- Когда?
- Вчера, но не надейтесь ни на что такое. Она написала письмо еще в прошлое воскресенье. Еще до всех событий. Очень трогательное письмо. Оно помогло мне взглянуть на себя и на нее по-новому.
- Что она хотела?
- Не могу повторить дословно, хотя прочитала в самолете раз двадцать. Если хотите, читайте сами.
Я включил верхний свет. Она порылась в своей леопардовой сумочке и вытащила оттуда помятый конверт. Письмо, адресованное миссис Хэтчен, было отправлено в понедельник в 9.42 утра. В конверте был один густо исписанный листок. Первые строки уходили вверх, остальные клонились книзу. Последние строчки находились под углом в тридцать градусов к краю страницы.
"Дорогая мама!
Мне трудно писать это письмо, потому что мы никогда не говорили с тобой как женщина с женщиной. Наверное, в этом есть моя вина. Очень глупо и по-детски вышло, что я уехала, не попрощавшись. Я очень боюсь (я всегда чего-то боюсь, да?), что ты не одобришь нас с Берком, а этого я не вынесу. Он для меня луна и звезды, огромная сияющая луна и жестокие яркие звезды. Ты и не подозревала, наверное, что я могу так чувствовать. Но это не так. Я люблю его и выйду за него замуж. Мне все равно, что скажет Марк. Когда я с ним, я покидаю свое унылое, маленькое, заурядное "я". Это Принц, смуглый Принц, который примеряет мне, Золушке, хрустальный башмачок, учит меня танцевать под музыку, которую я раньше никогда не слышала, - музыку небесных сфер. Стоит ему дотронуться до меня, и мертвый холодный мир оживает, мертвая холодная Гарриет оживает.
Это может показаться бредом, но я пишу то, что думаю. Я попробую писать поспокойнее. Мама, мне нужна твоя помощь. Я знаю, что могу на тебя рассчитывать, несмотря на все эти годы разлуки. Ты знала, что такое любовь, и страдала во имя любви. Теперь и я узнала, что такое романтическая любовь. Все дело в том, что нам нужны деньги - нужны сейчас, если мы хотим пожениться. У Берка есть кое-какие неприятности (ничего особенного), и мне не следовало тащить его с собой в Штаты. Если мы достанем денег, то собираемся в Южную Америку (держи это в тайне). Кроме тебя, нам некому помочь. От Марка помощи ждать не приходится. Он ненавидит Берка. Думаю, что и меня тоже. Говорит, что наймет сыщиков и сорвет наши планы. Поскольку он один из распорядителей наследства тети Ады, я ничего не могу сделать, пока мне не исполнится двадцать пять. Вот я и прошу тебя одолжить мне пять тысяч долларов до января. Если согласна, то подготовь их для меня, и я сразу же дам о себе знать, как окажусь в Мексике.
Мама, дорогая, прошу тебя! Впервые в жизни я прошу тебя о чем бы то ни было. Мне надо только одно: чтобы мы с Берком были счастливы. Если я потеряю его, то умру.
Твоя любящая дочь Гарриет".
Я сложил листок и снова спрятал его в конверт. Миссис Хэтчен смотрела на меня так, словно это письмо было живым существом и я мог сделать ему больно.
- Странное и прекрасное письмо, не правда ли?
- Мне так не показалось. Меня смущают в нем кое-какие намеки. Когда Гарриет писала, она не очень ясно мыслила.
- Что вы хотите этим сказать? - возразила миссис Хэтчен. - Бедняжка была в жутком состоянии. Она страшно поскандалила с отцом. Изобел мне рассказывала - Гарриет сражалась за самое дорогое.
- Как и Кэмпион. Но для него, похоже, самое дорогое - это пять тысяч долларов.
- Кэмпион?
- Это настоящая фамилия Берка Дэмиса. Сейчас он в тюрьме Редвуд-Сити. Так как насчет денег? Вы все еще готовы их одолжить?
- Да, если она жива. Они у меня с собой. Мы с Кейтом поехали вчера в Гвадалахару, и я сняла их со счета. Это часть того, что выплатил мне после развода Марк, и Кейт не возражал.
- Надеюсь, деньги не при вас?
- Они в сейфе отеля.
- Пусть там и лежат. Гарриет они не понадобятся. Вряд ли это была ее идея. - Я посмотрел письмо на свет. - Вы щедрая женщина, миссис Хэтчен. Я думал о вас иначе.
- И правильно делали. - Ее глаза сузились, уголки рта опустились. - Пожалуйста, выключите свет. И не смотрите на меня. Я старая уродина, пытающаяся откупиться от прошлого. Но я опоздала на пятнадцать лет. Я не имела права тогда бросать Гарриет. Может, ее жизнь сложилась бы иначе.
- Это еще как сказать. - Я выключил свет и заметил, что дом Блекуэллов погрузился во тьму. - А почему вы ушли от Марка Блекуэлла? Изобел имеет к этому какое-то отношение?
- Нет, он ею не интересовался. Он вообще не интересовался женщинами, в том числе и мной. - В ее голосе появились жестокие нотки. - Марк - маменькин сынок. Странно слышать это о профессиональном военном, да? Но это так. Его отец, полковник, погиб в первую мировую войну. Марк был единственным сыном, и мать души в нем не чаяла. Она вцепилась в него мертвой хваткой. Она жила с нами в первый год нашей женитьбы, и он плясал под ее дудку, а я была у него на втором плане. Другие женщины мне рассказывали о себе такое же. Выходишь за человека, потому что он ведет себя прилично и не тащит сразу в постель. Беда только, что и потом он ведет себя так же. В постели Марк был хуже школьника. Что я выдержала, прежде чем забеременела! Но об этом не стоит. Потом умерла его мать. Я надеялась, что он наконец-то обратит на меня внимание. Но он перенес свою страсть на бедняжку Гарриет. Ужасно, когда один человек превращает другого в игрушку, куклу, фантом. Он следил, что она читает, во что играет, с кем дружит. Он заставлял ее вести дневник и давать ему читать, а когда уезжал по службе - посылать ему. Он так задурил ей голову, что она не понимала, девочка она или мальчик и кто он ей, отец или любовник.
После войны все стало еще хуже. Марк вернулся из Германии. Война принесла ему одни разочарования - он не сделал карьеры. Он и военным-то стал из-за матери - семейная традиция! Думаю, он с удовольствием занялся бы чем-то другим. Но его отправили на пенсию, и было поздно начинать сначала. Да это и не требовалось - у него были деньги. У Блекуэллов всегда было много денег. Он решил посвятить все свое время Гарриет. Он задумал превратить ее в девочко-мальчика, сделать из нее то, кем не стал сам. Он научил ее стрелять, лазать по горам, играть в поло. Он даже звал ее Гарри.
Меня от этого тошнило. Я человек не очень решительный, и я его побаивалась. Так бывает, когда живешь с тем, кого не любишь. Но и мое терпение лопнуло. Я сказала, что разведусь с ним, если он не обратится к психиатру. Он, естественно, решил, что это я рехнулась. Может, так оно и было - я прожила с ним двенадцать лет. Он сказал, что даст мне развод. Ему вполне хватит Гарриет. Ей тогда было одиннадцать. Я хотела забрать ее, но он предупредил, что будет бороться за нее до конца. Бракоразводный процесс был мне не по средствам. Не спрашивайте, почему. За все приходится платить дорогой ценой. Я потеряла тогда дочь. Теперь, видно, навсегда.
Мы сидели в темноте. Я попытался снять напряжение.
- Возможно, с Гарриет все в порядке. Они с Кэмпионом могли договориться путешествовать порознь. Тогда понятно его молчание. Она вполне может оказаться в Мексике.
- Вы не очень в это верите сами?
- Не очень. Это один из вариантов. Остальные похуже.
Таксист опять стал подавать признаки жизни. Он вылез из машины и побрел к нам.
- Вы сказали, что немного задержитесь, мэм. Я готов ждать, только хотелось бы знать сколько. Неизвестность действует на нервы.
- Такова жизнь, - заметил я. - Сплошная неизвестность.
Миссис Хэтчен приоткрыла дверцу.
- Я отняла у вас больше времени, чем хотела. Вы, кажется, собирались поговорить с Изобел. Думаете, она знает что-то и умалчивает об этом?
- Почти все так устроены. Что и делает мою жизнь трудной, но увлекательной.
Она потянулась за письмом, которое я по-прежнему держал в руке.
- Если вы не против, я его возьму. Это важно для меня.
- Извините, но полиция должна на него посмотреть. Постараюсь потом вернуть его вам. Вы будете в вашем отеле?
- Не знаю. Изобел приглашала пожить с ней, но это вряд ли возможно.
- Почему?
- У нас ничего не получится. Мы всегда недолюбливали друг друга. Она считала меня легкомысленной. Может, она права. А я ее - ханжой.
- Интересно, почему?
- Все очень просто. Изобел всегда притворялась, что презирает деньги. Ее девизом было: простая жизнь, высокие идеалы. Но при первом же удобном случае она сцапала Марка с его капиталами. Только не говорите ей об этом. И вообще не сообщайте даже, что виделись со мной.
Я пообещал ни в коем случае этого не делать.
- Еще один вопрос, миссис Хэтчен. Что случится с деньгами Ады, если Гарриет умрет?
- Думаю, они перейдут к Марку. Как это происходило со всем, что имело какую-то ценность.
Глава 26
Горничная неохотно запустила меня в дом. Я ждал в холле, считал паркетины и корил себя за то, что встретил Изобел, взял от нее деньги и вообще позволил ей очаровать себя. Наконец вышла она - в том же темном костюме и с теми же кругами под глазами. Она двигалась напряженно, словно по канату. Она сказала официальным тоном, без улыбки:
- Надеюсь, важность новостей оправдывает ваше столь позднее появление в нашем доме.
- Думаю, что да. Может, присядем?
Она отвела меня в гостиную, под взгляды предков. Я заговорил, обращаясь и к ним и к ней:
- Придя сюда, я оказываю вам любезность. Если бы вы не были моим клиентом, здесь толпились бы полицейские, а газетчики мяли бы цветники перед домом.
- Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду. - Она говорила, с трудом подбирая слова, в глазах был туман. - Имейте в виду, что я неважно соображаю. Я приняла массу таблеток. - Так при чем тут полицейские и газетчики?
- Они будут здесь завтра. Среди прочего они зададут вам такой вопрос: есть ли у вас ледоруб с серебряной ручкой?
- Кажется, есть. Я давно его не видела. Он или на кухне, или в одном из баров.
- Его там нет. Он у сержанта Уэсли Леонарда из полиции городка Цитрус-Хиллз. - Я не спускал с нее глаз. Она явно смутилась.
- Вы мне угрожаете?
- Скорее предупреждаю, миссис Блекуэлл.
- Что-то случилось с Марком? - резко спросила она.
- Что-то случилось с Ральфом Симпсоном и Долли Стоун. Кажется, вы знали обоих.
- Долли Стоун? Мы не виделись давно.
- Надеюсь, вам удастся это доказать, так как Долли была убита в мае.
Она уронила голову и помотала ею из стороны в сторону, словно пытаясь выкинуть из головы этот факт.
- Вы не шутите? - Она взглянула на меня и поняла, что я не шутил. - Как она погибла?
- Ее задушил неизвестный.
Она взглянула на свои руки. Они были изящными и хорошо ухоженными, но на костяшках была написана история трудовой жизни. Изобел стала непроизвольно поглаживать костяшки, словно стараясь стереть записи.
- Вы же не считаете меня причастной к этому? Я не знала, что Долли погибла. Одно время мы с ней были очень близки. Она была мне как дочь, но с тех пор прошло уже много лет.
- Она была вашей приемной дочерью?
- Ну это, может, сильно сказано. Долли была одной из моих подопечных. Стоуны жили напротив, и я не могла не заметить у девочки задатки антисоциальных наклонностей. Я старалась подавать ей хороший пример, уберечь от опасной стези... - Она говорила холодно, четко, взвешенно. - Мне это не удалось?
- Вам или кому-то еще. Вы говорите словно работник социальной сферы.
- Я действительно там работала, пока не вышла замуж.
- За Рональда Джеймета?
Она вскинула брови. Под ними были странно беззащитные глаза.
- Вы неплохо знаете мою биографию. Не ожидала.
- А я не ожидал, что она окажется в центре расследования. Когда я узнал сегодня, что вы знали Долли Стоун и ее родителей, это заставило меня отбросить многие предположения. Я пытаюсь разработать новую версию, но без вашей помощи это невозможно.
- О чем вы говорите? Я даже не понимаю, о каком расследовании идет речь?
- Это все части одного дела, - сказал я. - Исчезновение Гарриет, смерть Долли, убийство Симпсона - его закололи ледорубом.
- Моим ледорубом?
- Это версия полиции. Я с ними согласен. Я не обвиняю вас в убийстве, но...
- Очень любезно с вашей стороны.
- Но факт остается фактом: вы знали Симпсона, вы знали о его гибели, и вы молчали об этом.
- Это тот самый Симпсон, что весной работал у нас в охотничьем доме на Тахо?
- Да, через день-другой после того, как он ушел от вас, его закололи и закопали во дворе вашего бывшего дома в Цитрус-Хиллзе.
- Но это же безумие, самое настоящее безумие...
- Вы об этом знали?
- Нет.
- В газете, что выходит в Цитрус-Хиллзе, есть полный отчет об этом. Газета находится в вашей комнате.
- Я ее не читала. Я выписываю эту газету, чтобы быть в курсе того, как живут старые знакомые, но вообще я в нее редко заглядываю. На этой неделе я ее не открывала.
Я не понимал, говорит ли она правду или нет. На ее лице вдруг появилась маска, на глаза словно набежала тень. Признак вины? Или испуг невиновного?
- У вас острый глаз, мистер Арчер. Глаз недруга.
- Это объективность.
- Мне не нравится такая объективность. Мне казалось, между нами установилось определенное доверие... - Что было, то было.
- Вы даете понять, что это все в прошлом. Но раз вы работаете на меня, то за свои деньги я вправе ожидать от вас чуть больше терпимости, понимания. Учтите, что наши хорошие отношения с Долли - не улика против меня.
- Я был бы рад найти этому подтверждение.
- Как же мне это доказать?
- Расскажите подробнее о Долли. Что за антисоциальные наклонности вы у нее разглядели?
- Это вам сейчас необходимо? Я только что узнала о ее смерти. Мне тяжело копаться в прошлом.
- Прошлое - ключ к настоящему.
- Да вы философ, - не без иронии отозвалась она.
- Нет, самый обыкновенный сыщик, бьющийся над загадкой нескольких убийств. Одни рано выходят на дорогу, ведущую к преступлению, другие на этой дороге становятся жертвами. Когда две дороги пресекаются, кто-то погибает.
- Вы хотите сказать, что Долли была обречена стать жертвой?
- Не то чтобы обречена, но подготовлена. Мне хотелось бы знать, кто или что подготовило ее гибель.
- Не я, если вы на это намекаете. - Она замолчала и глубоко вздохнула. - Ладно, попытаюсь ответить всерьез.
Я наблюдала за Долли с пятилетнего возраста. Она не очень ладила с другими детьми. И со взрослыми у нее отношения не складывались. Взять хотя бы отношения Долли с моим мужем. Долли была очень хорошенькой девчуркой, и отец очень баловал ее, а потом перестал обращать на нее внимание. Странная история. Стоуны неплохие люди, но достаточно ограниченные. Они были добрыми соседями, и мы с Рональдом хотели им как-то помочь. Мы старались, чтобы у Долли были нормальные условия для развития.
- А у вас - дочь?
- Злые слова! - Через маску прорвалось раздражение. Изобел Блекуэлл усилием воли снова спрятала его. - Да, у нас не могло быть детей - из-за диабета Рональда. Я прекрасно понимаю, что добрая белая магия легко может превратиться в злую черную. Но мы и не пытались лишить родителей Долли ее привязанности. Мы просто хотели дать ей то, что не могли родители - книги, пластинки, прогулки, а главное, общество культурных, умных людей.
- Потом умер ваш муж, а вы уехали?
- К тому времени я уже потеряла Долли, - парировала она. - Я не бросала Долли. Но она стала брать деньги из моей сумочки и лгать. И делать кое-что еще, о чем я не хочу говорить. Она умерла.
- Все-таки хотелось бы узнать, что значит это "кое-что еще".
- Скажу так: я не смогла уберечь ее от разлагающих влияний. В конце концов, я была для нее посторонним человеком. В школе она связалась с дурной компанией и заинтересовалась сексом - в его подзаборном варианте. В пятнадцать лет она стала женщиной.
Она замолчала. Скорбно поджатые губы. Настороженный взгляд. Не исключено, подумал я, что Долли успела поработать с Рональдом Джейметом. Не исключено, что тот не устоял. Человек средних лет, бездетный, не имевший дочери, может и не устоять. Дойти до точки и поставить ее собственноручно. Кстати, диабетику покончить с собой не трудно. Достаточно только забыть принять лекарство.
- Диабетик тоже может легко стать жертвой убийцы.
- Опять у вас этот взгляд, - услышал я голос Изобел. - Якобы объективный. Надеюсь, не я объект ваших раздумий?
- В каком-то смысле вы. Я думаю о смерти Рональда Джеймета.
- Похоже, сегодня вы решили быть совершенно беспощадным. Да будет вам известно, что Рональд умер в результате несчастного случая. Я, кажется, догадываюсь, что вы имеете в виду. Между Долли и Рональдом ничего не было. Я знаю Рональда.
- А я нет. Как именно он погиб? С ним тогда был Марк?
- Они путешествовали в Сьерре. Рональд упал и сломал ногу. Более того, он сломал инсулиновый шприц. Когда Марк спустился с ним с гор и доставил его в Бишоп, Рональд был уже в коме. Он скончался в тамошней больнице. Я приехала, когда он был мертв.
- Эту историю рассказал Марк?
- Это правда. Рональд и Марк были не только кузены, но и добрые друзья. Рональд был младше и очень уважал Марка. Иначе я бы ни за что не вышла за Марка.
Под нарастающей лавиной моих вопросов она вдруг почувствовала необходимость оправдать главные поступки в своей жизни. Я вернул ее к смерти Рональда.
- Диабетики редко отправляются в путешествия. Они, как правило, живут тихой домашней жизнью.
- Большинство из них - да. Но только не Рональд. Я всегда понимала, что ему нельзя так рисковать, но не находила сил положить этому конец. Ежегодное путешествие было просто необходимо ему. Кроме того, рядом был Марк.
С минуту мы сидели молча, словно вслушиваясь в эхо, разбуженное ее последней фразой. Она, похоже, делала то же самое.
- Как же Рональд не уберегся?
- Он споткнулся и упал на крутой горной тропе. - Она тряхнула головой, словно желая выбросить из памяти картину падения. - Только, пожалуйста, не говорите, что это было подсознательным самоубийством, поиском смерти. Я не раз думала об этом. Несмотря на болезнь, Рональд любил жизнь. Он жил счастливо. Я этому способствовала.
- Я в этом не сомневаюсь, - сказал я, подумав, что она продолжает заниматься самооправданием.
- И прошу вас, не говорите, что Марк причастен к гибели Рональда. Они очень любили друг друга. Марк был ему все равно что старший брат. Он нес Рональда на спине по горным кручам к машине. Когда мы с Гарриет приехали в больницу - за рулем сидела она, - Марк был вне себя от горя. Он корил себя за то, что не досмотрел. Так что вы просто фантазируете, считая, что Марк...
- Предположение исходило от вас, миссис Блекуэлл.
- Нет, от вас.
- Простите, но тему все-таки затронули вы.
- Да? - Она провела рукой по лицу, прикрыв пальцами веки, опустив вниз уголок рта. Помада размазалась, как кровь. - Возможно, вы правы. Я устала, плохо соображаю. У меня работает только маленькая часть сознания.
- Это все снотворное, - сказал я, имея в виду, что оно сыграло роль сыворотки правосудия.
- Может, да, а может, нет. Сегодня я провела очень нелегкий час в обществе матери Гарриет. Полина прилетела из Гвадалахары понять, что происходит. Я не подозревала, что в ней так силен материнский инстинкт.
- Что произошло за этот час?