IV
В течение нескольких секунд Инглиш не спускал взгляда с Моркли, потом сказал:
- Садитесь, я вас слушаю.
Моркли сел.
- Я звонил сегодня утром мисс Инглиш, чтобы спросить у нее, была ли у мистера Инглиша секретарша. Она дала мне имя и адрес девушки, и я поехал туда с полицейским. Она жила в квартире на Ист-Плас, 45.
Он остановился и внимательно посмотрел на Инглиша.
- Я знаю, - ответил тот, - я ездил туда сегодня утром. Так как никто не отвечал, я решил, что она поехала к конторе.
Моркли наклонил голову.
- Это так, - сказал он. - Я ездил туда сегодня утром. Мисс Хопер, которая живет под мисс Севит, сказала мне, что видела вас.
- Ну что ж, - продолжайте, - сухо сказал Инглиш. - Что произошло?
- Никто не отвечал на наш звонок. Но что возбудило мое подозрение, так это бутылка молока и газета, которые находились под дверью. Мы вошли при помощи универсального ключа и нашли ее висевшую в ванной комнате.
Инглиш достал сигару и протянул ее Моркли.
- Угощайтесь, - сказал он. - А что это за история с убийством?
- На первый взгляд это выглядит как самоубийство, - ответил Моркли, - для полицейского врача в этом не было никакого сомнения. После того, как убрали тело, я стал осматривать комнаты. Я был совершенно один в комнате, и только я один заметил эту вещь. Около кровати, на ковре, было сырое пятно: как будто его старательно замывали. Посмотрев на него поближе, я заметил маленькое пятнышко. Я потер его бензином, чтобы убедиться: это было пятно крови.
- Я не считаю себя настолько умным, как вы, инспектор, но я не понимаю, почему вы решили, что это убийство?
Моркли улыбнулся.
- Очень часто бывает трудно распознать убийство, симулированное под самоубийство, мистер Инглиш. Но в нашем деле привыкаешь замечать все мелочи. Это пятно на ковре - определенная улика. Вы понимаете, что когда я снял девушку, я увидел, что у нее шла носом кровь. Я удивился, что у нее на ночной рубашке не было никаких пятен. Тогда я обнаружил пятно на ковре, что доказывает, что она умерла на полу, а не повесилась над дверью.
- По вашему мнению, ее задушили на полу?
- Совершенно точно. Кто-то напал на нее неожиданно, накинул ей на шею петлю и затянул. Вероятно, она сразу же потеряла сознание. Она должна была упасть лицом вперед, пока убийца стягивал у нее горло. У нее пошла носом кровь. Поэтому и пятно на ковре. После того, как он задушил ее, он просто повесил ее, чтобы создавалось впечатление, что она покончила с собой.
Инглиш некоторое время подумал, потом сделал утвердительный жест.
- Вероятно, вы правы. Значит, по вашему, это убийство?
- Я не окончательно убежден в этом, но я не представляю себе, каким образом тогда могло появиться пятно на ковре?
- Вы уверены, что это кровь?
- Абсолютно.
Инглиш бросил взгляд на часы. Он уже опаздывал на четверть часа на это свидание.
- Ну что ж, я очень благодарен вам, инспектор, за то, что вы оповестили меня об этом. Я совсем не ожидал такого. Я не знаю, что и думать. Мы поговорим об этом деле в другой раз. Я в настоящий момент опаздываю на свидание с сенатором. - Он встал. - Мне необходимо идти.
Моркли не пошевелился. Он смотрел на Инглиша со странным выражением, которое последнему не особенно нравилось.
- Что еще? - резким голосом спросил Инглиш.
- Все будет так, как вы того пожелаете, мистер Инглиш, но я думаю, что лучше вам решить этот вопрос сразу. Я еще не подал своего рапорта, но буду вынужден это сделать в течение получаса.
Инглиш нахмурил брови.
- А в чем касается меня ваш рапорт?
- Вот это как раз вы и должны мне сказать, - ответил Моркли. - Я очень хочу оказать вам услугу, когда к тому предоставляется возможность. Вы всегда были так любезны по отношению ко мне.
Инглиш неожиданно подумал, что в посещении Моркли есть что-то двусмысленное.
Он наклонился вперед и нажал кнопку внутреннего телефона.
- Лоис? - сказал он. - Не могли бы вы предупредить сенатора, что я запаздываю? Я могу с ним встретиться лишь в два часа.
- Хорошо, мистер Инглиш.
Он отключил телефон и снова сел.
- Ну, валяйте, инспектор, скажите то, что вы хотите мне сказать, - проговорил он спокойно, но угрожающим тоном.
Моркли пододвинул свой стул и посмотрел Инглишу прямо в глаза.
- Бесполезно говорить вам о том, что помощник прокурора испытывает неприязнь к сенатору Бомонту. Они на ножах с того времени, как сенатор занял свое место. Все отлично знают, что вы поддерживаете сенатора. Если помощник прокурора сделает вам неприятность, то он сделает это, чтобы досадить сенатору. Если он сможет скомпрометировать вас в каком-нибудь скандале, то он не остановится ни перед чем, чтобы сделать это.
- Для инспектора криминальной бригады вы отлично разбираетесь в политике. Хорошо, предположим, что вы правы. Какое отношение это имеет к Мэри Севит?
- Это может иметь большое значение. Доктор Ричард сказал, что ваш брат умер вчера между девятью часами и десятью тридцатью. Он не мог сказать точнее. Он сказал, что Мэри Севит умерла между десятью часами и полуночью. Мисс Хопер уверяла меня, что видела вашего брата, выходящего от Мэри Севит вчера вечером между девятью и без четверти десять. Помощник прокурора поспешит заявить о двух самоубийствах, если будет уверен в этом. Ваш брат мог убить девушку, потом вернуться в контору и покончить с собой. Если он придет к такому мнению, то произойдет хороший скандал, о котором напишут все газеты, и сенатор, по вашей милости, будет страдать.
Инглиш долго оставался молчаливым, не спуская неподвижного взгляда с Моркли.
- А почему вы все это говорите мне, инспектор? - наконец спросил он.
Моркли пожал плечами, его маленькие глазки избегали смотреть на него.
- Я не один могу узнать, что это было убийство, мистер Инглиш. Доктор Ричард утверждает, что это было самоубийство, но он не видел пятна на ковре. Если бы он узнал про него, он изменил бы свое мнение и помощник прокурора тоже, но они не знают об этом.
- Но они будут в курсе дела, когда вы подадите свой рапорт, - сказал Инглиш.
- Я очень боюсь этого. Разве что я позабуду сообщить об этом.
Инглиш сверлил глазами холодное невыразительное лицо Моркли.
- Есть еще свидетельство мисс Хопер, - сказал он. - Она видела, как Рой уходил из квартиры девушки. Если она начнет болтать, помощник прокурора произведет обыск. И, может быть, обнаружит пятно.
Моркли улыбнулся.
- Не беспокойтесь относительно мисс Хопер, я займусь ею. Я знаю людей ее сорта: они ни за что на свете не пожелают предстать на высшем суде свидетелями… Опытный адвокат, типа Сэма Крайля, может доставить ей много неприятностей. Я ей это дам понять, и она не будет болтать, поверьте мне.
Инглиш нагнулся вперед.
- Вы отдаете себе отчет, что очень мало шансов на то, что Рой убил эту девушку? Если она действительно была убита и не Роем, значит настоящий убийца останется ненаказанным?
Моркли пожал плечами.
- Если помощник прокурора услышит про пятно, убийцей будет ваш брат, мистер Инглиш. Вы можете поспорить на это всем своим состоянием. Тем или иным образом, но убийца выходит из игры. Теперь вам решать. Я напишу в своем рапорте про пятно, но, учитывая все то, что вы сделали для меня в прошлом, я подумал, что смогу оказать вам услугу, раз предоставляется такая возможность.
- Очень любезно с вашей стороны, инспектор. Я не забуду этого. Может быть, действительно, лучше не говорить о пятне?
- Как хотите, - сказал Моркли, вставая. - Я счастлив, что смог быть вам полезным, мистер Инглиш.
- Послушайте, - продолжал Инглиш отсутствующим тоном. - Вы выиграли пари, не так ли, инспектор? Сколько там получилось?
Моркли провел пальцем по своей черной бородке, прежде чем ответить.
- Пять тысяч долларов, мистер Инглиш.
Инглиш улыбнулся.
- Так много?
- Мне кажется, да.
- Тогда я сейчас распоряжусь. Я считаю, что всегда надо платить свои долги. Я полагаю, вы предпочитаете чек?
- Это бы меня устроило.
Инглиш снова обратился к внутреннему телефону.
- Гарри, не занимайтесь комиссионными, о которых я вам говорил. Я сам займусь этим.
- Хорошо, мистер Инглиш.
Инглиш встал и направился к несгораемому шкафу.
- У вас хорошо организовано дело, мистер Инглиш, - заметил Моркли.
- Спасибо за комплимент, - сухо проговорил Инглиш. Он открыл шкаф и вынул оттуда две пачки банковских билетов, которые бросил на письменный стол. - Вы, может быть, возьмете билетами? Я не прошу вашей расписки.
- У вас нет необходимости делать это, - ответил Моркли.
Он взял деньги и быстро пересчитал их, прежде чем сунуть в карман.
Инглиш вернулся на свое место за письменным столом.
- Помощник прокурора может не полностью довериться вашему рапорту, - сказал он. - Он может послать кого-нибудь обследовать помещение Мэри Севит, и тот, возможно, сможет обнаружить пятно.
Моркли улыбнулся.
- Это, может быть, и не честно с моей стороны, - смущенно сказал он, - но я утверждаю, что услуга, которую я вам оказываю, стоит этой цены. Пятна больше не существует. Я уничтожил его, - он подошел к двери. - Ну что ж! Я не буду вас больше задерживать. Мне необходимо поехать в комиссариат и написать рапорт.
- До свидания, инспектор.
После ухода Моркли Инглиш глубоко вздохнул.
- Проклятье какое-то! - проворчал он вполголоса. - Это ведь настоящий шантаж! Вот подонок.
V
Инглиш с порога ресторана увидел сенатора, сидевшего одиноко в углу. На лице его было выражение нетерпения и недовольства.
Сенатору Гарри Бомонту было шестьдесят пять лет, он был маленьким, тонким и сухим. Его морщинистое лицо было цвета старой кожи, а серые, стальные глаза были пронзительными.
Обладая невероятной амбицией, которую нельзя было сломать, он надеялся когда-нибудь сесть на президентское кресло. Свою карьеру он начал как мойщик бутылок в одном трактире и сумел извлечь из этого пользу. В награду за услуги, которые он оказал во время войны, ему поручили пост администратора в Управлении дорог и мостов. В это время он встретился с Инглишем, который мечтал пустить в ход свою гигроскопическую буссоль. Бомонт познакомил его с деловыми людьми и благодаря этим знакомствам Инглишу удалось наладить дело.
Когда Инглиш обосновался в Эттекс Сити, он вспомнил о Бомонте и написал ему, чтобы предложить финансовую помощь в случае, если тот захочет выставить свою кандидатуру на место судьи. Бомонт воспользовался предложением и благодаря деньгам Инглиша добился своего. Но перевыборы должны были состояться через шесть месяцев, и Инглиш знал, что Бомонт беспокоится за результат, так как оппозиция, которую он победил в прошлый раз, не была ослаблена.
Сенатор немного привстал, чтобы приветствовать его.
- Я уж думал, что вы вообще не придете, - сказал он хорошо поставленным голосом и сел.
- Меня задержали, - сухо ответил Инглиш. - Что будем есть?
Пока сенатор составлял свое меню, метрдотель сунул в руку Инглиша конверт.
- Это письмо пришло для вас десять минут назад, мистер Инглиш, - прошептал он.
Инглиш поблагодарил его, заказал бифштекс с кровью с зеленым горошком и бутылку вина. Потом вскрыл конверт.
"Все идет хорошо. Корина отлично сыграла свой номер. Вердикт: самоубийство на почве нервного кризиса. Больше нечего опасаться. Сэм".
Инглиш сунул письмо в карман и на его лице появилась жесткая улыбка.
Как только метрдотель отошел от стола, сенатор спросил:
- Что это за история с вашим братом? Что же такое он наделал, боже мой!
Инглиш поднял на него удивленный взгляд.
- Вот уже несколько месяцев Рой жил на нервах. Я предупреждал его, что он слишком много работает. Его нервы не выдержали напряжения, и он избрал легкий путь.
Сенатор что-то проворчал, его лицо покраснело.
- Говорите другому эти глупости, - сказал он, не повышая голоса. - Рой никогда в жизни не работал ни одного дня. Говорят о шантаже…
Инглиш пожал плечами и проговорил безразличным тоном:
- Нужно было ожидать подобного от этого канкана. Слишком много людей будут в восторге устроить скандал. Рой покончил с собой потому, что у него были неприятности в делах, вот и все.
- В самом деле? - спросил сенатор, наклоняясь вперед, насмешливо глядя на Инглиша. - Я слышал, что он заставил одну женщину "петь" и что у него должны были отнять лицензию. Это правда?
- Совершенно верно, но никто не сумеет этого утверждать, если не захочет быть привлеченным мною к ответственности за клевету.
Бомонт откинулся назад. В его взгляде было восхищение.
- Да, это так, - сказал он.
Инглиш утвердительно кивнул.
- Это комиссар полиции начал следствие. Я с ним говорил. Он не пойдет дальше. Не беспокойтесь об этом, Гарри.
Официант принес бифштекс. Бомонт подождал, пока он отошел, и продолжал:
- Может быть, мне и нечего опасаться, но вам есть чего. Это может взорвать все дело с госпиталем.
Инглиш атаковал свой бифштекс и поднял глаза:
- Что заставляет вас так говорить? Если типы из комиссии воображают, что могут повредить мне, то ошибаются.
- Послушайте, Ник, нужно быть благоразумным, - проговорил сенатор с беспокойным видом. - Вам не удастся так просто выкрутиться. Пошли всякие неприятные слухи, а вы знаете, какие они там, в комиссии. Если я им скажу, что вы хотите назвать госпиталь своим именем, то они пойдут в атаку.
- Тогда подождите того времени, когда все это дело будет закончено, и тогда предложите им это. Через несколько недель все будет забыто.
- Но на будущей неделе состоится собрание, - сказал Инглишу Бомонт.
- Это вино замечательное. Вы должны его попробовать вместо того, чтобы все время пить скотч, - заметил Инглиш.
- Я плюю на ваше вино, - возразил сенатор, ерзая на стуле. - Нельзя задерживать совещание. Вы это так же хорошо знаете, как и я.
- И тем не менее оно будет задержано. Кто построил госпиталь? Кто финансировал? Не означает ли это, что собрание может быть отложено? Это вам говорю я, и вы можете объявить это от моего имени.
Бомонт провел пальцем вокруг воротничка.
- Хорошо, я попробую. Но я вас предупреждаю, Ник, что это произведет плохое впечатление. Рис, помощник прокурора и члены комиссии вас не любят, и если они смогут сделать вам неприятности, то они это сделают, и тогда плакал ваш госпиталь.
Инглиш оттолкнул свою тарелку и достал портсигар, который протянул Бомонту.
- Может быть, но я связан с вами, и сами понимаете, что если что-нибудь с вами случится, то это отразится и на мне, - сказал Бомонт. - Я не могу позволить взять на себя такой риск, даже если вы можете это сделать.
- Не беспокойтесь обо мне, Бомонт, - спокойно проговорил Инглиш. - Я достаточно силен, чтобы защищаться. А что с вами делается? Боитесь?
Бомонт пожал плечами.
- Называйте это страхом, если вам так нравится. Вы уверены, что вы уже урегулировали эту историю с самоубийством?
- Эту да, но завтра в газетах появится другая история.
У Роя была секретарша, некая Мэри Севит, она тоже покончила с собой вчера вечером.
Глаза Бомонта чуть не вылезли на лоб.
- Почему?
Инглиш только улыбнулся.
- Она, возможно, тоже была расстроена.
- И вы воображаете, что кто-нибудь вам поверит? Чем они были друг для друга? Это что, классическое двойное самоубийство?
- Можно это назвать и так, но к тому нет доказательств. Есть слабая надежда, что оба эти самоубийства не будут связаны друг с другом. На моей стороне Моркли. Он вытянул у меня сегодня утром пять тысяч долларов.
Бомонт конвульсивно проглотил слюну. Его горло заклокотало, как лягушка на сковородке.
- Вы дали пять тысяч долларов Моркли? А что, если он об этом скажет комиссару? Это может быть ловушкой. Обвинение во взяточничестве, Ник. Знаете, это очень серьезно. Они будут очень довольны повесить вам это на шею. Вот будет букет!
- Не будьте таким пессимистом, - сухо проговорил Инглиш. - Моркли ничего не скажет. Это вымогатель, и он отлично знает, как ему вести себя со мной, и он не начнет рисковать портить со мной отношения. Во всяком случае, я заплатил ему банковскими билетами, которые никогда не будут зафиксированы. - Он оттолкнул свой стул. - Да, мне нужно вернуться в свою контору. Не ломайте себе голову, все устроится!
Бомонт встал.
- Но почему же они убили себя? - сказал он. - Должна же существовать для этого причина?
Инглиш заплатил по счету и оставил хорошие чаевые.
- Конечно, должна существовать причина, - сказал он, - и у меня есть намерение обнаружить ее.