14
Солу позвонили поздно вечером и попросили срочно приехать. "Можно утром? Я уже в кровати…" На другом конце телефонной трубки помолчали. "Все понятно," - вздохнул Сол. Когда он приехал, его встретили, проводили в приемную и попросили подождать. Скоро к нему подошел черно-мрачный старший сын того самого политика-заказчика и сказал очень коротко: "У папы обширный инсульт. Надежды нет. Отмените последнюю операцию с участием мулатки и…" - "Как это сделать, машина запущена," - хотел сказать не подумавши Сол, но промолчал и услышал: - "Это единственное, что он успел написать прежде, чем упал на пол."
- "А все думали, что он вечен. Он сам тоже так думал и так жил. Грустно," - Сол очень расстроился, хотя и не любил этого властного старика.
Вернувшись домой в 2 часа ночи, Сол позвонил аналитикам и коротко сказал без извинений:
- Утром в 6 у меня в полной готовности.
Аналитики пришли как всегда вместе и как всегда точно в назначенное время. Сол был небрит, сумрачен и задумчив.
- Срочно свяжитесь со всеми действующими и запасными участниками нашего хитрого проекта и объявите о приостановке всех - понимаете, всех активных действий. Пусть отдыхают и ждут команды. - Сол увидел недоумение на лицах лысого и курчавого и добавил: - Заказчик, имя которого я вам не называл, в коме, умирает. Но он успел письменно отменить заказ, вернее приказ. Скоро сами всё поймете, вы грамотные, читать умеете. Поторопитесь, пожалуйста, можем хорошо влипнуть.
Все получили одно и то же SMS - сообщение: "Операция отменяется. Ждите указаний." Реакция была разной. "Наши", "ваши", Сара, Мерилин вздохнули спокойно: "Ну наконец-то". Рони-фотограф просто обрадовался и решил, что немножко поработает в свое удовольствие, пока Рони-шпион отдыхает.
Тамар получила сообщение, когда Роберт брился, а она приходила в себя после ночных радостей. Для неё всё кончилось в аэропорту и она никак не отреагировала, а зря, потому что это был не конец. Подошел сияющий обертРоР Роберт, обнял её за плечи, посмотрел в глаза, вздохнул и сказал, что надо ехать. Когда приехали в штаб, толпа журналистов и фотографов окружила их и надо было бы уделить им время - лучшего предвыборного хода, чем сложившаяся почти случайно ситуация, невозможно было придумать. Но к автомобилю быстро подошел Герман с несколькими помощниками, сказал что-то на ухо моментально помрачневшему Роберту, после чего Герман объявил, что коротенькая пресс конференция состоится в 11 часов, а пока он просит господ журналистов прогуляться, позавтракать, выпить кофе.
- Ничего не поделаешь, очень срочные дела. Пожалуйста, позвольте нам пройти.
Герман помог Тамар выйти из машины, фотографы начали свое соревнование "кто быстрее и лучше", но помощники окружили Роберта и Тамар и очень профессионально сопроводили их ко входу в штаб. Перед самыми дверями Роберт что-то сказал Тамар, приобнял её и они позволили сделать несколько "парадных" фотографий, после чего убрали с лиц улыбку и вошли в штаб. Когда закрылись двери, Герман сказал, что надо поговорить наедине. Роберт начал было возражать, но когда Герман сказал: "Катарина…", - опустил голову и, глядя Тамар в глаза, попросил подождать несколько минут. Её проводили в небольшую тихую комнату со множеством газет, журналов, всевозможной предвыборной макулатуры, где она в полном недоумении прождала больше часа.
- Катарина позвонила в 6 утра и сказала…
- О господи! Я ведь так и не оформил развод, - кусая тонкие губы, Роберт ходил из угла в угол совершенно пустой комнаты. - Тут даже сесть некуда.
- Сядь на подоконник. Она не хочет тебе мешать, всё давно кончено и неё нет претензий к тебе. Но твой сын…
- Черт! Я об этом не подумал. Мы с Пьером давно не ладим…
- Не чертыхайся. Ты ведь знаешь, что Пьер хочет стать пастором. Его не волнует, что вы с Катариной расстались 15 лет назад. Его не волнует, что ты хочешь жениться на красавице-еврейке. Кстати, откуда он узнал, что Тамар - еврейка? Даже я этого не знаю… Ну ладно, это не суть. Он не хочет иметь с тобой ничего общего и мешать тебе до сих пор не собирался. Но когда ты встал перед Тамар на колени, публично сделал ей предложение и об этом узнал весь мир, Пьер взбеленился и сказал Катарине, что не позволит тебе жениться на ком бы то ни было, пока ты состоишь в ней браке. Только не бей себя кулаками в грудь и не рви на себе волосы. Остынь, забудь на минутку про Тамар. Как погасить этот пожар?
- Идиот…
- Роберт! Проснись! До выборов всего ничего, что делать будем?
- Не знаю. Петерсен здесь?
- Да.
- Позови его.
- Подожди, Роберт. Петерсен блестящий юрист, но он не друг. Скажи сначала мне, на что ты готов пойти: снять свою кандидатуру, рассказать всё Тамар, отказать Тамар, начать переговоры с женой и сыном? Не маши головой, Катарина по сей день твоя жена перед людьми и Богом, хочешь ты этого или нет.
- Зови; я буду думать.
Пришел маленький, худенький, еще не старый, но уже совершенно седой Петерсен, сказал, что он все знает и видит только один рациональный вариант, который оставляет небольшие шансы на победу. Петерсен любил и умел говорить длинно, красиво и понятно. Поэтому Роберт сказал, как обрезал:
- Что делать будем?
- Призовем дежурного журналиста поумнее и попорядочнее… - Юрист посмотрел на качающего головой Германа и продолжил: - Да, дорогой мой, есть один такой на примете, я уже послал за ним. И расскажем ему всю правду: брак давно распался, Катарина не возражает против развода, но Роберт работал с утра до ночи, не собирался второй жениться и просто забыл о юридической стороне вопроса. Есть еще церковь, но журналист умный и сам что- нибудь добавит. Ну, и про Тамар: красавица, умница, любовь с первого взгляда. Он с ней побеседует и найдет, как и что написать.
- Петерсен, Тамар - еврейка, - сказал Роберт.
- Я знаю, нерелигиозная еврейка. Это не надо умалчивать. Я подумаю, как это использовать. Кто будет разговаривать с мальчиком, не думали? Значит папа вместе с одним моим другом, психологом и теологом…
- Петерсен, я не хочу впутывать сына и Тамар, я не хочу, чтобы все обо всём знали…
- Выйти сухим из воды не получится. И Тамар придется рассказать правду, - теперь Герман ходил из угла в угол, заложив руки за спину.
- Полностью согласен, молодой человек, полностью и абсолютно, только перестаньте дергаться. Надо, чтобы журналисты, соперники, доброжелатели и недоброжелатели, Тамар - все, все, все - узнали правду из первоисточника, чтобы информация не обрастала по пути домыслами и небылицами.
- Петерсен, а как быть с обещанной пресс-конференцией?
- Умный у тебя, Роберт, друг. Это очень важно: сначала поговорить с моим журналистом, надо, чтобы он всё высветил первым. Так, как нам надо и выгодно в реально сложившейся ситуации. Поэтому найдите красивый повод перенести пресс конференцию на несколько часов. Только не отменяйте ни в коем случае. У вас нет ни времени, ни права на ошибку. Еще лучше, если найдется хороший фотограф - не папарацци. Я сказал всё. Вы подумайте и позовите меня через несколько минут. Только быстро думайте, промедление - смерти подобно. Одна ошибка и "старик" будет доволен.
* * *
Вольф, волк-одиночка, никакого сообщения от аналитиков, естественно, не получил. Поэтому он с рассвета сидел в автомобиле на том же месте и спокойно наблюдал за тем, что происходит в превыборном штабе. Ничего интересного пока не было. В 8 появился помощник:
- Простите за опоздание, сэр. Вот вся информация: 27 лет, не замужем, "наша", профессия - контрразведка, на задании. Степень бакалавра по английской литературе и 3 года "Высшей школы шпионажа". В прошлый приезд познакомилась с "кандидатом", судя по телефонным разговорам - влюбилась; рассталась с бойфрендом. Похоже, что и Роберт влюбился. Есть записи телефонных разговоров, если хотите.
- Браво! Теперь бегом соберите максимум возможного о его личности. Два часа, не больше. И только факты! Молодец!
В начале девятого Вольфа удивила нервная активность и насупленные брови Германа. Потом он внимательно следил за приездом Роберта и Тамар и насторожился. По привычке высокого профессионала записал и несколько раз просмотрел всю сцену приезда, но ничего не понял кроме того, что случилось нечто неожиданное и неприятное. И значительно больше, чем отказ разговаривать с журналистами, заинтриговало уединение Роберта и Германа без Тамар в небольшой комнате без камер наблюдения, появление неизвестного действующего лица (Петерсон), перенос на несколько часов (неопределенное время!?) пресс конференции, отсутствие в поле зрения Тамар. А-а-а, вот и фотограф с Мерилин: спокойно сидят в стороночке и ждут. Дона Педро, понятное дело, нет. И не может быть при таком количестве репортеров. Пришел помощник, запыхавшийся и возбужденный.
- Сэр! Мы еще "копаем", но эта новость может многое объяснить и…
- Не тяни. Ну, он алкоголик, наркоман или…
- Он женат, сэр.
Вольф замолчал и молчал долго. Потом брови потянулись кверху, нос наморщился. Сдержался, не засмеялся и только спросил тоненьким голосом:
- Кто она? Расскажи еще что-нибудь.
- Катарина, школьная учительница, его ровестница, расстались 15 лет назад. Сын кончает гимназию, живет с матерью, религиозен и бойкотирует отца.
- Жалко Тамар, даже если она на задании. Этот болван не оформил развод. - Вольф закрыл глаза, почему-то подумал о Марте и своем несчастном друге, потом сказал:
- Копайте глубже. При особой необходимости разрешаю звонить. Спасибо, голубчик.
15
У теоретиков забарахлил интернет и они позвали Майка. Он посмеялся, пробормотал что-то нелестное о несчастных дилетантах, исправил, посоветовал сменить компьютер на более простой, "для детей". Потом откинулся на спинку высокого кресла, покрутился, покачался, сказал, что у него кресло хуже.
- Майк! - подъехал к нему на таком же кресле курчавый. - Что ты хочешь нам рассказать?
- Господа теоретики, аналитики, страстные игроки и большие ученые! - Майк продолжать качаться в кресле.
- Или мы тебя не знаем, или ты хочешь сказать…
- Надо следить за общедоступными новостями… Роберт, о судьбе которого так долго и хитро "заботятся"… - Майк на секунду прервался, переводя взгляд с потолка на окно.
- Знаем, знаем: сделал нашей красавице предложение в присутствии… - начал было лысый, но Майк прервал его:
- Старики! Вы же в разведке работаете! Нельзя опаздывать на целый день. Роберт женат, у него есть взрослый сын, а наш герой об этом забыл и публично прокололся.
- Тамар жалко. Надо Солу сказать… - пробормотал лысый, но Майк засмеялся:
- Она или вернется с победой, или останется с ним. Там любовь, а из семьи Роберт ушел 15 лет назад. Его команда зализывает раны и думает, как быть с мечтами о президентстве. Жена не возражает, а вот с сыном - проблемы.
- Майк! Откуда ты все это знаешь, - Курчавый стоял рядом с окном. - Может быть, ты согласишься перейти в нашу команду?
- Всё можно найти в интернете и даже в теленовостях. Но я узнал чуть раньше. Есть у меня связь с одним "нашим", который сейчас "там". Он, правда, не совсем "наш" и не знает, что я… - Майк жалостливо посмотрел на Курчавого, - не могу я вам это объяснить. Это - как хобби. Делаю, потому что нравится сам процесс. Как вам нравится играть в шпионов…
- Послушай! - обратился лысый к курчавому. - Он всё знает, все понимает, втроем нам будет веселее…
- Интереснее… подхватил второй теоретик.
- И результативнее… если вы сумеете меня уговорить, - поставил точку Майк.
* * *
"Что-то случилось," - подумал Рони, когда пресс конференцию отодвинули на неопределенное время. - "Ну и бог с вами, ребята. Я теперь свободный фотограф, что хочу - то и делаю."
- Ты не знаешь, где сейчас твой Пико? - Мерилин удивилась, она ведь никаких сообщений из Центра не получала:
- Что-нибудь случилось? - спросила она.
- Надоело бездельничать. Хочу с вами двоими поработать.
- Рони! Он же убежал ко мне отдохнуть. Он же знаменитость, что тебе за радость…
- Т-ш-ш-ш, не говори так. Я хочу сделать вам подарок. Мне тоже эта работа в журнале, да и не только в журнале уже давно стоит поперек горла. Иногда безумно хочется всё бросить и бежать домой, к моей Лие. - Тут Рони вдруг засмеялся, да так громко, что Мерилин даже испугалась. А Рони успокоился и сказал: - Только её нет дома, она обручена с госпожей Археологией. Поработать, что ли, с ней вместе на раскопках? Хорошие фотографы там тоже нужны… - Рони помолчал и продолжил:
- Дорогая моя, у нас трое взрослых детей, скоро внуки будут. А я всё мотаюсь по всему миру, и ту работу делаю, и эту… Позвони ему, поедем, покатаемся по окрестностям, побродим на свободе; тут очень красивые леса. Телефоны выключим, они там всё равно плохо работают.
Мерилин догадывалась, что Рони не просто фотограф, но до сих пор ей ничего не объяснили. А Пико завтра улетает, жалко. Она согласилась, позвонила, актер сначала ничего не понял, потом обрадовался и согласился. Они втроем поехали и замечательно отдохнули. Люди в этой стране спокойные, вежливые. Никто не стрелял глазами ни в актера, ни в красавицу-мулатку с очень светлыми волосами. Разве что в небольшой гостинице, где они провели ночь, администратор покраснел и очень тихо попросил автограф у Рони, а не у дона Педро, чем изрядно всех троих удивил.
Под утро Мерилин приснился минотавр с огромным старинным деревянным фотоаппаратом в руках и вспышкой, установленной между рогами. Помахивая хвостом и детородным органом, он очень вежливо уговаривал её снять с себя всё, и даже то, что не лишнее. Она в ужасе вскрикнула "Пико!" и проснулась. Светало, дон Педро, улыбаясь, смотрел на неё:
- Что случилось, голубушка?
Мерилин пришла в себя и засмеялась:
- Рони превратился в хвостатого минотавра с деревянной фотокамерой и вспышкой между рогами.
- Как, как - в минотавра с хвостом? Не говори ему, обидится.
- Рони? На меня? Нет, дорогой. Он просто скажет, что я неграмотная и минотавры деревянными фотокамерами никогда не пользовались.
А когда погасили свет, Мирка обняла Пико и сказала:
- Если у тебя есть жена, разведись с ней поскорее, потому что я уже давно не предохраняюсь.
- Я люблю тебя и сделаю всё, что попросишь.
- Даже разведешься?
- А ты действительно этого хочешь?
Мерилин зажгла свет и сказала, глядя ему в глаза:
- Я тебя хочу. Потому что… - Пико закрыл ей рот ладонью и покачал головой:
- Это невозможно… Я никогда не был женат.
16
Пришел высокий плотный мужчина лет сорока и представился:
- Петерсен, родной брат Петерсена.
Роберт не выдержал и рассмеялся: - Чей брат?
Мужчина очень хорошо, совершенно по-детски улыбнулся:
- Ваш юрист Петерсен - мой брат-близнец.
Сидящий на подоконнике рядом с Робертом юрист смощил лоб:
- Он - старший брат, я - младший. А в остальном он прав, хотя и журналист. Я ему уже всё рассказал. Давайте его послушаем.
- Времени мало. Собирайтесь, Роберт. Сейчас и поедем.
- Куда, я ничего не понимаю.
- Разговаривать с Катариной. Вы, Тамар и мы, два Петерсена. Без шофера. Герман остается успокаивать публику. Хорошая видеокамера у меня есть. Подробности расскажу по дороге. Не понравится - повернем назад и тогда поищите…
- Стойте! Я ничего не понимаю. Петерсен… который младший брат, юрист, он ведь что-то говорил про психолога и теолога.
Два Петерсена переглянулись и юрист сказал:
- У Петерсена, который журналист, вторая степень по теологии и третья - по психологии. Звоните Катарине, зовите Тамар и поехали. Перекусим по дороге.
- А зачем видеокамера? - спросил Герман.
- "Правда, только правда, ничего, кроме правды," - в один голос сказали близнецы.
Герман успокоил журналистов, как мог. Но, видимо, недостаточно хорошо, потому что они, журналисты, ничего не поняли, стали гадать и на другой день понаписали всякого и разного. И это было плохо.
А Роберт с Тамар очень долго проговорили с Катариной и Пьером, которые приняли их с полным пониманием сложившейся ситуации. Пьер увидел Тамар и ему всё стало понятно. Он без всяких церемоний выставил за дверь братьев Петерсенов, сказав, что это дело семейное, а видеокамера у него есть, но в ней нет надобности. Сначала говорили все вместе. Потом Роберт остался вдвоем с Катариной, а мальчик пошел гулять с Тамар. Пьер, высокий, стройный, очень светлый и уравновешенный, признался, что хочет стать пастором, но боится.
- Почему?
- Чем больше узнаю историю человечества и историю религии, что почти одно и то же, тем страшнее. Как же это Бог наш допустил такое, не углядел, - или люди только болтают о Боге… А его надо носить в себе всю жизнь. - Пьер остановился, взъерошил правой рукой волосы и посмотрел на Тамар: - Ты его любишь?
- Да.
- А как вы будете жениться, ты ведь еврейка?
- Как ты узнал?
- Сам не знаю… Ты очень красивая, я мог бы тебя полюбить.
Тамар взяла его за плечи двумя руками и повернула лицом к себе: - Тебе сколько лет, 18? А мне 27, я люблю твоего папу и буду твоей мамой… если разрешишь.
- Ты про развод…
- Нет, нет, про развод я уже всё поняла. Что бы мы сейчас не решили, выборы эти Роберт проиграл, а я и рада. Я про тебя и про себя: будет трудно привыкнуть, что у меня такой взрослый сын.
- Ты красивая… И добрая…
Тамар-шпионка вздрогнула: "Хорошо, что он ничего не знает… А если узнает, что тогда будет?"
* * *
Выборы прошли спокойно. Все опросы общественного мнения попали пальцем в небо, как это часто бывает. Выбрали немолодую женщину, мать четверых детей и уже бабушку. Получилось более чем хорошо: "Спокойной стране спокойный, уравновешенный президент". Мудрая бабушка на второй день после выборов предложила Роберту пост премьер-министра. Роберт поблагодарил и сказал, что сначала должен посоветоваться со своей будущей женой.
- Это та, из-за которой вы проиграли? - улыбнулась мудрая женщина.
- Это та, которую я выиграл, - ответил Роберт.
- Тогда приходите с положительным ответом вдвоем.
- А если я скажу "нет"?
- Значит я ничего не понимаю в людях и мне пора на пенсию. До свидания, Роберт.