Марго подносит ладонь к ране на моем плече, сдувает темный порошок внутрь.
Марго запускает пальцы в рану – ни одна крупица порошка не должна пропасть.
Марго вынимает иголку из стягивающего юбки пояса.
Марго выдергивает нитку из рукава своей блузки.
Марго вдевает нитку в иголку.
Марго зашивает мне рану легкими, невесомыми стежками.
Марго издает губами звук, что-то среднее между "П-фф" и "Уф-ф".
Только теперь я ощущаю едва заметное жжение, приятное покалывание; тепло, идущее от плеча, разливается по всему телу. Мне хочется спать, смежить веки на несколько минут – это было бы избавлением, исцелением: сон, вот что я имею в виду. Засни я прямо сейчас, мне привиделся бы самый прекрасный сон. Не те кошмары из-за задней дверцы платяного шкафа, которые время от времени терзают меня, нет – прекрасный сон, Тинатин, вот кто царствует в нем безраздельно. Решено: если он когда-нибудь мне приснится, я вряд ли покину его, вряд ли вернусь.
Слова Марго возвращают меня к реальности:
– Голодная трава очень опасна. Сытая трава очень сильна.
– О чем вы, Марго?
– Запомните это.
– Что это означает?
– Просто запомните: голодная трава очень опасна. Сытая трава очень сильна.
– Я не понимаю…
– Не нужно ничего понимать. Просто запомните. Вы ведь сами заговорили о любовных снадобьях. Это лучше, чем любое снадобье.
– Но…
– Повторите, что я сказала.
– Голодная… Голодная трава очень опасна, – бубню я вслед за Марго. – Сытая трава очень сильна. Так?
– Верно.
– И что теперь делать?
– Ничего. Трава сама вам подскажет. Когда возникнет необходимость. Когда придет срок.
– И когда возникнет необходимость? Когда придет срок?
– Мне нужно готовить.
Марго больше не обращает на меня внимания, все мои вопросы обречены остаться без ответов, увязнуть в салате, утонуть в сковородах с подливами, захлебнуться в винном уксусе; надо полагать, время, отпущенное мне на визит к прекрасной пастушке, подошло к концу. Но не могу же я уйти просто так!
– Вы должны объяснить мне, Марго…
– Я очень занята.
– Сегодня я убил троих. В одном случае имело место трагическое стечение обстоятельств. Но в двух других… В двух других случайности не было.
Безумец, зачем я говорю это Марго? Кто тянет меня за язык? Неужели все это ради того, чтобы доказать кухарке из придорожного кафе, что моя власть над людьми не менее сильна, чем ее власть над красными перцами?
Марго остается совершенно равнодушна к моим признаниям.
– Я убийца, Марго!
– Многие люди могли бы сказать о себе то же самое, – с детской рассудительностью замечает Марго.
– А если… если сейчас я возьму нож и убью вас?
– Здесь нет ножей. Во всяком случае, вы их не найдете.
Марго улыбается мне невинной улыбкой, на этот раз вовсе не улыбкой Моны Лизы. Однажды я уже видел такую улыбку, во франкфуртском аэропорту… Да, это было во франкфуртском аэропорту. Определенно. Кенийка, с которой я просидел всю ночь. К концу ночи, когда мы особенно сблизились, кенийка показала мне маленькую иконку со святым, его имя вылетело у меня из головы, как только рассвело. Я запомнил лишь то, что она называла его святым потерянных вещей.
Святой на иконке улыбался.
Точно так же улыбается сейчас Марго: улыбкой святого потерянных вещей.
– Ладно. Я пошутил, Марго. Забудьте все, о чем я вам сказал.
– Вам пора. Кроликов нельзя оставлять надолго. А ваш… он такой симпатичный…
– Да. Мне и самому нравится.
– Только не кормите его морковкой.
– Не буду.
Дверь в стене, через которую я вошел, снова на месте. К тому же у нее появилась подружка: такая же дверь, но в противоположном углу, обе они зеркально повторяют друг друга. Вот черт, от этого места можно ожидать чего угодно, лучше мне вернуться к Сонни-бою и Лоре (при условии, что она меня еще ждет) тем же путем, каким я пришел сюда. Я точно знаю, что увижу: задворки "Че…лентано", мусорные баки и чахлый лесок.
– Вам в другую сторону. Так ближе, – говорит Марго, стоит мне только сделать несколько шагов по направлению к выходу.
А я уж было решил, что Марго совсем потеряла ко мне интерес, увлекшись свиными отбивными: она отбивает мясо с удивительным проворством. Лора, вот кто оценил бы это наверняка.
– Прямо по коридору и направо. Попадете прямо в зал.
– Можно поцеловать вас?
– Я очень занята.
– Это просто дружеский поцелуй. Ничего больше. Вы мне понравились. Вы меня развлекли.
Ее щека благоухает овощной смесью из шпината и перцев и еще чем-то, черт его знает – восточными пряностями, что ли?..
– Еще найдутся люди, которые развлекут вас по-настоящему, – шепот Марго, обволакивающий мое ухо, на секунду становится зловещим.
Фраза, которой нашпигованы дебильные страшилки в стиле "Возвращения живых мертвецов", но что конкретно имеет в виду Марго? Неважно, я не ребенок и писаться в кровать от страха не собираюсь, ты не на того нарвалась, Марго!..
– Если они будут так же привлекательны, как вы, я согласен.
– Нет. Я совсем не думаю, что они будут так же привлекательны.
Означает ли это что-нибудь, кроме того, что Марго время от времени смотрится в зеркало? Или что там заменяет ей зеркало. Ведра с водой, к примеру.
– Тогда скажите, чего мне стоит опасаться?
– Разве человеку, который убил троих, стоит чего-то опасаться? Напротив, как раз его все должны опасаться.
– Это была шутка, Марго. Я пошутил.
– Я тоже.
– Насчет чего? – осторожно спрашиваю я.
– Насчет травы – все правда. Не забудьте: голодная – сытая.
– Я помню. Помню.
– И потом – двери. Опасайтесь дверей. Стоит войти не в ту дверь – и все изменится. Бесповоротно.
– Вы это серьезно?
– Но здесь вам нечего бояться. Прямо по коридору и направо. Прощайте.
Почему же так пессимистично, Марго? Мне у вас понравилось. Обслуживание, оригинальный дизайн и все такое. Мы обязательно увидимся еще. Как-нибудь.
– Все остальные говорили так же.
– И?..
– Ни один не вернулся. Ни один.
Означает ли это что-нибудь, кроме того, что Остальные, На Которых Мне Плевать, больше никогда не посещали затерянную на трассе кафешку "Че…лентано"? По причине того, что их собственная трасса пролегала в один конец; по причине того, что девушка, в которую они были влюблены, ответила им взаимностью. Или по какой-нибудь другой причине, их не так уж много, причин: даже на звенья самого тонкого, самого узкого браслета Марго не наберется.
– Должно быть, мой друг бывал у вас, – говорю я Марго.
Называть другом человека, которого я собственноручно зарыл в нескольких метрах от кювета, несколько самонадеянно с моей стороны. Но он был знаком с Тинатин, или хотел познакомиться с Тинатин, или искал с ней встречи, фотографии в мобильном просто так не появляются. Макс искал встречи с Тинатин, следовательно, и его можно отнести к Остальным. Ищущим.
– Мой друг бывал у вас наверняка.
– Разве у вас есть друзья?
Не слишком остроумное замечание, как часто гадалки от плиты позволяют отпускать подобное в адрес клиентов? Хотя… я ничего не заплатил Марго ни за упоминание о моем прошлом, ни за манипуляции с моим плечом, ни за туманные предостережения – так почему бы ей не проехаться по мне напоследок?
– А кролик? Вы забыли про кролика. Сами же назвали его моим другом.
Верно. Обычно я путаюсь в этих понятиях. Знаю только, что друзья дарят друг другу зажигалки, одалживают деньги и повторяют судьбу друг друга. Все остальное – не существенно.
Не существенно, вот как. Зажигалки – существенно, деньги в долг – существенно, я мог бы добавить сюда совместное распитие спиртных напитков, обмен ссылками по Интернету, негласные состязания "чей пенис длиннее", "чья телка сисястее" и "чья тачка круче", Марго же прозрачно намекает на то, что меня ждет нелепая смерть Максима Ларина. Еще один аргумент в пользу утверждения, что Марго – гадалка так себе, иначе она бы знала, что я и Макс никакие не друзья.
Последнее, что я вижу, прежде чем затворить дверь: черный кролик у стройных ног Марго, ни воды, ни песка больше нет, пол на кухне "Че…лентано" выложен каменными плитами неправильной формы. Ничего удивительного, неправильно здесь все, включая саму Марго, не забыть бы расспросить Великого Гатри о природе мескалиновых галлюцинаций.
…Коридор.
Марго не солгала – бояться мне действительно нечего, коридор похож на все коридоры в подобного рода заведениях. Длинная кишка, звукоизоляционные плиты грязно-белого цвета, несколько люминесцентных ламп под потолком, и, слава богу, ни одной двери. В спину мне не дышат черные кролики и оленята не-Бэмби, в спину мне не выпускают струю два вонючих скунса, а впереди не семенит броненосец, наваждение кончилось. Или почти кончилось, уже просматривается угол бильярдного стола и два столика у входа. Столики пусты, в ночное время в "Че…лентано" не так уж много посетителей, к тому же я успешно выкурил одного из них.
Интересно, где здесь сортир?..
Сортир благополучно находится еще до моего водворения в зале. Прежде чем в него забуриться, я машу рукой Лоре, со скучающим видом сидящей подле клетки с Сонни-боем, а заодно и бармену.
"Vespasiana" -
написано на табличке. Что-то безразмерно католическое, на ум приходит Бах с токкатой и фугой ре минор, фильм "Стигматы" в виртуозном исполнении колхозной кинопередвижки, да еще, пожалуй, собор в Кельне. Я поднимался на верхотуру собора три раза за два дня, занятие не для слабачков, выжить можно, только если следуешь наверх за какой-нибудь красоткой в мини: винтовая лестница дает потрясающий обзор девичьих прелестей.
Ясно, что здесь я особых прелестей не увижу: за табличкой "Vespasiana" скрываются две кабинки с разболтанными низкими дверцами, пара раковин, зеркало и автоматическая сушилка. Даже о жидком мыле не позаботились, сукадеи! Еще больше, чем разболтанные дверцы и отсутствие жидкого мыла, меня смущает надпись "Просьба к очаровательным посетительницам: вату и тампоны в унитаз не бросать!", феминистский сексизм налицо, хотя для того, чтобы смонтировать в сознании "очаровательные" и "вату и тампоны не бросать", нужно приложить некоторое усилие. Приписка на плакате, сделанная губной помадой:
"Пошли в жопу".
Это можно рассматривать как ответ очаровательных посетительниц на призыв администрации. "Пошли в жопу" – не единственное откровение, стены кабинок расписаны граффити, очевидно, сделанными в разное время, разными людьми и с разной степенью мастерства. Никакой связи между психоделическими посланиями, "афоризмами великих людей из перекидного календаря и геморройными воплями души на первый взгляд не просматривается, но только на первый взгляд. Рецепт приготовления бестселлера, вот что я вижу перед собой. Наглядное пособие по написанию модного постмодернистского текста, правок не требуется. Эй, Пи! здесь должен быть не я – ты.
"жизнь – дерьмо собачье"
"жизнь – роман"
"жизнь – портвейн"
"жизнь – босанова"
"зачем ты лапал мою девочку?"
"все это грустно"
"все это грустно, все это существует, все это – фаду"
"все это рок-н-ролл"
"все дельфины сошли с ума"
"ВСЕ МИКРОВОЛНОВКИ СОШЛИ С УМА"
"все женщины сошли с ума!"
"все женщины – шлюхи"
"сам ты шлюха!"
"иди подмойся!"
"иди отсоси/"
"идите и трахнитесь!"
"ИДИТЕ ВСЕ НА ХУЙ!"
"зачем ты лапал мою девочку?"
"ЭТО БЫЛ НЕ Я"
"я уже умер. А ты?"
"и я"
"пусть сдохнут все, кроме дельфинов"
"дельфин не утонет"
"дерьмо не утонет"
"ЖИЗНЬ – ДЕРЬМО СОБАЧЬЕ"
… … … … … … …
"дерьмо не кусается, даже собачье" "а меня укусило1."
"сорок уколов против бешенства – то, что доктор про писал"
"ДОКТОР ПЕППЕР"
"не доктор Пеппер, а сержант Пеппер" "не сержант, а полковник" "полковнику никто не пишет" "пишут, но он не умеет читать" "я бы тоже укололся" "Я БЫ ТОЖЕ ШИРНУЛСЯ" "я бы тоже вмазался" "а я бы Ницше полистал" "самый умный что ли?" "А Я БЫ ВСТАВИЛ ТЕБЕ В АНУС" "а я бы вставил в анус Джорджу Бушу" "а я бы вставил итальянке" "а я бы вставил таитянке"
"а я бы вставил всем англичанкам старше 13 и младше 55"
"так и быть, остальных англичанок беру на себя"
"а я бы вставил Грейс Келли!"
"а я уже ей вставил"
"фью-ю, она сто лет как откинулась!"
"СТО ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА"
"какое нах одиночество, от вас и в сральне спасу нет!"
"некрофилам туалетной бумаги не выдавать!"
"Oh, shit!"
"ЧЕЛОВЕК ПОЯВЛЯЕТСЯ В ЭПОХУ ГАЛОЦЕНА"
"а когда она наступит?"
"когда ты перестанешь ссать мимо унитаза"
"дайте крэку!"
"заибацца какие скромные у тебя желания"
"Что лежит в сумочке Бетти Лу?"
"ГАНДОН"
"2 гандона"
"3 гандона и спираль"
"3 гандона, спираль и вазелин"
"вибратор"
"КУКЛА БАРБИ"
"ДОЗА"
"голова профессора Доуэля"
"твой член"
"ну заибись! А я его обыскался!"
"конспекты по термодинамике"
"книжка Коэльи"
"самый умный что ли?"
"он пошутил"
"Я ПОШУТИЛ!"
"шутки пьяного Мишутки, гонки пьяного Артемки"
"ГОНКИ – ЭТО ФОРМУЛА-1"
"я любил пилота Айртона Сенну… так любил… зачем ты умер, друг?"
"ВАЛИ ОТСЮДА, ПЕДЕРМОТ!"
"Ciao, bambino, sorry"
"Warum, weshalb und wieso?"
"КАК НАСЧЕТФОРМУЛЫ-2?"
"вмажь джанк и узнаешь"
"сожри шрумс и узнаешь"
"нюхни кокс и узнаешь"
"глотни меф и узнаешь"
"чего только бабы ни придумают, чтобы член не сосать!"
"Коэлья мой идеал"
"хуевый у тебя идеал!"
"да вы отцы конкретные!"
"а кто такая Бетти Лу?"
"хэзэ"
"шахидка-порносекси"
"транссексуал" (зачеркнуто) "ВАФЕЛЬНИЦА" (зачеркнуто) "твоя мамочка"
"лохнесское чудовище"
"мастер спорта по метанию молота"
"масон 16-й степени, ложа Хирама № 65"
"честная давалка" (зачеркнуто) "девушка на миллион долларов"
"любовница Арафата"
"сучка, она изменяет мне с арабом!"
"со мной тоже"
"И СО МНОЙ!"
"… ……….!"
"relazione amorosa"
"самый умный что ли?"
"ХЕСБОЛЛАХ СЛЕДИТ ЗА ВАМИ! ВСЕМ СОСАТЬ, УРОДЫ!"
"с тобой не то что с арабом, с тостером изменишь"
"а почему не с евреем? Это было бы логичнее"
"как можно изменить с тостером? Хотя бы теоретически?"
"если факты противоречат теории – насри на факты!"
"сколько можно гадить? Бумаги на вас не напасешься!"
"Oh, shit!"
"я видел неопознанный летающий объект, факт!"
"и я!"
"ты же умер!"
"одно другому не мешает"
"флоту нужны такие парни, как ты!"
"мертвые?!"
"мертвый – не значит плохой"
"Я ВИДЕЛ БОГА!"
"И Я!"
"и я!"
"и я! Он хорошенький!"
"он таксист"
"он ди-джей"
"он санитар в психушке"
"он не слушает радио"
"он черномазый"
"он дельфин!"
"он опять не смыл за собой"
"ОН МЕРТВЫЙ"
"мертвый – не значит плохой"
"что такое фаду?"
"зачем ты лапал мою девочку?"
Я не знаю, что такое "фаду", все это грустно, все это существует, жизнь совсем не роман, все лапают чужих девочек рано или поздно – чтобы потом сочинить что-нибудь волнующее в стиле босановы, что-нибудь утонченное, в стиле джазовой импровизации. Чужие девочки вдохновляют: крошки, милашки, бутончики, baby-dolls , pussy-cat , маленькие, сладенькие; если бог – таксист, то какова вероятность, что он подвозил меня хоть когда-нибудь?