У ряженого в дешевую синюю форму истекающего кровавыми соплями охранника вдруг запиликала мобила. Мелодия "Розовая пантера". Пина отвлекся от кассового аппарата, присел на корточки. В том месте, где пульсировала лиловая жилка, ствол прилип к виску распростертого человека. Пленник покорно и медленно вынул из кармана мобильник, оттолкнул по узорной плитке подальше от себя и даже, ерзая ужом, попытался отползти от компрометирующего предмета.
Пиночет со смаком топнул по чужому телефону. "Розовая пантера" заткнулась. Пиночет, обезоруживающе улыбаясь, вернулся к кассе.
Таныч просекал, что подельник с умыслом запутывает нового знакомого в уголовку, чтоб на всякий случай превратить в одного поля ягоду, а заодно и проверить, насколько Таныч нуждается в товарище, да и вообще, что за божий человек - Таныч. Лады, Таныч запомнит должок.
Несколько горстей денег Пина рассовал по карманам. Последний ворох купюр швырнул под потолок, и бледно-зелено-сине-красные бумажки осыпали лежащих осенними листьями. Когда Пиночет стал рукояткой пистолета громить стенды и рассовывать модели по карманам, Соков молча повернул на выход. Это уже был не грабеж, а клоунада.
Понятно, опять пришлось воспользоваться Акеловским "лендровером". Таныч поколебался, не сесть ли за руль, но что-то в хребтине советовало не поворачиваться к Пиночету спиной. Пиночет эти колебания вроде бы отметил, во всяком случае, загадочно хмыкнул, и машина порулила прочь. Короче, ситуация разворачивалась в соответствии с замыслом Сокова. Пиночет наглел, в их паре он тут же повел борьбу за лидерство, и Танычу оставалось только осторожно подыгрывать, изображая неповоротливого исполнителя чужой воли. В скором времени Пина должен зайти на следующий виток и попытаться перевербовать Сокова. Соков и здесь будет играть пластилиново.
Таныч решил не спрашивать, куда они теперь направляются, пусть Пиночет поступками дорисует недосказанное. Они приехали на набережную Карповки, и "лендровер" был остановлен на самом виду.
* * *
Из репродукторов гремело:
Давай, красивая, поехали кататься!
От пристани отчалит теплоход.
На палубе мы будем целоваться,
Пусть пьяный вечер в небесах плывет.
Трехпалубный теплоход "Маршал Гречин" белым бортом терся о причал питерского Речного вокзала, точнее об ожерелье масляно-черных автомобильных покрышек. Зеленая вода с одинаковым усердием лизала и белый борт, и серый бетон. На волне качались апельсиновые корки и окурки. Возле трапа на причале кучковались молодые крепкие парни в черных жилетках поверх цветастых рубах. Лакированные штиблеты блестели ярче, чем янтарного отлива перила сходен.
У тех, кто приближался к трапу, билеты не проверяли, черные жилетки обменивались с претендентами оказаться на палубе двумя-тремя фразами и пропускали, а иногда и вовсе ни о чем не спрашивали, просто обнимались с подошедшими, хлопая руками по спинам на манер мафиозных итальяшек из фильмов о "коза ностра".
Пепел в одних сатиновых трусах подошел к окну каюты первого класса, отодвинул занавеску. Дорогие машины попугайских расцветок выруливали на набережную и тормозили возле крашеных в шаровый цвет железных барьеров, ограждающих причал. Среди тех, кто выбирался из автомобилей, обязательно были люди с чемоданами или со спортивными сумками.
- До отплытия какие-то двадцать минут, а еще едут и едут. И не боятся опоздать, понимаешь, - Сергей в один глоток добил остаток "мукузани", поставил бокал на столик между живописно рассыпанными мандаринами, бананами и киви, - на самый главный цыганский праздник года.
- А ведь ждать никого не будут. - Верка откинула простыню и села в кровати, обняв руками колени. - Но заметь, что в результате все, кто должен, окажутся на борту.
Двухместная каюта пропахла потом, табаком и любовью. Представители барона Михая Бронко прибыли на "Маршала Гречина" раньше всех - за три часа до отплытия. Барон считал, что Пеплу не следует засиживаться во Всеволожске, а следует, наоборот, поскорее удалиться из неспокойных мест. Да и сам Пепел не настаивал на том, чтобы как можно дольше прокуковать в таборе.
Сергей и Верка эти три часа не скучали. Уединение, комфорт, плеск волн - что еще нужно для "сатарастной" любви? Особенно острым удовольствие получается, когда перспектива пройти живым сквозь ближайшие дни туманна, как мультфильм про ежика. Вот и издавала пронзительные звуки, похожие на истерический смех сумасшедшего, пароходная койка, словно многопалубное корыто уже попало в шторм.
Равным образом Верка с Пеплом не скучали и прошедшей ночью. Но, вишь ты, не приелось…
Жалобный скрип койки, наверняка, крепко донимал обитателей соседней каюты. Там поселились сын и два племянника барона. Эта троица выполняла функции доставщиков денег и охранников Пепла. Ясно, что им поручено оберегать Игрока от всего: происков конкурентов, попыток побега, поступков, которые могут запятнать честь табора…
- Пойду-ка, прогуляюсь, - заявил Пепел, натягивая брюки. - Глотну речного воздуха.
- А может, я тебе надоела, так и скажи! - Верка раскинулась на смятых простынях в соблазнительной позе.
- Скажу, - пообещал Сергей. - Попозже. У нас еще будет время это обсудить.
С выходом Пепла на палубу совпало прибытие к причалу очередной кавалькады автомобилей. Из браво распахнувшихся дверец джипов, "жигулей" и даже "ЗИСов" посыпали нарядные и веселые черноволосые люди. Женщин среди них было не меньше, чем мужчин, и все дамы в гирляндах сумок разной раздутости. Еще Пепел углядел в достатке гитар и скрипок, другой поклажей мужчины себя не обременяли. Их тупые носы и толстые щеки завсегдатаев пивных баров были обращены к теплоходу с напыщенным высокомерием. Комплекция у них была боксерская, их тела, широкие и мускулистые в плечах, к поясам сужались и неожиданно оканчивались короткими кривыми кавалеристскими ногами. Компания, весело гомоня, двинулась к трапу.
Рядом с Пеплом вжикнула зажигалка, повеяло сигаретным дымом.
- Сэрвы пожаловали. Они у нас с югов, на Краснодарье обитают, - сказал Рокки Бронко, сын барона Бронко. - Барон сэрвов Лухве Чогну выдает замуж старшую дочь. За то, что оплатил половину аренды теплохода, ему разрешили продолжить свадьбу на реке во время "джелем-джелем".
Вроде бы случайно одновременно с Пеплом прогуляться захотелось и баронову сынку с одним из бароновых племяшей. Да, в общем-то, и Сергей не надеялся, что его хоть на минуту оставят без стерегущего глаза.
- А вон, видишь человека в черной рубашке, с седыми волосами? Это игрок от сэрвов, звать его Мишка Бокий, - продолжал просвещать Пепла баронов сынок, хотя его об этом и не просили. - Играет раз в год на "джелем-джелем" и больше карты в руки не берет. Зарекся после того, как в запале проиграл сестру заезжему гастролеру, а сестра наложила на себя руки, потому что любила другого конокрада.
Бароновский же племяш помалкивал, храня выражение аристократически надменное и даже чуточку насмешливое, например, как будто он знал, что последние три дня Сергей не менял носки. Впрочем, и Рокки Бронко принадлежал к хорошо известному Пеплу типу цыган - свято верящих в свою национальную исключительность. Мол, я - рома, и, значит, я лучше тебя, а иначе и быть не может. С Пеплом он держался вполне дружелюбно, но в случае чего, ясное дело, пырнет Сережку захалявным ножиком без всяких душевных мук и нравственных терзаний. Подобная огнеопасная ситуация Пепла нисколько не смущала и не беспокоила.
Мир, в котором Пепел обитал, всегда, ежеминутно готов был его прикончить. Если бы Сергей Ожогов желал иного, то давно бы поменял свою жизнь на тихое, мирное прозябание, допустим, в роли управдома или депутата муниципального округа.
За десять минут до отчаливания прибыло несметное количество машин и цыган. Автомобили мигом организовали пробку у въезда на причал, некоторые бодали друг друга, сминая бамперы. Но это не вызвало ссор - слишком все торопились на теплоход. А гвалт стоял - словно бешено ревели тысячи футбольных болельщиков. Рев, мычание, бульканье, кашель - это было непрерывное кипение звуков, будто варился непомерный котел каши.
- Что-то знакомая карточка вон у того, который чапает по трапу в зеленой рубахе, - кивнул, облокотившись на перила фальшборта, Пепел.
- Певец из группы "Вице-премьер", - в голосе Рокки Бронко проскочило легкое презрение. - Из артистических цыган.
- Он нам споет?
- Он нам сыграет. В карты.
- Кто бы мог подумать, - удивился Пепел.
Поглядев еще немного на пеструю цепочку, поднимающуюся наверх, Сергей пофланировал вдоль борта.
- Ты от нас не отходи, - посоветовал Рокки Бронко, догнав Пепла и положив ему руку на плечо. - Пока ромалы не привыкнут к твоей личности, могут возникать недоразумения.
А племяш вдруг рыгнул запахом кильки в томате. Нет, это не была случайная отрыжка, это было заранее обдуманное громкое и продолжительное рыгание, в которое смуглян вложил чисто восточный пыл. Типа, показал Сергею, чего тот стоит. Замер и впился в Пепла взглядом антрацитовых очей, словно хотел убедиться, что подконвойный осознал свое ничтожество. Но Пепел демонстративно не заметил актерский этюд племяша. Не стал Пепел и спорить с Рокки, дескать, что-что, а недоразумения он разрешать умеет, всю жизнь их разрешает направо и налево. Все равно не отстанут.
Дошли до кормы. Там на скамейках с видом на бурунчик сидела и хохотала, хватаясь за животы, группка из пяти молодых цыган. Мимо Пепла со товарищи на корму прошли еще трое. Один пожилой цыган с выбритым лбом и роскошной косицей, в полувоенном френче и хромовых сапогах, и двое цыган помоложе, судя по схожести в лицах, его сыновей.
Старик поднял голову и словно споткнулся.
- Ты?! - прокричал он, побелев лицом. - Здесь?!
Пятеро хохочущих цыган задрали крючковатые носы. Смех сразу оборвался.
- Я, - сказал один из пятерки и пружинисто подхватился с лавки. Высокий, скалистый профиль, стальной голосище, разбитые кулаки, на голове ни волоска. В туфлях не меньше, чем от Густава, и в костюме не слабее, чем от Ланжино. - Это я, Саша Володар, тебе не мерещится.
- Я не убил тебя, когда отнимал свой товар, - прошипел старик, расстегнув верхние пуговицы френча.
- Ты решил, что я стану прятаться?
- Ты божился, что больше никогда не посмеешь показаться мне на глаза!
- Ты не убил меня, потому что был вне себя от радости, когда заполучил свою траву. - Володар поправил стильный галстук. - И на радостях сделал глупость. Сам виноват.
- Поганый выкидыш! Так сдохнешь сейчас! - Старик с лихой удалью выдернул из-за голенища финский нож.
Его сыновья, запоздав лишь на мгновение, нагрузили свои ладони точно такими же финками. Не остались статистами и соперники, тоже повыхватывали ножи разной длины, ширины и конструктивных особенностей, а Саша Володар достал из кармана пиджака шипастый кастет, всунул в отверстия пальцы.
- По-моему, один я тут хожу безоружный, как честный карточный рыцарь. Или как придурок, - негромко произнес Пепел, повернувшись к баронову сынку.
Рокки в ответ лишь хмыкнул.
На корме дело катилось к резне. Парни Володара рассыпались по сторонам, беря противника в клещи. Сыновья же, наоборот, жались к отцу. Старичок отнюдь не производил впечатления божьего одуванчика. Судя по появившейся гибкости в членах и выкрутасам лезвия в руке, нож, как оружие, ему очень даже знаком, и неизвестно, как насчет того, чтобы перерезать все глотки, но пару глоток он обязательно достанет.
Пепел не заметил, откуда на корме появился один из парней в цветастых рубахах, в черных жилетках и лакированных штиблетах. Но появился. И неспешно, как бы с ленцой, вытащил из-за пояса вороненый короткоствольный револьвер. После чего пронзительно свистнул в два пальца. Внимание обеих сторон было ему гарантировано.
- Ну? - Страж порядка почесал стволом подбородок. - Стрелять? Или все-таки вспомните, что вы на "джелем-джелем"?
- Тебе не жить, сын свиньи, - прошипел старик, испепеляя взглядом Володара. Но все-таки первым загнал нож за хромовое голенище.
"М-да, состязание обещает быть веселым", - подумал Пепел, провожая взглядом покидающих поле боя старика с сыновьями. Что-то недоброе проворчал и Саша Володар, уводя свою команду противоположным бортом, но его слова поглотил длинный прощальный гудок теплохода.
Теплоход отчаливал в семнадцать тридцать, как и было запланировано. Пепел разглядывал гранитные набережные, дома с разбрызганным по окнам и крышам солнцем, рыболовов по обеим берегам, снующие по реке катера. Не навсегда ли от этого уплываешь, Пепел?
* * *
- …Так что прокушенную вдоль и поперек Акелой дискету можешь выкинуть. Восстановлению не подлежит, - равнодушно отмахнулся Таныч.
- Зачем же тогда твой предусмотрительный Акела ее на зуб брал, будто шкет мамкину сиську? Три дня не ел?
- Для надежности. Компьютеробоязнь - слыхал? Люди в возрасте подвержены. А Акела, тем более, мужик был зубастый. Правда, нашлись и зубастее его.
Ботсадовские пейзажи у Таныча не вызывали никаких ассоциаций, и вопросом, на кой ляд Пиночет притащил товарища Сокова в этот богом забытый край города, Таныч не мучился. Время покажет. А вот зачем спутнику-отморозку понадобилось столько разных мобил, бывшему высокопоставленному члену Церкви Голубя было интересно. Причем, Таныч готов ноготь дать, что Пина хватал с разгромленной витрины не все подряд и не обязательно самое дорогое.
- Здесь просто должен кто-то дежурить на стреме, - забубнил под нос, будто сам себя уговаривает, Пиночет, вытряхивая из кармана на сидение "лендровера" обломки той самой, еще позавчера заветной, дискеты. И косо наблюдая, как отреагирует Таныч, вдруг дискета все-таки ценность имеет?
Таныч не моргнул, когда облущенный и мятый, вибрирующий, словно паутина на ветру, диск укатился с сидения вниз.
- Никто из вензелевцев не верит, что я могу сюда вернуться. Но шестерку, заставив выучить мой словесный портрет, обязаны были где-нибудь рядом подселить, - бормотал Пина. - А мне как раз язык почесать с уважаемой публикой нужно.
- Если где-то рядом шестерка, через десять минут появятся и остальные.
- Вот поэтому в десять минут мы и должны уложиться, как на ферме по разведению кроликов. - Пина говорил, а сам искоса по сторонам так и зыркал.
Но не замечал никого и ничего. Набережная вымерла. Только воробьи у поребрика делили корку хлеба, да пылевые волчки вдоль дороги гоняли фольгу от "Дирола".
- Гюльчатай, личико-то покажи, - бросил в пустоту, словно общается с духами, Пиночет и быстро попылил вдоль улицы, шепча одними губами. - Кис, кис, кис…
Таныч Соков - следом, отставая на два корпуса.
- Ну, что я говорил? - не останавливаясь, самодовольно выкрикнул в невключенную мобилу Пиночет. Держал он ее не у самого уха, а чуть ближе к носу, чтобы в окошке читать отражение происходящего сзади. - Не оборачивайся. - Таныч и не собирался. - Повис на хвосте некий карась, сейчас познакомимся.
Пиночет свернул в уютную, воняющую помоями, подворотню, Таныч - следом. Не сговариваясь, прижались к кирпичной стене по краям от арки. "Быстрей, быстрей, быстрей…" - беззвучно артикулировал Пиночет, но Соков умел читать и по губам. Через десяток секунд смешанной с чириканьем воробьев тишины в арку, стараясь не слишком шаркать, вступил невзрачный типчик в футболочке "Люди Икс". Глаза цвета сирени, брови обсмолены, жидкие усики прокурены до соломенности.
- Молодец, - отлип от красно-ржавого кирпича Пиночет, держа незнакомца на мушке. - Шустрый…
- Мужики, вы чего? - стал играть невинность хвост. - Я отлить после пива. - Но призывные движения ствола заставляли незнакомца заворожено подступать к Пине все ближе… Бац - рукоятка "беретты" впечаталась в лоб, и шестерка подкошенно повалился на кирпичную щебень, приминая проросший бурьян.
Пина без скромной брезгливости обчистил карманы и выудил очередной мобильник. Таныч предусмотрительно оттащил пациента за мусорную кучу - оклемается не раньше, чем через пару часов. Но на кой леший Паше Полякову столько мобильных телефонов, не жонглировать же ими?
Оба осторожно выглянули из подворотни. И как раз в этот момент, подняв облако рыжей пыли, рядом с "лендровером" тормознул "чероки" цвета мокрого асфальта. И тут же в руке Пины затрезвонила трофейная связь.
- После поговорим, - прокомментировал Пиночет прерывание входящего звонка, сам же набрал очень короткий номер. - Алло, краснознаменная милиция? Хочу чистосердечно сообщить, что в настоящее время "лендровер", на котором скрылись грабители магазина средств мобильной связи с Московского проспекта, находится на набережной Карповки, напротив входа в Ботанический сад… Что значит - "Какого, на фиг, ограбления"? Проверь по сводке, служба. Медаль получишь. - И отключился.
Таныч с интересом рассматривал выгрузившуюся из "чирка" бригаду - оружие под джинсовыми куртками, лица угрюмы и сосредоточены, зенки перелистывают взглядами окрестности - один укромный уголок за другим. Пина шагнул в глубь двора, за отсутствием носового платка обтер о вывернутый карман и, касаясь только ногтями, швырнул мобильник через мусорную кучу к отдыхающему гражданину:
- Этого бойца мы конкретно спалили на стуке, теперь можно что-нибудь из Маяковского, например: "А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб"..? Лишь бы органы не дремали.
Прибывшая бригада покружила вокруг брошенной машины, потом опять зашумел мобильник из-за мусорной кучи. И на этот раз трезвонил он долго - с полторы минуты. Наконец кто-то из бригады рассмотрел за лобовым стеклом "лендровера" осколки дискеты, и дальше торпеды колебаться перестали. Откуда-то возникла арматурина, и дверь машины после недолгого сопротивления сдалась. Еще через несколько секунд заткнулась противно завывавшая сигнализация.
- Это Волчок, - кивнул Пина Танычу на бригадира команды. - Могучей души человечище, я вас сейчас познакомлю.
Таныч, угумкнул, будто не имел на бригадира обширнейшего, как инфаркт, досье. Волчок бережно собрал осколки дискеты. И тут в конце улицы замаячил патрульный сине-белый козелок. Машина уверенно порулила к бойцам, и, словно солнце стало палить еще жарче, у Сокова на лбу выступила испарина.
Считая, что на руках имеет бесспорную ценность, Волчок не посмел рисковать. Короткий приказ, его оболтусы остались у вскрытого "лендровера" отвлекать внимание правоохранительных органов (на оружие есть лицензии, авто вскрыли какие-то пацаны и убежали в ту сторону, через два часа молодцев вытащит адвокат). А Волчок походкой невинного человека побрел прочь с прицелом на маячащую в некотором отдалении подворотню. Чтоб окончательно обезопасить командира, один из быков метнулся бежать в противоположную сторону (?Показалось, знакомого увидал, который мне сто долларов задолжал, начальник?).
Милиция купилась, козелок помчался за марафонцем. Волчок спокойно добрался до подворотни, свернул в пропахшую помоями тень и уперся лбом в пистолет Пиночета. Соков за воротник со спины сдернул летнюю куртку до пояса, "стреножив" руки Волчка в локтях.
- Не кроши зря зубы, - весело подмигнул Пиночет. - Мы повидались только ради одного вопроса. Ответишь, и вольному воля.
- Я лучше язык откушу и проглочу.
- Вопрос банальный. Вы задвинутую Пеплом тему про электронный адрес на спецах проверяли? Я вот проверил, и все больше мне сдается, что Пепел нам в уши горохового супа налил. Совсем не обязательно получать ответное письмо, в большинстве случаев по самому адресу на адресат выйти можно.