомнился Мотовило, нанюхавшийся пороху в Чечне и умеющий по звуку отличать звук разрыва фугаса от звука разорвавшегося артиллерийского снаряда, а уж взрыв ручной гранаты от выстрела из гранатомёта и подавно отличить мог.
- Ручной, ручной, - заверил его Пулин, - ты, Гоша, давай, дуй туда. Твои орлы уже на месте взрыва, наверное. Кто у тебя сегодня на дежурстве?
- Я, Савелий Степанович, самых опытных на праздничные дежурства определил. А сегодня у меня молодые - Свечкин и Куканов. С ними стажёр. Петровский его фамилия. Кто ж знал, что сегодняшняя ночь такой неспокойной получится?
- Стажёр?.. Ага! Ему-то мы это дело и поручим. А что? Дело простое, проще пареной репы. Незаконное хранение боеприпасов и неосторожное обращение с ними. Стажёру такое дело по зубам, к тому же тема актуальная.
- Боюсь, всё не так просто, как вам кажется, Савелий Степанович, - осторожно возразил Мотовило.
- А ты не боись! Пока ты под моим началом, бояться я буду. Если я тебе сказал, что дело простое, значит, оно простое. Ошибусь, стружку Мараков с меня снимать будет.
- Но, я думаю…
- И не думай. По этому делу не думай. Понял меня? По другим, о которых я тебе ничего не говорю, думай, а по тем, что прошу не думать, не думай. Иногда думать вредно бывает. Вот так, майор. По этому делу инициативу не проявляй. Сделаешь, как я скажу, ещё до Нового года переберёшься в мой кабинет. И к внеочередному званию представим…
Покупает, подумал Мотовило. А может уже купил?.. Как всё просто! Промолчал - и ты на хорошем счету. Предал - поднялся на следующую ступеньку по служебной лестнице.
- Давай, выдвигайся, - видимо, Пулин решил, что своей цели он достиг, - за мной машина из прокуратуры со следователем и с криминалистами придёт, я тоже подъеду. Меня дождись и скажи своим операм, чтобы не усердствовали. Приеду, более тщательно проинструктирую. Криминалистам я по дороге объясню, что и где искать, а следаку и объяснять ничего не нужно, ему всё уже Малюткин объяснил… Слушай, майор, это даже хорошо, что сегодня у тебя неопытные дежурят. Значит, делать будут то, что им скажут… Но, мы-то с тобой менты битые. А, майор?
- Битые, - хмуро подтвердил Мотовило.
- А битому менту главное что? Правильно, статистика!
- Куда ехать-то? - Гоше надоел трёп подполковника.
- Как куда? К гостинице "Центральная". Взрыв произошёл в одном из номеров.
Мотовило и сам давно догадался, где произошёл взрыв.
- А в каком номере? - ещё на что-то надеясь, спросил он.
- Номер не знаю, но занимает его некий Самсонов, бизнесмен из Сибири.
- Есть жертвы?
- Должны быть, - уверенно произнёс Пулин. - Ну, ладно, всё. У меня уже машина под окно встала. Встретимся на месте происшествия.
Георгий положил трубку, хмуро посмотрел на вдруг протрезвевших Окрошку и Альфреда, перевёл взгляд на жену, потом снова посмотрел на Альфреда.
- Здесь вас оставлять не хочу. Со мной поедете. Только сидеть в машине тихо. Уяснили?
Подходя к центральному входу в гостиницу, Мотовило сразу увидел серый милицейский "уазик", который стоял в отдалении - за каретой скорой помощи, спецавтомобилем МЧС и пожарной машиной, с вытянутой к окнам третьего этажа телескопической лестницей и размотанными брезентовыми рукавами. Рукава были пустыми и казались гигантскими плоскими червями-цепнями. Их уже сматывали. Из выбитых окон третьего этажа валил пар и несло гарью. Площадь перед гостиницей была запружена эвакуированными постояльцами, одетыми кто во что и как попало, и обслугой гостиницы. Все были возбуждены и напуганы. Спокойствием и деловитостью отличались лишь сотрудники МЧС, которые вроде бы уже всех спасли и вывели, и делать им здесь больше было абсолютно нечего. Но они не уезжали, видимо, ждали прихода автобусов, чтобы увести к другому месту проживания тех, кто в гостинице оставаться не пожелал.
Мотовило направился к своим. Возле Уазика бездельничали два опера - лейтенант Свечкин со стажёром Петровским, и водитель Стёпа Рощин. Третий опер, Куканов, безмятежно и беззастенчиво дрых в машине. Свечкин и Рощин молча курили, и выражение их лиц было мрачным; каждый думал о чём-то своём, а скорей всего, об одном и том же: что долбаная служба достала вполне конкретно, и что жизнь, в принципе - полное дерьмо. А Петровский, запрокинув голову, смотрел на чёрные провалы окон третьего этажа и переводил взгляд на стеклянный аквариум - известную всем жителям города "бочку", - прочерчивая в ночном небе траекторию выстрела.
Молодец, мысленно похвалил стажёра майор. Догадался, правильно определил место, с которого, скорей всего, был произведён выстрел из гранатомёта. Позиция для стрельбы - лучше не придумаешь! А Свечкину я бы сейчас такую свечку в одно место засадил, вмиг бы опыт приобрёл! Свидетелей полно. Постояльцы, обслуга - кто-нибудь что-то, стопудово, видел. На крыше "бочки", опять же, наверняка следы остались. Там, может, и гранатомёт лежит. А он, сука, стоит, курит! А Куканов, так вообще дрыхнет, и дела ему нет.
Но устраивать разнос подчинённым Гоша не стал.
- Погибшие?
Свечкин с Рощиным выбросили окурки.
- Здравия желаем, товарищ майор.
- Погибшие? - Гоша повторил вопрос.
- Двое… вроде бы, - неуверенно доложил Свечкин.
- Что значит "вроде бы"?
- Один мертвяк целый, только в крови весь, а второй - в мешке. Его эмчээсники по кускам собрали и в мешок сложили.
- Чьи трупы?
Свечкин пожал плечами.
- Что? - округлил глаза Мотовило, - Ещё не выяснил?
- У того, который целый, я карманы проверил. Документов нет. А второй… Да там каша сплошная. Давайте, товарищ майор, судмедэксперта дождёмся. Он и определит, сколько их в мешке - один или больше. И документы заодно…
- Трупы где?
- А вон там, - Свечкин ткнул пальцем в темноту, - на газоне лежат. Их туда эмчээсники положили.
- Так, - Мотовило скрестил руки на груди и стал отдавать приказания, соображая, как бы не приказать чего лишнего, - найти администратора. Выяснить, кто в номере жил и сколько человек. Кто с ними ещё был в этой грёбаной гостинице. В соседних номерах, и вообще. Всех, кто может иметь отношение к погибшим, вычислить и сюда, ко мне. Вопросы?
- Никак нет, - угрюмо ответил Свечкин.
- Куканова разбудите, а то проспит самое интересное, - зло бросил Мотовило на ходу, направляясь к тому месту, где лежали тела.
- Товарищ майор! - догнал его Петровский. - Георгий Иванович! Можно я на "бочку" слазаю? Думаю, оттуда стреляли.