- Я что, похож на кого-то, кто может знать типа, занимающегося золотыми рыбками? - очень медленно спросил бармен. Лицо его слегка побледнело.
Длинноносый, который играл сам с собой в бильярд, положил кий на полку, быстро подошел к прилавку и, встав около меня, бросил пять центов.
- Перед тем как наделаешь в штаны, подай-ка мне кока-колу, - сказал он бармену.
Бармен с видимым усилием оторвался от прилавка, проверил, не оставили ли его пальцы вмятины на деревянной поверхности, вытащил кока-колу, поставил на стойку, глубоко втянул воздух и отошел к двери с надписью: "Туалет".
Длинноносый, глядя в зеркало, висящее за прилавком, поднес стакан к губам. Левая часть его рта на секунду пришла в движение, и я услышал приглушенный голос:
- Как дела у Пилера?
Я потер большим пальцем об указательный, поднес к носу и грустно покачал головой.
- Он все еще употребляет это дерьмо?
- Да, - ответил я. - Не расслышал фамилии.
- Зови меня Сансет. Я дрейфую на Запад. Как думаешь, он не проболтается?
- Нет.
- Как тебя?
- Додж Виллис. Из Эль-Пасо.
- Где устроился?
- В гостинице.
Он отставил пустой стакан.
- Ладно, пошли.
VII
Мы поднялись наверх и сидели в моей комнате, поглядывая друг на друга поверх стаканов с виски, водой и льдом. Сансет внимательно присматривался ко мне своими близко посаженными, не имеющими выражения глазами, как бы оценивая и подводя итоги. Я ждал, прихлебывая виски. Наконец он заговорил - тихо, по-тюремному, почти не раскрывая рта.
- Почему Пилер не приехал вместе с тобой?
- По той же причине, что не остался здесь.
- То есть?
- Сам подумай.
Он кивнул, как будто то, что я сказал, имело какой-то смысл.
- Окончательная цена? - спросил он секунду спустя.
- Двадцать пять кусков.
- Болтовня, - сказал он решительно, почти грубо.
Я оперся о спинку стула, закурил, выпустил струю дыма в направлении окна и смотрел, как порыв ветра подхватил и развеял ее.
- Послушай, - сказал Сансет недовольно. - Я впервые тебя вижу. Может, ты и в порядке - понятия не имею.
- Тогда зачем ты ко мне подошел? - спросил я.
- Ты же сказал пароль...
И тут я пошел ва-банк:
- Ну да, - ответил я с улыбкой. - Я должен был зайти в табачную лавку и спросить про золотых рыбок.
Отсутствие реакции с его стороны показало, что я угадал. Это была удача, которая может только присниться, но которой даже во сне нельзя воспользоваться.
- Ну ладно, дальше что? - спросил Сансет, взяв в рот кусочек льда и посасывая его.
Я засмеялся:
- О'кей, Сансет. Понятно, ты осторожен. Так мы можем неделями разговаривать. Где старик?
Сансет сжал губы, облизнул их и снова сжал. Очень медленно отставил стакан и свободно оперся правой рукой о колено. Я уже понял, что сделал ошибку. Пилер знал, где старик, очень хорошо знал. И я тоже должен был знать, где он.
Когда Сансет заговорил, ничто в его голосе не указывало на то, что он меня раскусил.
- Хочешь, чтобы я выложил карты на стол! - крикнул он со злостью. - Не выйдет!
- Ладно, попробуем иначе, - проворчал я. - Пилер мертв.
У него дрогнули краешек рта и бровь. Глаза совершенно потеряли выражение, если это было еще возможно. Голос стал скрипучим, как будто водили пальцем по высушенной коже.
- Как это было?
- Конкуренты, о которых никто из нас не знал.
Револьвер блеснул в лучах солнца синеватым металлическим блеском. Я не заметил, как он его выхватил, заметил уже направленное на меня круглое темное отверстие ствола.
- Ты сглупил, когда пробовал меня надуть, - сказал Сансет сухо. - Я не люблю жуликов.
Я скрестил руки на груди, стараясь, чтобы моя правая была ему хорошо видна.
- Было бы глупо пробовать тебя надуть. Я говорю правду. Пилер склеил девчонку, она вытянула из него эту историю, но не до конца. Он не сказал, где искать старика. Вместе со своим шефом она зашла к нему, прижгли ему пятки утюгом. Он умер от шока.
- Я долго могу слушать, - ответил Сансет. Мой рассказ не произвел на него видимого впечатления.
- Я тоже! - крикнул я, притворяясь рассерженным. - Ты не сказал еще ничего, что имело бы какой-нибудь смысл, кроме того, что знаешь Пилера.
Он крутанул револьвер вокруг указательного пальца, очень внимательно рассматривая его.
- Старый Сип в Вестпорте, - ответил он спокойно. - Это название тебе о чем-нибудь говорит?
- Да. Цацки там?
- Откуда я знаю, черт побери! - Он перестал крутить револьвер и оперся им о бедро. Ствол уже не смотрел в мою сторону. - Где конкуренты, о которых ты говорил?
- Надеюсь, что я их потерял, хотя и не совсем уверен. Я могу опустить руки и выпить?
- Можешь. Сам-то ты откуда взялся во всей этой истории?
- Пилер жил у жены моего приятеля. Сам он сидит. Это своя девица, ей можно верить. Он взял ее в компанию, а она рассказала мне... уже после всего.
- После того как его убрали? На скольких будем делить? Половина моя.
Я допил виски и отставил пустой стакан:
- Это не разговор.
Ствол револьвера слегка поднялся, потом опустился.
- Сколько всего человек? - вопрос прозвучал резко.
- Трое. Пилер ведь вышел из игры. Если только справимся с конкурентами.
- С этими прижигателями? Ерунда. Как они выглядят?
- Один тип, его зовут Раш Маддер, юрист с юга, около пятидесяти, толстый, тоненькие усики, волосы темные, на макушке лысина, рост средний. Девица, Кэрол Донован, длинные черные волосы, серые глаза, красивая, двадцать пять - двадцать восемь лет, невысокая, худощавая, в последний раз была одета в голубое, характер - кремень. Она - двигатель компании.
Сансет равнодушно кивнул и спрятал револьвер.
- Мы научим ее вежливости, если попробует совать свой нос, - сказал он. - У дома стоит моя машина, поедем в сторону Вестпорта и осмотрим окрестности. Может, тебе удастся обхитрить его при помощи золотых рыбок, а? Говорят, это у него пунктик. Я показываться не буду. Старик сразу меня раскусит, поймет, что я сидел.
- Отлично, - добродушно ответил я. - Я сам очень люблю золотых рыбок.
Сансет потянулся за бутылкой, налил себе виски и проглотил залпом. Встал, поправил воротничок и выставил свою убегающую челюсть вперед настолько, насколько это было возможно.
- Но ты не думай, браток, что все это пойдет как по маслу. Тебе придется двигаться ощупью и каким-нибудь образом выбить из него правду. Или же выкрасть эти жемчужины.
- Ладно, - ответил я. - За нами страховая компания.
Сансет одернул жилет и потер ладонью свою худую шею. Я надел шляпу, спрятал бутылку виски в сумку, стоящую рядом с моим стулом, и закрыл окно. Мы направились к выходу. Я уже протянул ладонь к дверной ручке, когда раздался стук в дверь. Движением руки я показал Сансету, чтобы он встал к стене. Секунду я смотрел на дверь, потом открыл ее.
В меня были нацелены два револьвера. Один маленький, двадцать второго калибра, другой - большой смит-вессон. Они не могли войти в дверь одновременно, поэтому девица вошла первой.
- О'кей, ловкач, - сказала она холодно. - Руки вверх. Посмотрим, достанешь ли ты до потолка.
VIII
Я медленно отступал вглубь комнаты. Пришельцы напирали на меня с двух сторон. Споткнувшись о дорожную сумку, я упал на спину, ударился об пол и со стоном перевалился на бок.
- Бросай оружие, - приказал Сансет, не повышая голоса. - Только спокойно.
Две склоненные надо мной головы быстро обернулись. Я успел вытащить револьвер, держал его, прижав к боку, - так, чтобы они не видели, и продолжал стонать.
Наступила тишина. Я не расслышал звука падающих револьверов. Дверь в комнату все еще была открыта и частично закрывала распластавшегося по стене Сансета.
- Смотри за этим легавым, Раш, и закрой дверь, - сказала девица сквозь зубы. - Тощий не может стрелять. И никто не может. Захлопни дверь, - добавила она едва слышно.
Маддер неуклюже отступал к двери, продолжая держать меня на мушке. За спиной у него был Сансет, и мысль об этом заставляла его нервно моргать. Я без труда мог бы его пристрелить, но это не входило в мои расчеты. Сансет стоял, расставив ноги, слегка высунув кончик языка. В его бесстрастных глазах появилось что-то вроде усмешки.
Он разглядывал девицу, а она смотрела на него, и оба целились друг в друга из револьверов.
Маддер добрался до двери и сильно толкнул ее. Я точно знал, что сейчас будет. Девица нажмет на спуск одновременно со стуком хлопающей двери. И если звуки совпадут, выстрела никто не услышит.
Вытянув руку, я схватил Кэрол Донован за ногу и изо всех сил дернул на себя.
Дверь с шумом захлопнулась. Пуля из револьвера Кэрол попала в потолок.
Резко повернувшись, она попыталась лягнуть меня.
- Ну что ж, начнем! - произнес Сансет приглушенным, но звучным голосом и щелкнул предохранителем кольта.
В его тоне было что-то, что заставило девушку успокоиться. Она расслабилась, опустила руку с револьвером и отодвинулась, с ненавистью глядя на меня.
Маддер повернул ключ в замке и стоял, громко дыша, опершись о дверь. Шляпа у него сползла на ухо, из-под нее виднелись два куска пластыря.
Пока я делал эти наблюдения, все были неподвижны. В коридоре не было слышно шагов или шума паники. Я поднялся на колени, спрятал револьвер, встал, подошел к окну. На тротуаре не было никого, кто наблюдал бы за окнами гостиницы "Сноквольми".
Я уселся на старомодном широком подоконнике, придав своему лицу такое озадаченное выражение, как будто услышал грубое ругательство из уст священника.
- Это твой компаньон? - резко спросила меня девица.
Я не ответил. Ее лицо покраснело, в глазах появилась ярость.
- Послушай, Кэрол, - нервно начал Маддер и протянул к ней руку. - Послушай же, так мы ничего...
- Заткнись!
- Ну ладно, - неуверенно произнес он. - Порядок.
Сансет еще раз лениво смерил девицу взглядом. Его рука свободно опиралась о бедро; у него был вид беспечно отдыхающего человека. Я уже видел, как он выхватывает оружие, и надеялся, что девица его не проведет.
- Мы слышали о вас, - сказал он медленно. - Что вы предлагаете? Я бы мог вообще вас не слушать, но предпочитаю не ввязываться в перестрелку.
- Этих денег хватит на четверых.
Маддер энергично поддакнул и попробовал улыбнуться.
Сансет глянул на меня. Я согласно кивнул головой.
- Значит, нас четверо, - произнес он со вздохом. - Но на этом конец. Поехали ко мне, выпьем. Здесь мне не нравится.
- Мы, наверное, похожи на фраеров, - сказала с иронией девица.
- На фраеров, занимающихся убийствами, - процедил Сансет. - Много я таких повидал. Именно поэтому надо все обговорить. О стрельбе разговора нет.
Кэрол Донован вытащила из-под правой руки замшевую сумочку и сунула в нее револьвер. Улыбнулась. Улыбка делала ее очень симпатичной.
- Я делаю ставку, - сказала она спокойно. - Вхожу в игру. Куда поедем?
- На Уотер-стрит. Возьмем такси.
Мы вышли из комнаты, спустились вниз на лифте и, как четверка друзей, прошли к выходу через холл, украшенный оленьими рогами, чучелами птиц и засушенными цветами в стеклянных витринах. Такси помчало нас на Кэпитэл-вэй, минуя какую-то площадь и большой жилой дом красного цвета, слишком большой для такого маленького городка, даже если он столица штата. Затем, держась вдоль трамвайных путей, мы ехали мимо зданий конгресса штата, мимо высоких закрытых ворот резиденции губернатора.
По обеим сторонам дороги росли дубы. За стенами, окружающими сады, были видны большие виллы. Такси промчалось мимо и свернуло на дорогу, ведущую прямо к заливу. Через некоторое время мы увидели дом, стоящий на узкой поляне среди высоких деревьев. Между стволов вдали поблескивала водная гладь. В доме была крытая веранда, небольшой газон перед ним зарос сорняками и кустарником. В конце неухоженного проезда стоял сарай, а в нем - старомодный открытый автомобиль.
Мы вышли и расплатились с таксистом. А потом все вместе внимательно следили, как машина исчезает из поля зрения.
- Я живу на втором этаже, - сказал Сансет. - Нижний занимает какая-то учительница. Сейчас ее нет дома. Пошли наверх, выпьем.
Через газон мы прошли к двери. Сансет открыл ее и указал на узкую лестницу.
- Дамы идут первыми. Вперед, красотка! В этом городе никто не закрывает двери на ключ.
Девушка холодно взглянула на него и стала подниматься. Я двинулся за ней, Маддер был третьим, Сансет шел последним.
В комнате, занимающей большую часть второго этажа, было темновато из-за растущих вокруг дома деревьев. Здесь было мансардное окно, широкая кровать, стоящая под наклонной частью стены, стол, несколько плетеных кресел, маленький радиоприемник, посреди комнаты стояла круглая черная печка.
Сансет вышел на кухню и вернулся с граненой бутылкой и стаканами. Наполнив их виски, он взял один в руку, оставив остальные на столе. Каждый взял свой стакан, и мы уселись поудобнее.
Сансет залпом выпил и нагнулся, чтобы поставить стакан на пол. Когда он выпрямился, в руке у него уже был кольт.
Во внезапно наступившей холодной тишине я слышал, как Маддер глотает слюну. Губы девушки дрогнули как бы в улыбке. Она нагнулась, поставив свой стакан на сумочку и придерживая ее левой рукой. Сансет медленно сжал губы, так что они превратились в тонкую прямую линию.
- Любители припекать пятки, да? - процедил он.
Маддер поперхнулся и попробовал развести своими тонкими прямыми ручками. Ствол кольта мгновенно повернулся в его сторону. Он сразу же положил руки на колени и сплел пальцы.
- И вдобавок фраера, - устало продолжил Сансет. - Сначала припекают парню пятки, чтобы заставить его запеть, а потом сами влезают домой к его приятелю. У вас, наверное, котелки не в порядке.
- Ладно, - нервно пробормотал Маддер. - Чего тебе надо?
Девица слегка улыбнулась, но не произнесла ни слова. Сансет оскалился.
- Мне надо веревку, - сказал он тихо. - Длинную мокрую веревку с несколькими узлами. Потом мы вдвоем поедем и выловим цацки - эти две жемчужины. А когда вернемся, - он провел ладонью по горлу. - Неплохо придумано? - покосился он на меня.
- Да, только ближе к делу. Где веревка?
- В столе, - ответил Сансет, кивком указывая в угол комнаты.
Я направился туда, двигаясь вдоль стены. Маддер внезапно вскрикнул, сверкнул белками глаз и упал без сознания со стула лицом вниз.
Сансет вздрогнул от неожиданности. Он не ожидал такой глупости. Его правая рука с кольтом повернулась вниз, в спину Маддера.
Девушка сунула руку под сумочку и слегка ее приподняла. Ее револьвер - Сансет думал, что он в сумочке, а она сунула его только в боковой карманчик - выстрелил, выплюнув короткий язычок пламени.
Сансет поперхнулся. Его кольт выстрелил, и от ручки стула, на котором только что сидел Маддер, отлетела щепка. Сансет выпустил револьвер и, опустив подбородок, пробовал взглянуть вверх. Его длинные ноги вытянулись, и каблуки заскрежетали об пол. Он сидел неподвижно, уперев подбородок в грудь и закатив глаза, - мертвее мертвого.
Ударом ноги я опрокинул стул, на котором сидела девица. Она упала, задрав ноги в шелковых чулках. Ее шляпка съехала набок, она тихо вскрикнула. Я наступил ей на руку, быстрым движением ноги перебросив ее револьвер в другой конец комнаты.
- Встать!
Она медленно поднялась и сделала шаг назад. С закушенными губами и яростью в глазах она выглядела теперь как некрасивый, загнанный в угол ребенок. Она все отступала и отступала, пока не уперлась спиной в стену. На ее смертельно бледном лице выделялись блестящие глаза.
Я бросил взгляд вниз, на лежащего на полу Маддера, и подошел к закрытой двери. Она вела в ванную. Я вставил ключ с внешней стороны и жестом пригласил ее войти.
- Залезай!
Напряженно выпрямившись, она пересекла комнату и, проходя мимо, чуть не задела меня.
- Послушай, легавый...
Я впихнул ее в ванную, захлопнул дверь и повернул ключ. Я бы не возражал, если бы она попробовала выскочить в окно. Я видел эти окна снизу.
Подойдя к Сансету, я ощупал его и в одном из карманов нашел связку ключей; когда я вытаскивал ее, тело едва не сползло на пол. Больше я не искал ничего.
В связке были ключи от машины.
Взглянув на Маддера еще раз, я заметил, что пальцы у него побелели, как мел. По узкой темной лестнице я спустился на веранду. Обошел дом и сел в стоящий в сарае старый автомобиль. Один из ключей подошел.
Двигатель покапризничал и заработал, я дал задний ход и вывел машину на улицу. В доме было тихо. Верхние ветви высоких стен, окружающих дом, слегка колыхались, пропуская холодные солнечные лучи.
Со скоростью, на которую смог отважиться, я опять выехал из Кэпитэл-вэй. Миновал центр города, площадь и отель "Сноквольми" и направился к мосту, ведущему в сторону океана и Вестпорта.
После часа довольно быстрой езды через редкий лес, во время которой двигатель беспрерывно чихал, а я три раза останавливался набрать воды, послышался шум моря.
Широкое белое шоссе со светло-желтой разделительной полосой огибало холм; вдали на фоне блестящей поверхности океана показалась группа зданий, и дорога разделилась. Та, что шла налево и была обозначена указателем "Вестпорт - 9 миль", вела не к домам, а через старый, ржавый железный мост и дальше через фруктовые сады - ряды погнутых ветром яблонь.
Еще через двадцать минут мой чихающий экипаж въехал в Вестпорт. На песчаном мысу у подножия холма тут и там были разбросаны деревянные дома. Мыс продолжал длинный узкий мол, в конце которого покачивалось несколько одномачтовых лодок с поднятыми до половины и хлопающими на ветру парусами. Дальше тянулись обозначенный буйками фарватер и длинная извилистая линия в том месте, где пенились волны, ударяясь в невидимую песчаную отмель.
Дальше дышал океан, тянущийся далеко, до самой Японии. Это был далеко выдвинутый на запад кусочек Соединенных Штатов. Отличное убежище для бывшего заключенного, который желает укрыться вместе с двумя жемчужинами величиной с молодую картофелину - при условии, что у него нет врагов.
Я остановился перед домом, на котором была вывеска: "Обеды, полдники, ужины". Маленький веснушчатый человечек с кроличьей физиономией махал граблями на двух черных кур, которые громко кудахтали, стараясь отогнать его. Он обернулся, когда автомобиль Сансета чихнул в последний раз.
Я вышел из машины, прошел в калитку и указал на вывеску.
- Обед готов?
Он бросил грабли и кур, вытер руки об штаны и презрительно скривился:
- Это жена повесила, - доверительно сказал он тонким голосом. - Есть только яичница с беконом.
- Ну, пусть будет яичница с беконом.
Мы вошли в дом. Там были три стола, покрытые узорчатой клеенкой, какие-то картинки на стенах и помещенный в бутылку кораблик под парусами, украшавший каминную доску. Я сел. В дверь вошел хозяин; послышался чей-то громкий голос, потом на сковородке заскворчал жир. Через минуту хозяин вернулся и, наклонившись ко мне, положил на клеенку нож с вилкой и бумажную салфетку.
- Не самое ли время попробовать яблочной?