– Обожаю красивых женщин! – шепнула я Глебу и, подозвав девушку, сунула ей в трусики стодолларовую купюру. Девушка с благодарностью посмотрела на меня, очевидно, подумав, что я лесбиянка.
– Вера, ты меня удивляешь, – сказал Глеб. – Неужели…
– Нет, что ты! – засмеялась я. – Ориентация у меня нормальная. Просто я обожаю красивых женщин! Я сама вкалываю до седьмого пота и знаю, каким трудом достаются деньги. Ее эта сотка нормально подогреет, а я не обеднею. Тут, похоже, одни жмоты собрались! За красивое тело нужно красиво платить! Хотя, если честно, я бы могла попробовать провести ночь с женщиной… Хотя бы ради интереса, да…
– Ну, ты даешь… – Глеб ошарашено покачал головой.
Вернувшись домой, мы одновременно посмотрели на лежавший на столе телефон и улыбнулись.
– Надеюсь, твой папа уже спит и видит какой-нибудь добрый сон, – улыбнулась я, сделав акцент на слове "папа". Затем подошла к Глебу и, подмигнув ему, спросила: – Глебушка, пасынок ты мой, тебе где постелить?
– Там же, где и тебе.
– Ты в этом уверен?
– Вполне.
– А что ты будешь делать, когда приедет папа?
– Он обещал снять мне квартиру. Я собираюсь жить отдельно Ты будешь ко мне приезжать.
– Глеб, ты, наверное, не понял, – сухо произнесла я. – Меня отнюдь не прельщают встречи от случая к случаю. Я привыкла жить с мужчинами под одной крышей, например, так, как с твоим отцом.
– На что ты намекаешь?
– Если ты хочешь мною обладать, решись на более дерзкий поступок.
– Ты хочешь, чтобы я на тебе женился?
– Может быть, – загадочно сказала я, направляясь в спальню.
Глеб понуро поплелся следом. Раздевшись, он лег на кровать и молча уставился в потолок. Брови его были нахмурены, судя по всему, он усиленно думал.
Наклонившись над ним, я провела пальчиком по рельефным мышцам:
– Нравится?
– Очень, – слегка покраснел он. – Послушай, Вера, а ты что, и в самом деле пошла бы за меня замуж?
– Пошла бы, почему нет?
– Но ведь тебя окружают такие интересные, яркие мужчины…
– Эти интересные мужчины стоят мне уже поперек горла.
– Ты преследуешь какую-то цель, или у тебя проснулось чувство ко мне?
– Какую цель я могу преследовать? Своего бизнеса у тебя нет. Ты зависишь от папы. Ты почти студент…
– Вера, я уже окончил институт.
– Неважно. В душе ты еще студент. Знаешь, ты мне действительно очень нравишься…
Глеб приподнялся и, сияя глазами, взволнованно сказал:
– Вера, когда я тебя увидел, меня словно током ударило. Со мной такого раньше никогда не было. А как же отец? Что я ему скажу? Как я посмотрю ему в глаза?
– Да, это проблема, причем серьезная… У нас в запасе неделя для того, чтобы проверить свои чувства и не нарубить дров сгоряча. Давай, Глебушка, спать!
Положив голову Глебу на плечо, я, повозившись, уснула. Сквозь сон я слышала, как внезапно свалившийся на меня "сынок" ворочался, вставал и очень много курил. "Ничего, пусть помучается, – скользнула ленивая мысль. – То-то "обрадуется" Макар, когда услышит о предстоящей свадьбе своего мальчика…"
Утром я открыла глаза и увидела сидящего рядом с собой Глеба.
– Глебушка, а почему ты не спишь? – потянувшись, как кошка, промурлыкала я.
– Я смотрел на тебя. Ты очень красивая, даже когда спишь. Вера, у тебя на животе небольшой шрам. На аппендицит не похоже. Тебе делали операцию?
– Да. Это пулевое ранение.
– Пулевое?
– А что тут удивительного? Ты же юрист. Должен знать, что в человека могут стрелять из револьвера. Вот и в меня тоже стреляли. Один человек хотел меня убить, но, когда выстрелил, пожалел и отвез в больницу.
– Почему же ты не посадила его в тюрьму?
– Есть люди, которых посадить туда невозможно, а если они сядут, то найдут способ отомстить тем, кто их туда посадил. Кстати, для них тюрьма – как номер-люкс в дорогой гостинице. Шикарная постель, обед из лучшего ресторана, компьютер, видеодвойка, сотовый телефон и даже девочки на заказ. Стоит ли сажать такого человека в тюрьму? Там почти как на свободе. Только выйти никуда нельзя, да и то до поры до времени.
– И кто же этот человек?
– Когда-нибудь я тебе скажу и даже познакомлю с ним, – усмехнулась я, – но не сейчас.
Телефон, лежавший на тумбочке, зазвонил. Глеб дотянулся до трубки.
– Здравствуй, папа! У меня все нормально. С Верой поладил. Она замечательная девушка. Я бы тоже на такой женился.
Я покатилась со смеху и попросила передать трубку мне.
– Привет, папуля!
– Веруня, ты как там? – дружелюбно спросил Макар. – Мой мальчик тебя не обижает?
– Мальчишки меня еще в школе перестали обижать. Мы с ним дружим.
– Что вы сейчас делаете?
– Сидим на кухне. Я заставила твоего мальчика почистить зубы и умыться. Теперь сварила ему яичко всмятку и кормлю с ложечки.
– Ну, Верунька, ты пошутить можешь, – засмеялся Макар. – А я сделал тебе шикарный подарок! На выставке меховых изделий купил шубу из голубой норки до пят. Будешь у меня ходить как королева. Хотя ты у меня и так королева. Слышала, что сын сказал?
– И что же сказал твой сынок?
– Сказал, что на такой, как ты, он бы женился. Придется ему подбирать невесту, похожую на тебя. Только вряд ли у него что-нибудь выйдет. Я тысячу раз хотел выкинуть тебя из головы и зациклиться на другой бабе, но у меня ничего не получалось. Единственная ты у меня.
– Ладно, Макар, потом созвонимся. Сынок скушал яичко и просит напоить молочком, – сказала я и положила трубку на пол. Затем посмотрела на сидящего на кровати голого Глеба и сквозь смех спросила:
– Глебушка, сынок, может, тебе и вправду яичко сварить? Всмятку или вкрутую? Ты как больше любишь?
Глеб, покраснев, опустил глаза.
– Вера, кончай издеваться. Что тебе папа сказал?
– Сказал, что купил нам свадебный подарок. Вернее, мне. Шубу из голубой норки до пят. Наверное, он любит свою невестку.
Через несколько минут мы сидели на кухне и пили кофе. Глеб задумчиво смотрел на меня и часто курил. Я блаженно улыбалась. Неожиданно Глеб закашлялся и, справившись с собой, спросил:
– Верка, ты и в самом деле пошла бы за меня замуж?
– Пошла бы, – вполне серьезно ответила я. – А ты бы взял?
– Конечно бы взял! Только вот…
– Что вот?
– Как папа на это посмотрит?
– С папой все нормально, – не выдержав, рассмеялась я. – Папа побесится и найдет себе новую маму. Он же тебя любит. Ты ведь сам сказал, что ты – самое дорогое, что у него есть. Так пусть он наглядно докажет, как он тобой дорожит.
– Вера, ты совсем не любишь моего отца?
– Любила до тех пор, пока не встретила тебя, – улыбнулась я и, вскочив, потянула Глеба за собой. – А что мы время теряем? Пошли в постель!
…Очнувшись от сексуального марафона, я посмотрела на часы и, вздохнув, произнесла:
– Глеб, мне пора собираться на работу. Твой папа велел, чтобы ты не отходил от меня ни на шаг. Он боится, что ты можешь заблудиться. Так что собирайся! Поедешь со мной?
– Конечно, поеду! Мне вчера понравилось. Я заказал, а с меня не взяли ни копейки. Прямо чудеса какие-то!
– Никаких чудес не бывает. Просто твой папа самый настоящий волшебник. Взмахнул палочкой – и его сынка за бесплатно покормили. Папаню благодари!
Выбирая в гардеробной подходящий костюм, я хмыкнула:
– Есть ему на халяву понравилось! Отросток макаровский, чтоб ему пусто было! – Глеб это го слышать не мог.
Одевшись, причесавшись и слегка подкрасившись, я зашла в гостиную. Глеб бросил на меня оценивающий взгляд и восхищенно произнес:
– Ты выглядишь потрясающе!
– Милый мой, да я обязана так выглядеть. Если бы выглядела по-другому, твой папенька моментально попер бы меня с работы, тут бы и голос не помог!
Спустившись вниз, мы сели в новенький "фиат", подаренный мне Макаром, и поехали в ресторан. Глядя в лобовое стекло, Глеб напряженно молчал. И снова неожиданно запиликавший телефонный звонок заставил его вздрогнуть.
– Он постоянно тебя так контролирует? – недовольно спросила я.
– Нет, только когда я из дому уезжаю, – вздохнул Глеб, нажимая на кнопку ответа. К моему удивлению, звонил не Макар, а мать Глеба. Перекинувшись с ней ничего не значащими дежурными фразами, Глеб небрежно сунул трубку в карман и, закурив, сказал:
– Представляю, как мама удивится, когда узнает, что я надумал жениться!
– А что ей удивляться! Ты уже большой мальчик, можешь сам за себя отвечать. Бог с ней, с мамой. Ты лучше подумай, как удивится папа. Только бы его инфаркт не хватил! Хотя вряд ли. У твоего папы нервы – как канаты. Ни один нормальный человек не смог бы выдержать то, что выдерживает он. Эх, почему мне такой папенька не достался! – рассмеялась я, притормаживая у светофора.
– Зато тебе достался я, – самодовольно подмигнул мне Глеб.
ГЛАВА 18
Приехав в ресторан, я посадила Глеба за столик и пошла на кухню. Увидев Любку, стукнула ее по плечу и радостно изрекла:
– Привет! Как настроение?
– Нормально, – растерялась Любка. – А ты что на репетицию не приехала? Тебя все ждали, потом без тебя прогон сделали. Могла бы и предупредить!
– Некогда мне репетировать! Я пасынком занимаюсь. Он как дите малое. За ним глаз да глаз нужен. Такой невнимательный, ужас! Боюсь, может где-нибудь заблудиться. Я за него головой отвечаю. Макар будет строго спрашивать!
Любка хитро прищурилась:
– Ой, Верка, не нравится мне все это! Что-то ты темнишь с пасынком! Видела я, как он вчера на твои сиськи пялился…
– И как же он пялился?
– Облизывался, как мартовский кот!
– На меня все мужики так смотрят. Я уже привыкла, – усмехнулась я и, немного помолчав, сказала: – Любаша, а я замуж выхожу. Скоро свадьба. Так что готовься – свидетельницей будешь!
– За Макара?
– За его сынка.
Открыв рот, Любка села на стул.
– Ну что ты варежку разинула? – засмеялась я. – Смотри, муха залетит! Можешь Макару позвонить, сообщить ему новость. Настучать, так сказать.
– Не буду я никому стучать, – надулась Любка. – Ты, Верка, сама не ведаешь, что творишь. Макар не станет церемониться. Возьмет и пристрелит тебя, как собачонку!
– Не пристрелит, он ведь так любит своего сыночка! Сама подумай, убить невесту накануне свадьбы – ай-ай-ай, как нехорошо!
Чмокнув Любку в щеку, я подошла к музыкантам, чтобы обговорить порядок выступления, затем отправилась переодеваться. За обычными заботами я быстро забыла о нашем разговоре, да и Любка больше не задавала никаких вопросов.
Неделя пролетела незаметно. Мы с Глебом не вылезали из постели, но на людях никаких вольностей не допускали. К концу недели Глеб настолько созрел с женитьбой, что даже стал бояться моего отказа. "Ты, Верка, девушка непредсказуемая, – частенько говорил он. – Вдруг передумаешь? А я без тебя не могу…"
Макар возвращался во вторник. Собираясь встречать его, я чуть больше обычного просидела перед зеркалом.
– Веруня, пора, – глядя на часы, поторапливал меня Глеб. – Пора, самолет через час должен приземлиться!
Поправив вырез на платье, я улыбнулась ему и направилась к выходу.
В аэропорт мы приехали вовремя. Макар, увидев меня, радостно замахал руками.
– Подожди минутку, сейчас я тебе цветы куплю, – закричал он, вытаскивая бумажник.
Получив багаж, Макар подошел к нам, протянул мне красиво упакованный букет и, нагнувшись, поцеловал в щеку. Затем приобнял Глеба и восторженно произнес:
– Глеб, мальчик мой! Ты так вырос, возмужал! Настоящим красавцем стал! Надеюсь, вы подружились! – Бросив на меня влюбленный взгляд, он гордо добавил: – А это, сынок, моя вторая половинка. Моя жена. Женщина, ради которой стоит жить. Ну, поедем домой! Верочка, мы с Глебом в твою машину сядем. Ты не будешь возражать?
Молча кивнув, я села за руль. Джип, набитый братками, последовал за нами. "А они похожи, – думала я, изредка поглядывая в зеркальце, позволявшее видеть салон. – Одинаковые глаза, брови, скулы, даже мимика, и та одинаковая. Через двадцать лет Глеб будет точной копией своего отца…"
Подъехав к дому, мы прошли в квартиру и расселись в гостиной. Макар, слегка приобняв меня за плечи, сказал:
– Вот видишь, Веруня, какой у меня орел вырос! Ты и не знала, что у меня такой сын…
– Не знала, – согласилась я, бросив взгляд на Глеба.
– Да, Верочка, совсем забыл! – Раскрыв фирменный пакет, Макар извлек из него шикарную шубу до пят из спинок голубой норки. Накинув шубу мне на плечи, он восхищенно цокнул.
– Веруня, ты такую хотела?
– Такую, – кивнула я и, запахнув полы, сделала несколько кругов по комнате. Затем подошла к Глебу и встала рядом с ним.
– Сынок, а тебе нравится? – спросил Макар.
– Нравится, – побледнел Глеб, опустив глаза.
– У красивой женщины должны быть красивые вещи, – улыбнулся Макар, вытаскивая сигарету. – Когда у тебя, сынок, появится красивая женщина, которую ты будешь любить больше жизни, не забывай баловать ее достойными вещами. Бабы страстно как любят дорогое, яркое, нарядное. Я свою Верку постоянно балую.
– Папа, я уже встретил женщину, которую люблю больше жизни, – неестественно ровным голосом сказал Глеб.
– Правда, сынок? И кто же она? Ты даже не представляешь, как я за тебя рад! Она осталась в России? Вы вместе учились? Кто ее родители? Ну, Веруня, – подмигнул мне Макар – я как чувствовал, когда говорил, что скоро нам с тобой внуков придется нянчить! Мальчик у меня хоть куда! Красавец, умница! Моя гордость. Ты, сынок, жениться, наверное, собрался?
– Собрался, – уверенно кивнул Глеб, взяв меня за руку. – И если ты, папа, не дашь мне этого сделать, мне больше незачем жить. Я влюбился так, что по ночам не могу спать. Сердце уже все изнылось…
– А почему я должен быть против? – не понял Макар. – Я ведь не изверг какой-то. Да и тебе уже двадцать пять лет стукнуло… Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты до тридцати погулял, но уж коли решил, то никуда не денешься. Мне ли не знать, что такое любовь, сынок? Я вон как посмотрю на Верку – сердце аж из груди выскакивает. Бросить бы все к чертовой матери и жениться на ней, да только по рангу не положено… По воровским понятиям, законнику жениться нельзя, понятия уважать надо… Так где же твоя невеста? Езжай в Россию, вези ее сюда, мы тут такую свадебку закатим – закачаешься!
– А мне не надо никуда ехать, – еще больше побледнел Глеб. – Моя невеста здесь.
– Так ты приехал не один? Ах ты поганец, что ж ты сразу не сказал? Ну и где же она?
– Я хочу жениться на Вере, – выдохнул Глеб, инстинктивно прикрывая меня собой.
Закутавшись в шубу, я исподлобья посмотрела на Макара. Наши взгляды встретились.
– На какой Вере? – Голос Макара осип, глаза побелели от бешенства.
– На твоей Вере, папа! Вернее, раньше она была твоей, а теперь стала моей… Если ты меня по-настоящему любишь, благослови нас и разреши жить вместе.
– Благослови нас, Макар, – прошептала я, опустив глаза.
Макар, взревев, подскочил к Глебу, но Глеб, нисколько не уступавший папаше по комплекции, перехватил его руки.
– Папа, не надо! Если ты хоть пальцем тронешь мою женщину, я этого тебе не прощу!
– С каких это пор она стала твоей?! – истерично расхохотался Макар. – Это моя женщина! Понимаешь, моя! Да, ты мой сын, моя кровь и плоть, но это отнюдь не означает, что я должен отдать тебе ту женщину, которую люблю. Ты еще молод, соплив и глуп, а Верка баба прожженная. Она через все прошла. Думаешь, она без ума от тебя? Это она мне решила отомстить за то, что я ее фраера на тот свет отправил!
Макар заметался по комнате, затем остановился как вкопанный и, засунув руки в карманы, заорал:
– Верка, сука ты поганая! Ты что на сей раз задумала?! Я такие вещи не прощаю! Ты что, тварь, здесь спектакль устроила?! С сыном решила меня рассорить?
– Не смей обзывать Веру! – злобно выкрикнул Глеб. – Ты же сам говорил, что, по воровским понятиям, законникам иметь семью не положено. Когда ты женился на моей матери, ты был обычным карточным шулером. А теперь, скажи пожалуйста, как взлетел! Учти, папа, я не вор. Я юрист и хочу жениться на любимой женщине, а главное – могу сделать это!
Макар трясущимися руками достал из кармана пистолет и направил на Глеба.
– Глеб, сынок, отойди. Я застрелю эту дрянь. Над нами смеются, разве ты не видишь? Эта сука стоит и усмехается. Ей смешно!
– Если ты собрался стрелять, то стреляй в меня, папа, – тихо сказал Глеб, глядя в смертоносный зрачок. – Стреляй, папа… Что же ты медлишь?
Опустив пистолет, Макар сел в кресло.
– Я не буду стрелять, успокойся. Послушай меня, сынок. Верка хитрая, опытная баба. Она обведет тебя вокруг пальца. Она не любит тебя. Она вообще не умеет любить. Правда, один раз она втюрилась в какого-то пижона. Я его убил, и теперь она хочет мне отомстить. Не торопись, сынок! Посмотри, сколько вокруг интересных, порядочных девушек! Оставь ее мне. Я без нее не смогу жить.
– Нет, папа. Я женюсь. Я принял твердое решение, и никто не сможет его отменить. Даже ты, папа.
– Хорошо, сынок. Я уважаю твое решение. Я разрешу вам пожениться. Верка, иди сюда. В знак своего согласия я хочу поцеловать тебе руку. Забудем старое!
– Не пойду, – отчаянно замотала я головой. – Глеб, я твоего папашу как облупленного знаю. Я к нему подойду, а он мне пулю в висок пустит!
– Я же сказал, что не буду вам мешать. Подойдите ко мне оба. Я вас благословлю. Надеюсь, вы чисты и непорочны, как настоящие жених с невестой?
– Мы уже были близки, папа, – спокойно ответил Глеб.
Макар побледнел.
– Идите ко мне, дети, – трясущимися губами сказал он. – Давайте помиримся и будем жить в любви и согласии.
Глеб взял меня за руку и повел к отцу. Вид у него был торжественный, наверное, он чувствовал себя победителем…
Макар, усмехнувшись, поднес мою руку к губам.
– Ну что, отыгралась, сука! – прошептал он и, мгновенно изменившись в лице, с силой толкнул меня в грудь. Отлетев к стене, я почувствовала страшную боль в голове, но почему-то не отключилась.
Затем все было словно в тумане… В комнате дрались двое: отец и сын… Потом вбежали братки и стали разнимать их. Что было дальше – не помню. Перед глазами завертелись красные круги, и я потеряла сознание.
Очнулась я в сыром подвале. Голова казалась чужой. Шубы на мне не было. Платья, впрочем, тоже. Вместо него – жалкие обрывки, лишь отдаленно напоминавшие некогда красивый наряд.