- Я ничего не знаю. Не особенно много, во всяком случае. Этот дилетант, как говорят, немного интересуется живописью и музыкой. Его видят во всех вернисажах и на выставках мод, а также на больших концертах. Я могу пойти и сам повидать его. Я не думаю, чтобы он знал Роя, а тем более убил его, но он мог видеть кого-нибудь из конторы и мог услышать звук выстрела. Да, у меня есть небольшая идейка. Я сам займусь этим типом. Ты же отправляйся к Митчелл.
Леон поправил свою шляпу и медленно поднялся.
- Плохо это или хорошо, но я смываюсь. Мне нужно найти себе угол, чтобы вздремнуть. Мой отель выводит меня из себя.
- А девушка, которая ходила к Рою? Ты мне ничего еще о ней не сказал.
- По мнению Колумба, она настолько красива, что могла бы играть в кино, - ответил Леон, гася свою сигарету. - На ней была надета маленькая шляпка, черная с белым, костюм черный с белым отворотом на манжете и перчатки, черные с белым, и браслет с брелочками.
Инглиш неожиданно остановился и бросил на Леона быстрый взгляд.
- Браслет с брелочками?
- Да, понимаешь, золотая цепь, а на ней висят всякие амулеты.
- А вот это да! - проговорил Инглиш, проведя рукой по волосам.
- Не говори мне, что ее ты тоже знаешь.
- Я не знаю. Я буду держать тебя в курсе дела. Приходи ко мне после того, как поговоришь с девицей Митчелл. Кстати, подожди, я тебе выпишу чек для Хеннеси. Получи по нему сам и отдай ему деньги, но не говори, откуда они.
- Понятно.
Леон сунул чек в карман и направился к двери.
- Я хочу вернуться в контору, чтобы выяснить, откуда идут провода от микрофона. Если я узнаю что-нибудь интересное, я тебе позвоню.
- Позвони мне домой после полуночи, - ответил Инглиш, посмотрев на часы. - Или лучше завтра утром.
- Хорошо. До свидания.
После ухода Леона Инглиш погасил все огни, одел свое пальто и спустился вниз к Чику, который ждал его в машине.
- К мисс Клэр, - коротко проговорил Инглиш.
- Хотите вечерние газеты, патрон? - спросил Чик, протягивая ему газеты.
- Спасибо, - ответил Инглиш и зажег свет, чтобы лучше видеть.
Он быстро просмотрел газету, пока Чик выруливал на Риверсайд стрит. Маленькая заметка привлекла его внимание. Он прочитал ее, нахмурил брови, снова прочитал и сказал:
- Отвези меня к телефону, Чик, быстро.
Как раз напротив, - сказал Чик, останавливая машину около буфета.
Инглиш быстро прошел в телефонную будку и вызвал агентство "Молния". Леон снял трубку.
- Я только сию минуту прибыл, - ответил он удивленно.
- Старый человек, о котором ты мне говорил, назывался Джо Хеннеси?
- Да.
- Естерн стрит, 27?
- Да.
- Он мертв. Это написано в газете. Он был раздавлен машиной на улочке, на которой езда на машине запрещена.
- Боже мой!
- Послушай, Эд, все это начинает приобретать грустный оттенок. Это, может быть, совпадение, но меня это удивило. Мне скорее всего кажется, что вас видели вместе и что кто-то боится, что Хеннеси много знает. Иди немедленно к Митчелл. Может быть, тот слышал, как тебе о ней говорил Хеннеси. Пойди к ней и приведи ее ко мне. Чтобы она не двигалась до моего прихода. Я буду отсутствовать час или два.
- Ладно, бегу. Где я могу найти тебя, если будет нужно?
- У мисс Клэр, - ответил Инглиш. Он дал Леону номер телефона Клэр. - Немедленно иди к ней.
Он повесил трубку.
Через десять минут он уже подъехал к дому Юлии. Помещение было погружено во мрак. Инглиш остановился на пороге и нахмурился.
- Юлия!
Не получив ответа, он снял шляпу и пальто, перешел через салон и прошел в спальную комнату.
Он бросил быстрый взгляд вокруг себя. Подошел к большому шкафу, встроенному в стену, и открыл двойную дверцу. Помимо большого количества всевозможных платьев и костюмов, он обнаружил костюм из черного шелка с белыми отворотами. Над ним на полочке лежала шляпа, черная с белыми отворотами, и такие же перчатки.
Он закрыл дверцу, задумчиво потер свою щеку и возвратился в салон. Там он подбросил топливо и, кроме того, налил себе виски. Потом он сел перед камином и стал ждать…
Минут через десять вернулась Юлия.
- О Ник, - проговорила она, открыв дверь в салон. - Ты давно ждешь? У меня была репетиция. И этот идиот никак не мог сделать то, что надо. Я очень огорчена, что опоздала.
Инглиш встал, чтобы поцеловать ее, и улыбнулся.
- Ничего особенного, Юлия. К тому же, я пришел немного пораньше, чем обещал тебе. Как ты поживаешь, Юлия? Ты, кажется, в хорошей форме?
- Я чувствую себя хорошо, но я устала, - ответила Юлия, снимая пальто. - Мне нужно выпить что-нибудь. Ты можешь налить мне?
Он стал приготавливать коктейль, изредка внимательно поглядывая на нее. Он находил ее усталой, и глаза блестели не как обычно.
- А как твои дела? - спросила она, откидываясь в своем кресле и закрыв глаза. - У тебя был хороший день?
- О, великолепный! - ответил Инглиш, поднося ей дри. - Я надеюсь, что получилось достаточно крепко.
- Оно отличное, это питье, - сказала Юлия, наполовину опорожнив бокал. - Что ты собираешься делать сегодня вечером?
- К несчастью, у меня срочное свидание через час. Я очень огорчен, Юлия.
- О, это ничего. Я не пойду в клуб раньше половины одиннадцатого. Я приму ванну и подремлю. Мне не хочется обедать. Я съем что-нибудь, когда вернусь.
Инглиш дал сигарету ей, дал прикурить, потом медленно вернулся к камину.
- Юлия, - спокойно проговорил он. - Зачем ты ходила к Рою в день его смерти?
Он видел, как она вся вздрогнула и стала зеленой.
Она смотрела на него расширенными глазами и в них был ужас.
- Послушай, Юлия, - продолжал он. - Не надо бояться меня. Я знаю, что ты ходила к нему, и хочу знать, почему ты это сделала, но не нужно пугаться до такой степени.
- Нет… нет, конечно, - пролепетала Юлия хрипло.
Она делала тщетные усилия, чтобы взять себя в руки. "Что он в точности знает?" - задавала она себе вопрос, парализованная страхом. Знает ли он о Гарри? Был ли этот вопрос предварительным?
- Ты меня удивил, Ник, - сказала она. - Я думала, что это никому не известно.
Он улыбнулся.
- Никто не знает об этом, кроме меня. Что, Рой заставлял тебя петь?
В течение секунды Юлия думала, что потеряет сознание. Ей казалось, что ее сердце сейчас перестанет биться.
- Я обнаружил сегодня после полудня, - продолжал Инглиш, - что Рой шантажировал много людей. Тебя видели поднимающейся на седьмой этаж, и я узнал тебя по описанию. Твой костюм, черный с белым, который мне так нравится. Я и подумал, что ты тоже давала ему деньги.
"Действительно ли он знает только это?" - спрашивала она себя, облизывая сухие губы.
- Да, он шантажировал меня, - сказала она, стараясь говорить спокойно и придумать причину шантажа.
- Но, боже мой! - воскликнул Инглиш. - Почему ты мне не сказала об этом? Я свернул бы ему шею.
- Я не хотела тебе этого говорить, мне было стыдно.
- Но, моя дорогая, тебе совершенно не нужно меня бояться. Ты могла бы не говорить, по какой причине он тебя шантажировал. Я даже теперь не хочу, чтобы ты говорила мне. Естественно, меня интересует только то, что он заставлял тебя петь.
Юлия почувствовала огромное облегчение. Он не знал! Она была настолько обрадована, что ей хотелось плакать.
- Вот уже шесть месяцев, как он заставлял меня петь, - сказала она. - Я ходила в его контору каждую неделю и приносила ему двести долларов.
- Ты должна была сказать мне об этом, - закричал Инглиш с перекошенным лицом, - я знаю, что он лентяй и не очень честный, но я никогда не думал, что он мог пасть так низко! Ах, прохвост! Юлия, ради бога, никогда не скрывай от меня подобных вещей. Когда я подумаю, что этот мерзавец…
- Я не хотела тебе говорить, но хочу сделать это теперь.
Она поняла, что ей необходимо выдумать какую-то историю, в противном случае, рано или поздно, но он станет подозревать ее. Он мог даже заставить кого-нибудь следить за ней. Она не сомневалась, что его симпатии к ней продержатся недолго. Она слишком хорошо знала его. Она вспомнила, что было время, когда она в Бостоне делила комнату с одной девицей. Она вспомнила, что случилось с этой девицей, и не в силах придумать какую-либо историю, решила выдать ее за свою.
- Ты совершенно не обязана рассказывать мне, что такое с тобой произошло, - сказал Инглиш, подойдя к ее креслу. Он сел на него и обнял ее за плечи. - Я могу сделать что-нибудь, чтобы тебе помочь?
- Теперь уже нет! - сказала Юлия. - Это старая история. Это произошло, когда я жила в Бостоне. Прошло уже много лет. Мне было семнадцать лет и я была наказана, меня судили. Мне ничего не удавалось, и я решила вернуться домой. Мне нечего было делать. И я знала, что если я буду так одета, то меня никуда не примут. Хозяйка пансиона всегда хранила деньги дома. Я украла у нее деньги. Я надеялась положить их обратно до того, как они хватятся их, но она застала меня с рукой в мешке. Она позвала полицию и меня приговорили к восьми дням тюрьмы.
Инглиш похлопал ее по плечу.
- Не стоило и говорить мне об этом, Юлия. Какое это имеет значение? Каждый из нас когда-нибудь делает вещи, за которые его могут посадить в тюрьму. Тебе просто не повезло. И из-за этого Рой заставлял тебя петь?
- Он угрожал известить журналистов… Я потеряла бы свое место, и у тебя были бы неприятности, Ник.
Взгляд Инглиша стал жестким.
- Да, вероятно. А что, кто-нибудь в курсе дела?
Она покачала головой.
- Ну что ж, не будем больше говорить об этом. Сколько же ты платила Рою всего?
- Не будем говорить об этом, - с живостью проговорила Юлия.
- Но это абсурдно! Я хочу вернуть тебе деньги.
- Я прошу тебя. Ник. Об этом не может быть и речи.
- Сколько? Тысяча долларов?
- Около того, но я не хочу, чтобы ты возвращал мне эти деньги. Я умоляю тебя, не делай этого. Я заплатила и забыла об этом.
- Посмотрим, - сказал Инглиш, вставая. - Юлия, когда ты ходила к нему, он был еще жив?
Она утвердительно кивнула.
- Да.
- Ты, надеюсь, отдаешь себе отчет в том, что через несколько минут после твоего ухода он умер?
Она снова утвердительно кивнула, и кулаки ее сжались.
- По твоему мнению, у него был вид человека, который хочет покончить с собой?
- Он шутил и смеялся. Даже пытался обнять меня. Это было в первый раз, что я оказалась наедине с ним, обычно там бывала его секретарша.
Инглиш задрожал.
- Что же произошло?
Он пытался поцеловать меня, но я отбилась. Я отдала ему деньги и ушла.
- Ты дала ему деньги? Ты уверена в этом?
- Да.
- Ты в этом совершенно уверена, Юлия? Это очень важно.
- Да, я отдала деньги.
- Их не оказалось. Кроме того, они нашли у него только четыре доллара. Лоис очень старательно обыскала его кабинет. Она нигде не нашла денег.
- Между тем, я дала ему их. Он положил их на письменный стол и прижал пресс-папье.
Инглиш задумчиво потер свою щеку.
- Ну что ж, на этот раз не может быть сомнений, - проговорил он. - Роя убили.
Юлия закрыла глаза.
- А ты не видела ли кого-нибудь и не слышала ли что-нибудь, когда была там? - продолжал Инглиш, внимательно глядя на нее.
- Нет, ровно ничего. Только шум от машин в коридоре из соседнего агентства. Они страшно шумели.
- Значит, его кто-то убил и взял деньги. Но ему не удастся так просто отделаться.
- Что же теперь будет, Ник? - с тревогой в голосе произнесла Юлия.
- Я поставил кое-кого на работу. Никто не знает, что ты ходила туда три дня назад, и не узнает. Так что больше не думай об этом.
- Но если его убили, надо предупредить полицию.
- Если станет известно, что Рой организовал целую систему хорошо организованного шантажа, то я пропал, - спокойно сказал Инглиш. - Я ничего не скажу полиции. Мой человек, может быть, найдет убийцу, и во всяком случае, мы подумаем, как поступить. При всех обстоятельствах тебе не о чем беспокоиться. - Он подошел к ней и взял ее за руку. - Теперь мне нужно идти, Юлия. Отдыхай и забудь все это. Увижу тебя завтра. Может быть, нам удастся пойти в кино.
- Да, Ник.
Она проводила его до холла. Пока он одевал пальто, она с беспокойством смотрела на него.
- Ник, а разве будет хуже, если ты забудешь про все это? Разве так уж необходимо найти убийцу? Даже если тебе удастся найти его, ты не сможешь сдать его в полицию. Он может рассказать все, про дела Роя.
Инглиш улыбнулся ей.
- Не беспокойся об этом. Прежде всего нужно, чтобы я нашел его. Рой, может быть, подонок и негодяй, но никто не имеет права убивать члена моей семьи безнаказанно. До свидания, - он поцеловал ее, - и не беспокойся.
Внизу Чик терпеливо ждал его.
- Отвези меня домой, - сказал Инглиш, влезая в машину.
Он сразу же прошел к себе и отдал свой плащ Учи, своему филиппинскому бою.
- Никто не приходил?
- Нет, сэр.
- Никто не звонил по телефону?
- Нет, сэр.
Инглиш прошел в свой кабинет, сел за письменный стол и взял сигару. После нескольких минут размышления он взял телефонную трубку.
- Вызовите мне капитана О’Бриена, начальника полиции Бостона, - сказал он телефонистке, - и как можно скорее.
- Хорошо, мистер Инглиш.
Он повесил трубку, встал и стал ходить по комнате. Вскоре раздался телефонный звонок, он снял трубку.
Густой голос О’Бриена раздался в трубке:
- Добрый день, мистер Инглиш. Итак, что же произошло с вами за это время?
- Добрый день, Том. Как дела?
- Неплохо, а у вас?
- О, понемногу! Я надеялся видеть тебя на матче. Почему ты не приехал?
- Вы знаете, как это бывает. На мне висит два преступления. Я очень рад, что ваш цыпленок выиграл. Это было хорошее дело.
- Неплохое. Знаете, Том, я хотел бы, чтобы вы оказали мне небольшую услугу.
- Все, что хотите, мистер Инглиш.
- Восемь лет тому назад молодая девушка, по имени Юлия Клэр, была задержана по обвинению в воровстве денег у своей хозяйки. Ей дали восемь дней тюрьмы. Вы можете это проверить?
- Да, конечно. Дайте мне три минуты.
Инглиш уселся на край стола с беспокойным видом, болтая ногами.
О’Бриен вернулся скорее чем через три минуты.
- Никто под этим именем не был задержан, никакого досье.
Лицо Ника окаменело.
- И никакой другой девушки, задержанной в этот период за кражу денег у хозяйки?
Ожидание на этот раз оказалось более долгим. Наконец, он вернулся.
- Некая мисс Дорис Каспари, она была задержана за кражу и приговорена к восьми дням тюрьмы, потому что за месяц до этого она была задержана по тому же поводу.
Инглиш вспомнил, что Юлия говорила ему о Дорис Каспари, с которой она жила в одной комнате. Он никогда не забывал имен, произнесенных при нем.
- Юлия Клэр была привлечена в качестве свидетельницы, - продолжал О’Бриен. - Но она не была задержана.
- Спасибо, О’Бриен. Я, видимо, плохо понял, - сказал Инглиш. - Не забудьте предупредить меня, если вы соберетесь к нам. До свидания.
Он повесил трубку и с нахмуренными бровями уставился на ковер. Ему уже тогда показалось, что Юлия лжет, когда она рассказывала о краже.
- Я бы очень хотел знать, что же с тобой случилось, Юлия, - вполголоса пробормотал он.
Глава 4
I
Эд Леон выскочил на тротуар и подозвал проезжающее такси.
- Естерн стрит, 23, - сказал он, открывая дверцу, - и поторопитесь.
- О’кэй, дружок, - сказал шофер, хлопнув дверью.
Он так резко тронулся с места, что Леон повалился назад.
- Я не говорил вам, чтобы вы разбивали мне морду, - сказал он.
- Когда парень говорит, что он торопится, то и я тороплюсь, - возразил шофер, устремляясь по темной улице.
В течение десяти минут Леон проклинал себя за то, что он сказал, что надо торопиться. Но когда шофер приехал в квартал Естерн стрит, с его узкими улицами, со складами овощей и всеми видами транспорта на них, он невольно замедлил ход и был вынужден ехать осторожнее.
- Если уж вы торопитесь, то как раз здесь есть улочка, которая выходит на Естерн стрит. Вы скорее достигнете ее пешком, чем доедете.
- Если бы у меня было желание пройтись пешком, разве я сел бы в такси? - возразил Леон, вспомнив, что ему рассказал Инглиш про Хеннеси. - Поезжайте и постарайтесь никого не задавить.
- Такого желания у меня нет, но посмотрим, что творится вокруг, - ворчал шофер, подавая сигнал.
Леон закурил сигарету. Легко было говорить Инглишу, чтобы Леон поехал за известной Митчелл и привез ее к нему. Это было легче сказать, чем выполнить. Девица, вероятно, подумает, что ее хотят похитить, и вызовет полицию.
Леон сделал гримасу и наклонился вперед.
- Далеко еще?
- Нет, мы почти у места.
- Хорошо, остановитесь на углу.
Шофер остановился, и Леон расплатился с ним, дав ему хорошие чаевые.
- Не хотите ли, чтобы я остался в этих краях? Вам будет трудно потом найти такси в этом месте, если вы захотите вернуться.
- Будет хорошо, если вы подождете меня, - сказал Леон. - Может быть, я быстро вернусь. Но если я не вернусь через полчаса, то тогда вам лучше отправиться в другие кварталы.
- Я пойду немного пожрать, - сказал шофер, вылезая из машины, - и оставлю машину здесь.
Естерн стрит была на редкость жалкой улицей, с высокими домами, грязные фасады которых кое-где украшались пожарными лестницами, проходящими между балконами. Помойные ящики заполняли тротуар. Фонари с разбитыми стеклами бросали слабый свет на всю эту роскошь.
В конце улицы Леон заметил несколько лавчонок с грязными витринами, которые бросали слабый свет на тротуары.
Он прошел мимо номера 27 и остановился, чтобы посмотреть на витрину. На двери было написано: "Джо Хеннеси - Базар". Лавочка была темная, и Леон, покачав головой, пошел дальше.
Дойдя до номера 23, он опять остановился. В тот же момент черная машина возникла из темноты и остановилась около него.
- Эй, кто там? - закричал голос.
Леон повернулся.
Какой-то человек делал ему знаки из машины.
- Вы не знаете, где находится номер 23? - спросил он.
Леон подошел к нему. Водитель находился в темноте, но он нагнулся вперед, чтобы посмотреть на Леона, и свет от фонаря упал на него.
Леон немедленно узнал этого человека. Он увидел шрам, идущий от уха до рта, косоглазие левого глаза, искаженное лицо бестии. Ошибиться было невозможно. Это был тот тип, который приходил к Хеннеси, чтобы угрожать ему.
Леон был страшно удивлен, но его лицо оставалось спокойным.
- Номер 23? - переспросил он. - Я думаю, что это на другом конце улицы, здесь номер 223.
Человек со шрамом что-то пробормотал в виде благодарности и уехал. Когда машина отъехала, Леон заметил другого типа, сидящего в машине, со шляпой, надвинутой на глаза. У обоих мужчин мог быть только один предлог искать номер 23 на Естерн стрит. Инглиш не обманулся. После того, как они потихоньку разделались с Хеннеси, они собирались разделаться и с Мэй Митчелл.