Хенриху явно не нравилось без ушей. Он поспешно втянул голову в плечи. Плохиш налил себе и Хенриху и, выпив, перескочил на другое.
- Слышь, Хенрих, а давай с тобой бизнес замутим. Тебе же все равно сейчас делать нечего.
- Какой бизнес? - спросил Хенрих, без особого, впрочем, интереса. Он все еще находился под впечатлением.
- А по телкам. У вас же там публичных домов полно. Целый квартал. Красные фонари, что ли?
- И еще есть, - ответил Хенрих не без гордости за родину.
- Давай, я тебе телок отсюда буду гнать. - Плохиш загорелся. - По дешевке. А ты там их пристраивать будешь. Поработали чуток, и назад.
Хенрих не успел ничего ответить на это заманчивое предложение, потому что нас окликнули. Возле нашего столика стоял сын губернатора.
2
Лисецкий-младший, или Николаша, как его, вслед за его отцом, называла вся губерния, был невысоким, толстеньким благообразным увальнем, лет двадцати трех. Не унаследовав ни отцовского ума, ни его амбиций, Николаша томился бездельем в семейном банке "Потенциал", где Ефим Гозданкер держал его на должности начальника отдела, не подпуская к делам. Мы поздоровались, и он присел на свободный стул. На нем была белая майка, слишком тесная ему на груди и животе, и белые брючки в обтяжку.
Плохиш налил коньяка, и все выпили.
- Ты здесь один? - спросил я у Николаши.
- Нет, с компанией, - ответил он, махнув рукой на столик в глубине, где сидело несколько молодых людей. Глаза у Николаши радостно блестели. Он был сильно навеселе.
- У меня же жена сейчас на сохранении, - пояснил Николаша. - Отвез ее в больницу, а сам загулял. Вырвался сюда по папиному приглашению. Ну и ребят с собою прихватил. Может, найдем здесь девчонок симпатичных.
А вот в жадности до женского пола Николаша не уступал Лисецкому-старшему. Хотя женился он всего год назад и ожидал прибавления семейства, его регулярно видели в компании городских проституток.
- Здесь полно шмар, - обнадежил его Плохиш. - В случае чего с официантками договоримся. Или вон у Шуфутинского шкур заберем.
- Ты думаешь - реально? - засомневался Николаша.
- А че нереально-то? - уверенно отозвался Плохиш. - За бабки все дают.
Николаша принялся рассматривать официанток, в надежде отыскать достойный объект.
- Ух ты! - вдруг воскликнул он восхищенно. - А это кто?
Плохиш повернулся в направлении его взгляда.
- Ба! - изумился он. - Хасановская жена! Совсем у девки крышу сорвало! У нее только мужа убили, а она по кабакам уже таскается!
Через зал в сопровождении охранника действительно двигалась Ирина Хасанова в черном брючном костюме и белой рубашке с высоким, свободным воротником. Она шла, подняв свое тонкое фарфоровое лицо, с высокомерно-отрешенным видом. Все взгляды были прикованы к ней. Несомненно, то, что произнес Плохиш, сейчас звучало за каждым столом.
Она поравнялась с Собакиными и, кивнув, остановилась. Собакин торопливо вскочил, приветствуя ее. Он даже уважительно пожал руку ее охраннику. Вероятно, ту почтительность, которую он испытывал к мужу, он теперь перенес на вдову.
Охранник, рослый спортивный парень с дерзкой, смазливой внешностью, подвинул ей стул, и она села. Охранник еще потоптался за ее спиной, нахально оглядывая сидящих в зале, словно ощущая свою особую причастность к происходящему. Но поскольку на его вызов никто не ответил, он хмыкнул и не спеша, вразвалку удалился.
Между тем, Ирина заметила меня и слегка помахала рукой. Я сдержанно улыбнулся ей в ответ, но не тронулся с места.
Через минуту к нам приблизился Собакин.
- Прошу прощения, - наклоняясь к моему уху, прошептал он. - Вы не могли бы посидеть с нами? Ирина хотела поговорить.
- Мы с Хенрихом пойдем покурим, - сказал Плохиш, поднимаясь. - Николаша, анашу будешь?
- Спрашиваешь! - радостно отозвался Николаша.
- Ты что, с ума сошел! - одернул я Плохиша, но он только отмахнулся.
Николаша вскочил и торопливо прокосолапил за ними. Мы с Собакиным подошли к столу Ирины.
3
- Выпьете что-нибудь? - спросила она. Я отказался.
Она кивнула, не вдаваясь в обычные российские вопросы о том, что послужило причиной моего отказа от алкоголя: врожденная подлость или приобретенная болезнь. Некоторое время она молча вглядывалась в меня серым, вдумчивым и прохладным взглядом, как будто пытаясь что-то понять. Мне даже сделалось немного не по себе. Потом ее глаза потеплели.
- Я рада, что вы здесь, - наконец произнесла она просто.
- Я тоже ужасно рад, - нескладно ответил я и почему-то смутился.
Она слегка порозовела и потупилась. Мы словно случайно коснулись чего-то запретного и отдернули руки.
- Я не успела поблагодарить вас в прошлый раз, - церемонно начала она, но не выдержала взятого тона и тут же сбилась. - Представляете, у прокуратуры я оказалась главной подозреваемой! - возмутилась она. - Они даже не скрывают этого!
Сейчас, рассматривая ее внимательнее, я заметил, что рисунок ее губ был довольно редким: верхняя казалась припухшей, и ее четкая капризная линия слегка загибалась наружу. Люди с такими губами обычно способны на дерзкие, необдуманные поступки.
- Чему ты удивляешься? Не они одни так думают, - отозвалась жена Собакина с притворным сочувствием.
Ирина расслышала злорадство в ее голосе.
- Поэтому я и здесь, Леночка, - парировала Ирина с ядовито-любезной улыбкой. - Чтобы не лишить окружающих единственной темы для сплетен. Ведь ни о чем другом в городе сейчас не говорят, как о том, убила я мужа или нет!
Она закурила и швырнула пачку на стол своим характерным коротким жестом. Так крупье в казино сдают карты.
- Ваше сегодняшнее появление вносит некоторое разнообразие, - заметил я. - С завтрашнего дня никто не будет спрашивать, убили вы или нет. Всех будет интересовать лишь, как вы это сделали.
- И как, по-вашему, я это сделала? - Она вызывающе вскинула подбородок. В ее глазах вновь мелькнули злые кошачьи огоньки.
- По-моему, вы этого не делали, - ответил я искренне.
Она уже настроилась дать мне твердый отпор и, не встретив сопротивления, растерялась.
- Почему вы так думаете? - пробормотала она как будто даже обиженно.
- Но вы же не делали этого? - улыбнулся я этой, очень женской, реакции: спорить по инерции.
- Нет, конечно! - сердито воскликнула она. - Я же не мерзавка законченная!
- В глазах следователей - это сильный аргумент, - согласился я.
- Да наплевать мне на следователей! - Она тряхнула головой, и волна волос мятежно метнулась из стороны в сторону. - Я лучше умру, чем буду доказывать свою невиновность. Они отлично знают, что я тут ни при чем! Но настоящего преступника они никогда не найдут, даже стараться не будут! А повесить на кого-нибудь это убийство им надо позарез! Я сегодня их терзала одним-единственным вопросом. Каким образом, скажите на милость, я могла бы это устроить?
- Да проще простого! - воскликнула Собакина. - За деньги любой из местных бандитов убьет! - Она спохватилась и добавила: - Я, конечно, не свое мнение высказываю. А то, как люди рассуждают.
- В отличие от людей, тебе известно, как я жила! - с горьким сарказмом возразила ей Ирина. Она раздавила в пепельнице сигарету так, что та сломалась. - Какие сцены ревности закатывал мне муж и как он проверял каждый мой шаг. Мало того, что мой водитель ежедневно докладывал ему о том, куда я езжу и с кем встречаюсь, так за мной еще беспрерывно шпионили! Вот на это он денег никогда не жалел! Зато на семейные расходы мне приходилось вечно выпрашивать!
- Разве Федор был жадным? - удивилась Собакина. В ее устах это прозвучало излишне лично.
- Ему просто нравилось держать меня на коротком поводке, - объяснила Ирина. - Почему-то очень важно было доказать, что без него я не проживу и часа. Но не буду же я все это рассказывать в прокуратуре! Это наши семейные проблемы. Они никого не касаются!
- Нас тоже допрашивали, - вздохнул Собакин. - Часа два продержали.
- Больше! - перебила его жена. - Часа три. Я уж думала, меня арестуют. - При последних словах она кокетливо одернула юбку.
В эту минуту к нам подошел Силкин.
- Не помешаю? - осведомился он, глядя на Ирину. Она не успела ответить.
- Нет, нет! Что вы! - испуганно запротестовал Собакин, вскакивая и уступая ему место. Ирина сразу нахмурилась.
- Как ваши дела? - проникновенно спросил Силкин у Ирины.
- Если вы про дела моего мужа, то я еще ими не занималась, - проговорила она сухо, избегая смотреть на него и крутя на тонкой руке дутый золотой браслет. - В остальном, наверное, догадываетесь.
Она, несомненно, имела в виду осложнения с прокуратурой, но Силкин истолковал ее слова по-своему.
- Конечно! - с готовностью затряс он головой. - Такое горе! Ребенок! У вас ведь дочь?
- Двое сыновей, - холодно ответила она. Силкин закусил губу.
- Ну да, - торопливо поправился он. - Я это и имел в виду. Вы знаете, нам необходимо встретиться и все обсудить! - Он произнес последнюю фразу с воодушевлением.
- Что обсудить? - подозрительно спросила она, вскидывая на него враждебный взгляд.
- Ну как? - смутился Силкин. Привычный к чиновничьей дипломатии, он не ожидал такого вопроса. - Будущее ваших детей. Мы готовы им всячески помогать. Обеспечить, например, бесплатным питанием в детском саду.
- Спасибо, - насмешливо ответила она. - Надеюсь, мы обойдемся. Тем более, что никто из них в детский сад не ходит.
Вновь попав впросак, Силкин совсем потерялся. Глаза его забегали.
- Понимаете, - снова заговорил он, подбирая слона, - мы должны думать о будущем. Произошла трагедия. Видите ли, Федор поддерживал Рукавишникова. И сейчас многим моим противникам выгодно представить дело так, как будто я… Э-э… Одним словом, вы понимаете…
- Не понимаю, - сказала она. Ее лицо приняло упрямое выражение.
- Ну, словно я был заинтересован в смерти Федора, - с трудом закончил Силкин. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки под галстуком, словно ему враз сделалось душно. - Хотя вы сами знаете, что это клевета! Я относился к нему с огромным уважением как к бизнесмену, который много делает для города. Я даже приглашал его на работу в мэрию, предлагал ему высокую должность… Он, наверное, упоминал об этом? - Силкин посмотрел на нее с надеждой.
- Он не говорил со мной о работе, - ответила она угрюмо. - И не думаю, чтобы его особенно интересовал город.
Силкин сделал вид, что не услышал ее последней реплики.
- Короче говоря, - заключил он, - я считаю, что если бы вы поддержали меня публично, то это… Это помогло бы показать всю беспочвенность грязных сплетен. Как вы полагаете?
Она посмотрела ему в глаза.
- А зачем мне это делать? - спросила она прямо.
- Ну как? - опять встал в тупик Силкин. - Ради города… так сказать.
- Я не люблю наш город, - произнесла она хладнокровно. -Я с удовольствием из него уеду.
Для Силкина это был удар. Он был не готов к ее резкости и беспомощно обернулся на меня, ища помощи. Но меня опередил Собакин. Во время этого диалога он испытывал неловкость и даже пару раз порывался вмешаться. Дерзкий тон Ирины его пугал.
- Ирина, - бросился он на выручку Силкину. -Я думаю, что Анатолий Михайлович хочет тебе только добра. Он беспокоится о тебе…
- Вот именно! - подхватил Силкин. - Вы зря ко мне так враждебно настроены. Я понимаю, вам наговаривают. Но поверьте…
- Хорошо, - прервала она. -Я позвоню вам. Силкин с облегчением перевел дыхание, поспешно
откланялся и отошел.
4
Между тем вернулись Хенрих, Плохиш и Николаша. Они знаками показывали мне, как им стало хорошо. Судя по их нетвердой походке и раскрасневшимся лицам, им и в самом деле было неплохо. А вскоре должно было стать еще лучше.
- Зачем ты так с Силкиным? - укоризненно проговорил Собакин. - Все-таки он мэр. С ним лучше дружить. Он может во многом быть полезным.
- Например? - нетерпеливо спросила она.
- Земля, помещения, арендная плата, - начал загибать пальцы Собакин. - Да мало ли чего еще! Не хочу тебя пугать, но, думаю, что с бизнесом Федора предстоит еще немало хлопот. В таких случаях всегда всплывает что-нибудь совсем неожиданное. К кому тогда бежать? Федор ведь не выносил бумажной работы. Ему даже вникать в документы было скучно. Во всяком случае, так велось, когда мы с ним еще были партнерами, - спохватился он. - Может быть, конечно, в последнее время что-то изменилось…
- Кстати, почему вы расстались? - спросила Ирина.
- А разве он тебе не рассказывал? - удивился Собакин. И слегка покраснел.
- Что-то он объяснял, - поморщилась Ирина. - Но не очень убедительно. Признаться, у меня не отложилось.
- Говорил, что я обнаглел? - подсказал Собакин с горечью. - Слишком много хотел?
- Что-то в этом роде, - признала Ирина. Собакин понимающе кивнул, невесело усмехнулся и,
схватив бокал вина, сделал несколько глотков.
- Я, собственно, другого и не ожидал, - пробормотал он. - Наглее меня, конечно, во всем городе не сыщешь.
Его синие глаза увлажнились. Старая обида все еще не давала ему покоя. На этот раз он был без пиджака, в светлой рубашке с закатанными рукавами и отутюженных брюках. Брюки он, видимо, гладил себе сам. Трудно было представить за этим занятием его жену.
- Так что произошло на самом деле? - настаивала Ирина. Честно говоря, мне тоже сделалось любопытно.
Собакин тяжело вздохнул и насупился.
- Надо ли все это ворошить? - в затруднении произнес он. - Не знаю… Прошло почти два года! Федора сейчас нет…
- Расскажи! - дернула его за рукав жена. - Тебе же нечего скрывать!
Он все еще колебался.
- Тебя же обманули! - понукала она.
- Знаешь, в бизнесе этим не хвалятся! - грустно заметил Собакин, запуская пальцы в волосы. - Тут больше уважают, когда ты обманываешь.
- Федор поступил с тобой нечестно? - присоединилась к ней Ирина.
Под напором двух женщин Собакин сдался.
- Он выгнал меня из бизнеса! - нехотя выдавил из себя он и коротко шмыгнул тонким искривленным носом. - И не вернул деньги. Почти двести тысяч долларов. Для меня по тем временам это была фантастическая сумма. Она и сейчас-то огромная. А тогда это казалось катастрофой. Я практически лишился всего! Думал: конец! Мне уже никогда не подняться!
- Но вы же были полноправными партнерами? - нахмурилась Ирина. - Как же это могло произойти? Я имею в виду, как он сумел тебя выжить?
- Мы были полноправными партнерами по документам. - поправил Собакин. - А в действительности Федор, конечно, был главнее. Я ему подчинялся. У него характер лидерский. Он жесткий, властный. А я - мягкий человек. - Он беспомощно взглянул на нас. - Мне всех жалко. Размазня, - прибавил он, безнадежно махнув рукой.
Жена сочувственно потрепала его по волосам.
- Зато ты добрый, - утешила она. Собакин немного приободрился.
- Собственно, история до отвращения банальная, - принялся объяснять он. - Пока нечего было делить, все шло хорошо. А когда на нас свалились большие деньги, тут мы и перегрызлись. - Он посмотрел на Ирину. - Как
мы начинали, ты помнишь. Торговали чем придется, от часов до трусов. Чаще, конечно, себе в убыток. А когда занялись автомобилями, нас уже загнали к Ильичу под крышу. Доходы, конечно, сразу взлетели, но и отношения между нами поменялись. У нас ведь как было: на переговоры ездил Федор, а на мне лежала вся бумажная канитель. Документы там, договоры, бухгалтерия. Принимал на работу и увольнял тоже Федор. И все были уверены, что начальник он. А я так себе. Старший помощник младшего дворника! Постепенно он и сам стал так считать. Я-то этому особого значения не придавал. Ну, нравится человеку командовать, пусть себе! Да на здоровье! Меня не убудет! Но когда он и на меня взялся покрикивать, я задумался. Только уже поздно было! А тут еще эти бандиты. Он с Ломовым подружился, когда тот еще под Ильичом ходил. И я вдруг стал замечать в Феде Ванины замашки. Ну, знаешь, как у них: пальцы веером. "Да кто он такой!" - Он попытался передразнить характерную бандитскую интонацию. У него не очень получилось.
- А потом вышла эта некрасивая история с кассой, - продолжал Собакин. - В конце квартала выяснилось, что Федор забрал из кассы сорок четыре тысячи долларов наличными. И мне при этом ничего не сказал. Я уж не говорю про то, чтобы спросить разрешения, но хотя бы поставил меня в известность! Он и до этого себе кое-что позволял, но суммы были незначительные. Я и молчал. Думаю, ладно, пусть это будут представительские расходы. Федя же сидит с людьми в ресторанах, не из своих же ему платить! А когда сорок четыре тысячи исчезли! Тут уж на кабак не спишешь! И я пошел к нему разбираться. - Он замолчал и вздохнул. - Может, зря, конечно! - прибавил он, пожимая плечами.
- Вы поссорились? - подсказала Ирина.
- Поссорились? - переспросил Собакин. - Да это даже не ссора была! Это был… - Он запнулся, подыскивая слово, но не нашел. - Он так орал на меня, что я думал - сейчас в драку кинется! Вся фирма на нем держится! Я ему только мешаю! Да ему вместо меня выгоднее одного бухгалтера взять на оклад. Да достаточно ему только намекнуть бандитам, как меня через неделю из реки выловят! И все в этом роде!
Он передернул плечами, вновь переживая случившееся. На глаза его навернулись слезы. Жена обняла его и прижала к себе, как маленького мальчика. Но Собакин, сконфузившись, отстранился.
- Вот, собственно, и вся история! - с наигранной бодростью заключил он. - Дальше неинтересно. Федор сказал, что давно пора разделяться. Что он собирается дальше работать один. А мне выплатит компенсацию. Двести тысяч долларов.
- И ты согласился? - возмутилась Ирина.
- А кто меня спрашивал! - оправдываясь, воскликнул Собакин. - Он просто поставил меня в известность. Что мне было делать? Куда жаловаться? Деньги крутились наличными, в суд не пойдешь! К бандитам? Они Федины лучшие друзья! Только хуже получилось бы! А так я надеялся хотя бы двести тысяч получить. Пусть намного меньше моей реальной доли, но все-таки! Хватало, чтобы начать какой-нибудь небольшой бизнес. Получил, называется! - Он снова отвел глаза, скрывая слезы.
- Он тебе вообще ничего не отдал? - недоверчиво спросила Ирина.
- Ни копейки, - глухо отозвался Собакин, не глядя на нее. Он опять схватил вино и отпил. - Сначала он просто тянул. Завтра. Послезавтра. Через месяц. Я ждал, ходил к нему. Что мне еще оставалось? Потом он начал от меня скрываться. Поменял телефон. Звоню в приемную - он занят. Мы вам сами перезвоним. Да, обычная история! Документов-то никаких не существовало, все на слово!
Он помолчал, наморщив лоб.
- Хватит об этом! - махнул он рукой. - Все это в прошлом! Пережили! Мы со временем вновь общаться начали. Без прежней дружбы, конечно. Но все-таки! Я даже рад сейчас по-своему. Бизнес у меня хоть и небольшой, но ни от кого не завишу. Концы с концами свожу. Зато никто не наезжает! С бандитами отношения ровные. Живу, не опасаясь. Без охраны езжу. А останься я с Федором, глядишь и… - Он вдруг осекся, понимая, что последняя реплика получилась бестактной.
Повисла неловкая пауза.