- Рассмотрим момент, который я сравнил с зачатием, - трапезу в уединенном ресторанчике 9 сентября прошлого года. Как вы помните, я искал хотя бы какой-то намек, который указывал бы на убийцу. Мне пришлось задать себе вопрос, не случилось ли во время этой трапезы чего-нибудь, чего убийце следовало не без основания опасаться? Что вы скажете относительно этой встречи самой по себе? Допустим, стало бы известно о срвмест-ном появлении Вирджинии и Питера на людях - об этой единственной допущенной ими неосторожности. Если известно, что Вирджиния Импортуна и Питер Эннйс, личный секретарь ее мужа, состоят в связи, если известно, что Вцрджиния по условиям соглашения не может покинуть своего мужа, не потеряв при этом всего, если известно, что Питер должен ждать еще девять месяцев, пока Вирджиния станет наследницей Импортуны, то есть известны все эти простые факты, то любой может домыслить себе остальное - план убийства Импортуны, его вынашивание и, наконец, рождение преступления. Вот это-то и составляло смертельную опасность для того, кто создал этот план. Эта девятка, которую он хотел было скрыть среди множества ложных девяток, которыми он так и бомбардировал нас после убийства.
Лицо инспектора Квина приобрело страдающее выражение и чуть ли не позеленело. Было такое впечатление, что он тщетно пытается проглотить что-то крайне неприятное на вкус.
ПЛАН
- Чтобы пояснить это еще лучше, - продолжал Эллери, послав отцу ободряющую улыбку, - позвольте мне еще немного остановиться на том, что я имею в виду, говоря о фазе вынашивания. Придумавший этот план, как уже было сказано, должен был ждать девять месяцев, пока Вирджиния станет наследницей Импортуны. После этого он смог бы его убить. Спрашивается, почему бы он не постарался использовать эти девять месяцев самым наилучшим образом? Ведь Нино Импортуна обладал 9 декабря прошлого года всего лишь третью богатства семьи. Но если бы его братья тем временем покинули этот свет, то… вот он и убил Джулио, навел подозрения на Марко и таким образом добился того, что обоих не стало.
Бросить подозрение так, чтобы оно было неоспоримым, правда, не удалось. Но Марко проявил необычайную предупредительность и покончил с собой. Полиция расценила это как признание вины, так что общий результат для того, кто строил планы, был совершенно удовлетворительным. Оба младших брата были мертвы. На него самого не падало ни тени подозрения, а состояние Нино утроилось. Так что медленно приближавшийся сентябрьский день, в который Вирджиния Импортуна становилась законной наследницей, приносил убийце половину миллиарда долларов. Разумеется, не напрямую, а окольным путем. Через вас, Вирджиния. Ведь я уверен, что вы и он уже давно строите планы насчет свадьбы…
- Не напрямую? Свадьбы? - Питер Эннис вдруг испугался. - На что это, черт возьми, вы тем самым намекаете, Квин?
Эллери нахмурил лоб. Вирджиния улыбнулась.
- Если вы дадите мне договорить, Питер, - сказал Эллери, - то сможете убедиться, что здесь речь идет о гораздо большем, чем простые намеки.
- Вы можете говорить прямо, старина. Все, что вы здесь делаете, или во всяком случае намереваетесь сделать, нацелено на то, чтобы обвинить меня, будто бы я, перед тем как убить мужа Вирджинии, устранил с дороги Джулио и Марко, чтобы утроить состояние Вирджинии, верно? И я, стало быть, проделал все это в надежде жениться на ней и приобрести таким образом контроль над всем имуществом Импортуны?
- Прекрасно сформулировано, Питер, - ответил Эллери. - Именно в этом я вас и обвиняю.
Питер усмехнулся. Он мельком бросил взгляд на Вирджинию, которая вначале улыбалась, а теперь уже начала хихикать.
- Весьма сожалею, мистер Квин, - сказала она, - это очень невежливо с моей стороны. А вы действительно сделали все, что могли.
- Что это значит? - краснея спросил Эллери. - Неужели я сказал что-то смешное?
- Совершенно определенно, - ответил Питер. - Просто чрезвычайно веселое. Полагаю, если я докажу, что не мог убить Нино Импортуну, мне удастся вырваться из вашей западни?
- Питер, ну не надо, в самом деле, - оборвала его Вирджиния. - Это не лучший тон, каким следует говорить с мистером Квином. Он наверняка сделал все, чего можно было от него ждать.
- Это делал и змей в раю. Я просто не особенно воодушевлен перспективой быть подозреваемым в убийстве, дорогая. Ну хорошо, можно мне предъявить свои доказательства, Квин?
- Разумеется. - Эллери стоял с видом маленького мальчика, который только что видел чудесный сон и вдруг обнаружил, что обмочился.
- Когда точно был убит Нино, инспектор Квин? - осведомился Питер Эннис. - Скажите-ка нам еще разок. В каком часу ночи?
- Вскоре после полуночи. С девятого на десятое сентября. - Инспектор видел, что Эллери взглядом молит о сострадании и отвернулся жестокосердно. - Десятого сентября в 0 часов 15 минут.
- Будьте внимательны, мистер Рэнкин, и ничего нс упустите, запишите все. Это должно уничтожить силу вашего ордера на арест, который, видать, уже прожег вам карман… Нино Импортуна, Вирджиния и я вместе ужинали в пентхаузе девятого числа, о чем мы уже давно рассказали вашим коллегам и вам. Когда ужин подходил к концу, Нино пожаловался, что плохо себя чувствует, и пошел слать, распорядившись, чтобы мы ели десерт без него. Вирджиния и я повиновались, и сразу же после десерта я отправился домой. Единственное, что я не сказал - так это то, что, приехав к себе на квартиру, я переоделся, бросил в свой портфель пижаму и зубную щетку и. вернулся, остановив машину неподалеку бт дома 99 Ист. Вирджиния ждала меня в условленном месте.
- Как она могла это сделать, если никто не видел, как она вышла из дому? - усмехнулся Эллери.
- Позволь, я отвечу, Питер, - сказала Вирджиния. - Это было действительно очень просто, мистер Квин. Соседний дом примыкает к нашему и ниже всего на один этаж. На крыше нашего дома есть пожарная лестница, которую в случае необходимости можно опустить на соседнюю крышу. Я оделась в черный брючный костюм, вышла на крышу, опустила лестницу и перебралась на крышу соседнего дома, спустилась на лифте и вышла. В соседнем доме нет ночного портье или вахтера. Таким же путем я позднее вернулась в пентхауз и подняла за собой лестницу.
Эллери опустился на кровать Импортуны - скорее упал, чем сел.
Питер Эннис с великим наслаждением сказал:
- Мы поехали в Нью-Милфорд, штат Коннектикут, Квин, и записались там в мотеле как мистер и миссис Анджело. Вирджинии это казалось романтичным. Я доехал туда за два часа. Не думаю, что кто-то сможет это сделать быстрее. Мы приехали в мотель около одиннадцати вечера - в их книге записи постояльцев должно быть указано точное время, потому что они пользуются контрольными часами, которые отбивают время на листе. Даже если предположить, что мы тут же покинули мотель и вернулись в город, мы бы не смогли никоим образом достичь дома 99 Ист раньше, чем в час ночи - часом позже того времени, когда было совершено убийство. На самом деле мы поехали обратно только в половине второго - точное время вы сможете найти там же, у них в книге. Я высадил Вирджинию в половине четвертого у входа в соседний дом и поехал к себе на квартиру.
- Пожалуй, я должен добавить к этому, - продолжил Питер, поглядев на Вирджинию, - почему мы скрывали правду про эту ночь, пока вы прямо-таки не вынудили открыть ее, Квин. Мы не могли ожидать, что кто-нибудь поймет, как давно и сильно мы любим друг друга и что для нас обоих поступить так было бы единственно правильным- мы не перенесли бы дальнейшего погружения в эту грязь.
Теперь, когда я все выложил, - сказал Питер, - вы наверняка захотите знать название мотеля.
- Мы знаем название мотеля, - ответил инспектор Квин. - Все проверено, Эллери. Не только время приезда и отъезда. Мы даже провели опознание Энниса и миссис Импортуны по фотографиям, которые предложили ночному портье. Просто сегодня в спешке у меня не было возможности сообщить тебе об этом, мальчик мой.
- Но ведь ты же должен был знать, на что я рассчитывал, когда затевал все это! - в отчаянии закричал Эллери. Обеими руками он схватился за край кровати, как будто сидел на краю пропасти.
- Догадывался, но не совсем. Ты напустил столько таинственности. Я думал, что ты, как обычно, достанешь Кролика из шляпы, продемонстрируешь какой-нибудь йз своих головокружительных трюков, которые дадут делу совсем другой оборот. Эллери, если ты не сможешь опровергнуть их алиби, то они оба невиновны. А ты не сможешь. Почему, как ты думаешь, мы не привлекли их? Да потому, что факты доказывают: ни миссис Импортуна, ни Эннис не могли быть здесь в момент убийства.
- Я действительно сожалею от всей души, мистер Квин, честно вам говорю, - сказала Вирджиния так, будто предпочла бы признаться в убийстве, лишь бы не ставить Эллери в столь смешное положение. - Я твердо верю, что скоро вы найдете правильное решение.
Эллери не слушал. Он говорил сам с собой. Он шептал:
- Эти девятки! Эти чертовы девятки. Разгадка в них!
- Ты ошибся, мальчик мой, - сказал инспектор тем же вечером, когда они ели пастрами с сельдереевым соком, - потому что не заметил большой дыры в своей аргументации.
- Дыры? - Эллери жевал румынские сладости чисто механически, не ощущая вкуса. - Какой такой дыры?
- Если Питер Эннис не был убийцей, он, пожалуй, десять раз подумал бы, прежде чем послать последнее анонимное письмо - письмо № 10. Но если уж он был убийцей, то он не сделал бы этого ни при каких условиях. Ведь это послание намекало нам, с кем тогда Вирджиния была в ресторане. В тот день, когда, как ты выражаешься, начался девятимесячный срок вынашивания.
Убийца хотел скрыть от нас именно это. Он специально все время тыкал нам в глаза своими девятками. Ты недостаточно хорошо продумал все, Эллери. Как я уже сказал, единственным человеком в мире, который никогда и ни за что не послал бы это десятое письмо, был Питер Эннис. Если бы он действительно совершил убийство.
- Ты прав! Тысячу раз прав! - пробормотал Эллери. - Как я мог так ошибиться? Просто смешно!.. Но тут, папа, есть кое-что такое, что Вирджиния записала в своем дневнике, - мне кажется, она подумала об этом, когда Питер усадил ее по выходе из ресторана в такси. Нечто такое, что вышибло меня из колеи, стоило мне прочитать дневник.
- Что именно?
- Она написала, что он сказал: "Мне остается только одно, и видит бог, я это сделаю, когда придет время". Вирджиния совершенно ясно представляла себе, что имел в виду Питер. И я тоже. Питер хотел убрать с дороги Импортуну, как только закончится девятимесячное ожидание и Вирджиния по завещанию станет наследницей.
- Эллери, парень, наверное, просто думал, что ему надо собрать все свое мужество и поговорить со стариком. Он, видимо, хотел как мужчина бороться за любимую женщину, признаться во всем, что случилось, и попытаться уговорить Импортуну дать Вирджинии развод. Вирджиния просто дала волю своей фантазии, и ты тоже.
У Эллери сделалось такое лицо, будто по его тарелке пробежал таракан.
Он положил надкушенный пастрами обратно на тарелку и сказал:
- Что-то не хочется. Я не голоден. Пойдем отсюда, папа.
Коврижка, как и его теория, погибла в мусорном ведре.
9 декабря 1967 года
То скорое решение проблемы, которое предвещала Вирджиния Импортуна, случайно пришлось на девятое число следующего месяца. Он так и не смог угадать, было ли это простой случайностью или же хитрым ходом его собственного подсознания, да собственно и не желал гадать на эту тему. Так или иначе, а то была суббота, девятое декабря. Он как раз изо всех сил старался забыть об этой дате, когда разгадка пришла ему на ум.
Месяц, прошедший после сокрушительного фиаско в спальне Нино Импортуны, стал для Эллери настоящим испытанием характера. Он мог вспомнить и другие провалы, из которых по крайней мере один или два были столь же болезненными, но в этот раз он испытывал разом стыд, презрение к самому себе, неуверенность в своих способностях, да еще и пережил то, что сделался посмешищем в глазах прекрасной и достойной почтения женщины.
Тем не менее он сумел пережить это, и ему удалось вытеснить воспоминания о своем провале в подсознании, работая над своим заброшенным романом по восемнадцать часов в сутки и закончив его, к полному своему удивлению (а также к полному удивлению своего литературного агента и издателя). И в то же время в его подсознании продолжался какой-то магический процесс, который привел в конечном счете к разгадке дела Импортуны-Им-портунато.
Сначала он долго ходил вокруг да около нового решения, словно кошка вокруг горячей каши, что, впрочем, было вполне понятно при данных обстоятельствах. Он осторожничал, потому что помнил, чем кончилась первая попытка. Он позвонил по телефону, представился и договорился встретиться во второй половине дня.
Тот принял его с абсолютным самообладанием, чего Эллери, собственно, и ожидал.
- Хотите выпить, мистер Квин?
- Что-то не хочется, - ответил Эллери. - Насколько я вас знаю, вы предусмотрительно отравили все напитки, какие у вас есть, мудро предвидя дальнейшее развитие событий.
- А вы, разумеется, принесли с собой припрятанный диктофон, - с мягкой улыбкой ответил убийца. - Садитесь, мистер Квин. Мои стулья полностью безопасны. За всю свою жизнь я еще не отравил ни одного человека.
- Люди вашего склада все равно рано или поздно начинают делать то, чего раньше не делали, - сказал Эллери, не улыбнувшись в ответ. - Вы совершенно уверены, что не сделали из этого стула электрический? Ну хорошо, будем считать, что это уже слишком, даже для вас.
Он сел, и к его облегчению ничего особенного с ним не произошло.
- Что вы хотите поставить мне в вину, мистер Квин? Нет, разумеется, меня ничуть не беспокоит все, что вы мне сейчас скажете. Все это чистые теории. Никаких доказательств у вас нет. Но я сознаюсь вам - нет, не смотрите на меня, пожалуйста, с такой надеждой, - я созна-. юсь только в том, что есть за мной грех любопытства.
- О, как только полиция узнает, кого и что ей следует искать, - сказал Эллери, - все доказательства будут найдены гораздо быстрее, чем вы полагаете. Во всяком случае, Сэм Джонсон однажды сказал, что строить догадки о полезных вещах - вещь полезная. А что в этом мире может быть полезнее, чем освободиться от вашего присутствия?
- Прошу прощения, но вынужден вам резко возразить. Надеюсь, вы не сочтете меня невоспитанным, если я выпью в одиночку? - осведомился убийца и налил себе изрядную дозу шотландского виски, положив в него несколько кубиков льда. - Продолжайте, Квин, развлеките меня беседой.
- Не могу обещать, что создам вам хорошее настроение, - ответил Эллери, - хотя думаю, что пару раз нагоню на вас страху.
И он изложил теорию, месяц назад развернутую им в спальне Нино Импортуны. Потом рассказал, что у Питера Энниса и Вирджинии есть алиби, что во время убийства они были в мотеле, а это освобождает их от всяких подозрений. Честно признался, что этот факт расстроил все его расчеты.
- Но я вовсе не желал останавливаться на этом, - продолжил Эллери. - Я унаследовал ирландское упрям. - ство. Мой мозг продолжал думать об этом, и вот теперь оно у меня есть.
- Что именно?
- Доказательство, которого мне не хватало.
- Чушь! - ответил убийца. - Никаких доказательств нс существует.
- Напротив, существует и очень простое. Настолько простое, что я поначалу упустил его из виду. А оно содержится в дневнике Вирджинии, в записях о ее выходе в ресторан с Питером девятого декабря прошлого года, да, кстати, сегодня исполнился ровно год с этого момента. Все-таки есть высшая справедливость. Вы, конечно, знали, что Вирджиния ведет дневник?
- Разумеется.
- Она никому не разрешала читать его, и если бы вы захотели сделать это, вам не удалось бы его найти. Она заверила меня, что хранила все тетради с дневниковыми записями в совершенно надежном месте. Так что вы не могли знать, что Вирджиния написала про тот день. А на>-писала она много и подробно. Я имею в виду, что она описала все в деталях. И вот одна из этих деталей как раз и представляет собой доказательство, о котором я вам сказал. В этом смысле вам не в ч. ем себя упрекнуть - нельзя же считать вашим промахом то, о чем вы не знали и не могли знать. Вы - хитрый противник, один из самых хитрых, которые встречались мне в жизни.
- Лесть вам тоже не поможет, Квин, - сказал убийца. - Давайте рассказывайте вашу сказку дальше.
- Во всяком случае сказочка эта будет пострашнее, чем у братьев Гримм. Все, в чем я обвинял Питера, на самом деле относилось к вам. Вы, а не Питер, были тем человеком, которому пришлось ждать еще девять месяцев, пока Вирджиния станет наследницей своего мужа. Вы, а не Питер, были тем человеком, который понял, что он может утроить наследство Вирджинии, если исключит из игры обоих братьев Нино. Стало быть, вы, а не Питер, были тем человеком, который убил Джулио и умело направил все подозрения на Марко.
Я, безусловно, не могу доказать наверняка, что вы специально подбросили на пол в кабинете Джулио золотую пуговицу от куртки Марко - она могла выпасть у него из кармана совершенно случайно. Но я что-то слабо верю в случай, если этот случай на руку убийце. Я абсолютно уверен, что вы тщательно сфабриковали след на пепле и разорили всев комнате, чтобы создать впечатление, будто в комнате была драка. Ах да, и, конечно же, переставили письменный стол Джулио, о чем я подробно говорил в ходе следствия и не дам себе труда повторять это вам за ненадобностью. Мне кажется, все произошло так: вы до мелочей продумали, как сделать так, чтобы подозрение пало на Марко. Подбросили пуговицу, отпечатали подошву его ботинка на пепле. Вы себе так это представляли: удар слева по голове Джулио будет нанесен спереди через стол, за которым он будет сидеть лицом к вам. Но Джулио расстроил весь ваш план, когда инстинктивно попытался отклониться и повернулся в кресле на сто восемьдесят градусов, когда вы замахнулись на него кочергой. Короче, в момент удара он был к вам затылком, и кочерга пришлась на другую сторону головы.
Прежде чем вы поняли, что теперь разбитой оказалась не та сторона головы, по которой должен бы бить левша, если Джулио сидел лидом к нему, вы уже повернули кресло и опустили голову Джулио на письменный стол. Его кровь залила бумаги и пресс-папье. Тут до вас дошло, что теперь все выглядит так, что убить Джулио мог только правша. Развернуть кресло снова уже было нельзя, потому что стол был залит кровью и сразу стало бы заметно, что стол перемещали. Что оставалось делать, чтобы создать впечатление, будто бил левша? Вы решили эту проблему, оставив тело Джулио в том же положении, головой на столе, но передвинули стол и кресло с трупом несколько вбок так, чтобы стена не мешала левше размахнуться.
- Все это весьма изощренно, - проговорил убийца и опять улыбнулся.