После этого она снова переключилась на Марту, и совершила ошибку, потому что та открыла свою сумочку и достала оттуда аэрозольный баллончик.
Ее палец нажал на клапан, и плотное облако ударило Элоизе в лицо. Элоиза отшатнулась, закрыла руками глаза и отчаянно завопила. Я услышал в доме топот тяжелых шагов, быстро к нам приближающихся, и шепнул Марте:
- Скажи ему, когда он будет здесь, что я за домом, и не стой у него на дороге.
Я отступил на шаг, прижался к стене и стал ждать.
Топот становился все сильнее, и тут Марта выдала Поистине замечательный номер.
- Он во дворе! - закричала она во все горло и неопределенно взмахнула рукой. - Ты схватишь его, если поторопишься. Он только что брызнул ей чем-то в глаза!
Раздалось нечто вроде рева, и Марта поспешно отошла от двери.
На мгновение передо мной мелькнуло побагровевшее от злости лицо Чика, и я протянул вперед ногу. Его берцовая кость больно ударилась о мою. Он успел издать еще несколько воплей, прежде чем отправился в полет.
Продолжая кувырок, он пролетел в горизонтальном положении над всеми тремя ступеньками, притом без малейшего усилия с его стороны, на его беду, моя машина стояла прямо перед выходом из дома. Чик на наших глазах воспроизвел школьный опыт - с подвижным предметом, ударившимся о неподвижный. Все произошло как и должно было, в соответствии с законами природы, - неподвижный вышел победителем.
Чик летел головой вперед и, не без лихости, со страшным грохотом, завершил полет ударом о корпус машины. Я от всей души пожелал ему все же уцелеть и пошел убедиться, что он жив. Осмотр занял некоторое время, но я был удовлетворен. Хотя он лежал неподвижно и дыхание его было слабее обычного, сердце работало. Если ему повезет, то он отделается мигренью, во всяком случае он не помрет, разве что будет с трудом ходить.
Я встал и обнаружил, что все вокруг словно вымерло. Марта и Элоиза исчезли, и мне на секунду показалось, что они испарились. Я прошел в дом. Никого. Но когда я вошел в гостиную, все объяснилось. Марта и в самом деле не теряла даром времени, пока я исследовал состояние здоровья нашего друга Чика.
Элоиза сидела в глубоком кресле, но совсем не так комфортно, как привыкла. Ее руки были связаны за спиной какими-то кусками серой ткани. Прическа ее напоминала воронье гнездо, по щекам текли слезы.
Куски серого шелка - это было все, что осталось от ее платья. На ней теперь был только бюстгальтер из черных кружев, с трудом удерживающий ее мощную грудь, черные трусики и черные шелковые чулки. Ее вид напоминал о героях фильмов ужасов эпохи немого кино. Рядом с ней стояла запыхавшаяся, но вполне довольная собой Марта.
- Я думаю, что это удержит ее на месте, пока я буду убивать этого подонка там, наверху. Мне очень понравилось, как ты обошелся с вышибалой. Надеюсь, что он получил на всю катушку.
- Он жив, но потерял всякий интерес к событиям, - ответил я, - и надолго. - Я посмотрел на слезы, которые текли по щекам Элоизы. - Что ты прыснула ей в глаза?
- Очень дешевый одеколон. Щиплет ужасно, но штука безвредная. Она будет плакать до тех пор, пока не вымоет его из глаз слезами. Ничего, когда я закончу наверху, она еще не так заплачет. Можешь мне поверить.
Но, как говорится, займемся делом, Дэнни. Я поднимусь наверх. Ты намерен пойти со мной?
- Ты думаешь, я тебе буду нужен?
- Нет, но я подумала, что тебе, может быть, захочется посмотреть.
- Я ненадолго останусь здесь. Если у тебя будут трудности, то тебе стоит только позвать меня.
Марта нагнулась и резким жестом оборвала у Элоизы одну из бретелек. Мне показалось, что Элоиза заплакала еще сильнее, если это только было возможно.
- Настало время отправить ее на живодерню, - задумчиво сказала Марта.
- К живодеру? - не понял я.
- Это место, куда в Англии отправляют старых лошадей, - весело пояснила она. - Ну, когда они уже ни на что не годны, но из них еще можно сделать много нужных вещей.
Марта быстро вышла из комнаты, а я почувствовал нечто вроде жалости, когда посмотрел на слезящиеся глаза Элоизы. Я пошел к бару, намочил в воде платок и вернулся, чтобы вытереть ей лицо и глаза.
- По-прежнему щиплет?
- Нет, - ответила она. Страшная злоба в ее голосе заставила меня отступить назад. - Это вы ей сказали, не так ли, Бойд?
- Что ее муж провел здесь неделю? Теперь, когда вы это произнесли, мне кажется, будто что-то подобное было.
- Вот что я хочу вам сказать... Как ни странно, но на нее я не сержусь. На ее месте я поступила бы так же. Но вы... вы! - Ее дыхание внезапно стало быстрым и свистящим. - Вы все разрушили ко всем чертям! Вы это понимаете, кретин? Глупец!
- Моя драма заключается в том, что я так и не узнал, что надо разрушать, а что не надо. Постепенно я начинаю это понимать, но не сразу же.
- Я буду плясать на вашей могиле, - пообещала она.
- Только не забудьте надеть тот же ансамбль, что на вас сегодня, - умоляюще произнес я. - Это действительно здорово, Элоиза! Вы словно сошли со старой грязной почтовой открытки, выпущенной во Франции.
Она наградила меня эпитетом, делавшим меня гигантом в некоторых делах. Я вышел из комнаты под аккомпанемент разнообразных, но одинаково нецензурных возгласов.
Я решил исследовать нижний этаж. Через элегантную столовую я прошел не замечательно оборудованную кухню, потом в комнату с большой кроватью - вероятно, спальню Элоизы.
Затем я обнаружил небольшую отдельную квартиру - гостиную, спальную комнату и ванную. Я прошел гостиную и заглянул в спальню - она тоже была пуста. Из ванной доносился шум льющейся воды - это показалось мне обнадеживающим.
Я толкнул дверь. Работал душ. Я отодвинул панель из матового стекла и залюбовался. Она стояла ко мне спиной, и шум падающей воды заглушил звук открывающейся панели. Несколько прядей светлых волос выбились из-под купальной шапочки. Округлые ягодицы радовали глаз, так же как и точеные щиколотки и гладкие бедра. Это была живая картина, от которой не хотелось отрывать глаза.
Я протянул руку и провел пальцами между верхом бедер и округлостью ягодиц.
Она вскрикнула и резко повернулась ко мне. Когда она замерла, ее груди в форме дыни еще продолжали покачиваться.
- Итак, - проговорил я важно, - это не Ширли Спинделросс? Как тесен мир!
- Не валяйте дурака! - закричала она. - У меня мог случиться сердечный приступ!
- Неужели? - протянул я.
- Что вы здесь вынюхиваете, Бойд?
- Я подумал, что вы должны быть где-то поблизости. Ни при каких обстоятельствах генерал не может быть далеко от своих солдат.
- Вы невозможны! Убирайтесь отсюда, чтобы я могла одеться и выйти.
- Согласен. Но потом мы поговорим?
- Да, но прежде доставьте мне удовольствие - выметайтесь.
Она повернула кран, и в наступившей тишине отчетливо прозвучал звук выстрела.
- Что это такое! - закричала Луиза. Она глядела на меня широко открытыми глазами.
- Хороший вопрос. Вероятно, мне следует пойти и посмотреть.
Я бегом бросился по коридору к входу в дом и тут услышал звук второго выстрела. В холл я попал уже к финалу сцены. На лестнице я увидел прыгающую через три ступеньки, совершенно обезумевшую блондинку. На ней был только бюстгальтер и, судя по ее габаритам, эта деталь была не в силах сдерживать ее содержимое. Последний рывок привел девицу к подножию лестницы, и ее груди от резкого движения полностью освободились от бюстгальтера. Я было подумал, что сейчас она будет приводить себя в порядок, так как ее грудь поднялась к самому подбородку, но она, продолжая двигаться конвульсивными скачками, скрылась в открытой двери. Пятью секундами позже появился Грег Стоунли, тщетно пытавшийся догнать блондинку. Следом показалась Марта с пистолетом в руке. Он выплюнул огонь, и я инстинктивно присел.
Стоунли испустил жалобный стон и, казалось, помчался к двери с еще большей скоростью.
Пуля повредила лепнину на потолке и осыпала Грега белой пылью, прежде чем он скрылся за дверью.
- Поганое дерьмо! Грязный развратник! - орала Марта, мчавшаяся по лестнице, как дикая кошка, преследующая добычу. - Я тебе покажу! Трухлявый пень, ты у меня узнаешь, как шляться к девкам на мои деньги!
Я подумал, что, будь я похитрее, я бы ознакомился с содержимым ее большой сумки, но теперь было уже поздно. К тому же, увидев, какое впечатление произвела ее стрельба на окружающих, особенно на тех двоих, я понял, что, пока они под прицелом, они не рискнут ничего предпринять.
Устремившись к открытой двери, Марта проскочила мимо меня, и в доме внезапно воцарилась тишина.
Я подумал, что Марта кончит тем, что свалится где-нибудь на лужайке, но это была уже не моя проблема.
Итак, я повернулся и прошел в маленькую гостиную.
Луизы там не было.
Обе комнаты и ванная были пусты. Я вернулся и, подумав, отправился в гостиную к Элоизе.
- Что означает эта стрельба? - прошипела Элоиза.
- Марта делает вид, что хочет укокошить своего мужа, но не очень старается. Она стреляет в потолок.
- Меньше всего на свете мне хочется вас о чем-либо просить, Бойд, - сказала она хриплым голосом, - но не могли бы вы освободить меня от этого кресла?
- С радостью.
Я развязал ее щиколотки и освободил руки. Она стала их растирать, двигаясь как деревянная кукла.
- Вы ее видели?
- Она принимала душ, а теперь, простите меня за это выражение, она навострила лыжи.
- Вы просто дурак, Бойд! Вы наверняка все испортили.
Я сел в машину как раз в тот момент, когда Чик начал подавать признаки жизни. Он слегка пошевелился, издал слабый стон. Что касается Марты, то я не знал, где она, и о судьбе ее мужа и блондинки тоже мог лишь догадываться. Им лучше всего было бы вернуться домой. И если им придется бежать всю дорогу по городу, то это будет настоящий праздник для туристов. Может быть, именно этого и не хватало Санта-Байе для славы: настоящего скандала, голых людей, которые бегают по улицам мимо всех этих магазинов с фальшивыми слонами и жалким антиквариатом.
Вернувшись в отель, я почувствовал голод и пообедал в баре, с решетками над пылающими поленьями, на которых жарилось мясо. В глазах у меня все сливалось в черную массу, и главное, чего мне сейчас хотелось, был напиток на базе рома, подававшийся здесь в пластмассовых сосудах. В конце концов я поднялся к себе в номер и в одиночестве принялся за бутылку. Тут зазвонил телефон.
- Я охотно убила бы вас, - проговорил ледяной голос. - Что вы там искали? Чего вы хотели? Разорить дом? Я была вынуждена уложить бедную Элоизу в постель, дав ей успокоительного. Что касается бедной девушки, которую гоняли по городу эти свиньи, то она до сих пор в истерике.
- Это и называется действовать по собственной инициативе, - спокойно ответил я. - Вы ведь хотели, чтобы я что-то сделал, Луиза, только вы не сказали, что именно.
- Мне было необходимо на неделю убрать Грега Стоунли, - пояснила она. - Лучшим способом это сделать было предложить ему развлечься с Девушками за счет заведения. Теперь вы, вероятно, все испортили, кретин.
- Элоиза употребила почти такие же выражения.
Я слышал, как она тяжело дышит.
- Я начинаю думать, что от вас больше не будет никакого прока, Бойд, - прошипела она.
- И тем не менее мне бы хотелось остаться здесь подольше, чтобы узнать, кто же убил вашего мужа, миссис Д'Авенци.
- Вы кого-то подозреваете?
- Почти все считают, что это ваша работа. Так заявила Кэрол Даркс.
- А что думает сама Кэрол?
- Она сказала, что у вас интимные отношения с Элоизой, - ответил я равнодушным голосом. - По ее мнению, Элоиза убила вашего мужа, чтобы оказать вам услугу, и вы в благодарность за это сделали ее компаньонкой и даже отдали свой дом, чтобы сделать из него роскошное заведение.
- У Кэрол есть фантазия и вкус, ничего не скажешь. У нее варварские мысли, но все же мысли.
- Как ни забавно то, что она говорит, ее выкладки не лишены здравого смысла, - заметил я и стал ждать реакции.
- Я вас наняла, чтобы вы стали катализатором, Бойд, - откровенно призналась она. - Ладно, надо сказать, что вы с этим справились. Есть у вас какие-нибудь новости о Нельсоне Пемброке?
- Никаких!
- Ну, они не замедлят появиться. Пемброк никогда ничего не забывает и никогда ничего не прощает.
Самым правильным для вас было бы уложить багаж и уехать в Нью-Йорк завтра утром, с первым поездом или самолетом.
- Это именно то, чего от меня хочет ваш друг Пемброк. А у вас есть какие-то другие соображения?
- Я полагаю, что втравила вас в очень скверную историю, - призналась она. - Если вы хотите теперь же покончить с этим делом, я не буду возражать.
- Как я вам уже сказал, мне бы очень хотелось остаться здесь и посмотреть фильм до конца, то есть постараться узнать, кто убил вашего мужа. Я серьезно надеюсь, что это были не вы. В противном случае это сразу бы испортило наши отношения.
- Хорошо, оставайтесь, если хотите...
- Чтобы сделать что?
- По моему мнению, вам ничего не надо делать.
Буря, которую вы здесь вызвали, скоро поглотит вас. - Сказав это, она повесила трубку.
У меня был выбор: сидеть дальше, погрузившись в мрачные размышления, или на все наплевать, допить свой стакан и пойти на боковую. Мне понадобилось пять секунд, чтобы решиться. Я прикончил свой стакан и лег спать.
Глава 9
Наступило новое летнее утро в Санта-Байе - сверкающее солнце, на небе ни облачка, главная улица заполнена туристами, загорелыми до помидорной красноты.
Я направился к роскошному дому, в котором протекала семейная идиллия Стоунли. Когда я приехал туда, на моих часах было немногим более одиннадцати. Я надеялся, что найду их уже помирившимися. Или другой вариант - один из оставшихся в живых сможет мне чем-нибудь помочь.
Марта Стоунли открыла мне дверь и ласково улыбнулась. На ней было желтое бикини, выгодно оттенявшее ее загар.
- Привет, Дэнни! Хочешь кофе? - проворковала она.
- Почему бы и нет? - ответил я вежливо.
Она провела меня в гостиную, пригласила сесть и, пока я оглядывал комнату, спокойно расположилась напротив. Затем встала и пошла на кухню приготовить кофе. Я не мог позволить себе сигарету раньше кофе в полдень и грустно вздохнул. Хотя ведь это просто испытание воли, плевать мне на все в конце-то концов!
С великим наслаждением я выкурил половину сигареты, и тут появилась Марта с кофе на подносе. Она села напротив меня и не переставала ласково на меня смотреть. Я заметил, что ее нижняя губа вздулась, как будто ее всю ночь кто-то кусал.
- У меня не было возможности отблагодарить тебя, Дэнни, - сказала она. - Когда мы вернулись в дом, ты уже ушел.
- Я внезапно вспомнил о неотложных делах. А как все это окончилось для тебя?
- Восхитительно!
- Ты никого не убила?
Она насмешливо улыбнулась:
- Я и не собиралась. Я просто хотела сделать так, чтоб у Грега никогда больше не появилось желания провести неделю в борделе.
- А где Грег сейчас?
- После хорошего урока он в некотором расстройстве. Сейчас он одевается. Немного вялый с утра. У нас было очень насыщенное утро. А уж о ночи я и не говорю... - У нее был удовлетворенный вид. - Очень бурная ночь. Теперь-то он понял, что может получить дома все то, что получает в борделе за доллары.
- Видно, он ненасытный, - пробормотал я.
- Это я ненасытная, - весело сказала она. - Да и Грег просто с ума сходит по сексу.
- Я рад, что все кончилось хорошо.
- Восхитительно. Он согласился увеличить вдвое сумму, которую мне выделяет, и в следующее свое путешествие возьмет меня с собой.
- Это замечательно.
Я отпил кофе. Она продолжала:
- Я тебе действительно благодарна, Дэнни. Если бы ты не сказал мне, где Грег, мы бы никогда не поняли так друг друга.
- Ты видела Элоизу перед уходом?
- Нам пришлось вернуться туда, чтобы Грег взял свою одежду, - приветливо сказала она. - Было смешно. Ты не находишь? Эта толстая дурища при виде меня галопом унеслась прочь.
- Ну, я ее понимаю.
Мы допили кофе, и она взглянула на меня с интересом.
- Итак, - сказала она, - это было очень мило с твоей стороны - навестить меня. - Она встала. - Еще раз спасибо за все.
- Я надеялся немного поговорить с твоим мужем, - вежливо сказал я.
Она прищурилась:
- На какую тему?
- Я подумал, что с его знаниями он мог бы мне помочь.
- Ты хочешь, чтобы он рассказал тебе о том, что он делал в борделе, как менял шлюху на шлюху?
- Ни в коем случае! Ни за что на свете! - живо возразил я. - Я хотел поговорить с ним о его опыте торговли недвижимостью.
- Ну что ж, - изумленно отозвалась она. - Но не задерживай его надолго. Он слишком устал.
- Охотно верю, - согласился я от всего сердца.
Она вышла, и я стал ждать, думая о том, как тяжело сидеть, ничего не делая, не смея даже закурить сигарету. Это и в самом деле было тяжело. Через две-три минуты вошел Стоунли. Он шел очень медленно, как будто ему стоило большого труда передвигать ноги.
Лицо у него было белое как мел, глаза в красных прожилках были печальны. Он дотащился до кресла, которое покинула Марта, и осторожно сел в него.
- Боже мой, Бойд, - тихо сказал он. - Что такого я вам сделал?
- На что вы жалуетесь? - возразил я. - В течение восьми дней вы бесплатно пользовались борделем и кончили тем, что как нельзя лучше поняли друг друга со своей женой.
Он провел дрожащими руками по волосам:
- Вы знаете, что меня убьет? Она хочет во что бы то ни стало доказать мне, что целуется лучше всех женщин в городе и отдается лучше любой женщины в штате. И пока она будет мне это доказывать, я сдохну от истощения.
- Ну ладно! Почему вас надо было на целую неделю выключить из вашей обычной жизни?
- Что?
Он медленно повернулся ко мне, и я увидел, как в глазах его зажглись красные огоньки.
- Луиза предложила вам бесплатно провести недели в борделе, чтобы отстранить вас от дел.
- О черт! Да это была благодарность за оказанную услугу, вот и все-Какого рода услугу?
- Это не имеет ничего общего с вами, Бойд. До сих пор вы доставляли мне одни неприятности, так что убирайтесь из моего дома!
- Я частный детектив, нанятый, чтобы отыскать Луизу Д'Авенци. Все вы во что бы то ни стало хотели узнать у меня, кто мой клиент. Пемброк был так нетерпелив, что втянул меня в конфликт со своим персоналом. Тогда я и сказал ему, что меня наняли вы.
- Я? - проблеял он.
- Именно! Я сказал, что вы собирались провести неделю в любовных играх с Луизой в Лос-Анджелесе и, поскольку она не приехала, вы испугались и наняли меня для поисков.
- За что вы меня ненавидите? - Он растерянно тряс головой. - Ведь мы даже не были знакомы, а вы разрушаете мою жизнь.
- Пемброк будет потрясен, когда узнает, что вы вернулись в город. И вероятно, не поверит, когда вы будете клясться, что вы не мой клиент.