– Этого мы не знаем. Но никаких пересечений с Хасаном этих людей мы не зафиксировали.
– А официальная причина приезда?
– В основном учеба, работа, туризм. Остановите, я тут вырезу. – Поль вдруг посмотрел на Анжелику. – А вы делаете большие успехи, о вас говорят все больше и больше.
– Это хорошо или плохо?
– Если бы знать, – вздохнул он. – Наша работа требует незаметности, но вы исключение из правила.
Теперь можно поговорить и с Хасаном. Ей надо каким-то образом сблизиться с ним, но вот каким, этого она пока не представляет. Для него она чужая, иноверка, посланец враждебного ему мира. Разве что попробовать привлечь его как женщина. Если не найдется другого варианта, то придется прибегнуть и к такому страшному оружию. Даже интересно, как он будет реагировать на его залпы?
Хасан встретил ее любезно, но каждый его жест, каждое движение и интонация подчеркивали, что между ними существует непреодолимое расстояние. Когда Анжелика столкнулась с этим впервые, то была уверена, что все это делается сознательно, нечто вроде игры на публику. Но теперь, приглядевшись, стала понимать, что на самом деле это так глубоко в нем сидит, что он даже не замечает, как проявляется в нем это качество.
– Как складываются ваши дела с Мариам? – спросил он.
– Об этом я и хотела с вами поговорить. – Анжелика ничуть не сомневалась, что ему все известно об их планах. И если она сейчас ему все расскажет, это усилит с его стороны доверие к ней. По крайней мере, она на это надеется.
Анжелика стала подробно обо всем рассказывать, одновременно внимательно наблюдая за малейшими изменениями выражения его лица. Если на нем промелькнет хотя бы даже на мгновение скука, то это лишь подтвердит ее предположения о том, что ему все известно. Но Хасан слушал с неослабленным вниманием, перебивая рассказчицу уточняющими вопросами и эмоциональными междометиями. Неужели он такой искусный артист? Анжелика даже поведала историю про Ковалевскую, но Хасан и ее выслушал ее с большим интересом.
– Замечательный план, – воскликнул Хасан по окончанию рассказа. – Но что вы хотите лично от меня?
– Содействию его исполнения. Мы даже не можем познакомить Мариам со своим предполагаемым мужем. Ее держат так плотно, словно она узница.
– Тут вы правы, ее отец, недовольный строптивостью дочери, недавно ужесточил режим.
– Я даже думала обратиться в прессу и рассказать, как в центре Парижа держат на положение заключенной молодую девушку только потому, что она желает учиться. Эта средневековая история наделает много шума.
Реакция Хасана была неожиданно бурной. Он вскочил со своего места и замахал, словно ветряная мельница лопастями, руками.
– Даже и не думайте, никакой прессы. Этим вы все загубите. Тогда у нас действительно не будет никаких шансов. Если история попадет на страницы газет, Мариам тут же увезут обратно. И тогда уж точно она никогда больше не увидит Париж. Да и другие города – тоже.
– Что же тогда делать? Ждать у моря погоды?
– Не знаю, надо что-то придумать. Но в любом случае все должно произойти совершенно тихо. Только такой вариант позволяет нам надеется на успех. Проблема в том, что я немного знаю этих ребят, что охраняют Мариам, если они что-то заподозрят, то, не раздумывая, начнут стрелять. Все надо сделать предельно спокойно и быстро. А этот ваш жених надежен?
– Надежных женихов не бывает, все они в глубине души мечтают сбежать из-под венца.
Хасан удивленно посмотрел на нее, и Анжелика догадалась, что он не понял этого европейского юмора. У них женихи, судя по всему, мечтают о другом.
– Он заинтересован в этом браке, – пояснила она. – В любом случае другого кандидата у меня нет.
– Хорошо, я верю вам. Как только у меня что-то появится, я вам сразу же дам знать.
И на этот раз Анжелика с большой радостью покидала этот кабинет. Хорошо, что сегодня обошлось без теологических споров.
Приехав домов, Анжелика стала изучать расшифровку записи бесед сотрудников фонда. Поль прав, большого интереса эти разговоры не представляли. Они удивили ее своей какой-то стертостью и безликостью. Почти все реплики носили односложный характер и касались непосредственно того, чем люди занимались. Ни одной посторонней фразы, даже о погоде. Как будто бы они специально избегали говорить о чем-то другом, кроме работы.
Анжелика задумалась. Но ведь такая манера говорить тоже представляет определенный интерес, они сознательно ведут себя так, словно кто-то им дал соответствующую установку. Что же из этого вытекает? А вытекает то, что должно быть место, где они ведут себя более раскованно. А если к тому же они что-то замышляют, то значит, им просто необходимо помещение, где они свободно, не боясь чужих ушей, обсуждают свои зловещие планы.
Пойдем в своих размышлениях дальше, призвала себя Анжелика. Если они все специалисты в области химии, то можно предположить, что таким местом является какая-нибудь лаборатория. Иначе, зачем направлять в Париж химиков. Только для того, чтобы они изготовили что-то на прямо здесь, так как это более безопасно, чем откуда-то вести.
Надо как можно быстрей поделиться своими догадками с Полем, может быть, ему удастся что-то разузнать в этом направлении. И следует спешить. Если они что-то готовят, неизвестно, в какой это все находится стадии? Можно опоздать всего на один день – и катастрофу уже ничто не отвратит.
Не мешкая, Анжелика тут же позвонила Полю. По его голосу она поняла, что он недоволен этим вызовом. Впрочем, он и не стал это скрывать.
– Мы же виделись с вами совсем недавно. – упрекнул он Анжелику.
– Появились новые обстоятельства, верней, предположения. Я бы хотела немедленно их обсудить.
– Прямо немедленно.
– Лучше немедленно. Мы в такой ситуации, когда неизвестно, сколько у нас в запасе времени.
– Хорошо, встретимся через час.
Все повторилось уже в привычном порядке. Она припарковала машину, он немедленно в нее сел, и Анжелика тут же тронулась с места.
– Что случилось? – спросил Поль.
– Я прочитала ваши материалы. И у меня возникло ряд мыслей, которыми хочу поделиться. – Анжелика рассказала о своих предположениях.
Ее слова заставили его задуматься.
– В ваших рассуждениях есть резон, – констатировал Поль. – Но у нас слишком мало сил, чтобы организовать слежку за всеми сотрудниками фонда. А иначе шансы обнаружить это тайное убежище, если, конечно, оно существует, невелико.
– Но ведь иного выхода нет. Вы понимаете, что может случиться.
– Понять не трудно. Ладно, мы займемся этим делом. Эх, и работку вы нам подкинули.
– Это не я, это они.
– Ну, это еще как посмотреть. – В голосе Поля прозвучала насмешка.
Поль растворился в вечерней толпе, а на Анжелику совершенно внезапно накатила тоска. Еще один одинокий, как голос в тумане, вечер. Ей вдруг припомнилась пословица, которая родилась еще в Древнем Риме: большой город – большая пустыня. В самом деле, у нее именно такое ощущение, она сама себе напоминает бедуина, который бредет по пескам и барханам, не зная, для чего он это делает.
Анжелика вдруг подумала о Мамонтове. Как странно он себя ведет, с одной стороны выказывает по отношению к ней определенные чувства, а с другой – избегает ее. Ну, если даже не избегает, то старается не докучать. А она совсем не против, если бы он докучал ей чаще. И в частности, сегодня. Ей просто до чертиков не хочется ехать домой, и проводить время за телевизором или за романом. Когда она собиралась в Париж, получив столь ответственное и сложное задание, у нее и в мыслях не было, что она тут будет скучать, искать, чем бы себя занять.
Ею вдруг овладела решимость; в самом деле, если она хочет провести этот вечер с Мамонтовым, то почему бы его и не провести. Она припарковала машину и стала звонить.
По тому, как отчетливо и громко звучал его голос в телефоне, Анжелика определила, что он скорей всего в Париже. Это уже хорошее начало.
– Валерий Ильич, я обращаюсь к вам за помощью.
– Что случилось, Анжелика? – встревожено спросил он.
– Случилась большая беда, у не знаю, как скоротать этот вечер. Помогите. С вашей стороны это будет благородный поступок.
Анжелика услышала его смех.
– Я согласен, беда просто страшная. Даже удивительно, как вы еще живы. Впрочем, вы же героическая женщина. У меня идея, коль ситуация достигла такой критической стадии, то и лекарство должно быть соответствующее. Почему бы нам не посетить варьете, например, "Мулен руж.". Мне говорили, что там новая программа.
– Я согласна с этим радикальным средством.
– Тогда встречаемся у "Мулен руж".
Это был замечательный вечер, который Анжелика вспоминала потом долго. Великолепная зажигательная программа, прекрасная постановка, умелые исполнители создавали незабываемое зрелище. А рядом красивый, сильный, умный и приятный мужчина, смотрящий на нее влюбленными глазами. Анжелика поняла, как соскучилась по беззаботному веселью, когда ничто не мешает целиком отдаться этому настроению, уйти в другой светлый мир, где не существует никаких забот, где нет зла и несчастья, а есть только одна нескончаемая, как лунная дорожка на море, радость.
– Спасибо вам за подаренный вечер, – сказала Анжелика, касаясь руки Мамонтова. – Давно мне не было так хорошо. По крайней мере, с тех пор как я сюда приехала, уж точно.
– Вам чего-то не хватает, Анжелика, – произнес Мамонтов, беря ее ладонь в свою ладонь.
Она посмотрела на это соединение их рук и оставила все так, как есть.
– Вы правы, мне действительно что-то не хватает. Сначала мне казалось, что я сумею полностью уйти в дела. Но затем во мне стала скапливаться неудовлетворенность. И я поняла, сколько бы не было дел, только ими я жить не в состоянии. Я – женщина, и в таком образе жизни есть что-то противоестественное.
– Могу я быть с вами откровенным.
– Конечно, иначе какой смысл в нашем разговоре. Мы же сюда пришли не для того, чтобы обманывать друг друга.
– С вами сложно разговаривать, – улыбнулся Мамонтов, – вы не прощаете ни малейшей оплошности. Любая неточность вызывает у вас немедленную реакцию.
– Это происходит почти автоматом, – улыбнулась Анжелика. – На самом деле, мне хочется быть снисходительной. И не только. Иногда я ловлю себя на том, что сама себе напоминаю сухую рыбу. Наш городок, где я появилась на свет, стоит на большой реке. И на базаре всегда продавалась в больших количествах вобла. Вот и я становлюсь чем-то похожим на нее.
– Вы и вобла, – засмеялся Мамонтов, – звучит невероятно. Если бы сам не слышал, то ни за что бы не поверил. И это после вашего триумфа с портретом, весь Париж говорит о нем.
– То портрет, а то я. На нем я получилась более живой, чем сейчас сижу перед вами.
Мамонтов несколько минут внимательно рассматривал Анжелику, словно бы видел ее впервые.
– Но что тогда мешает вам поплыть по реке ваших чувств, Анжелика? – с волнением спросил он.
– Другие чувства, те, что я привезла из Москвы.
– Я не могу тут вам ничем помочь, – вдруг охрипшим голосом ответил Мамонтов. – Вы должны сами с этим что-то сделать.
– Я знаю. Но пока не получается. И поэтому мне одиноко и грустно.
– Даже сейчас?
– Даже сейчас, хотя сейчас мне ужасно хорошо. Но такие приятные ощущения испытывает лишь одна часть моего сознания, та, что задействована в данную минуту, а другая часть моего сознания готовится принять у нее эстафету. И едва это случится, мне вновь станет грустно и одиноко.
– К вам никогда не приходила мысль, что вы что-то делаете в своей жизни неправильно?
– Сотни раз. Но она приходила и уходила, а я продолжала делать все то же самое. И как с этим бороться, также не знаю.
– А может быть, не надо бороться. Тот, кто всю жизнь со всеми борется, никогда не бывает счастливым. Лучше войти в поток и поплыть, повинуясь его течению.
– И куда мы с вами, дорогой Валерий Ильич приплывем? Хорошо, если только сядем на мель. А то может быть и хуже, утонем.
– Вот видите.
– Вижу. – Анжелика задумалась. – Знаете, не обращайте на весь этот бред, что я несу, внимания. Я сегодня не похода на саму себя.
– Или наоборот, вы только сегодня и похоже на саму себя.
– И это верно. Где же истина?
– Когда человек ищет истину, она, словно уж, постоянно от него ускользает. Я давно понял: истина там, где счастье. Позвольте мне сделать вас счастливым, Анжелика.
– Нет! – испуганно воскликнула она. И чуть-чуть, успокоившись, добавила: – Не обижайтесь, но я не готова к такому счастью. Из-за него я стану несчастной. Давайте ограничимся нынешним вечером. Мне очень хорошо тут. Что еще надо?
– Многое, – хмуро произнес Мамонтов.
– А, по-моему, наоборот, чем меньше всего, тем ближе счастье.
Закончился перерыв, и на сцену снова вышли артисты. Заиграла музыка.
– Давайте смотреть и наслаждаться, Валерия Ильич. Это так все здорово!
Глава 20
Утром позвонил Хасан. Он сообщил ей, что Мариам, кажется, нашла способ хотя бы ненадолго вырваться из заточения. Она буквально взбунтовалась и потребовала, чтобы ее вывезли куда-нибудь на прогулку. Лучше всего за город. Сначала ее стражники сопротивлялись, но так как она не уступала, согласились. Нашли место, где решено устроить нечто вроде пикника. И главное, узница настояла, чтобы на нем присутствовала бы Анжелика.
– Это наш шанс, другого, может быть, и не будет, – сказал Хасан. – Есть информация, что отец Мариам буквально на днях собирается вернуть ее домой.
– Но как ее похитить, это будет крайне трудно сделать, ведь охрана не будет спускать с нее глаз, – возразила Анжелика.
– Конечно, – согласился Хасан, – поэтому остается единственный выход, надо нейтрализовать охрану.
– И как это осуществить, вы уже придумали?
– Все будет зависеть от вас.
– От меня? – удивилась Анжелика.
– От кого же еще. Только вы получите приглашение на пикник.
– И что я должна буду сделать?
– Нейтрализовать телохранителей с помощью парализующего газа. Бросите в них гранату, и им будет не до охраны Мариам.
– А как же мы с ней?
– Наденете специальную маску. Ну а если на кого-то газ не подействует, то мы будем рядом и вмешаемся в ситуацию. Кстати, и вы со своей стороны кого-нибудь пригласите. Чем нас будет больше, тем выше шансы, что все пройдет хорошо. Как только Мариам вас пригласит, а я думаю, что это случится совсем скоро, тут же звоните мне. Я снабжу вас всем необходимым.
Откуда у вас такие вещи, хотела спросить Анжелика, но вовремя прикусила язык. В конце концов, это не столь важно, зато доказывает, что Хасан со своими помощниками действительно что-то готовит. И связано это с химией. И Мариам увлекается химией. Неужели здесь есть какая-то связь? Нет, в это она не может и не хочет верить. Это просто совпадение.
Предвидение Хасана оправдалось, примерно через полчаса позвонила Мариам. Хотя она старалась говорить спокойно, но ее голос то и дело выдавал радостное возбеждение, которым было охвачено все ее существо.
– Завтра мы едем за город, там будет пикник. Мне разрешили пригласить вас, Анжелика. Я так этим счастлива. Я так надеюсь…
– Я тоже рада и я тоже надеюсь, – ответила Анжелика. – Вы понимаете.
– Да, понимаю. Я уверена, мы все прекрасно проведем время.
– Я тоже так думаю, но на всякий случай надо быть готовым к любым неожиданностям.
– Я не боюсь никаких неожиданностей, – заверила Мариам. – Завтра в девять за вами заедет машина.
После разговора с девушкой, Анжелика тут же стала звонить Хасану. Известие о том, что Мариам только что вышла на связь, доставила ему явное удовольствие.
– Я же вам обещал. Запомните, Анжелика, то, что я обещаю, всегда исполняется. И не зависит от того, касается это меня или других. Это вам пригодится на будущее. Через час к вам в офис приедет мой сотрудник, он вам привезет все, что необходимо, и покажет, как этим пользоваться.
Ровно через час, минута в минуту секретарша доложила, что к ней посетитель. В кабинет вошел молодой человек. Анжелика подумала, что ему самое большее года двадцать два, а то и меньше. Он так смущался, что старался по возможности смотреть мимо хозяйки кабинета. А когда их глаза все-таки оказывались на одной линии, его лицо, словно кетчуп, покрывал густой, темно-красный румянец. Анжелика в свой жизни еще не встречала человека, который бы так сильно краснел.
Анжелика поинтересовалась, как его зовут. Для того, чтобы ответить на этот самый простой из всех в мире вопросов, арабу потребовалось собрать в кулак все свое мужество. "Али" – сообщил он и тут же густо покраснел.
Однако инструктором он, к удивлению, Анжелики оказался толковым, на вполне сносном французском ясно и доходчиво объяснил, что и как следует делать. Но после того, как инструктаж закончился, сразу же ретировался, причем с такой скоростью, словно на него напустили свору собак. Это поспешное бегство сильно огорчило Анжелику, так как она хотела пообщаться с ним. Она не надеялась выудить у него какие-то секреты, но может быть, удалось бы навести с этим застенчивым молодым человеком кое-какие мосты.
Анжелика после короткого раздумью позвонила Мамонтову. Вчера вечером они расстались не то, что холодно, но немного разочарованные друг другом. Особенно таким выглядел он. Она отлично понимала, чем вызваны эти чувства; он надеялся, что после того, как она попросила провести с ней вечер, их отношения продвинутся дальше. А вот этого как раз не случилось. Она же была разочарована тем, что он воспринял это обстоятельство излишне болезненно. Анжелика хотела бы большего понимания с его стороны. Не даром же она говорила с ним столь откровенно. Но он воспринял ее слова с типичным мужским эгоизмом, его волновало лишь то, что касалось его самого. А вот, какие чувства при этом испытывает она сама, его не беспокоило.
– Мне нужно срочно с вами встретиться по одному важному делу, – сказала Анжелика. Она решила, что не стоит его обсуждать по телефону.
– К сожалению, я сейчас не могу покинуть офис, у меня посетители, – ответил он. – Если хотите, приезжайте сюда.
– Хочу.
Не медля, Анжелика отправилась в путь. В офисе Мамонтова действительно находилось несколько человек. И ей пришлось ждать почти час, пока он освободится. Это время она посвятила тому, что снова и снова анализировала ситуацию. И чем больше она это делала, тем беспокойней становилось на душе.
Наконец к большому облегчению Анжелики все посетители покинули офис. Мамонтов вышел к ней из кабинета.
– Извините, но никак не мог прервать дела. Хотя, судя по вашему встревоженному виду, у вас тоже стряслось что-то важное.
Анжелика рассказала ему о завтрашнем пикнике.
– Вы хотите, чтобы я участвовал в этом деле? – спросил Мамонтов.
– Мне больше не кому обратиться, я не доверяю Хасану. Чем больше я размышляю обо всем этом, тем сильнее укрепляюсь в мысли о том, что у него какой-то свой план, отличный от того, который он мне изложил.
– Я бы этому не сильно удивился. Вы понимаете, в какое дело меня вовлекаете, и чем оно может завершиться?