- Сол! - не выдержал лысый. - Мы за него ручаемся. Он даже в шахматы не играет.
- К сожалению, я тоже. Теперь Майк свободен до завтра, а вы останьтесь. Хочу посоветоваться…
- Сэр! - сказал Майк, не вставая с места. - Я не уверен, что в этом домике есть хоть один кабинет, где можно говорить. - Погуляйте часочек, я проверю.
- У кого же хватает нахальства следить за "самим"?
- Не верите. Проверим. Я выйду на 5 минут, вы поговорите, ну просто поболтайте. Начинайте, я приду через 5 минут.
- Сол, он - гений и никогда не болтает лишнего, - сказал курчавый. - Я знаю, как вам будет трудно на этом месте. Не завидую вам. Давайте болтать, господа-товарищи. Как твоя Сара?
- Какая Сара? - встрепенулся Сол.
- Другая Сара, Сол, его жена. Она беременная очередным мальчиком…
- Спасибо. Она привычно в порядке. И дети в порядке. Только папу редко видят. Сол! Отпускайте нас пораньше, пожалуйста.
- С моим удовольствием, если работа позволит.
Открылась дверь, вошел Майк, пересказал разговор, начиная с "очередного мальчика", и закончил:
- Советую вам, господа-товарищи, если разговор важный, пойти погулять. Погода позволяет: дождь кончился, солнышко светит. А я тут немножко поколдую.
Сол поманил пальцем Майка и прошептал ему на ухо: "А можно узнать, кто за мной подглядывает?" Майк кивнул головой и прошипел: "Не всегда, трудно, но для вас постараюсь. Идите гулять, сэр."
Это было забавное зрелище: в середине полненький мужичок предпенсионного возраста, справа и слева от него высокие, не очень худые лысый и курчавый; все трое небрежно одеты и стараются идти в ногу, чтобы поменьше толкать друг друга, но у них не получается. Сол совсем не похож на генерала, а аналитики - на его ближайших помощников.
- Разговор короткий, ребята. Мне страшно хочется убежать на пенсию и после того, что случилось, я был уверен, что меня выгонят с треском.
- За что, Сол? - совершенно искренне удивились "ребята".
- Формально мы сделали свою работу на отлично. Фактически - провалили операцию.
- Сол! - повернулся к начальнику лицом и остановился лысый. - Мы с Бени так работаем уже 10 лет.
- Да, - сказал курчавый. - Мы с Робиком всегда победители. Среди нас побежденных не бывает.
- Тогда за что же убрали моего предшественника?
- А за то, что он не понял юмора Бонда… - начал было Бени, но Робик его прервал:
- За это не выгоняют. Они сами напрочь лишены этого святого чувства… - Так я же именно это хотел сказать, - продолжил свою мысль Бени: - Наш Бонд всегда совмещает общественное и личное…
- Стойте, господа-товарищи! Вы меня запутали. Попроще нельзя ли?
Оба сказали "можно" и лысый Робик сказал, глядя на курчавого Бени:
- То ли его дочь влюбилась в Бонда, то ли он в неё, а может то и другое вместе, но папа понял по-своему и сказал: "Через мой труп".
- Бонд был на задании, когда об этом узнал, - продолжил Бени. - Он расстроился, рассердился, а когда довел работу до конца, набедокурил немножко больше, чем позволительно. И всё бы ничего, да папа поднял страшный шум и…
- Я опять ничего не понимаю.
- Так ведь умер он, умер, - тихонечко сказали аналитики.
- Кто, тот самый старый политик, который был заказчиком…
- Т-ш-ш-ш, - сделал хитрую физиономию Бени. - Кажется, Сол не знает, что…
- Жена этого папы - дочь покойного политика.
Новый начальник повернулся и пошел бодрым шагом на работу, ничего не понимающие помощники - за ним. Войдя в кабинет, Сол плюхнулся в большое кресло и беззвучно захохотал. Потом спросил у Майка, который сидел, развалившись, у компьютера:
- Можно? - Конечно. - Два дня? - Не больше, но если я буду всё время при вас, то сколько угодно. Только не кричите, секретарь услышит. - Спасибо, Майк. Постарайся узнать, кто за мной следит. Ты можешь идти, а вы - останьтесь на несколько минут. - Когда Майк ушел, Сол сказал совершенно серьезно:
- Помогите мне раздобыть всю информацию о прямых и привлеченных участниках последней операции. Не только легенду, но прежде всего настоящую биографию. Где они сейчас находятся и как с ними связаться, чтобы поговорить без посторонних ушей и глаз. Постарайтесь побыстрее и без помощи секретаря. Всё, ребята. Я устал, буду отдыхать.
На другой день рано утром Сол попросил своего секретаря пригласить Майка и Бонда.
- Майк придет через час, рабочий день еще не начался, сэр…
- А вы почему пришли так рано?
- Мы дежурим круглосуточно, сэр. Моя смена скоро кончается, меня сменит другой офицер.
- Понятно, но не очень. Я хотел бы работать с одним постоянным помощником, который будет полностью при мне и всегда в курсе дел. Не обижайтесь, лично к вам это не относится. Мне будет так удобнее работать.
- Поговорите с генералом Шмотом, это его вопрос. Только он сейчас в отпуске. А тот, кто его заменяет, уже месяц лежит в больнице с гипертонией.
- Не понял. Поясните.
- А вы просто назначьте кого-нибудь временно исполняющим… Только, простите, сэр, - с правом подписи.
- Это генеральская должность?
- Нет, сэр. Просто генерал Шмот уже… простите, не имею права критиковать начальство.
- Как вас зовут, Вилли? Прекрасно. Подготовьте приказ от моего имени: вы будете работать вместо Шмота, а когда он вернется, я с ним побеседую.
- Сэр, во-первых, я слишком молод и в небольших чинах.
- Это хорошо, это быстро проходит, дальше…
- Генерал Шмот отгуливает отпуска за много-много лет штабной работы. Он тут с молодых лет и всех знает. Вообще-то он старенький, сэр.
Сол достал два стакана, налил минеральную воду, взял один стакан, другой подал очень серьезно Вилли:
- Поздравляю вас с высоким назначением. И не забудьте повысить себя до правильного звания. Я подпишу. - Посмотрел на оторопевшего дежурного, которому на вид было не больше 25 лет и засмеялся.
- Вы пошутили, сэр, - облегченно вздохнул Вилли и тоже засмеялся.
- Отнюдь, дорогой мой. Я очень серьезно. Но если вы хотите, чтобы я пошутил, пожалуйста: я прошу вас, очень молодого офицера на генеральской… почти генеральской должности лично и срочно найти Бонда. Ступайте, выполняйте.
- Не могу, сэр. Потому что Бонд сейчас в Непале.
- Где? И что нам там понадобилось?
- Нам - ничего. Бонд - страстный альпинист. Он там покоряет очередной восьмитысячник.
- В одиночку, как работает?
- Нет, сэр. В связке с Икарусом.
- ???
- Это другой Бонд-одиночка из "той" разведки. Они всегда ходят вместе.
- Но мы же не очень-то дружим с той разведкой.
- Они оба заболели альпинизмом раньше, чем шпионажем. Понимаете, они там говорят только по делу, т. е. о погоде, кислороде, о крюках и веревках, палатке и красоте. Да и то, когда силы еще есть и дыхание позволяет.
- Два великолепных шпиона из разных команд… Интересно. Ты то откуда знаешь?
Вилли опустил голову и едва слышно сказал:
- Я тоже, сэр.
- Что "тоже", голубчик. Я ничего не понимаю.
- Тоже альпинист и хожу вместе с ребятами из "той" разведки. Но мы еще не готовы к восьмитысячникам.
- Ух! Хватит на сегодня. Ничего не понимаю. Майка ко мне, когда придет. Потом домой отдыхать, а завтра прошу найти мне постоянного ежедневного секретаря, который умеет молчать, смеяться и думать.
23
Рони отработал всё, что был должен, прилетел "домой" и рано утром отнес в редакцию последние фотографии, после чего долго гулял, стараясь ни о чем не думать и готовясь к завтрашнему трудному разговору с главным редактором. Вечером позвонил детям, застал дома только старшего, сказал, что все бросает к чертовой матери и будет жить при Лие, которая пока не созрела…
- И никогда не созреет, - засмеялся сын. - Я тебя правильно понял: ты действительно бросаешь не только фотографию, но и…
- Да, мой мальчик. Ну, не совсем. Фотографировать я буду, но только то, что хочу, когда хочу, кого хочу, где хочу.
- Профессиональный любитель фотографии, замечательно. Мама будет рада.
- Она уже рада. Только на мой день рождения она не приедет, и я прошусь на это время к вам.
- Папа! В любое время дня и ночи. Можно без предупреждения.
- Всем привет и пожелай мне "ни пуха, ни пера", я завтра иду подавать прошение об отставке главному редактору.
Главный редактор, чрезвычайно порядочный человек, но на вид губастый бабник переходного возраста, очень огорчился:
- Можно последнее желание?
Рони облегченно вздохнул и кивнул головой.
- Пожалуйста, последнюю сессию с Мерилин. Разведка донесла, что они с доном Педро собираются потихоньку пожениться. Я их понимаю. Но уж очень она хороша и необычна.
- Сделаю. Пусть будет им свадебный подарок. Только без "клубнички". Тогда я буду рад иногда тебя выручить.
- Слово джентлемена, Рони! Не будем никому ничего говорить, а?
Рони удивился: - Про что не будем говорить?
- Что ты нас покидаешь, а?
Рони засмеялся: - Это лучшее, что ты мог мне подарить на прощание.
24
В полном соответствии со сценарием фильма дон Педро и Дани мало снимались в последних павильонных сценах. У актера был большой дом в пригороде Лос-Анджелеса и он пригласил к себе Сару и Дани. Через пару месяцев расслабленной жизни, когда Саре и Мерилин, которая чувствовала себя если не хозяйкой дома, то ближайшей родственницей хозяина, что даже лучше, потому что меньше хлопот и обязанностей, - становилось скучно бездельничать, они начинали фантазировать на тему их шпионского прошлого, настоящего и будущего - разумеется, если никого рядом не было. Причем Сара, которая была на 11 лет старше, спокойно слушала и мало говорила. Почему? Она была многоопытная разведчица, очень много знала и именно поэтому всё больше молчала, улыбалась, кивала головой или дремала. А Мерилин казалось, что она много знает, много повидала и ей дозволено говорить об этом. Не со всеми, конечно. Но Сара - это не "все", это коллега. В один прекрасный осенний день они полулежали в одних купальниках рядом с бассейном. Мягкое солнце приятно согревало. Читать и болтать надоело. Они внимательно посмотрели друг на друга: лицо, грудь, живот - что-то изменилось. Встретились глазами, замерли на минуточку, снова обследовали друг друга: живот, грудь, лицо. И сказали одновременно: "Ты не…?" И ответили, едва заметно кивнув головой: "Да…" И спросили друг друга, склонив голову набок: "А он знает…?" И ответили, широко улыбаясь: "Конечно!"
* * *
- Рони! Как я рада тебя слышать.
- Мерилин, дорогая, я бы очень хотел…
- Ты всегда хочешь, Рони…
- Ты права. Женщина всегда права, - засмеялся Рони и продолжил: - Я догадываюсь, что вы с Пико не хотите устраивать шумное свадебное веселье… Подожди, не перебивай. У меня есть подарок: несколько фотографий только для вас двоих. Они очень личные и я не отдал их в редакцию журнала… Подожди, это не всё. Самое главное: я увольняюсь, ухожу в отставку, на пенсию…
- Не может быть, ты же совсем молодой…
- … и поэтому хочу приехать в тебе последний раз как фотограф. Я обещал главному редактору и я сам этого хочу. Ты молчишь, что-то случилось?
- Приезжай, Рони. Приезжай просто в гости. Ты сам увидишь и решишь. Я уже не та модель, которую ты знал. Я жду ребенка. Ну вот, ты молчишь.
- Господи, как хорошо… Когда я могу приехать?
25
Операцию, которой так и не было, которая была провалена по мнению Сола, но была проведена блестяще по твердому убеждению политического руководства, - официально закрыли. Раздали награды и попросили вернуть домой всех "наших" участников. Та же история с "вашими", хотя там двоих шпионов-неудачников вернули их семьям раньше. Но как вернуть домой тех, кого нет? До недавнего времени связь поддерживалась с Лолой и Генрихом, но они исчезли, испарились. Посланный на разведку стажер, известный нам по "общению" с одиноким волком, сообщил в Центр, что видел Дуду и двух "ваших" шпионок на нудистском пляже под Мюнхеном; он не решился сказать, что это был пляж на троих. Попросили стажера передать Дуду приказ центра: разыскать Лолу и вернуться с ней домой. Стажер сообщил, что не может выполнить приказ, потому что Дуду и обе девушки-шпионки исчезли.
- Это что же получается? - Сол ходил по большому полупустому кабинету, потирая руки, и рассуждал вслух: - Лола и Дуду пропали без вести, исчезли, улетучились. Фотограф ушел на заслуженную пенсию - молодец, так и надо, бросить все разом, пока есть силы и желание пожить спокойно. Мулаточка для нас потеряна безвозвратно. От такого мужа не уйдешь. Одинокий волк - не знаю, не понимаю его. Да он и не был никогда по-настоящему "нашим", просто очень богатый человек, который играет в наши игры. Тамар - на своем месте. И ей хорошо, и нам не плохо…
- То есть как это, мы не поняли этого последнего утверждения, - сказали хором лысый и курчавый, которые сидели около низенького столика, развалившись в удобных креслах.
- Так ведь господа политики думают, что они прикажут, и Тамар поведет своего Роберта куда надо, как собачку на поводке.
- Так она же родилась в той стране, у нее там папа и мама, - сказал лысый.
- И два брата, - добавил курчавый. - А как она к нам попала? В страну, потом в разведку?
- Плохо документы смотрели, ребята. Папа то у нее из "наших". Влюбился и уехал к маме. А Тамар часто ездила к его родителям, которые и сейчас живут тут, у нас. Ну и…
- Тесен мир, - пробурчал сидящий в углу Майк. - Я ведь тоже родился не здесь, а там… в Бостоне. А когда мама завела нового мужа, я с ним не поладил и убежал к папе и его новой жене сюда. Вот и…
Сол взял яблоко, надкусил, поморщился, положил обратно. Прожевал, проглотил и сказал:
- Кислое очень, совсем неспелое… Да, ребята. Формально остались при нас Сара и Дани. Они всё сделали точно по приказу, не придерешься. А толку? Засветились на весь мир, знаменитости. Сам нашел в интернете: приехали на какое-то светское мероприятие все четверо: дон Педро и Дани в смокингах, а наши шпионки в выпендрежных платьях, да еще животом вперед, обе вот-вот родить должны. А у Сары живот такой большой, будто там…
- Двойня там, - перебил начальника Майк.
- Майк, - остановился посреди кабинета Сол. - Можно найти хотя бы следы Лолы и Дуду?
- Уже пробовал, сэр. Следы есть, людей нет.
- А знаете что, господа-товарищи, - лысый встал, налил себе воду в стакан, выпил и продолжил. - Язык не поворачивается осуждать кого-нибудь. Готовились, старались, долго ждали и дождались: " расслабиться и засветиться ".
- А теперь, оказывается, все мы - молодцы, хорошо поработали, - поддержал его курчавый. - Ну как после этого…
Но на этом самом месте Лысый не выдержал и взмолился:
- Сол! Отпустите меня домой, у меня вчера сын родился.
- Да, Сол, - встрепенулся курчавый. - Четвертый ребенок и все мальчики.
Сол плюхнулся в кресло, устало кивнул головой и пробормотал:
- Ну и выдержка у тебя, Робик! Что же ты раньше не сказал, все равно не работаем, воду в ступе толчем. Поздравляю. Все идите домой, все. Устал я, посижу один, спокойно подумаю. На пенсию хочу, домой, к жене и внукам. Ступайте, ребята, ступайте.
* * *
Оставшись в кабинете один, Сол поудобнее устроился в кресле, закрыл глаза, задремал и ему приснился такой же странный сон, как совсем недавно мне. За очень большим круглым столом сидели пестро одетые мужчины и женщины разного возраста со всего мира. Они тихо переговаривались. Стол был совершенно пустой. В комнате, больше похожей по размеру на спортивный зал, не было окон, зато стены и потолок излучали мягкий и ровный свет. Открылась единственная дверь, вошел молодой японец и сказал, улыбаясь:
- Отдохните, пожалуйста, как обычно, от телефонов и компьютеров. Уже отдыхаете? А мой детектор не согласен. Проверьте еще раз. Ну вот, видите - два аппаратика нашлись. Еще раз проверьте, детектор показал три.
- Как, и это тоже? - спросил очень высокий огнено-рыжий мужчина средних лет, то ли ирландец, то ли финн, вынимая из кармана крохотный фотоаппарат.
- Детектор говорит только да и нет , никаких подробностей. Теперь можно начинать.
Японец вынес "аппаратики", в комнату вошли соломенно-седой очень старый человек, подозрительно напоминающий недавно умершего "нашего" политика, и тоненькая, похожая на мальчика, мулатка с очень короткими черным волосами и открытым улыбающимся лицом.
"Ага, - подумал во сне Сол. - Круглый стол - полное равенство в правах, а эти двое - дежурные председатели."
- Начнем, пожалуй, - сказал старый человек неожиданно свежим, звучным голосом. - Вопрос у нас сегодня единственный, но предельно важный в сегодняшнем недобром мире, перенасыщенном недоверием, подозрительностью, мнительностью…
- Не говоря уже о ненависти, вражде, зависти… - продолжила мулатка.
- И мании величия, - закончил старый человек. - Поговорим сегодня об ассимиляции шпионов, всемирном братстве контрразведчиков и…
- О любви между шпионами и шпионками разных стран, приводящей к рождению маленьких шпиончиков, - добавила мулатка.
- Расскажите о ваших достижениях, удачах и неудачах, планах на будущее, - сказал человек, напоминающий умершего политика.
- Можно я начну? - поднял руку небрежно одетый молодой человек, очень похожий на Майка, и рассказал о Бонде "нашем" и Бонде "не нашем" - друзьях по альпинизму, но честных противниках по международному шпионажу. Потом белоснежная старушка сказала, что "наши" и "ваши" породнились… и в этот момент раздался телефонный звонок. Сол открыл мутные глаза, оглядел свой кабинет, нашел телефон и через минуту узнал, что завтра утром его ждут с докладом очень высоко наверху. Вздохнул, подумал "может быть выкинут?" и поехал домой.
26
Нельзя сказать, что Сара и Дани полностью акклиматизировались. Голливудская жизнь была для них шумновата, непривычна, требовательна по мелочам. Им было хорошо только вдвоем. Но выбора не было. В те дни, когда Дани снимался, Сара сидела в сторонке и наблюдала. Она чувствовала себя хорошо, беременность протекала спокойно. Но когда живот стал слишком большой - все-таки двойня! - Сара решила: завтра последний раз. Ложась спать, Мирка, у которой был небольшой симпатичный животик по сравнению с Сариным, рассказала об этом своему Пико. На другой день режиссер все знал. Оставалось снять всего одну несложную сцену с участием Дани. После полудня, когда съемки кончились, режиссер и продюсер подошли к Саре, признались в содеяном и сказали, что очень хотят использовать этот материал при монтаже фильма. Сара не удивилась, не возмутилась, только покачала головой, посмотрела на свой живот и сказала:
- Дани! Поедем домой.
- Погодите, вы не поняли. Мы готовы принять ваши условия, заплатить… - начал было продюсер, но Дани перебил его: