Дверь захлопнулась. Поначалу я принялся ликвидировать бардак, и опять по углам заскакали тени. Ужас сковал тело, это было какое-то наваждение. Не успеешь закрыть глаза, как прямо к лицу подлезают чудовища в образе чертей, дьяволов и прочей нечисти. Выбежал на улицу. Солнце, приятные, модно одетые люди, деревья в зеленой листве. Никаких оборотней. Возвращаться в квартиру страшно. Оставаться долго на улице тоже опасно, потому что мог подойти любой алкаш и пьянка продолжилась бы. Мысленно помолившись, снова потопал домой. Непрерывно поминая имя Бога, достал из дальнего угла кухонного стола банку с привезенной много лет назад из Оптиной Пустыни святой водой. Она не протухала, не в пример принесенной в прошлом году из местного собора. Обрызгал все углы, двери, окна. Затем зажег свечку, творя плохо знаемые молитвы, провел ее пламенем по каждому углу тоже. Страшные чудовища исчезли. Дыхание в сумках, за ковром, замирало. Лишь изредка оно доносилось из-под сидения кресел. Наконец, все стихло. Я осторожно зажмурил веки. Бесконечный, темно-синий, бархатный космос, множество плывущих навстречу маленьких звезд. Словно летишь, летишь, а конца-края никогда не будет. И звезды, если не хочешь, не приближаются, остаются светящимися точечками. А пожелаешь, могут увеличиться, превратиться в огромную планету. Двигаешься почему-то вперед, а не назад. Впрочем, все равно, куда ни поверни - везде Бесконечность. Но летишь только вперед. Ни чувств, ни звуков, ни запахов. Чистота. И мириады звезд. До приключившегося со мной, я часто летал во сне, видел цветные картинки. Однажды приснилось, даже не приснилось - я в тот момент лишь приготавливался ко сну - будто еду в поезде по земле. Рядом женщина. Не помню, о чем она говорила. Вдруг она встала и вышла из вагона перпендикулярно движению поезда. "Мы еще встретимся, - крикнула, уходя большими сильными шагами, подминая редкий заснеженный лес. Как в фильме по Стругацким про отель в горах. Там тоже нечеловечески мощная кукла уносила на спине инопланетян в космос. Но эта женщина предстала совершенно иной, непонятной, необъяснимой, и потому вызвавшей чувство напряженности. Фантазии Стругацких перед нею показались мелочью. Запомнился один эпизод из детства. Тогда мне исполнилось шестнадцать. Помню, откуда-то то ли приехал, то ли пришел с работы. Взрослый уже, на заводе пахал после окончания ремесленного училища. Мы с воспитавшей меня матерью жили вдвоем в маленьком старом домике. Наступила ночь, мать заснула, а я долго ворочался в своей постели. И вдруг, когда дремотное состояние начало переходить в сон, почувствовал, что кто-то приближается к изголовью. Неясный образ как бы колебался, не имея четких очертаний. Я оцепенел от ужаса. Постояв немного, существо сказало: "Ты умрешь в тридцать девять лет". И растворилось. Долго не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Потом вскочил, здорово перепугав мать. Все последующие годы с опасением ждал приближающейся даты. Когда она наступила, не раз находился на грани жизни и смерти. Но именно в тот год, по совершенно случайному совпадению, напечатали забытый уже рассказ в коллективном сборнике молодых прозаиков. Я выгнал из дома сожительницу-алкашку, каждодневно спаивавшую меня. Не обернулся даже на совместную дочь. Выгнал и все. Резко повернул в сторону оставленного, казалось, навсегда литературного творчества. Через четыре года вышла небольшая собственная книга рассказов. Включенные в нее произведения были написаны, в основном, в год тридцатядевятилетия.
Я открыл глаза. За спинки кресел моментально шмыгнули двое молодых мужчин, за спинку дивана - сразу несколько красивых женщин. Боковым зрением они просматривались отчетливо, но стоило взглянуть прямо, как вся компания пропадала. Девушки были прекрасны, длинноволосые, с правильными лицами. Парни тоже, ловкие, стремительные. Показалось, что они артисты приехавшего на гастроли цирка. Фокусники из группы мага Эмиля Кио. Но маэстро до них куда как далеко. Я заинтересовался. Поставив посреди комнаты стул, сел и принялся наблюдать, стараясь глядеть только боковым зрением. Вскоре девушки за спинкой дивана затеяли игру. То одна, то другая вдруг выскакивала из-за плотно придвинутого к стене дивана, каждый раз в новых одеждах. Парад мод. Парни пока не высовывались. Различные позы, прекрасный фасон отлично сшитой одежды. Парижским кутюрье подобное великолепие не снилось. Я включился в игру. На фоне ковра нелегко было различить позы, к тому же девушки подбирали одежду под его разноцветный орнамент. Но вскоре насобачился, вошел во вкус.
- Ты стоишь вот так, а у тебя рука на спинке дивана, - моментально реагировал я. - У тебя платье с оборками, а ты подняла ладонь.
Дошло до того, что начал успевать замечать как они прячутся, когда начинают появляться. Справа увидел наблюдавших за игрой парней. Они тоже взялись изображать различные позы. Игра усложнилась. Но девушки привлекали больше. В один из моментов разгадал позу раньше, чем ее успели принять. Они притихли. Старшая стала выговаривать подружкам, что так они раскроют себя и представление может провалиться. Быстрее надо, моментальнее, оттачивать профессионализм. Пока они шушукались, парни старались обратить внимание откровенно расслабленными позами. Казалось, протяни руку и успеешь схватить кого-то за ногу. Я отчетливо видел их, они были не просто рядом, а чуть ли не прикасались. Пока девушки обсуждали проблемы, принялся подлавливать парней. Но у них получалось не так интересно. И когда девушки показались вновь, переключился на них. Теперь они демонстрировали себя более острожно, стремительнее. Я успевал все равно.
- Он очень внимательный, остроумный, - похвалила старшая. - Мысль срабатывает быстрее, нежели мы успеваем перевоплотиться.
А я думал о том, каким образом они умещаются под спинками кресел, как проскальзывают между диваном и стеной. Ведь этого можно достичь нечеловеческими способностями, долгой специальной тренировкой. Все чаще стало возникать подозрение, что это агенты ФБР, особая группа шпионов, засланная в Россию для дерзких диверсий. Ловкость, элегантность, которые они демонстрировали, так привлекали, что подозрительность тут-же исчезала. После полудня озаботила мысль о том, что они, наверное, голодные. Предупредив квартирантов о походе в магазин, встал со стула. Они отнеслись к решению с пониманием, сразу прекратив игру.
Купив хлеба, колбасы, в зале я столкнулся с изнывающим от похмельного синдрома бывшим морским пехотинцем под два метра роста, нередким собутыльником Игорем.
- Комбат, помираю, - признался он.
Захватив пару бутылок вина, мы пошли ко мне домой. Когда дернули по стакану, я попросил квартирантов продолжить представление. Они долго отказывались, но вскоре пошли навстречу. Очень хотелось порадовать Игоря их незаурядной игрой. Тот бестолково вертел шеей в разные стороны, ничего не успевая замечать. Девушки чуть не касались руками его плеча, а он тупо продолжал смотреть на то место, с которого они уже исчезли. В конце концов Игорь переключил внимание на еще полную бутылку вина, перестав реагировать на мои восклицания. И все-таки что-то в его поведении изменилось. Он съежился, настороженная улыбка не сходила с его губ.
- Странно у тебя, - когда и вторая бутылка закончилась, поднялся он. - Опасно.
Мы вышли на улицу, я довольно щурился. Еще бы, видеть то, чего не замечают другие. Игорь, бросив через плечо непонятный взгляд, ушел. Я поймал еще одного алкаша. Но тот тоже ничего не заметил. Закрыв дверь, я лег на кровать, зажмурил глаза. Играть больше не хотелось, устал. Через некоторое время обозначился космос, загробный мир с душами. Другой, совершенно отличный от первоначально виденного. Далекий, холодный. Прилетела тетка, двоюродная сестра родной матери, года полтора назад умершая от рака груди Я принялся задавать интересующие меня вопросы:
- Ко мне приходили черти, - пожаловался я.
- Уходи от них, - посоветовала тетка. - Избавляйся как можешь, Это страшные существа, оборотни. Они могут забрать с собой. Не дай Бог.
- Я побрызгал святой водой. Они исчезли.
- Слава Богу.
- Чем вы там занимаетесь? Книги есть? На чем пишете?
- Живем, учимся, книги читаем. Пишем, конечно, у нас вот такие блокнотики.
- Дай посмотреть, тетя Лида.
Тетка раскрыла блокнот, написала что-то и протянула мне. Листок оказался тончайшим, липким как патока. Он тут-же растворился между пальцами, о прочтении не могло быть и речи. Тогда я вскочил, взял со стола листочек бумаги и попросил написать еще. Тетка пошла навстречу мне. Приняв послание из другого мира, я наклеил его на бумагу. Она мгновенно покрылась подсохшей, гладкой, микроскопической пленкой. Положив ее на стол, я устроился на кровати.
- Через сколько лет души возвращаются обратно на Землю?
Тетка неразборчиво ответила. Я повторил вопрос. Снова она пробормотала невнятное, то ли через две тысячи, то ли через двадцать тысяч лет. Космос, в котором она обитала, был холодным, пустым, далеким. Не виделось тех ярких, сочных красок, всеобщего оживления. Умиротворения.
- Мои произведения вы хоть читали?
- Интересно, конечно. Но всего две тысячи экземпляров. Займись лучше собой. Не пей.
- Роман я допишу?
- Если не будешь пить - может быть. Над ним еще надо работать. Много работать.
- А рукопись, которая на столе, про ваучеристов, издам?
- Триста экземпляров, - разочаровала тетка. Она вообще как бы оставляла мало надежд. - Если помогут хорошие люди - три тысячи экземпляров. Они у тебя есть. А вообще, кому сейчас нужны книги. Ты видишь, что творится кругом! Одни грабят, другие убивают, третьи наживаются, спиваются. Уехать тебе нужно, собой заняться.
- Куда уехать? На море?
- Не знаю… Пусть на море, Там ты встретишь женщину. Она поможет.
- Я женюсь на ней?
- Нет, просто она поможет найти себя. Встать на ноги. Будет любить тебя, подскажет, как выйти на правильную дорогу.
Снова надвинулся холодный космос, несравнимо дальний с прежним. Снова в стороне замелькали образы чудовищ. Тетка защищала меня, заслоняя от них. Я встал, прошел на кухню. Побрызгав остатками святой воды по комнате, поставил банку на место. На столе лежал нетронутый "гостями" кусок колбасы. Но теперь к веселым парням и девчатам прибавились вороватые мужики с уголовными повадками. Показалось, они намереваются ограбить.
- Уже ограбили, - попытался урезонить их я. - Что еще брать? Последнюю мебель, чтобы сесть было не на что? Собирайтесь и уходите.
Один из них пообещал скоро улететь. За окном сгустились сумерки. Сэма все не было. Он с бригадой каменщиков строил трехэтажные коттеджи для кладбищенских мафиози. Несколько раз я требовал от "гостей" покинуть квартиру. Они соглашались, на время прятались. И объявлялись снова. Предупредив, чтобы к моему приходу убрались, я вышел на улицу. Поздний час, народу никого. Домой возвращаться страшно. В соседних многоэтажках постучал к друзьям алкашам в одну квартиру, в другую, в третью, в надежде, что помогут выгнать непрошеных посетителей. Но те или спали беспробудным сном, или наотрез отказывались. Покружив по улицам, поплелся обратно. И тут уловил донесшиеся из темноты пропитые голоса:
- Давай грабанем вон того мужика.
Двое парней вступили в светлое пятно от уличного фонаря. Я развернулся, ускорив шаг, пошел в обратную сторону, надеясь укрыться в спасительной темноте. Услышав топот ног, побежал тоже, сознавая, что справиться с молодыми ребятами не смогу. К тому же они, наверное, с ножами, а у меня в кармане даже гвоздя нет. Шумное дыхание приближалось. Я едва успел добежать до освещенного коммерческого ларька. Сунувшись лицом к железной решетке, попросил продавца вызвать милицию. Тот долго отнекивался. Наконец, поднял трубку телефона. Подоспело несколько покупателей из числа взрослых мужчин. Я почувствовал себя увереннее. Преследовавшие парни отошли на другой конец площади перед магазином.
- Подождем, - сказал один из них. - Когда-нибудь отойдет.
Улучив момент, я шмыгнул за угол и побежал домой. Только ворвался в подъезд, как с улицы вновь донесся топот ног. Захлопнув дверь, прислушался. Парни расспрашивали встречную девушку, в какой квартире живет пробежавший мужчина. Вскоре прозвучал ее непрерывно восклицавший на высоких тонах голос:
- Не знаю… не знаю… В сто шестой… в сто шестой…
- В этом доме нет таких квартир, - грубо обрывали ее. - Что ты, сука, гонишь. Говори, падла.
Я позвонил в милицию. На другом конце провода, уточнив адрес, ответили, что бригада скоро прибудет. Прошло минут пятнадцать. Голос девушки то иссякал, то поднимался. Я снова набрал номер телефона местного отделения милиции. В этот раз разговаривал с дежурным резко, несдержанно, мол, возле дома подонки женщину истязают, а вы не чешитесь.
- Назовите номер своего телефона, - потребовал мент.
Я назвал. Видимо, этот факт его успокоил.
- Хорошо, сейчас направлю бригаду. Но ты не очень то горлань, благодетель Ты знаешь, сколько подобных звонков?
За все время разворачивающихся событий "гости" ни разу не высунулись наружу, но я чувствовал, что они все еще в комнате. Было стыдно показывать перед ними свою слабость, и в то же время ввязываться в драку с молодыми обкуренными парнями представлялось бесполезным. К тому же на крики девушки никто из жильцов домов вокруг до сих пор не отреагировал. Прошло еще минут двадцать. Девушка вскрикнула особенно сильно. Сорвав телефонную трубку, я сказал, что журналист, писатель, добавил к перечню звание лауреата и что равнодушное отношение милиции к прямым обязанностям будет известно вышестоящему начальству. В ответ выругались, связь отключилась. Скоро в окно постучали. Сквозь капроновую занавеску удалось разглядеть двоих мужчин.
- Ты звонил? - спросили с улицы.
- А кто вы? - неуверенно отреагировал я. Показалось, что это дружки терзающих девушку парней.
- Он, разве не видишь, - уверенно сказал второй молодой мужчина. - Пошли к двери, не откроет - взломаем.
На всякий случай приготовив молоток, я прильнул к дверному глазку, потребовал у подошедших удостоверения. Один из них раскрыл синюю книжечку с фотографией.
- Где кричали? Кого убивают? - когда я распахнул двери, сразу пошел он в наступление. - Весь поселок объездили, никого не заметили.
- Возле противоположного дома, - опешил я.
- Пошли покажешь.
Второй мент, одетый в бушлат без погон, зло косился на меня, нервно подергивая усом. Странно, на улице теплынь, а они напялили теплую одежду. Наверное, ночью, все-таки, прохладно. Мы проскочили квартал до конца. Никого.
- Весь Ворошиловский отдел на ноги поднял, - взбесился второй мент. - Я тебе сейчас морду разобью.
Первый оказался более лояльным. Успокоив напарника, он повернул обратно. Когда подошли к подъезду, второй мент продолжил угрозы:
- Сейчас пройдем в квартиру, и я тебе все провода оборву, телефон разломаю, чтобы и без света, и без телефона куковал. Понял, пидор вонючий?
В этот момент со стороны детского садика донесся слабый возглас. Я сразу узнал голос девушки.
- Там они, - указал на садик. - Успели переместиться.
Менты насторожились, долго стояли в нерешительности. В районе садика не горела ни одна лампочка. Тогда я подал пример. Возле забора тоже никого не оказалось. Зато из освещенного подъезда в двухэтажный корпус вышла сторожиха. Один из ментов окликнул ее. Она сразу направилась в нашу сторону.
- Почти час кричала, - запыхавшись, объяснила она. - Как только ни издевались, думала, Богу душу отдаст. А сейчас переместились за гаражи. Слышите?
Второй мент потрогал кобуру пистолета. Обоим жутко не хотелось окунаться в черный проход между садиком и гаражами. Но нас было уже двое и мои звонки подтвердились. Сторожиха пошла вдоль забора к выходу, я было тронулся с места тоже.
- Дергай домой, - резко приказал второй мент. - И чтобы я тебя больше не слышал.
Оба нерешительно двинулись вперед. Постояв некоторое время, я отправился домой. Слабый голос девушки изредка давал маяк. Но беспокойство рассосалось. Коли один из ментов вытащил пистолет, значит, дело доведут до конца. Мою миссию можно считать выполненной.
"Гости" по прежнему находились в квартире. Натянув тапочки и некоторое время походив по комнате, я решил плюнуть на все. Подсев к столу, развернул общую тетрадь, задумав поработать над рукописью. Сбоку тут-же пристроился один из "гостей", остальные молча курили. Когда написал несколько строк, услышал одобрительные восклицания. С еще большим усердием взялся за работу. Заметил как бы ненароком, что сигареты они друг у друга шакалят. Понятно, на небе подымить не дают. Вытащив из пачки несколько штук, положил на диван. Видел, как прикуривали, как добродушно хмыкали. После полуночи раздался звонок в дверь. На пороге стоял Сэм:
- Только закончили, раньше не мог, - затоптался он у порога. - Как дела?
Я пожаловался, что не могу избавиться от "гостей".
- Никого нет, - удивленно развел руками Сэм. - Белка это, понимаешь? Постарайся заснуть. Вино выжрал?
- Да. Какая белка, когда они здесь, - не согласился я. - Просто боятся посторонних, вот и прячутся. Пойдем выйдем, что-то скажу.
Мы вышли на улицу. Объяснив ситуацию, я предложил посмотреть на "гостей" через окно. Во время прогулок несколько раз пришлось заметить, как они собираются вокруг стола. Среди них были и женщины. Обойдя дом с тыльной стороны, мы осторожно подкрались к решетке на окне. "Гости" что-то обсуждали. Но когда мы приблизились, тут-же растворились.
- Видел? - спросил я Сэма.
- Нет, - пожал тот плечами. - Вообще никого.
Меня начала разбирать злость. Что это за номера, я вижу, а он нет. Боится, наверное, а показывать не хочет.
- Ты не рисуйся, а подходи сразу, чтобы не успели уловить и спрятаться. Давай понаблюдаем издали.
- Давай, но повторяю, это белка, мозг воспалился, вот и кажется.
Чертыхнувшись, я отвел Сэма на противоположную сторону двора. Снова "гости" собрались вокруг стола. Сосед по прежнему ничего не заметил. Злой как собака, я отправился домой. Где-то через час поднялся на второй этаж. Теперь для верности мы захватили с собой сноху Сэма.
- Я боюсь, - неуверенно подбираясь вместе с нами к окну, призналась она. - А вдруг правда кто есть.
- Понимаешь, они прилетели на Землю за продуктами. А может, американские диверсанты. Сложатся моментально, как фокусники, и прячутся. Если это души, то почему-то задержались. Мне, думаешь, удобно находиться вместе с ними. Сам боюсь, да куда деваться. К Людмиле в таком виде не заявишься, скажет, крыша поехала. К дочке тоже.
"Гости" держали совет. Я отчетливо различал не только фигуры мужчин и женщин, но и выражения их лиц. Оба моих спутника продолжали недоуменно переглядываться, правда, на окно косясь с некоторой опаской. Они не замечали ничего подозрительного. Мы разошлись по квартирам. Больше тревожить соседей было просто неприлично. Натянув одеяло на голову, я постарался заснуть.