- Вы меня не так поняли. И мне надоело быть в роли допрашиваемой, вы уж меня извините. - Ее настроение колебалось, словно маятник, превращая ее то в жертву, то в агрессора. - Вы, я вижу, смертельно боитесь оказаться связанным со мной.
- Напротив. Если хотите, можете остаться здесь на ночь.
- С вами?
- Можете лечь в спальне. Диван раскладывается.
- Сколько мне это будет стоить?
- Ничего.
- Я выгляжу легкой добычей?
Она встала, сбросив с плеч мой плащ. Это был бунтарский жест. В то же время она демонстрировала мне свою фигуру. Высокая грудь. Узкая талия. Полные бедра. На белой рубашке пятна - следы от птицы. На ковре песок с ее изящных ступней.
Я взглянул на себя со стороны. Преуспевающий пожилой мужчина. Что и говорить, если бы она была старухой или уродиной, я вряд ли предложил ей переночевать. Но несмотря на гнев и страх, была в ней странная мрачная красота.
- Мне от вас ничего не надо, - сказал я и спросил сам себя, говорю ли я правду.
- Так не бывает. Люди всегда чего - то хотят. Не пытайтесь меня одурачить. Зря я вообще сюда пришла. - Она озиралась, как ребенок. - Мне здесь не нравится.
- Вас никто не удерживает, миссис Рассо.
Она внезапно разрыдалась. Слезы текли по лицу, оставляя блестящие дорожки. Движимый то ли состраданием, то ли вожделением, я дотронулся до ее плеч. Она отпрянула. Ее сотрясала дрожь.
- Сядьте, - сказал я. - Вас никто не обидит и не сделает вам больно.
Она мне не поверила. Я понял, что она уже была тяжело ранена без шансов на поправку - все равно как та самая птица. Она тронула пальцами свое заплаканное лицо.
- Где у вас можно умыться?
Я показал ей дверь в ванную. Она вошла и подчеркнуто громко щелкнула задвижкой. Она там пробыла довольно долго. Когда же она вышла, то смотрела веселей, и в ее движениях было больше уверенности. Она напоминала алкоголика, который успел тайно приложиться к бутылке.
- Ну ладно, - сказала она. - Я пойду.
- У вас есть деньги?
- Там они мне не понадобятся.
- Как вас прикажете понимать?
Вопрос прозвучал слишком резко, и реакция последовала тоже резкая.
- Вы хотите, чтобы я заплатила вам за машину? И за то, что я вдыхаю ваш драгоценный воздух?
Она решила тем самым поставить в наших отношениях точку. Она распахнула входную дверь и вышла. Я хотел было ее догнать, но дошел лишь до почтового ящика. Я вернулся к себе, сел за стол и стал разбирать почту, накопившуюся за ту неделю, что меня не было дома.
В основном это были счета. И еще чек на триста долларов от человека, сына которого я отыскал в компании пяти подростков в пустой квартире в Иста - Висла. Предвкушая этот гонорар, я и съездил в Мацатлан. Было и письмо, аккуратно выведенное печатными буквами, от заключенного тюрьмы строгого режима в центральной Калифорнии. Он утверждал, что невиновен, и хотел, чтобы я доказал это властям. Была там еще приписка:
"Даже если я и виновен, почему бы им не отпустить меня с Богом. Теперь я старик и мухи не обижу. Так что они вполне могли бы выпустить меня".
В моей голове вдруг сложилась цепочка ассоциаций, из - за чего я вскочил, чуть было не опрокинув стул, и бросился в ванную. Дверь аптечки была приоткрыта. Там у меня хранился флакон с нембуталом со времен, когда меня вдруг одолела бессонница. Потом я снова научился спать. Флакон исчез.
Глава 4
Я вышел на пустую улицу минут через десять - двенадцать после ее ухода. Я сел в машину и объехал квартал. Пешеходов не было. Не было и Лорел Рассо.
Доехав до Уилтшира, я понял, что попусту трачу время. Я вернулся к себе и отыскал в справочнике Томаса Рассо. Жил он на границе с Вествудом, в трех - четырех милях от меня. Я записал его адрес и телефон.
Я набрал номер. Двенадцать гудков, мерных и гулких, словно зов смерти. Потом трубку сняли.
- Говорит Том Рассо.
- Это Лу Арчер. Вы меня не знаете. Я насчет вашей жены.
- Лорел? С ней что - то случилось?
- Пока нет. Но она меня беспокоит. Она забрала у меня снотворное…
- Вы ее кавалер? - спросил он с подозрением.
- Нет, это вы ее кавалер.
- Что она делала в вашей квартире?
- Хотела позвонить вам. Когда вы послали ее подальше, она ушла, захватив таблетки.
- Какие?
- Нембутал.
- Сколько?
- Штук тридцать пять. Достаточно, чтобы покончить с собой.
- Знаю, - сказал Рассо. - Я фармацевт.
- Она может их принять?
- Не знаю, - сказал он, и в его голосе прошелестел страх.
- Она до этого не пробовала покончить с собой?
- Я не знаю, с кем говорю. - Это означало, что да, пробовала. - Вы что, из полиции?
- Я частный детектив.
- Вас наняли ее родители?
- Никто меня не нанимал. Я случайно встретил вашу жену в Пасифик - Пойнте. Ее очень расстроила авария, и она попросила меня отвезти ее в Лос - Анджелес. Когда вы послали ее…
- Прошу вас, не надо так говорить. Я ее не посылал. Я просто сказал, что готов возобновить наши отношения при условии, что она сильно изменит свой подход… Стоит ли латать дырки с тем, чтобы потом все опять поехало… Наш последний разрыв чуть было не убил меня.
- А ее?
- Ей наплевать, что я… Слушайте, я рассказываю вам семейные тайны…
- Расскажите больше. К кому еще она могла бы поехать - или позвонить?
- Надо подумать, а времени у меня в обрез. У меня вечерняя смена в аптеке, и мне надо уже ехать…
- Где аптека?
- В Вествуде. "Сейвмор"…
- Я подъеду туда. А вы не могли бы составить список имен и адресов?
Рассо обещал сделать это.
Я ехал по Уилтширу в правом крайнем ряду, выглядывая Лорел среди пешеходов. Я поставил машину у аптеки и вошел в нее через турникет. Лампы дневного света придавали ей сходство с космической станцией.
С десяток молодых парней и девушек бродили среди полок. У ребят были прически в стиле Иоанна Крестителя, девушки были одеты как уистлеровская Мать. В задней части аптеки была стеклянная будочка фармацевта. Человек в ней по жизненному пути отшагал расстояние среднее между мной и юными клиентами аптеки.
В его черных волосах мелькала седина. Белоснежный халат создавал впечатление, что голова лишена туловища и свободно плавает в флюоресцентном освещении. Кожа была натянута так туго, что под ней очерчивался череп, словно голова античной бронзовой статуи в чехле.
- Мистер Рассо?
Он резко поднял голову, потом подошел к проходу между стеклянной перегородкой и кассой.
- Чем могу быть полезен?
- Я Арчер. Вам жена не звонила?
- Пока нет. Я позвонил в Голливудскую больницу скорой помощи и в другие клиники - на всякий случай.
- Думаете, она может наложить на себя руки?
- Она поговаривала об этом - в прошлом. Лорел никогда не отличалась жизнерадостностью.
- Она сказала, что, когда звонила вам, трубку взяла женщина.
Он посмотрел на меня печальными карими глазами - так смотрит на хозяина верный пес:
- Это приходящая уборщица.
- Приходящая по вечерам?
- Собственно, это моя кузина. Она задержалась, чтобы сделать мне ужин. Мне надоела ресторанная кухня.
- Давно вы не живете с Лорел?
- На этот раз пару недель. Но мы не в разводе, по крайней мере официально.
- Где она жила эти две недели?
- В основном у друзей. А также в Пасифик - Пойнте у отца с матерью и у бабки.
- Вы составили список?
- Да. - Он вручил мне листок, и наши взгляды снова пересеклись. Его глаза сузились и сделались жестче. - Вы действительно хотите этим заняться?
- С вашего позволения.
- Могу ли я узнать, почему?
- Она убежала с моим снотворным. Я мог бы задержать ее, но не сделал этого. Я немного на нее рассердился.
- Ясно. Вы хорошо знаете Лорел? - Он смотрел куда - то мимо.
- Нет. Я встретил ее впервые сегодня днем. Но она произвела на меня сильное впечатление.
- Понятно. Это она умеет. - Он вдохнул и с шумом выдохнул. - В списке, в основном, родственники. Лорел не рассказывала мне о своих молодых людях - о тех, что были у нее до женитьбы. Единственная ее подруга, о которой я знаю - Джойс Хэмпшир. Они вместе учились в школе. В частной школе. - Он снова посмотрел на меня взглядом, в котором задумчивость сочеталась с желанием обороняться. - Джойс была на нашей свадьбе. Она единственная из всех них, кто считал, что Лорел не должна от меня уходить.
- Вы давно женаты?
- Два года.
- Почему жена от вас ушла?
- Не знаю. Она не смогла сказать ничего внятного на этот счет. Все вдруг стало расползаться… Все хорошее… - Его взгляд упал на полки за стеклянной перегородкой, где в изобилии стояли флаконы и коробочки с лекарствами.
- Где живет Джойс Хэмпшир?
- У нее квартира недалеко отсюда, в Гринфилд Мэнор, Это в Санта - Монике.
- Не могли бы вы позвонить ей и сказать, что я хочу подъехать?
- Могу, конечно. А в полицию не надо позвонить?
- Вряд ли есть смысл. Пока у нас нет ничего, что бы заставило их действовать. Но если хотите, звоните. А заодно и в Суицидологический центр.
Пока Рассо звонил, я изучал напечатанный на машинке список:
"Джойс Хэмпшир. Гринфилд Мэнор.
Уильям Леннокс, Эль - Ранчо (дед).
Миссис Сильвия Леннокс. Сихорс - лейн, Пасифик - Пойнт (бабка).
Мистер и миссис Джек Леннокс, Клифсайд, Пасифик - Пойнт (отец и мать Лорел).
Капитан и миссис Бенджамин Сомервилл, Бельэр (ее тетка и дядя)."
Я попытался запомнить имена и адреса.
Рассо тем временем говорил в трубку: "Я не ссорился с ней. Я не видел ее ни вчера, ни сегодня. Я к этому не имею никакого отношения, вы уж мне поверьте".
Он положил трубку и подошел ко мне.
- Вообще - то вы можете позвонить Джойс отсюда, хотя посторонним пользоваться нашим телефоном не положено.
- Я лучше поговорю с ней лично. Как я понимаю, она не имеет никаких сведений о Лорел.
Рассо покачал головой, глядя мне в лицо.
- А почему вы зовете ее Лорел?
- Вы сами так ее зовете.
- Но вы сказали, что совсем ее не знаете. - Он был явно этим расстроен, хоть и старался не подавать вида.
- Это так.
- Почему же вас это так волнует. Я не говорю, что вы не имеете права. Просто мне непонятно - вы же не знакомы…
- Я же сказал вам, что чувствую определенную ответственность.
Он понурил голову.
- Я тоже. Я теперь понимаю, что сделал ошибку, когда она позвонила. Мне надо было сказать, чтобы она ехала ко мне.
Он был из тех, кто в минуты гнева и подозрений начинает винить самого себя. На его красивом лице появилось такое разочарованно - замкнутое выражение, словно он вдруг понял, что распрощался с молодостью навсегда.
- Она до этого уходила от вас, мистер Рассо?
- Мы расходились - причем обычно уходила именно она.
- У нее были проблемы с таблетками?
- Ничего серьезного…
- А конкретней?
- Она много принимает барбитуратов. У нее всегда были проблемы и со сном и с нервами. Но она никогда не принимала сверхдоз. - Полузакрыв глаза он попытался представить себе, что могло случиться на сей раз, и быстро открыл их. - Думаю, это блеф. Она просто хочет попугать меня.
- Меня, во всяком случае, ей напугать удалось. Она ничего вам не сказала сегодня о самоубийстве?
Рассо ответил не сразу, но под кожей еще явственней проступили очертания черепа.
- Что - то вроде говорила.
- Вы не припомните, что именно?
Он глубоко вздохнул.
- Она сказала, что если я хочу увидеть ее живой, то должен пустить к себе. Это означало сидеть и ждать ее. Но я не мог. Мне надо было ехать сюда.
Я перебил его.
- Живой? Так она сказала?
- Да, но тогда я не принял это всерьез.
- Нет, это серьезно. Мне кажется, она очень хотела, чтобы я отыскал и вернул се.
Он вскинул голову:
- Почему вы так думаете?
- Потому что она оставила дверь аптечки приоткрытой. Она не пыталась скрыть то, что взяла таблетки. По крайней мере, не очень пыталась. - Я взял в руки список. - Как насчет ее родственников? Бельэр, Эль - Ранчо и Сихорс - лейн - весьма фешенебельные районы.
- Они богачи, - сказал Рассо мрачно. Его поникшие плечи словно дополнили: "А я бедняк".
- Ее отец - это тот самый Джек Леннокс, которому принадлежит вышка, где случилась авария?
- Она принадлежит ее деду. Уильяму Ленноксу. Его компания владеет немалым количеством нефтяных скважин.
- Вы с ним знакомы?
- Однажды виделся. В прошлом году он пригласил меня к себе на вечеринку в Эль - Ранчо. Меня, Лорел и прочих родственников. Гости разошлись довольно рано, и мне не удалось с ним пообщаться.
- Лорел и дед в близких отношениях?
- Раньше были в близких, пока у него не появилась женщина. А что?
- Авария, похоже, сильно ее расстроила. Она страшно переживала из - за птиц.
- Знаю. Это потому, что у нас нет детей.
- Она вам это говорила?
- Тут все ясно и без слов. Я хотел детей, но она, видите ли, не была готова стать матерью. Ей проще было заботиться о птичках. Теперь я даже рад, что у нас нет детей.
В его словах была настоящая боль. Наш разговор еще раз напомнил ему, что иные пути в его жизни оказались отрезанными.
- Вы знаете родителей Лорел?
- Да. Портрет ее отца сегодня утром был в "Таймс".
- Я видел. К кому она скорее может поехать - к ним или к бабушке Сильвии?
- Не знаю. Последние два года я только и занимался тем, что пытался предугадать ее поступки. И совершенно неудачно.
- Капитан и миссис Сомервилл в Бельэре… В каких она с ними отношениях?
- Это ее дядя и тетка. Одно время она была с ними очень близка. Но не в последние годы. Я вообще тут плохой консультант. Я слабо знаю это семейство. Но в последнее время там начались большие трения, после того как старик изменил свой образ жизни. Лорел очень из - за этого переживала.
- Почему?
- Она не выносит неприятностей. Любого рода. Она буквально заболевала, когда люди скандалили или ссорились. Она не переносила даже простой размолвки.
- У вас они часто случались?
- Я бы не сказал.
К нам подошла женщина с рецептом. Она была в черных сапогах и желтом парике. Рассо явно обрадовался ее появлению. Он взял рецепт и двинулся в свою будочку.
- До свиданья, - сказал я.
Он вернулся и, приблизившись ко мне, сказал так, чтобы его слышал лишь я:
- Если увидите Лорел, скажите - пусть возвращается. Без всяких условий. Просто я хочу, чтобы она вернулась. Так ей и передайте.
В будочке зазвонил телефон. Он взял трубку, покачал головой и сказал:
- Я не могу сейчас приехать, ты это знаешь. И я не хочу, чтобы они приехали сюда. Работа - это все, что у меня осталось. Подожди минуту.
Рассо вернулся ко мне бледный и дрожащий.
- У меня в доме отец и мать Лорел. Я не могу оставить работу и не хочу, чтобы они сюда приехали. И вообще у меня нет сил с ними общаться. Вы бы оказали мне большую услугу, мистер Арчер, если бы поговорили с ними от моего имени. Вы ведь последний, кто ее видел. Это недалеко отсюда. И я готов оплатить вам хлопоты - в разумных пределах.
- Ладно. С вас сто долларов.
У него вытянулось лицо:
- Только за один разговор?
- Думаю, этим дело не кончится. Я беру сто долларов за рабочий день.
- У меня сейчас нет при себе сотни. - Он порылся в бумажнике. - Только пятьдесят.
- Ладно. Остальное потом.
Женщина в желтом парике подала голос:
- Вы меня обслужите или будете говорить до утра?
Рассо принес извинения, коротко и со значением кивнул мне и вернулся к телефону.
Я пошел к машине, чувствуя себя немного увереннее, заполучив в клиенты мужа Лорел. Для человека его происхождения, продиравшегося к относительному материальному благополучию через тернии фармацевтической школы, такая трата денег была признаком реальной озабоченности.
Я ехал через Вествуд и спрашивал себя, почему меня так озаботила судьба его жены. Ответ не находился. Она была из тех, кто олицетворяет ваши неясные страхи, смутные подозрения. Мне казалось, что из темноты на меня смотрят ее глаза, словно глаза давно умершей женщины. Или призрака умершей птицы.
Глава 5
Квартал, в котором живет средний класс. Налицо признаки запустения. Оштукатуренные дома, построенные в двадцатые годы. Они стояли друг против друга вдоль улицы словно бетонные блиндажи на заброшенном поле боя. Дом Тома Рассо отличался от своих собратьев тем, что возле него стоял блестящий черный "кадиллак".
Из - за руля выбрался крупный человек.
- Вы Арчер?
Я признал этот факт.
- Я Джек Леннокс, отец Лорел.
- Я вас узнал.
- Да? Мы до этого встречались?
- Я увидел ваш портрет в утренней газете.
- Господи, неужели это было сегодня утром? Мне кажется, что прошла неделя. - Он мрачно помотал головой. - Говорят, беда не ходит одна. В моем случае это и правда так.
За вполне обычными сетованиями я почувствовал вопрошающее неуверенное начало. Странная черта для такого человека. Он придвинулся ко мне и заговорил тише:
- Насколько я понимаю, наш зять, - последнее слово он выговорил с явным презрением, - не хочет с нами общаться. Поверьте, это взаимно. Очень любезно с его стороны выслать посредника. Хотя я не могу понять вашу роль в этом деле.
- Я частный детектив, - ответил я. - Том Рассо меня нанял.
- Я и не подозревал, что это может его так взволновать.
- Тем не менее это так. Но он не может уйти с работы. А поскольку я последним видел вашу дочь, то согласился приехать и поговорить с вами.
Леннокс схватил меня за руку. Напряжение, исходящее от него, пронзило меня, словно током.
- Последним? Что это значит?
- Она покинула мою квартиру с флаконом нембутала, - я взглянул на мои часы. - Примерно с час назад.
- Как она у вас оказалась?
В его голосе послышались властные нотки. Он крепче сжал мою руку.
- Я встретил ее на пляже в Пасифик - Пойнте. Она попросила меня подвезти ее до Лос - Анджелеса. Затем она воспользовалась моим телефоном, чтобы созвониться с мужем.
- Что между ними произошло:
- Ничего особенного. Он собирался на работу и не пожелал приехать ее забрать. Теперь он винит себя за это, но он не прав. Ваша дочь была уже чем - то сильно расстроена в Пасифик - Пойнте.
- Что же ее расстроило?
- Во - первых, нефтяное пятно. Она пыталась спасти птицу, но та умерла у нее на руках.
- Только не надо мне об этом! Нефтяное пятно теперь отвечает за все подряд. Такое впечатление, что из - за него наступил конец света.
- Для вашей дочери, может, так оно и случилось. Она человек ранимый и, похоже, находилась на грани срыва.
Он покачал головой. Он, похоже, был напряжен до предела - до его индивидуального предела - и не хотел, чтобы я рассказывал ему, как устроена его дочь. Я спросил:
- Она раньше не пыталась покончить с собой?
- Я про это ничего не знаю.
- А кто может знать?
- Спросите ее мать.